Вторая фаза (1089–1125, 2 Англия)

 

Революционность событий 1089 года состоит в том, что средний брат (Вильгельм) впервые собрал не рыцарское войско, а народное ополчение, население страны. Граждане Англии принудили нормандских рыцарей Роберта сдаться. В 1091 году между братьями был заключен договор – Вильгельм выплачивает Роберту 666 фунтов, и тот отправляется в крестовый поход, а Вильгельм становится королем Англии и Нормандии, одновременно признавая Роберта своим наследником.

Новый Вильгельм получил порядковый номер (второй) и прозвание (Рыжий), характер же получил не от отца и не от деда, а, как говорится, от второй фазы, в которой, как известно, не наследуют предкам, а лишь рвут любые связи с предками. Был ли воистину Петр I сыном своего тишайшего отца? Был ли Вильгельм II Рыжий сыном Вильгельма Завоевателя? Кроткого Завоевателя заменил рыжий тиран и деспот, причем уровня беспрецедентного. «Все его царствование представляет непрерывное нарушение всех законов, божеских и человеческих» (Д. Петрушевский).

«Вильгельм Рыжий (1087–1100) унаследовал энергию Завоевателя и его политику по отношению к покоренным англичанам, но он был далек от нравственного величия своего отца. Его распутство и расточительность скоро истощили государственную казну, а смерть Ланфранка (архиепископ, сподвижник Завоевателя, благословил Вильгельма II Рыжего, умер в 1089 году. – Авт.) дала ему возможность пополнять ее за счет Церкви» (Дж. Грин).

Вильгельм Рыжий богатырским замахом не оставил камня на камне от раннефеодального уклада англосаксонского королевства, который так оберегали короли династии Альфреда, Годвин и Гарольд и отец Рыжего Завоеватель. Вильгельм II возвел в абсолют право сюзерена распоряжаться собственностью вассала. Такая радикальная постановка вопроса превратила феодальные отношения, основанные на клятве верности вассала сюзерену, в гражданские (отношения короля и подданных, центральной власти и граждан), основанные на королевской воле и королевском законодательстве. «Вильгельм Рыжий пользуется своими сеньориальными правами с такой последовательностью, с такой жестокостью, что про него, как сказано в летописи, сложился взгляд, что он хочет сделаться единственным собственником в Англии. Он стоял на том, что косвенно или прямо всякая собственность в королевстве происходит от собственности короля, он и старался осуществлять это» (П. Виноградов).

Как это часто бывает во вторых имперских фазах, насилие проникает в жизнь столь беспрепятственно и оказывается столь желанно, что у всех исследователей этого исторического момента возникает неловкость, возникает желание хоть как-то, хоть плохонько, но объяснить реальность беспредела... «Только слабости и разъединенности тех, кого он угнетал, следует приписать то, что он бременил трон и народ целых двенадцать долгих несчастных лет» (Д. Петрушевский).

Вильгельм назначал огромные выкупы (иногда больше годового дохода) за право вступить в наследство землей после смерти собственника, не замещал вакансии в епископствах и аббатствах, доход же от них отправлял в казну, он буквально торговал богатыми наследницами, продавая за огромные деньги право жениться на них (подчас половина стоимости собственности наследницы) и т. д. Так свершается закон истории: чтобы в четвертой фазе расцвело законотворчество, во второй должно разрастаться беззаконие. Чтобы в четвертой фазе появился во всей красе новый класс управителей, во второй должен быть уничтожен старый класс (разорение феодалов-рыцарей).

В четвертой фазе Англии предстоит пережить идеологическое чудо, а потому во второй фазе нужно уничтожить все, что связано с идеологией отцов и дедов. Так поступали большевики, так поступал Петр I, так поступал и Вильгельм Рыжий. Из-за разногласий с ним был вынужден бежать за море глава церкви архиепископ кентерберийский Ансельм. «Он бежал, надеясь на защиту папы, а вследствие бегства произошла в Английской церкви полная дезорганизация» (П. Виноградов). «Вильгельм упорно отказывал в назначении преемников умершим прелатам, так что к концу его царствования оказались незанятыми одно архиепископство, четыре епископства и одиннадцать аббатств» (Дж. Грин). Напомним, что дело происходит в конце XI века: разгар средневековья, церковь – основа жизни общества. Модель миропорядка, разработанная в Древней Иудее и переосмысленная Византией, доминирует в мире (в Европе и окрестностях), и только одной Англии эта модель не указ, Англия разрабатывает свою линию, свою модель, которая станет всемирной в XIX веке (и лишь России эта модель будет не указ).

Террорист-король не щадил никого, в том числе и простое население, хотя именно простонародье – опора всякой власти во второй фазе, и власть второй фазы по духу своему – это власть низов, черни. При Вильгельме Рыжем «Датские деньги», сбор которых был возобновлен при Вильгельме Завоевателе, превратились в тяжелый и постоянный налог. Король часто созывал народное ополчение лишь затем, чтобы оштрафовать неплательщиков... «Строгость лесного права дошла до того, что за убийство оленя грозила смертная казнь» (Д. Петрушевский). Не меньшей тяжестью для населения было введение своеобразной всеобщей воинской повинности, ибо воевать теперь приходилось не рыцарям, а народному ополчению. И все же народ, превозмогая тяготы, любил эту власть, она была плохой, но родной. Точно так же любил народ власть Петра I и Ленина – Сталина, костьми ложился, но любил. «Власть короля пустила такие прочные корни в народной массе, что ее не могла сломить и обуздать даже соединенная сила самых могущественных феодалов. Царствование Вильгельма Рыжего показало, во что могла превратиться и какими возможностями располагала та королевская власть, которую создало в Англии Нормандское Завоевание, соединив в руках короля все то, что только могло дать ему положение феодального сюзерена, со всем тем, чем только мог обладать неограниченный глава централизованного государства» (А. Мортон).

