Специфические базисные допущения по стадиям

1. Ранняя стадия группового развития отмечена групповой зависимостью. Группа ожидает, что волшебные решения будут подарены ей ведущим. Эмоциональное состояние — зависимость и благоговение.

2. Средняя фаза группового развития отмечается бегством от задач или организацией баталий внутри или вне группы. Эмоциональные состояния — враждебность и страх.

3. Более поздняя фаза характеризуется состоянием надежды. Группа одержима фантазией об исцелении и надеждой, что близость в группе даст начало новой идее или личности, которая принесет окончательный ответ на групповую дилемму. Спаривание порождает эмоциональные состояния оптимизма и надежды. Группа ожидает рождения мессии, который никогда не должен появляться, так как это положило бы конец надежде.

Влияние ведущего на БД

Отто Кернберг (1984) подчеркивал важность влияния личности ведущего на групповое развитие. Он справедливо указал, что пассивный и спокойный ведущий с наибольшей вероятностью спровоцирует Бионовские БД. БД-состояния, таким образом, обязаны своим существованием условиям, навязываемым группе самим ведущим. Браун (D.G. Brown, 1985) придерживается сходного мнения и утверждает, что многочисленные последователи Биона поняли его теорию слишком буквально и применяют ее некорректно для групповой терапии. Браун пишет: «Некоторые из его идей, я думаю, неадекватны и вводят в заблуждение, будучи приняты в качестве основы терапии. В частности, таково немодифицированное понятие БД» (1981, стр.192). Далее он утверждает, что Бион игнорирует более зрелые эго-состояния, так как поглощен примитивными процессами. С его точки зрения, взгляды Биона базируются на Кляйнианском подходе к ментальному функционированию, акцентирующем примитивные процессы и игнорирующем более зрелые эго-функции (1985, стр.215). Поэтому Бион и делает такой акцент на БД-группах. Рабочая группа не противопоставляется более примитивным функциям; скорее, она развивается из них, и, в конце концов, сменяет их, если только ведущий, проводя группу через эти процессы, не потерпит неудачу. БД, следовательно, указывают на то, что группа безуспешно борется с сопротивлением. Разрешение сопротивления, тем не менее, не требует того, чтобы состояние БД было фокусом терапевтического вмешательства.

Попытка ведущего разрешить БД — это шаг в неверном направлении. Здесь большинство психодинамических групповых ведущих ошибается в оценке влияния, которое они оказывают на возникновение состояний БД. Невидоизмененное БД возникает как результат избегания искренней личностной встречи. Трудные чувства во взаимоотношениях посредством этого не признаются и вытесняются. Подавление и отрицание приводят к БД-состоянию.

Именно решение об интервенции может неверно направить усилия ведущего. Тяжелые чувства во взаимоотношениях избегаются через зависимость, слияние, борьбу-бегство или спаривание. Любое собрание трех и более людей, которое не допускает искреннего личного контакта, вероятнее всего, вызовет эмоциональное состояние БД. Членов группы нужно побуждать честно иметь дело со всеми чувствами, возникающими в группе. Негативные чувства, так же, как и позитивные, должны быть выражены и признаны, иначе группа застрянет в состоянии БД. Эти состояния отражают способы, при помощи которых члены группы пытаются справиться с опасными чувствами и импульсами или избавиться от них. Группа будет пытаться занять ведущего желаниями и фантазиями, которые защитят их от запретных эмоций. Эзриэль (Ezriel, 1952) утверждал, что члены группы в первую очередь попытаются установить 3 типа отношений с ведущим, пытаясь защитить себя:

1. Каждый член группы будет сначала пытаться создать требуемые отношения, которых он или она требует, чтобы защитить себя от вторых отношений.

2. Вторыми называются избегаемые отношения. Их член группы пытается устанавливать, чтобы избежать внешней реальности. Он убежден, что, если он уступит своему тайному желанию вступить в избегаемые отношения, это закончится третьими отношениями.

3. Это не отношения вообще, но ожидаемый результат избегаемых отношений — катастрофа.

Катастрофа — пугающий результат, которого следует избегать любой ценой всем членам группы. Эзриэль так описывает этот процесс:

1. Требуемые отношения: идеализация терапевта.

