Метод единства непосредственности и опосредствования

Диалектический метод доказательства, как метод единства анализа и синтеза, непосредственно есть метод единства непосредственности и опосредствования (это не частные логические методы, которые были рассмотрены выше; это характеристика одного и того же диалектического метода, как метода доказательства, представленного в различных аспектах. Гегельянское понимание диалектического метода мы критически рассмотрели в нашей работе «Начало доказательства», поэтому оно здесь не будет рассмотрено).

Метод единства непосредственности и опосредствования есть метод единства анализа и синтеза, выраженный всего лишь в других категориях. Анализ, как было сказано, не выходит за сферу непосредственного; выход за сферу непосредственности, ее преодоление есть опосредствование. Анализом непосредственного полагается другое, являющееся определенностью первого (непосредственного), т.е. снимается непосредственность и устанавливается опосредственность, содержащая непосредственность; это их единство. Единство анализа и синтеза есть единство непосредственности и опосредствованности. Субъект суждения, взятый непосредственно, высказывается в предикате, но предикат определяет субъект, он есть его определенность, т.е. субъект опосредствуется предикатом. Умозаключение, как опосредственная связь, есть единство непосредственности и опосредствования, так как суждение, как элемент умозаключения, по сравнению с ним, есть непосредственная связь; и само умозаключение, как законченное целое, непосредственно. Умозаключение есть единая мысль, опосредствованная в самой себе. Если умозаключение представлено в виде единства единичного, особенного и общего, то, как мы уже знаем, оно есть опосредствованная связь этих категорий: 1) связь единичного с общим посредством особенного, 2) связь особенного с общим посредством единичного или 3)связь единичного с особенным посредством общего. Категорический силлогизм есть не что иное, как связь единичного с общим посредством особенного (связь меньшего понятия с большим посредством среднего).

Дедукция имеет смысл тем, что она есть опосредствованная связь общего с частным. Индукция тоже есть опосредствованная связь частного с общим. То же можно сказать и о редукции. Опосредствование, как мы знаем, есть определение, например, определение частного посредством общего, или наоборот; определение основания посредством следствия, или наоборот и. т. п.

Мы знаем и то, что полное опосредствование осуществляется тогда, когда имеем дело с внутренним отрицанием, именно с бесконечным умозаключением, как с единством противоречия или как с самоутверждением посредством внутреннего отрицания. В бесконечном умозаключении отрицаемое нечто есть непосредственное, его отрицание и его же утверждение этим отрицанием есть полное опосредствование; поэтому это умозаключение есть полная опосредствованная связь, полное единство непосредственного и опосредствования. Эта полнота заключается в том, что противоречие исчерпывает природу конечного и утверждает бесконечное, которое содержит конечное, но само не есть конечное. Поэтому более высшее, чем оно, невозможно. Поскольку логические связи всегда синтетичны, постольку в них осуществляется универсальный логический метод, как метод единства опосредствования и непосредственности.

Высшая и наиобщая форма единства опосредствования и непосредственности есть форма самоутверждения внутренним отрицанием, форма бесконечного умозаключения.

Невозможность противоречия есть выражение природы аналитичности и непосредственности, а единство противоречия полностью выражает природу синтетичности и опосредствованности. Мы выяснили и то, что первое есть необходимый момент второго.

Синтетически-логическое всегда конкретно. Каждое конкретное логическое внутренне опосредствованно, т.е. оно есть единство аналитичности и синтетичности или единство непосредственности и опосредствования. Это характерно вообще для диалектико-логического. «Диалектическая логика требует того, чтобы мы шли дальше, чтобы по настоящему познакомиться с вещью, надо изучить все ее стороны, все ее связи и «опосредствования»[257]. В этой логике отождествляются диалектика, логика и теория познания, так что ни одна из них не отрицается, т.е. диалектическая логика есть такая логика, которая является и теорией познания и такая теория познания, которая есть логика. Все опосредствовано, связано в едином, связано переходами[258]; так обстоит дело и в логическом.

