Вторая фаза (753–789, 2 Византия)

 

«В византийских источниках нет более презренного имени, чем Константин V Копроним. Победившая партия иконопочитателей полностью овладела историографией, и вплоть до конца Византии все хроники единогласно проявляют лютую ненависть к Константину V» (С. Сказкин). Ему дали прозвище Копроним (гноеименитый), утверждая, что он обмарался в купели при крещении, его обзывали Каваллинос (кобылятник) за любовь к лошадям. Столь энергичная оценка вызвана, естественно, сверхэнергичной деятельностью самого Константина. Вторая фаза превратила обычного человека в террориста и яростного революционера. «Царь Константин, не считавшийся вообще с препятствиями во внешней политике, не менее страстности и прямолинейности внес в церковный вопрос... В высшей степени трудно выяснить мотивы, руководившие Константином в его церковной политике... Можно думать, что он не вполне оценил последствия иконоборческой политики и не понял, что она заведет его так Далеко» (Ф. Успенский).

Навряд ли Константин что-то анализировал. Вторая фаза не оставляет времени на размышления, революционный вихрь втягивает в себя постепенно все население При этом кто не с нами, тот против нас, и если враг не сдается, то его уничтожают. На пути преобразований стояло монашество, требовавшее по старой привычке свободы и от церковной иерархии, и от государства, а также значительная часть духовенства.

С 752 года Константин начинает создавать свою гвардию иконоборцев из части духовенства и провинциальной знати. Для этого он воспользовался предвыборными собраниями, где избирались члены Собора 754 года. «Чтобы подготовить умы к указанным вопросам, император воспользовался предвыборными собраниями, устраиваемыми в различных местах, и до известной степени создал себе партию среди высшего духовенства» (Ф. Успенский).

Революция грянула. Иконоборческий собор 754 года заседал с 10 февраля по 27 августа. После столь продолжительной работы «338 представителей церкви единогласно приняли положение о том, что иконопочитание возникло вследствие козней сатаны. Писать иконы Христа, Богоматери и святых – значит оскорблять их "презренным эллинским искусством". Запрещалось иметь иконы в храмах и частных домах... Все "древопоклонники и костепоклонники" (то есть почитавшие мощи святых) предавались анафеме и особенно Иоанн Дамаскин и Герман» (С. Сказ-кин). Чтобы пресечь любое недовольство политикой императорской власти, Константин V заселил Константинополь «преданными императору элементами»: военными гарнизонами с семьями из самых верных императору фем – Анатолика и Фракисия. В «гвардию» императора кроме того вошла фемная знать, доказавшая свою верность, иконоборческий клир. Иконоборческий собор 754 года стал началом 36-летия террора, сыска, доносов. Слова летописи свидетельствуют: «Открылась в это время широкая дорога для доносов; кто желал выслужиться перед правительством, обвинял своих близких и знакомых в поклонении иконам. Многие из служилого сословия подверглись вследствие того различным наказаниям».

Борьба против монашества открылась громким делом святого Стефана. Он был «подвергнут и присужден к темничному заключению; наконец, связав его веревками по ногам, тащили его по городу и бросили его тело в предместье Пелагия, где погребались преступники» (Ф. Успенский). Константин V задался целью истребить эту «ненавистную» расу, как он определял монашество, «носящую одеяния тьмы». Из-за репрессий правительства около 50 000 человек бежали на восток, в Южную Италию, Сицилию. Еще больше попалось в руки «гвардейцев» Константина V. «Святой Стефан в темнице фиалы в Константинополе нашел 340 монахов, из них многих без глаз и с вырванным носом, с отрубленными руками и ушами...» (Ф. Успенский). А таких тюрем по всей Византии было множество. Мятежные монастыри закрывались, превращались в казармы и мастерские. Непокорных монахов казнили, ссылали, насильно возвращали в мир.

Особой жестокостью отличался стратиг фемы Фракисий Михаил Лаханодракон. Михаил согнал всех монахов в главный город фемы Эфес и объявил им, что «кто не хочет быть ослушником царской воли, пусть снимет темное одеяние и немедленно возьмет себе жену, в противном случае будет ослеплен и сослан на остров Крит» (Ф. Успенский). Многие монахи приняли мученический венец, но многие предпочли ссылке и членовредительству светскую жизнь. Михаил зажег костры, где сжигались монастырские книги, мощи святых, богослужебная утварь. Наказанию подвергались не только монахи, но и те, у кого были обнаружены эти предметы. Все монастырское имущество в этой феме было конфисковано и распродано. Средства перечислены в царскую казну.

В столице один за другим шли монашеские погромы, в которых принимало участие все население. Монахов выводили партиями на Ипподром и подвергали публичному осмеянию и избиению. Иконоборческие монастыри существовали более или менее спокойно, но контролировались специальными государственными чиновниками, которые Должны были пресекать любые отклонения в отправлении культа.