2. Избегаемые отношения: возникнув, они приведут к нападению на терапевта.

3. Катастрофа: либо участник повредит терапевту, либо терапевт в ответ разрушит его.

Во время лечения, по мере того как ведущий индуцирует лучшее тестирование реальности, ожидаемых бесоознательно бедствий не происходит. Необходимость требуемых отношений устраняется, и возникают избегаемые отношения и связанные с ними паттерны поведения. И негативные, и позитивные эмоции переживаются и выражаются, в группе устанавливается искренняя близость. В случае группы БД, ведущий зависимой группы должен быть всемогущим; в группе борьбы — непобедимым, в группе бегства — неуловимым, в группе спаривания — чудесным, но еще не родившимся. Так как ожидаемое бедствие не произошло, члены группы узнают, что им не нужно сопротивляться своим искренним чувствам к ведущему. В зрелой рабочей группе, которая более адаптивно пользуется соответствующими допущениями, ведущий зависимой группы — надежный, борьбы-бегства — смелый, спаривания — творческий.

Ведущий играет важную роль в определении того, сможет ли группа перейти от стадии БД-группы к рабочей. Ведущий, которому необходимо быть идеализируемым, будет оставлять группу зависимой. Вследствие этого, плохие чувства отщепляются и проецируются на других членов группы. Возможность появления козла отпущения, таким образом, увеличивается. Козел отпущения имеет важную функцию в группе. Он — вместилище фрустраций, которые группа имеет, но не может выразить ведущему. В каждой группе найдется один или два добровольца на роль группового козла отпущения. Группа окончательно выберет, кто будет выполнять роль накопителя ее злобы, из этого списка.

Ведущий, который требует, чтобы группа была высоко сплоченной, так что негативные чувства не могут быть направлены друг другу, приводит к тому, что они будут направлены вовне. Ведущий, который поощряет спаривание, позволяет членам группы использовать свою потребность в надежде, чтобы предотвратить возникновение негативных чувств — гнева и отчаяния.

Однако, спаривание, как и другие виды БД, может быть рассмотрено как тест для ведущего. Спаривание будет продолжаться, если ассертивность не может быть мобилизована таким образом, чтобы сделать победу над гневом и отчаянием менее зависящей от ведущего, который продолжает поощрять обнадеживающую ситуацию. Если терапевт может помочь членам группы принять свои ограничения, а также гнев или разочарование, сопровождающие такое осознавание, он побуждает группу стать более автономной. Негативные силы борьбы-бегства не будут отщеплены. В спаривании группа имеет возможность принять и осознать свои фантастические желания. Спаривание в группе есть эксперимент, поставленный группой для того, чтобы определить, безопасно ли быть откровенным. Фантазия или иллюзия не всегда является защитой. Она может быть творческим адаптивным ответом. Это позволит группе понять и вообразить то, что не существует, и создать это. Группа в конце концов узнает, что она может устанавливать близкие отношения, не принося в жертву надежду. И, что более важно, они учатся принимать отношения, даже если они несовершенны, без депрессии, злости или безнадежности.

Вот здесь оригинальная концепция Биона должна быть тщательно оценена и модифицирована. БД — не столько результат избегания группой близких отношений, сколько реакция на ведущего или на ситуацию, которая препятствует близости. Браун пишет, что «БД — результат избегания искреннего личного общения, которое призвано не допустить тяжелые чувства в отношениях» (1985, стр. 216). Состояние БД, следовательно, наиболее вероятно в группе, где личностный контакт запрещен, неуместен или его лучше избегать (в неблагополучных семьях, больших группах, в рабочей обстановке или в терапевтических группах, где ситуация развивается точно «по Биону»). В таких ситуациях легко понять, как сильный лидер, враг или утопическая идея могут возникнуть в качестве жизнеспособной и занимательной альтернативы всем групповым проблемам.

Браун полагает, что обстановка, способствующая истинному контакту, например, хорошо функционирующая терапевтическая группа, уменьшает вероятность возникновения БД. Терапевтическая группа, которая сталкивается со своими проблемами и различиями и позволяет полное выражение всех эмоций — негативных, позитивных или неудобных — предотвращает возникновение и сохранение БД. Задача ведущего — не содействовать БД, чтобы анализировать или изучать его появление; скорее, он должен быть уверен, что БД не проявляется и не поддерживается в группе.

