Обзор истории религиозно-философской и богословско-апологетической мысли в России.

Русская апологетика

Апологетическая мысль на Руси появляется с самого принятия христианства. Однако, фактически, до XIX века она не имела той специфики, которая присуща современной апологетике, и охватывала все вопросы, связанные с защитой православия и борьбой с иноверием, ересями, лжеучениями и суевериями, расколом, инославием, сектами, “вольнодумством”, атеизмом и т.д. В первые века перед Русской Церковью стояли две основные задачи: положительное раскрытие существа христианства и борьба с языческим наследием в душах людей. Решение этих задач осуществлялось в многообразных формах: в устных проповедях и обличениях, поучениях и посланиях, в специальных сочинениях и т.д.

Одно из первых такого рода сочинений принадлежит митрополиту Леонтию (Леону; XI в.). Оно написано было против латинян, в нем кроме многочисленных доказательств ошибочности римской традиции совершения Евхаристии на опресноках, кратко разбираются и другие отступления Римской церкви. Апологетические элементы нередко включались и в произведения, не носившие характера собственно апологетического. Таковым, например, является слово пресвитера Илариона, впоследствии митрополита Киевского, “О законе, Моисеем данном, и о благодати и истине, Иисус Христом бывшим”, в котором показывается превосходство новозаветной благодати над ветхозаветным законом. Замечательный писатель, преп. Феодосий (†1074), игумен Киево-Печерский, в “Посланиях” к великому князю Киевскому Изяславу Ярославичу показывает духовные корни находящих на человека несчастий, обличает языческие суеверия в народе, раскрывает смысл субботы в Ветхом и Новом Заветах, призывает освободиться от Закона обрядового и поступать по духу Евангелия. Во 2-м послании прп. Феодосий перечисляет отступления латинян от православной веры и учит, как должно правильно относиться к иноверцам.

Первым идейным антицерковным противником, вызвавшим соответствующую апологетическую реакцию, явилась возникшая в 1371 г. в Пскове и скоро достигшая Новгорода ересь т.н. стригольников. Здесь впервые Русская Церковь сталкивается с открытыми выступлениями против церковной иерархии. В 1394 появилось послание против ереси стригольников, которое, как считает архиепископ Филарет (Гумилевский), было написано учеником прп. Сергия Радонежского преподобным Афанасием, проживавшим с 1392 г. в Константинополе. В этом послании, в частности говорится: “Скажите, еретики: откуда вы хотите взять иерея? Если вы говорите: недостоин патриарх, недостойны митрополиты, то по вашему нет ни одного попа на земле… Где вы возьмете по окаянной вере вашей священника? Ужели Христос сойдет для вас во второй раз на землю?… Воры и разбойники убивают людей оружием, а вы, стригольники, убиваете людей смертью духовною, удаляя их от пречистых Таин Тела и Крови Христовы…Кто удаляется от сих пречистых Таин, тот не христианин…” [18]

Серьезным испытанием для Русской Церкви было появление в Новгороде в последней трети XV века ереси жидовствующих, которая охватила церковные и государственные круги и проникла в народ. “ Ныне и в домах, и на путях, и на торжищях, иноки и мирские все сонмятся, все о вере спрашивают ”, — пишет прп. Иосиф Волоцкий. Жидовствующие отрицали основные христианские истины и церковные установления, отдавая во всем предпочтение Ветхому Завету, превратно ими толкуемому. С опровержением их лжеучения активно выступил свт. Геннадий Новгородский. По его просьбе прп. Иосифом Волоцким был составлен “Просветитель”, в котором раскрываются основные истины христианской веры и даются ответы на обвинения жидовствующих. “Просветитель” явился первым крупным апологетическим опытом на Руси. Хотя внешне ересь была преодолена, ее идеи, тем не менее, продолжали жить.

Ересь Матфея Башкина, появившаяся в середине XVI в., во многих положениях была близка к ереси жидовствующих, хотя своими учителями он и называл “латинцев”, а не иудеев. В переложении его последователей, Феодосия Косого и Игнатия, ересь обрела форму крайнего рационализма. Их учение было обстоятельно разобрано иноком Отенским Зиновием, учеником прп. Максима Грека. В своей книге “Истины показание к вопросившим о новом учении” Зиновий дает обстоятельные разъяснения по многим спорным пунктам, его опровержения хорошо продуманы, аргументация основывается на обширных библейских и исторических материалах. Зиновию принадлежит и другое апологетическое сочинение “Черноризца послание многословное”, которое дополняет “Истины показание…” анализом других вероучительных и церковно-практических вопросов, затрагиваемых еретиками.