Как это было выяснено при рассмотрении понятий непосредственности и опосредствования, как начало, так и конец логического процесса являются непосредственными. Снятие непосредственности есть опосредствованность, которая «наглядно» представлена, например, в суждении, в умозаключении, в определении понятия, в доказательстве. Поэтому единство непосредственности и опосредствования (так же как и единство анализа и синтеза) есть определенный «кругооборот», определенный круг, который представляет не ошибку, а именно истину, логическую истину (и вместе с тем, вследствие объективности логического, и познавательную истину). Метод единства опосредствованности и непосредственности есть кругообразный метод. Таков диалектический метод доказательства.

 

§ 226. Метод логического развития

Мысль, изложенная выше, полностью может быть представлена при рассмотрении метода логического развития. Диалектический метод, как метод доказательства, есть метод логического развития. Это метод логического изложения, рассмотренный выше в общих чертах. Метод переходит от абстрактного к конкретному в полном виде выступает в методе логического развития, как именно диалектическом методе, осуществляемом в логических формах мысли и в системе доказательства.

Как это было отмечено выше, логическое есть отражение реально-исторического, представляет собой мысленную репродукцию развития предмета (К. Маркс); в частности, логическое есть общая сторона познавательно-исторического, истории познания. Таково логическое: 1. В «Логике» Гегеля, которая есть не что иное, как история философии в ее общем аспекте. С точки зрения Гегеля, история философии начинается учением Парменида о бытии; и в начале логики имеется именно то бытие, которое рассматривал Парменид; а ничто вытекает из бытия Парменида (с нашей точки зрения это ничто Горгия); бытие Парменида само есть ничто, переходит в ничто. А взаимопереходы бытия и ничто есть становление Гераклита и т. д. «Логика» Гегеля, как система логического развития категорий, есть история философии в ее логическом аспекте 2. Система «Капитала» К. Маркса, как система категорий, есть мысленно представленная история. В истории прежде всего был товар, а после деньги и капитал. Система этих категорий, как развитие, есть отражение истории. Логическое развитие имеет объективный характер, так как оно представляет собой отражение исторического. 3. С точки зрения В. И. Ленина, узловыми пунктами истории познания являются категории[259], логическая система которых есть сама логика, которая представляет историю познания в ее общем аспекте; поэтому такая логика, как было сказано, есть и теория познания.

Логическое развитие, как доказательство, хорошо видно в понятии самого логического, в частности: 1) в гегелевском понятии логического и. 2) в его нашем понимании, изложенном выше, при анализе форм мышления.

По мнению Гегеля, коротко говоря (вскользь это было затронуто и выше), логическое имеет три вида или момента; абстрактно-логическое, диалектико-логическое и спекулятивно-логическое, которым в истории логики соответствуют три ступени: формально-логическое, отрицательная диалектика Канта и спекулятивно-логическое Гегеля[260]. Первое есть логическое, опирающееся на невозможность противоречия, второе — логическое необходимости противоречия и третье — логическое, имеющее природу единства противоречия (история логики должна содержать именно эти три ступени. Такая история логики еще не создана, ее создание представляет неотложную задачу). Логическое одной стороны противоречия, рассудочное или абстрактно-логическое Гегеля, согласно своей природе переходит в необходимость противоречия, а эта последняя в единство противоречия, т.е. первое есть момент второго, а второе (и первое) представляет собой момент третьего. Так что понятие логического имеет природу развития, именно, логического развития. В этом развитии второе отрицает первое, а третье — второе, но также и сохраняет их. Здесь имеется логическое снятие-сохранение, что и представляет собой логическое развитие и одновременно доказательство; логическое развитие, имеющееся в понятии логического, есть доказательство. Логическое снятие-сохранение есть как познавательное объяснение, так и логическое полагание-оправдание.