В группах, которые не претендуют на то, чтобы быть терапевтическими, БД выполняют важную функцию. БД могут быть распознаны в обществе в виде институтов церкви, армии и аристократии. Функция церкви — организовать зависимость от божества, армия защищает королевство, аристократия — обеспечивает следующее поколение лидеров.

Если интерпретации БД Биона и Эзриэля верны, их анализ имеет два важных приложения для групповой терапии. Во-первых, их работы подразумевают, что БД — результат, а не причина того, что на собрании группы запрещен искренний близкий диалог. Во-вторых, Браун определенно указывает, что задача ведущего — не анализировать или увеличивать БД, но содействовать интимному взаимодействию между членами группы, таким образом минимизируя или окончательно устраняя деструктивные силы, которые препятствуют выполнению открытых задач рабочей группы.

Сопротивление близости в группе.

Однако, ведущий группы вскоре обнаружит, что способствовать интимности — нелегкая задача. Каждый желает интимности и боится ее одновременно. Каждый член группы будет обнаруживать свои собственные стратегии, направленные на то, чтобы систематически саботировать близость. Это верно и при лечении алкоголиков и аддиктов. Задача ведущего — распознавать сложные меры предосторожности, принимаемые каждым членом группы для того, чтобы воспрепятствовать истинной близости. Сопротивление членов группы сильнее всего связано с их страхом интимности. Если алкоголик или аддикт может найти способы, чтобы избежать ее, он будет чувствовать себя оправданным: «Смотрите, я был прав; нельзя действительно доверять людям».

Если ведущий может внимательно наблюдать за способами, при помощи которых члены группы сопротивляются близости, он поможет каждому осознать свой собственный стиль. Например, член группы может иметь привычку говорить не то, не тогда, не так или не тому человеку. Иногда он может делать все это одновременно.

Групповая терапия — лечение выбора для проблем в сфере интимности. Сопротивление близости существует, потому что алкоголик или аддикт боятся, открывшись другому, быть отвергнутыми. Этот страх, стоящий за сопротивлением, должен быть разрешен, чтобы человек был способен достичь близости с другими на зрелом уровне. Детский страх интимности должен быть рассеян и замещен зрелым чувством близости.

Стив, 39 лет, менеджер по продажам, пришел на групповую терапию по просьбе семейного терапевта. Он был женат более 15 лет, и они с женой обращались к терапии пар, так как были не удовлетворены своей сексуальной жизнью. После более чем 6 месяцев стало очевидно, что их сексуальные проблемы являются результатом эмоциональной закрытости. Они жили отдельно почти год, прежде чем прийти на терапию, и их отношения характеризовались периодами близости и эмоционального дистанцирования. Стив жаловался, что жена держит его на дистанции, сдержанна и не интересуется им в сексуальном плане. Она считала, что каждый раз, когда она становилась ближе к нему, он делал что-то, чтобы оттолкнуть ее, и она не желала больше доверять ему из-за его непоследовательности. Так как они зашли в тупик в этой борьбе, было решено, что для них будет лучше преодолеть свой страх близости по отдельности. Через месяц групповой терапии паттерн Стива — колебание между близостью и дистанцированностью — стал очевиден группе. И хотя аналогичное наблюдение его жены вызвало лишь отрицание и гнев, он оказался более открыт к обратной связи от других участников группы. Стив также свободно говорил о своих случайных сексуальных связях и постоянном курении марихуаны. Так как его жена росла в доме алкоголика-отца и сама была выздоравливающей алкоголичкой, более восьми лет сохраняющей трезвость с помощью АА, она бурно реагировала на непоследовательное поведение, демонстрируемое Стивом «под мухой». Он на ее обвинения отвечал, что ее мозги промыты АА. Однако, так как среди остальных членов группы многие лечились от алкоголизма, они начали выражать сходные взгляды. Стив начал признавать, что употребление марихуаны периодически беспокоило его самого. Но признавать это перед женой он отказывался, поскольку это означало бы, что она права. По мере того, как противоречивые сообщения Стива исследовались другими членами группы, ему начали задавать вопросы о мотивах его интрижек и употребления марихуаны. Каждый раз, когда он злится на холодность жены, он накуривается, чтобы подавить свою злость и «не сделать еще хуже». Так как она продолжает отодвигаться от него еще дальше в результате употребления им марихуаны, он чувствует, что оправдано удовлетворение сексуальных потребностей где-то еще. После сексуальной связи с другой женщиной чувство вины уменьшает его злость, и он снова делает усилие к тому, чтобы сблизиться с женой. Она бы могла ответить на это, но с подозрением относится к его мотивам. Как только она отстраняется, все повторяется снова, и так все последние 10 лет.

