Сравнение трех специфически различных видов наслаждения

 

Приятное и доброе имеют отношение к способности желания и вводят с собой: первое – патологически обусловленное (через побуждения, per stimulos), а второе – чисто практическое удовольствие, которое определяется не только через представление о предмете, но вместе с тем и через представляемое отношение субъекта к существованию предмета. Нравится не только предмет, но и существование его. Поэтому и суждение вкуса есть созерцательное (contemplativ) суждение, то есть такое суждение, которое, будучи индифферентным по отношению к существованию предмета, соединяет с чувством удовольствия и неудовольствия только его свойства. Это созерцание направлено не на понятия, ибо суждение вкуса не есть познавательное суждение, ни теоретическое, ни практическое. И именно поэтому оно не основывается на понятии и не имеет его своей целью.

Приятное, прекрасное и доброе означают, следовательно, три различных отношения представлений к чувству удовольствия и неудовольствия, по отношению к которому мы можем отличать друг от друга предметы или способы их представления. И выражения, соответствующие каждому из них, в которых обозначается то, что именно здесь нравится, не одинаковы. Приятным каждый называет то, что ему доставляет удовольствие, прекрасным – что ему только нравится, добрым – что он ценит, одобряет, то есть в чем он полагает объективное значение. Приятное имеет значение и для неразумных животных; красота – только для людей, то есть для животных, но разумных существ, но не только как для разумных, каковы, например, духи, а вместе с тем и как для животных; доброе имеет значение для каждого разумного существа вообще. Это такое суждение, которое может получить полное оправдание и объяснение только впоследствии. Можно сказать, что из всех этих трех видов приятного только приятное в прекрасном, и только оно одно, есть бескорыстное и свободное наслаждение, ибо здесь никакой интерес – ни интерес внешних чувств, ни разума – не вынуждает в нас одобрения. Поэтому о приятном можно было бы сказать, что в трех названных случаях оно относится или к склонности, или к наслаждению, или к уважению. Наслаждение есть единственное свободное удовольствие. Предмет склонности и предмет, который поставлен нам для желания в законе разума, отнюдь не оставляют нам свободы сделать из чего-либо предмет нашего личного удовольствия. Всякий интерес предполагает потребность или возбуждает ее и, как основа определения нашего одобрения, не позволяет суждению о предмете быть свободным.

Что касается интереса склонности при приятном, то каждый, например, говорит: голод лучший повар, – и людям со здоровым аппетитом нравится все, что только съедобно; значит, такое удовольствие еще не доказывает выбора по вкусу. Только тогда, когда потребность удовлетворена, можно сказать, кто из многих имеет вкус и кто нет. Точно так же бывает нравственность (поведение) без добродетели, вежливость без доброты, приличие без честности и так далее. Там, где говорит нравственный закон, объективно уже нет свободного выбора по отношению к тому, что надо делать. Но обнаружить вкус в исполнении чего-либо (или в оценке того, что сделано другими) – это нечто совершенно другое, чем обнаружить нравственный образ мыслей, последнее заключает в себе заповедь и возбуждает потребность, тогда как художественный вкус только играет с предметами удовольствия, не прилепляясь к чему-либо.

 

Объяснение прекрасного, выведенное из первого момента

Вкус есть способность суждения о предмете или о способе его представления сообразно удовольствию или неудовольствию без всякого интереса к этому предмету. Предмет такого удовольствия называется прекрасным.

 

 

Второй момент суждения вкуса, а именно по его количеству