С точки зрения Гегеля, рассудочное логическое есть независимо, абстрактно взятая определенность мысли, где положительное и отрицательное представлены друг вне друга и различию придано абсолютное значение. Рассудок фиксирует определенность согласно принципу тождества; он отрицает неопределенность, смешивание. Он отделяет друг от друга определенности мысли, перечисляет их (положительное суждение, отрицательное суждение и т. д.). Поэтому для логического рассудочное логическое необходимо; логическое не может быть неопределенным. Соблюдение принципа, тождества и установление однозначности в определенностях мысли необходимо для логического.

Для логического вообще абстрактно-логическое необходимо, но недостаточно; абстрактно-логическое не исчерпывает логического, оно представляет только один его момент. Рассудочная определенность, когда она представлена полностью, приходит к отрицанию самой себя и переходит в свою противоположность. Например, общее, которое противополагается особенному, само есть особенное; таким образом, логическое расширяется до необходимости противоположностей, до «диалектико»-логического или отрицательно-диалектико-логического. Это необходимость противоречия, например, необходимость частного для общего, бесконечного для конечного, сложного для простого, неустранимость необходимости для свободы и т. п. Для рассудочного логического это непонятно. Отрицательно-диалектико-логическое, взятое само по себе, есть момент скептицизма. Но отрицательная диалектика коренится в природе рассудочной определенности; переход в противоположное есть имманентный переход. Диалектика создает необходимость имманентной связи. Поэтому отрицательно-диалектико-логическое переходит и оправдывается в спекулятивной — в положительной диалектике, в единстве противоположностей, Отрицательная диалектика возможна благодаря положительной диалектике и в ней. Единство противоположностей в мысли есть полное конкретное логическое. Таким образом, связь моментов логического есть связь-развитие и является доказательством.

Ошибка Гегеля заключается в том, что он представил логическое, как абсолют, как бога; у него логическое пронизано мистикой. Но его мысль о том, что в логическом осуществляется единство противоречия, что логическое имеет диалектическую природу и представляет собой развитие, именно развитие, имеющее природу доказательства, безусловно есть «рациональное зерно» в его учении. С этим обстоятельством должна обязательно считаться материалистическая диалектическая логика.

С нашей точки зрения, исторически имело место и существует и конечное и бесконечное логическое, но так, что первое является моментом второго. Отдельное представление конечно-логического возможно и поэтому существовала и существует формальная логика, которая изучает конечно-логическое; бесконечно-логическое есть положительно-диалектико-логическое, которое содержит в качестве моментов формально-логическое и отрицательно-диалектическое; конечное логическое включает формально-логическое и отрицательно-диалектико-логическое, независимое существование которого неправомерно, так как оно приводит не к логике, а софистике (логика Аристотеля и возникла именно в борьбе против софистики; софистику окончательно побеждает только диалектическая логика, в которой преодолена — снята и сохранена отрицательная диалектика).

Как мы знаем, конечное есть то, что есть это, а не другое; это обстоятельство непосредственно высказывается в суждении; а бесконечно-логическое высказывается бесконечным умозаключением, одну сторону которого представляет конечное логическое (поэтому формальная логика есть логика суждения, а диалектическая логика представляет собой логику бесконечного умозаключения. Формальная логика изучает одну сторону диалектико-логического). Формально-логическое есть однозначное логическое. Последнее представляет собой один момент положи­тельно-диалектико-логического. Оно имеет аналитический характер, поскольку не выходит за пределы какой-нибудь определенности. Именно поэтому для формальной логики положительное есть только положительное, а отрицательное — только отрицательное; внутренняя необходимая связь положительности и отрицательности считается невозможной; но этим природа логического нарушается, так как именно на необходимую связь положительности и отрицательности опираются логические формы мысли (суждение, умозаключение и доказательство), в которых действует именно утверждение-отрицание в их необходимом единстве.

Еще представитель античного скептицизма Энезидем указал на недостаточность, по его мнению, ложность однозначно-логического (и этим якобы — вообще на невозможность логического). С точки зрения Энезидема, невозможно однозначное понятие причины и однозначное понятие следствия, так как понятие причины с необходимостью подразумевает понятие следствия и следствия — понятие причины. Нет причины без следствия и наоборот, тогда как для логики необходимы однозначные понятия причины и следствия.