Когда группа начала указывать Стиву на его нелады с близостью и смешанные послания, он осознал свой страх интимности. В конце концов, однажды в группе Стив признал, что боялся сблизиться с женой или связать себя женитьбой: «Я одной ногой внутри, а другой снаружи. Я боюсь, что если стану последовательно сближаться с ней, она все же может отвергнуть меня. Я не хочу так рисковать». Стив не хотел сталкиваться с возможностью быть отвергнутым, сблизившись с кем-то. Как при состоянии спаривания в схеме Биона, Стив не хотел риска истинной близости, так как это бы потребовало отказаться от надежды на близость. Его идеализированная фантазия должна была навсегда остаться нерожденной. Так было с его матерью. Она была холодна, дистанцированна и не желала принимать Стива таким, каким он был. Настоящая близость отсутствовала в их отношениях, и он боялся быть отвергнутым другой женщиной, которую глубоко любил. Стив отыгрывал этот страх со своей женой. Если он рисковал быть собой, то ожидал отвержения. Так как его собственная мать принимала его, только если он соответствовал ее желаниям и ожиданиям, он бунтовал, не желая им соответствовать. Но он боялся выражать свою злость матери открыто, так как это привело бы к еще большему отталкиванию. Поэтому он был одной ногой в отношениях с женой (желал близости), а другой — снаружи (боялся быть отвергнутым, если откроется ей и не будет соответствовать ее ожиданиям).

Сопротивление близости в группе обязательно возникнет, если группа достаточно долго вместе. Ведущий должен позволить проявиться сопротивлению каждого члена группы, прежде чем их страхи будут выявлены и разрешены. Наблюдение сопротивления в группе дает ведущему много информации о страхе близости каждого члена группы. Как указывал Фрейд, «то, что люди избегают говорить, более важно, чем то, что они сообщают о своих страхах». Оскар Уайльд выражал сходный взгляд: «Человеческие маски говорят больше, чем лица».

Луис Ормонт (1985) перечислил четыре главных страха близости в группе:

1. страх перед импульсивностью

2. страх слияния

3. страх быть покинутым

4. страх уязвимости

Страх перед импульсивностью

Члены группы, особенно алкоголики и аддикты, страшатся своей импульсивности. Если они чувствуют или показывают ее, они боятся, что она выйдет из-под контроля. Это не относится только к злости или враждебности, это проявляется и в их любви к другим, которую часто путают с сексуальностью. Член группы мужского пола, в частности, может становиться заметно более жестким, когда обращается к другим мужчинам в группе. Он боится, что если покажет теплые чувства к мужчине, окружающие могут подумать, что он гомосексуалист. Многие мужчины и женщины борются с желанием близости, так как не знают, как быть близкими вне сексуального контекста. Секс и близость часто исключают друг друга. Они боятся, что если станут ближе к кому-то, это будет означать, что они должны задействовать сексуальные чувства.

Страх слияния

Многие индивиды, особенно те, кто рос, имея контролирующих и навязчивых родителей, будут сильно бояться слияния. Они страшатся быть подчиненными другим, если приблизятся к нему. Они должны оставаться отделенными, чтобы не потерять себя в другом. Жена Стива переживала этот страх, потому что ее мать пыталась жестко контролировать ее, так как не могла контролировать своего пьющего мужа. Она видела в усилиях Стива сблизиться с ней попытки ее контролировать, так как ее мать использовала близость и интимность в качестве средств контроля.