Однако народ во второй фазе не только мычащая масса, вихрь, сокрушающий рыцарей и баронов, одновременно поднимает с самых низов титанов новой власти. Генералиссимус Меншиков был сыном конюха, генералиссимус Сталин – сапожника. Ранульф Фламбер, которого Вильгельм Рыжий «сделал своим любимцем, а вскоре и главным министром (высшим судьей)... в котором нашел искусное орудие для своего деспотизма» (Э. Лависс, А. Рамбо), был, разумеется, простолюдином, хоть и нормандцем.

Иные признаки как призраки, кочующие из одной второй фазы в другую,– это всеобщий донос и судейский произвол. При Вильгельме Рыжем – это система «разъездных судей», представлявших власть короля на местах.

Король-тиран был убит «таинственной стрелой», вылетевшей из чащи леса во время охоты. Год, вполне подходящий для таинственных событий (1100 год – 11-й год фазы). «Его место в обход старшего брата Роберта Нормандского захватил младший брат Генрих, склонив на свою сторону баронов тем, что даровал им первую в Англии Хартию вольностей, которая гарантировала соблюдение их феодальных прав и привилегий со стороны их сеньора короля. Опираясь на поддержку мелкого рыцарства растущих городов и свободного крестьянства, Генрих I значительно укрепил государственный аппарат. При нем окончательно сформировался центральный орган управления – королевская курия, в целях ограничения политического влияния крупных феодалов были восстановлены собрания свободных жителей сотен и графств» (Е. Гутнова).

Характеристика, как видим, противоречивая: с одной стороны, ограничивал влияние феодалов, с другой стороны, даровал им вольности. Однако надо помнить, что в третьей фазе новой аристократии уже ничего обещать не надо, она сама все берет, ибо совершенно самостоятельна. Во второй же фазе новый класс еще не сформирован, не имеет классовой солидарности, предпочитает вертикальные связи (с королем) горизонтальным (между собой).

Победа Генриха над Робертом («человек привлекательный и любезный, храбрый и величественный») была, по сути, разгромом остатков рыцарских дружин народным ополчением, разгромом «величественных и любезных» низкими и грубыми людьми.

«Хождение в народ» короля Генриха было столь натуральным, что он умудрился жениться на принцессе из дома Альфреда, дочери шотландского короля Малькольма и сестры Эдуарда Исповедника Маргариты. Маколей подобный мезальянс сравнивает с браком «между белым плантатором и квартеронской девушкой» (Маколей жил в начале XIX века, оттуда и аналогия). Народ же этот брак принял с восторгом. «В первый раз со времени завоевания на английском престоле сидела английская государыня. С этих пор стало невозможно сохранить обособленность обоих народов. Их слияние произошло так быстро, что через полстолетия исчезло самое имя нормандцев, и при вступлении на престол внука Генриха (Генрих II, 1154, 29-й год третьей фазы. – Авт.) уже невозможно было отличить потомков завоевателей от потомков побежденных» (Дж-Грин).

Интересна специфика английского имперского развития, забота не столько о политическом господстве над миром (как в Риме) или об идеологических приоритетах (Иудея, Византия), сколько о рождающемся (в зачатке) финансово-торговом будущем империи. «Гвардейцы», рыцари террора были всего-навсего администраторами, налоговыми ищейками, романтиками бумаги и чернил. «Их деятельность тяжело отзывалась на народе, их суд был часто суров, и строгость, с которой они взимали подати, не раз вызывала ропот. Зато по крайней мере общественный мир был вполне обеспечен против покушений бурной феодальной знати» (Э. Лависс, А. Рамбо). Разъездные судьи заполнили страну, окончательно поставив ее под контроль центра, любое преступление опять стало считаться совершенным против «королевского мира», из многообразия феодальных прав и обычаев стало формироваться общее для страны право и законы.

Для нас, россиян XX века, усвоивших, что вторая фаза дарит империю новой столицей (Санкт-Петербург при Петре I, Москва при Ленине), очень важно, что правление Генриха I стало временем захвата столичного положения Лондоном. Будучи главным торговым городом страны, получив от королевской власти большие привилегии (право самоуправления, право суда только в городе, право беспошлинной торговли по всей Англии), он начал перетягивать центральность с Винчестера, в котором хранилась королевская казна, на себя.

Еще важнее почувствовать отсутствие религиозного трепета у Генриха I, что, впрочем, вполне типичное дело для вторых имперских фаз. «Генрих, сначала живший в добром согласии с кентерберийским архиепископом, позднее потребовал, чтобы последний принес ему вассальную клятву» (Э. Лависс, А. Рамбо). Архиепископ отказался и отправился в изгнание (1103). Длительные переговоры завершились миром в 1107 году. В них церковь добилась своего лишь по форме, а король добился своего по сути.