Необходимость двузначности для логического впервые была доказана при рассмотрении природы антиномий Кантом; сделалась очевидной необходимость для нечто его противоречащего, что было требованием, именно понятия бесконечности. Именно понятием бесконечности была преодолена однозначность конечного. Как мы увидели, в антиномиях Канта стало очевидной необходимость бесконечного для конечного и наоборот, сложного для простого и наоборот, прерывности для непрерывности и наоборот, причинности для свободы и наоборот и т. п., хотя для Канта отрицательная диалектика, как двузначность, осталась непреодолимой ошибкой, «иллюзией». И в самом деле, отрицательная диалектика, как внутренняя природа конечного, заключающаяся в отрицании самой себя, не выходит за сферу конечного, хотя доходит до её границы, разрушает ее, но останавливается здесь, не осуществляет смысла логического. То обстоятельство, что отрицательное имеет и положительный смысл, что положительное содержит и отрицательное, что бытие в определенном смысле подразумевает ничто и наоборот, показывает необходимость двузначности.

Для логического необходимо преодоление двузначности не сведением ее к однозначности (так как однозначная логическая определенность в силу своей природы переходит в свою противоположность — в двузначность), а установлением такой однозначности, которая снимает и сохраняет двузначность; это положительная диалектика, содержащая отрицательную, как определенный синтез однозначности и двузначности.

Отрицательное диалектико-логическое, как двузначное, имеет определенную рефлексивность, поскольку в отрицательном «видно» положительное и наоборот, в конечном «видно» бесконечное и наоборот, в частном «видно» общее и наоборот. Так понятая рефлексивность (гегелевское понимание рефлексивности) должна быть преодолена полной рефлексивностью, именно логическим самополаганием, природу чего выявляют рассмотренные нами категории логического, а более полно, бесконечные умозаключения.

Бесконечное умозаключение, как самоутверждение посредством отрицания, содержит, разумеется, отрицательное утверждение, как такую отрицательность, которая имеет вместе стем и положительный характер, т.е. содержит двузначность, определенное противоречие (которое, со своей стороны, содержит и момент невозможности противоречия) однако оно больше него, так как оно не только противоречие, но и его единство. Таким образом, здесь имеется какая-то «трехзначность», но «третье» значение не имеет конечного характера, оно по своей природе бесконечно, содержит в самом себе двузначность и однозначность — конечные. Попытка Günther-a оправдать двузначность многозначностью является ошибочной (Гюнтер обещает оправдать эту попытку во втором томе своего труда)[261], поскольку бесконечное не делится на множество, необходимое в математике, но не в логике, которая необходимо должна быть философской наукой. Позиция Heiss-a[262], предпочтительнее, но его исследование пока-что не имеет определенных результатов. Вообще труды Heiss-a и Gunther-a касаются еще неразрешенных проблем и трудностей современной логики. Эти проблемы, с нашей точки зрения, могут быть разрешены и разрешаются, в диалектической логике. Гюнтер чувствует, что трудности современной логики должны разрешаться оправданием логической рефлексии, но против него надо сказать, что логическая рефлексия возможна только в сфере бесконечно-логического, а не в многозначной логике, которая представляет собой отрасль математики.

Для нас в данном случае главное отметить, что однозначное логическое согласно своей природе переходит в двузначное, которое оправдывается в «трехзначном» бесконечно-логическом — в положительно-диалектико-логическом (релятивно-логическое переходит в абсолютно-логическое). Таким образом, понятие логического представляет собой логическое развитие, как определенное доказательство.

Можно и нужно сказать, что диалектический метод доказательства, как метод логического развития, есть не что иное, как то развитие, которое мы охарактеризовали выше при рассмотрении: 1) связи-развития логических законов, 2) переходов и связи-развития форм мышления и 3) перехода абстрактного в конкретное, как развития, связи анализа и синтеза и непосредственности и опосредствования.