Страх быть покинутым

Каждый человек обычно переживает огромный страх быть покинутым. Особенно те, кто уже был покинут кем-то, кого они сильно любили. Поскольку члены группы хотят близости и любви, может показаться, что ответ на их дилемму прост: любовь и близость обеспечат глубокое удовлетворение их реальной и инстинктивной потребности. Единственная проблема с интимностью и близостью в качестве решения проблемы изоляции состоит в том, что любовь и близость отдают человека на милость любимого объекта. Они делают его крайне уязвимым к потере объекта или отвержению им. Как сказал Фрейд, «мы никогда не бываем так беззащитны, как когда мы любим, и никогда не бываем так беспомощно несчастны, как теряя объект любви или его любовь» (Цит. по Fancher, 1973, стр. 229). Люди, пережившие отвержение, обычно неохотно выбирают близость и любовь в качестве пути к счастью.

Это положение было ясно продемонстрировано Мери. Тридцатишестилетняя секретарша пришла в группу из-за депрессии и отсутствия друзей. Она никогда не могла удовлетворить свих родителей, они критиковали ее внешность, интеллект и даже пол. Ее старший брат, которого они предпочитали, так как он был мужчиной, был успешным студентом, атлетом и бизнесменом. Мери была очень чувствительна к замечаниям группы, которые могли даже в самой легкой степени быть названы критическими. Она постоянно принижала себя, говоря, что никому в группе не нравится, и знает, почему. Как только ведущий уделял внимание другому члену группы, она нападала на этого человека и обвиняла терапевта в том, что на ее проблемы он не обращает внимания в такой степени. Ее поведение доводило группу до отчаяния. Их протесты против ее обвинений были тщетны и привели к тому, что многие стали ее избегать из-за ее фрустрирующего поведения. Ее страх отвержения заставлял ее проверять каждого, с кем она вступала в контакт. В конечном счете она прямо предъявила свой страх ведущему: «Я знаю, я никчемная, и я бы хотела, чтобы вы отвергли меня сейчас, прежде, чем я привяжусь к вам слишком сильно». Как только мотив ее поведения стал очевиден группе, ведущий постоянно интерпретировал ее действия ей и другим членам группы. В конце концов, группа перестала отыгрывать свою роль в ее «самоисполняющихся пророчествах». Отказавшись поддаваться на ее постоянные проверки, члены группы начали показывать интерес к ней. Повторяющийся паттерн отношений был постепенно изменен.

Страх уязвимости

Страх уязвимости — самый распространенный страх близости. Каждый член группы боится, что если он станет действительно близок к другому, то будет разоблачен как недостойный, многого не заслуживающий и имеющий массу недостатков. Он боится, что другие члены группы узнают, что он в действительности никуда не годится. Избегание уязвимости принимает множество форм. Некоторые члены группы избегают интимности с помощью выяснения фактов («Что вы имеете в виду под «теплом»?»), придирок («Спасибо за ваше внимание, но будете ли вы должны проявлять его в следующий раз?»). Другие будут предъявлять нереальные требования («Не могли бы вы сказать это мягче?») или нарушать близость других участников («Это напоминает мне друга с работы, у него были точно такие же проблемы»). Иногда член группы встречает близость другого гневом («Да-а, сейчас вы здесь, а где вы были на прошлой неделе?!»).

Задача ведущего — помочь группе проработать каждый из страхов близости. Сначала они будут озадачены его усилиями, так как это противоречит всему, что они знают о физическом выживании. Их ранний опыт говорит им, что быть открытым и искренним небезопасно. Нельзя ожидать, что они отбросят свои старые, хотя и малоадаптивные, способы справляться с жизнью. Они должны осознать, что их страхи, идущие из детства, нереалистичны, они не должны окрашивать их взрослый опыт. Как писал Шекспир, «То, что мы не можем отбросить, мы должны принять». Членов группы нужно поощрить к встрече со своими страхами. Они должны пережить их и полностью узнать, обнаружив, что они основываются на ожиданиях, усвоенных в детстве. Постоянно указывайте на то, что они делают, и постоянно обращайте на это внимание других членов группы. Показывайте, каким образом их поведение служит цели предотвращения страха близости.