Хуже всех было монахам, но досталось и всем остальным. Власть императора над жизнью и душами подданных была безгранична. После окончания Собора Константин потребовал от всех подданных всеобщей присяги на верность иконоборческим постановлениям. Клялся даже сам патриарх.

С 752 года берет свое начало переселенческая политика Константина (далекое провозвестие сталинских переселений народов). Павликан, христиан-еретиков, из Малой Азии во Фракию, славян, напротив, в Малую Азию, переселялись греки, армяне, в Константинополь переселялись ремесленники всех национальностей. Смысл всех переселений в историческом плане очевиден: необходимо разорвать связь времен, сломать традиции. Ну а конкретно понять смысл сталинских или Константиновых планов достаточно трудно. Мы-то с вами до сих пор распутываем сталинские национальные клубки. Абхазы, чеченцы, немцы, калмыки, крымские татары для империи всего лишь пешка в шахматной игре. Но самим-то народам от этого не легче.

За Константином V закрепилось прозвище «угнетатель крестьян». В его правление возросли повинности этого слоя населения. Они строили укрепления, дороги... Сбор налогов превратился в настоящее бедствие: устанавливались очень жесткие сроки уплаты, и крестьяне были вынуждены продавать продукты своего труда за бесценок, только бы уложиться в эти сроки.

Император не оставил в покое и своих ближайших соратников. Иконоборческий патриарх и тезка императора Константин по подозрению в участии в заговоре против императора в 765 году (12-й год фазы) был низложен, отлучен (при зачитывании обвинительного акта в храме святой Софии его после каждого пункта били по лицу). Затем бывшего патриарха одели в шутовской наряд, посадили задом наперед на осла, дали в руки ему ослиный хвост (животное вел племянник патриарха с вырванными ноздрями) и повезли в цирк. В цирке патриарх был оплеван толпой, избит... Через несколько дней его обезглавили, три дня голова висела на площади, тело было сброшено в ров, где погребали преступников. Большего унижения своему сану константинопольский патриарх не испытывал никогда. На место бывшего соратника Константин назначил евнуха Никиту, инородца, славянина по происхождению. Для нас, отцов и наших дедов, всех, кто пережил вторую имперскую фазу (1917–1953), все эти ужасы не историческая абстракция, все это было у нас каких-то пять–шесть десятков лет назад.

Но точно так же, как и у нас, ужасы террора не повергли народ в состояние растерянности и смуты, так же, как и у нас, во времена Константина V и Льва IV Хазара ощущение прочности и мощи государства было всеобщим. Истоки внутренней политической стабильности в империи всегда заложены в успехах внешней политики. Отражены набеги болгар и арабов, поставлена под контроль внутренняя жизнь Болгарского царства.

К концу террористического 36-летия революционный вихрь стихает, и чистка общества приобретает изощренный характер. В наше время развлекался Берия, сочиняя очередную кровавую каверзу. Развлекался, быть может, и Лев IV (775–780), который прикинулся сначала иконопочитателем, собрал досье на своих «друзей», ну а потом все последовало из того же репертуара: бичевание, тюрьма, смерть...

За девять лет до конца фазы Лев IV был отравлен собственной женой. Императрица Ирина прекратила преследование иконопочитателей, но не прекратила вторую фазу, продемонстрировав достаточную жесткость в подавлении заговора пяти дядей своего малолетнего сына Константина VI. «Царица Ирина на этом первом важном деле своего царствования обнаружила в достаточной степени и свою жестокость, и свою настойчивость. Все замешанные в заговоре были подвергнуты телесным наказаниям, пострижены в монахи и сосланы в заточение» (Ф. Успенский).

Сторонники пяти кесарей в разных частях империи были уничтожены.

Нам может показаться странной смена идеологической ориентации посреди, вернее, в конце второй фазы. Но разве не поменял идеологическую ориентацию тот же Сталин, вспомнивший вдруг про Александра Невского, Кутузова, Нахимова, вернувший погоны, фуражки, лампасы и прочее... Ну чем не возврат к иконопочитанию! Аналогия тем более уместная, что восстанавливались порядки и вспоминались лики именно предыдущего, третьего, имперского рывка, посвященного, как известно, военной теме.

Впрочем, восстановить иконопочитание было не так-то просто, иконоборчество имело многочисленных сторонников, в том числе и в армии. Реально иконопочитание восстановлено было лишь за два года до конца фазы, в 787 году (год псевдорешений) в Никее на VII Вселенском соборе. Разумеется, речь не идет о победе идеологов. Напротив, политики еще раз продемонстрировали свою абсолютную власть. Что бы ни придумали политики (императорская власть), идеологи тут же брали под козырек. Нам это вполне знакомо по коммунистическим временам. Вымолив у императорской власти смену курса, восстановление иконопочитания, церковь, патриархат заплатили за это полной потерей самостоятельности. Патриархат, с которым до конца так и не смог справиться Константин V, стал верным слугой императоров при Ирине. Собор 787 года помимо осуждения иконоборчества принял ряд решений, ставивших под контроль императора церковную и монастырскую собственность, всю деятельность церковных иерархов и монастырей.