Здесь достаточно вспомнить несколько моментов субординации форм мысли, для того, чтобы выяснить природу метода логического развития. Положительное суждение антиномично, так как содержит момент отрицания, оформляемый в отрицательном суждении. Разрешение этого противоречия осуществляется в умозаключении; но первая форма умозаключения — непосредственное умозаключение — само антиномично, так как для него характерна обратимость, в нем неразличимы основание и следствие; следствие есть основание и основание — следствие, т.е. рефлексивность такого умозаключения требует оправдания. Непосредственное умозаключение есть переход в противоречащее, например, частное есть основание общего или наоборот. Так же непосредственное умозаключение противоречиво, поскольку умозаключение должно быть опосредствованным, а не непосредственным. Непосредственное умозаключение оправдывается в опосредствованном умозаключении, где связь двух опирается на третье, оправдывается средним. Но существуют конечное опосредствованное умозаключение и бесконечное опосредствованное умозаключение, поскольку опосредствующим может быть как конечное, так и бесконечное. Конечное опосредствованное умозаключение есть определенное единство частного и общего, которое является понятием, хотя оно есть умозаключение, а не понятие. Общий смысл умозаключения есть понятие. Единство частного и общего, как единство противоположностей, является бесконечным. Поэтому понятие должно быть бесконечным, но оно не является бесконечным, поскольку оно есть его только общий смысл. Поэтому антиномичность понятия должна разрешиться в бесконечном умозаключении, в однопонятийном умозаключении, в безусловном логическом — единстве противоречия, которое оправдывает всякое логическое и в котором логическое представлено в полном виде. Здесь кончается логическое развитие, начинающееся суждением. Таким образом, связь форм мысли есть логическое развитие — субординация, осуществляемая путем возникновения и разрешения внутреннего противоречия и завершаемая в единстве противоречия, как в самополагании; в логических формах мысли осуществляется способ, метод развития, который содержит индукцию, дедукцию и редукцию как моменты, так как развитие форм мысли есть: 1) путь от абстрактного общего к конкретному, 2) переход от содержательного частного к такому же общему и 3) переход совершается в содержательное общее, как в оправдывающее основание. Логическое развитие форм есть процесс определения логического. Поэтому метод логического развития и метод определения понятия логического совпадают друг с другом. В логическом развитии устанавливается истина логического, понятие логического. Природа логического представлена полностью в конце развития, в самом развитии. «Истина лежит не в начале, а в конце, вернее, в продолжении»[263]. Истинная природа логического представляется в развитии. Логическое есть развитие, поэтому соответствующий ему метод есть метод развития. Каждая логическая форма мысли должна рассматриваться в развитии.

Как мы убедились, связь логических форм мысли есть развитие, завершаемое бесконечным умозаключением. Но мы знаем и то, что само бесконечное умозаключение является развитием. Природа логического развития в полном виде представлена именно в бесконечном умозаключении. В диалектическом методе как методе доказательства, как субординации, основное — бесконечное умозаключение, как развитие. Как было отмечено выше, бесконечное умозаключение есть единство непосредственности и опосредствования. В нем непосредственно то, что отрицается, но его отрицание применяет и утверждает его же; это утверждение, осуществляемое отрицанием, есть опосредствование; утверждение опосредствовано и доказано. Это единство непосредственности и опосредствования представляет собой развитие, разумеется, логическое развитие. Отрицаемое непосредственное логически есть, так сказать, низшее; но оно как утвержденное в последующем — утвержденное посредством отрицания, логически является более высшим — развитым, поскольку оно доказано, Доказанное совершеннее, полнее чем недоказанное. Логически иначе невозможно. Таким образам, отрицанием нечто его же полагание есть развитие и представляет собой сущность логического развития. Способ или метод бесконечного умозаключения, как развития, есть высший логический способ, метод.