Каждый обладает своей собственной ранней формой страха интимности. На начальных этапах терапии они будут продолжать цепляться за детские страхи и фантазии о близости. Когда человек начинает говорить о своих страхах в группе, его позиция противостояния близости начинает смягчаться. Он понимает, что его страхи основаны на ранних отношениях с родителями, и обучается в группе более зрелым формам близости, в конечном итоге понимая, что его детские ожидания необоснованны. Всеобщий страх порождается тем, что собственные потребности кажутся бездонными. Человек стыдится своих потребностей, его нужды его пугают, потому что они никогда не встречали соответствующего ответа в детстве. Он понял, что опасно ожидать чего-то от других. Он отрицает свои потребности из-за страха, что они сделают его уязвимым. Поэтому он не дает другим знать о своих нуждах, боясь, что его воспримут как нуждающегося и отвергнут. Другие члены группы поймут, что его страх близости связан со страхом оказаться должным, обязанным. Если он что-то берет, то боится, что должен будет что-то отдать. Если он дает что-то другим членам группы, он боится, что этого будут ожидать от него и в будущем, и этот дар превратится в его цену.

Так как эти страхи и проблемы разрешаются в группе, зрелое желание близости будет пережито каждым из ее членов. Интимность и близость принесет ощущение жизненности их переживания, которое не просто случается, но и сохраняется. Оно войдет в их характеры и в их бытие. Группа сумеет разделить общую близость, где может выражаться и переживаться полная гамма эмоций. Вся группа в момент интимности оживает.

Сопротивление непосредственности

Сопротивление может принимать множество форм, и может вызываться множеством разных обстоятельств, тем, условий и ситуаций. Луис Ормонт (1993) очень хорошо осознавал, что большинство сопротивлений возникают непосредственно здесь и сейчас. Как он правильно заметил, не только перенос (с которым мы разбирались в Главе 13) — межличностный феномен, но и «все сопротивления в группе являются также трансферентными сопротивлениями (эго-перенос, ид-перенос и т.д.)» (стр. 400). Ормонт утверждает, что любое сопротивление общению связано с переносом, и что группа, с ее полным набором разных участников, обеспечивает множество трансферентных объектов. Сопротивление коммуникации из-за переноса на ведущего, других участников и группу как целое обычно ведет к тому, что группа становится скучной и бесцельной. Ормонт уверен, что «искусство групповой терапии состоит в большой мере в том, чтобы сохранять группу живой и в настоящем моменте времени» (Личное общение, 1985). Эффективная работа с сопротивлением требует, чтобы ведущий активно распознавал эти сопротивления, когда они проявляются в непосредственности группы, и помогал участникам справиться с ними. С точки зрения Ормонта, существуют три обычные формы сопротивления, манифестирующие в группе, и все они имеют отношение к избеганию здесь-и-сейчас:

1. Тенденция участников говорить в прошедшем времени вместо настоящего.

2. Склонность участников забегать в будущее.

3. Предпочтение проблем, связанных с их жизнью вне группы.

Ормонт считает, что групповая терапия достигает успеха или проваливается в той мере, в какой ведущий может держать членов группы вовлеченными в осмысленную коммуникацию в непосредственности здесь и сейчас. Степень, до которой ведущий осознает и может идентифицировать источник сопротивления, определяет то, будет ли это сопротивление разрешено или проработано. Во многих случаях поощрение самоосознавания, идентификация и разрешение сопротивления являются целью лечения. Сделать бессознательное сознательным — Фрейд считал это одной из ранних целей психоанализа. Он часто определял цель лечения так: «Где было Ид, должно стать Эго». Мало для кого это столь же верно, как для алкоголиков и аддиктов. Аддикцию часто называют болезнью отрицания — самого примитивного и деструктивного сопротивления. Отрицание аддиктивных индивидов не ограничивается только отрицанием их зависимости от алкоголя или наркотика, это также отрицание того, что они нуждаются в других людях и являются ограниченными, эмоционально уязвимыми человеческими существами. Проработка сопротивления признанию себя алкоголиком или аддиктом — лишь первый шаг к проработке сопротивления тому, что они — хрупкие, нуждающиеся существа, которых сильные чувства часто ведут или толкают в направлении, которого они не понимают, и которые не осознают своей нужды. Спиноза написал об этом много лет назад так: «В той степени, в которой мы отделены от своих эмоций, и в той мере, в которой эти эмоции направляют и порождают наши действия, мы находимся в человеческом рабстве у этих эмоций» (цит. по Durant, 1926, стр. 201). Пребывание в непосредственности здесь и сейчас помогает пробудить чувства, которые спят или вытеснены за пределы осознавания, позволяя перевести чувства в сознание и, в конечном счете, овладеть ими.

Сопротивление чувствам в группе.

Групповая терапия должна быть местом, где могут быть выражены все чувства, будь то гнев или счастье. Должна быть представлена полная гамма эмоций, однако, существует индивидуальное и групповое сопротивление их выражению и признанию. Ведущий должен сначала справиться с групповым сопротивлением, а затем браться за индивидуальное. Сопротивление можно уменьшить, если соответствующим образом обращаться с чувствами, возникающими в группе. Однако, они могут быть настолько сильными, бессознательными или отрицаемыми, что группа может застрять в Бионовских БД. Каждое сопротивление в группе может быть прослежено до чувства, которое было вызвано другими членами группы. Ведущий должен быть способен проследить сопротивление до того момента, когда группа перестала быть эффективной. Хотя группа и ее члены могут быть осведомлены о своем сопротивлении, их осведомленность может быть поверхностной и мало связанной с остальным опытом. Задача ведущего — сделать так, чтобы бессознательные чувства, приведшие к сопротивлению, были осознаны. Фанчер (Fancher, 1973) кратко описывает это, когда пишет о ранних открытиях Фрейда, касающихся сопротивления:

«Фрейд вынужден был прийти к заключению, что наиболее важная часть сопротивления — не всегда наиболее очевидная часть. Сознательный дистресс и отвращение, переживаемое пациентом — только поверхностное проявление его сопротивления. Его глубочайшее сопротивление воплощено в неврозе переноса, который является копией его реальных неврозов, и который полностью бессознателен. Это убедило Фрейда, что на наиболее существенном уровне индивиду не известно о своем собственном сопротивлении и о реальной природе своих конфликтов. Таким образом, бессознательным является не только вытесненное содержание, но и сам процесс вытеснения» (стр.200-201).

Первейшая задача ведущего — работа с сопротивлением и с препятствиями к выражению эмоций и чувств. Он должен привести членов группы к осознанию способов их сопротивления и блокирования эмоций. Поскольку участники делают это, чтобы избежать боли и неудовольствия, они должны понять, что в чувствах нет опасности, и что их способы самозащиты больше не нужны.

Исправление нарушений личной эмоциональной жизни — главная функция психотерапии. Есть пределы и ограничения, в которых она действует. Терапия эффективна главным образом в области тех способов, которыми индивидуальный субъективный эмоциональный опыт нарушает способность человека функционировать в межличностной и интеллектуальной сферах. Чтобы выполнить эту задачу в группе, ведущий должен иметь доступ к чувствам каждого участника, а это требует активации чувств в группе. Каждый член группы должен прийти к переживанию широкого спектра чувств, так как последние не могут быть изменены или исследованы только посредством разговора о них. Они должны быть пережиты и наблюдаемы в группе. В активации чувств всегда есть элемент риска: ведущий и человек, который их переживает, никогда не знают точно, куда они заведут. Так как чувства часто заразительны, невозможно предсказать ответ других людей на них. Это отражает как плюсы, так и минусы выражения эмоций в группе. Именно этот риск и страх непредсказуемости эмоций заставляют членов группы сопротивляться выражению чувств.

Чувства обычно не возникают в вакууме, они требуют активации со стороны другого. Ведущий должен знать, как способствовать эмоциональному переживанию, не вмешиваясь в него. Если группа и ее члены работают, ведущему лучше хранить молчание. Если человек или группа зашли в тупик — тогда ведущий должен активизировать реакции других членов группы. Часто именно взаимодействие участников пробуждает аффект.

Вера в то, что человек должен быть вовлечен в реальные эмоциональные переживания, чтобы добраться до вытесненных чувств, относительно нова и отражает переход от интрапсихической модели к модели, основанной на взаимодействии и объектных отношениях. Старый аналитический подход Фрейда состоял в том, что достаточно сфокусироваться на чувствах и причинах (защитах), по которым субъект их блокирует. Строгая приверженность этой модели не уделяла достаточно внимания чувствам, возникающим в ответ на изменение в интерперсональном контексте. Чувства имеют адаптивное значение и служат функции решения проблем. По межличностным обменам в группе ведущий узнает, как каждый член группы адаптировался к чувствам, вызываемым близостью или гневом.

Душевное здоровье определяется взаимодействием между индивидом и его чувствами. Способность переживать свои чувства без сопротивления или избегания в большой степени определяет, здоров или болен человек (рис 14.2)

Болезнь часто является результатом блокировки индивидом своих чувств. Нездоровая личность не связана со своими эмоциями и не соприкасается со своими чувствами. В противоположность популярному мнению, поддерживаемому большинством членов групп, здоровый человек — это тот, который может переживать свои негативные чувства, такие как грусть, гнев, зависть и тревога. Многие алкоголики и аддикты пытаются достичь ошибочного идеального состояния, в котором, как они верят, они никогда не будут снова испытывать негативные эмоции. Алкоголь и наркотики какое-то время подтверждают эту иллюзию. Однако, негативные чувства, которых они боятся и которым сопротивляются, постоянно стремятся к выражению. Сопротивление негативным чувствам не так избирательно, как верят алкоголики и аддикты. Эти чувства отрицаются и подвергаются вытеснению вместе с позитивными. Задача ведущего — подвигнуть группу на выражение всех подавленных чувств. Он должен создать в группе климат работы, ведущей от болезни к здоровью.

Когда участники группы направляют свои усилия на блокировку чувств и сопротивление им, возникают проблемы. Здоровые члены группы могут исследовать свои чувства и причины, приведшие к ним. Если гнев слишком пугает, или боль — слишком переполняет, защиты индивида становятся чрезвычайно жесткими. Человеку нужна обстановка поддержки и безопасности, прежде чем он рискнет выпустить подавляемые чувства. Только после того, как они выражены, человек может прийти к пониманию того, что же с ним произошло. Когнитивные искажения будут элиминированы, и тогда появится шанс отразить в опыте тот факт, что настоящее не связано прошлым и не определяется им. Это требует, чтобы переживание чувства было полностью завершено. Если человек злится, он должен это выразить. Полностью выраженное чувство часто становится для индивида освобождающим опытом.

Уорд (Ward, 1984) выражает важность этого принципа, описывая необходимость завершения опыта, прежде чем он может быть понят: ’’Только после покупки спортивной машины, которую вы всегда хотели, вы поймете, почему она была нужна вам в первую очередь”. Понимание последовательности событий, приведших к выражению гнева или покупке спортивной машины, приведет опыт к завершению. Непонятое эмоциональное выражение приведет к увеличению сопротивления этой эмоции в будущем.

Ведущий обнаружит, что некоторые члены группы настраивают себя на защиту от чувств, сопротивляясь спонтанности и усиливая ригидность. Они становятся формой без духа. Конвенциональность управляет их жизнью, и это уводит их от спонтанного выражения гнева или близости. Член группы, который свободно ведет себя в межличностном взаимодействии и адекватно выражает эмоции, обладает хорошим душевным здоровьем.

Эмоции могут вмешиваться и в интеллектуальное функционирование. Человек не только теряет спонтанность в интимном взаимодействии, но и становится ригидным в мышлении и решении проблем. Активное объяснение своей проблемы другим включает в себя приведение его трудностей в некоторый порядок и выводит из текущего эмоционального и ментального состояния, что часто освобождает личность из ее тупиковой ситуации. Если человек “заморожен” тревогой и сопротивляется исследованию альтернатив, он порой буквально не может думать. Ему необходима способность изменять направление мыслей и эмоциональные реакции. Человек, застрявший в одном (одной) из них, может буквально находиться в тупике. Уорд (1984) описывает прекрасный пример такого состояния:

Инженеры компании в течение многих лет безуспешно пытались найти необходимый вид растворителя для газетных чернил, чтобы сэкономить миллионы долларов. В конце концов, обезумев от неудач, они попросили совета внешнего консультанта. Он отказал им в их просьбе возглавить очередное исследование со словами: “Вы уже подумали обо всех возможных растворителях. Я сомневаюсь, что смогу найти еще один. Давайте лучше найдем чернила, растворяемые одним из уже придуманных растворителей.”