В XIII-XV в. на Руси появляется много апокрифических книг, пришедших главным образом из Болгарии (апокрифические сказания об Адаме, Енохе, Ламехе, патриархах, “псалмы Соломоновы”, “Исаака видение”, “Иакова повесть”, “Хождение Богородицы по мукам”, “Завет 12 патриархов” и др.). Эти произведения, содержащие в себе не мало фантазий, суеверий, астрологических идей и разного рода догматических и нравоучительных заблуждений, встретили ревностное противодействие в лице прп. Максима Грека. У него много произведений и догматико-полемического характера, написанных против иноверцев и еретиков. Пять небольших его статей направлены против иудеев. В “Слове обличительном на эллинскую прелесть” прп. Максим показывает превосходство христианства перед язычеством. Здесь он особенно подчеркивает тот важный факт, что вера Христова распространялась по всей земле не силой оружия, но кротким словом и примером высокой нравственной жизни христиан. Полемике с латинянами были посвящены “Слово против лживого сочинения Николая Немчина о соединении православных с латинянами”, “Слово похвальное апостолам Петру и Павлу; здесь же и обличения против латинских трех больших ересей”, а также послания боярину Федору Карпову и Николаю Немчину и др. Не обошел своим вниманием прп. Максим и ислам, которому у него посвящены три сочинения. Последнее его произведение — “Слово на армянское зловерие”, является опровержением учения монофизитов о том, что Христос на Кресте умер Своим Божеством.

Среди западнорусских апологетов XVI в. привлекает к себе внимание старец Артемий, бывший Троицкий игумен, который вел активную борьбу в Литве с протестантами и арианами. Его письма свидетельствуют о глубоком понимании им христианства. В них автор постоянно ссылается на святых отцов и призывает “испытывать писания” их, они проникнуты духом терпимости и любви.

Другой известный апологет православия в это время на Западе Руси — князь А. Курбский, “стремился к творческому обновлению отеческих преданий, к оживлению и продолжению византийской традиции” [19]. Он ревностно заботился о просвещении православных, укреплении в них разумного понимания веры. Для него “отеческое богословие и эллинская мудрость смыкаются в единое целое: “древние учителя наши в обоих научены и искусны, сиречь, во внешних учениях философских и в священных писаниях” [20].

Значительную остроту апологетической борьбе придала Брестская уния, в противостоянии которой особенно большую роль сыграли православные братства. При братствах сначала в Вильне и Остроге, затем в Львове, а в начале XVII в. — в Киеве велась активная богословско-полемическая и переводческая работа. Из наиболее деятельных апологетов здесь следует назвать архим. Захарию (Копыстенского) (†1626), прекрасно знавшего святоотеческие творения и боровшегося как с протестантизмом, имевшим в то время большой успех на юго-западе Руси, так и с латинской унией. Его “Палинодия”, написанная в ответ на книгу униатского архиеп. Л. Кревзы “Оборона унии”, была ярким самостоятельным сочинением, раскрывавшим православное понимание христианского единства.

При митрополите Киевском Петре Могиле (†1647) значительно усиливается духовная и богословская зависимость православной литературы от католических источников. Основанное им училище — Киевская коллегия, была устроена по образцу латинских коллегий, что, естественно, наложило глубокий отпечаток на характер воспитания, преподавания и богословского образования ее учеников. Это сказалось и на апологетических трудах. В Киевской коллегии апологетическое богословие не преподавалось как отдельная дисциплина, но входило в состав лекций по философии, преподаваемой по католическим учебникам.

Некритическое отношение к западной богословской мысли ощутимо сказалось и на “Православном Исповедании” Петра Могилы. В этом катехизисе содержатся откровенно католические идеи. Архиеп. Василий (Кривошеин) называет его “ярко латинским документом по форме, а иногда и по содержанию и по духу” [21]. Прот. Г. Флоровский пишет: “В целом “Православное Исповедание” есть только как бы “приспособление” или “адаптация” латинского материала и изложения [к православному учению, оно]… гораздо больше связано с римско-католической литературой, чем с духовной жизнью православия” [22].

Архим. Иоанникий (Галятовский), ректор Киевской коллегии (†1688), писал не только против иезуитов и униатов (“Беседа белоцерковская”; “О происхождении Святого Духа”; “Ответ” на книгу иезуита Скарги “Фундамент веры”), но и против мусульман (“Алкоран разрушенный”, “Лебедь”), и иудеев (“Мессия правдивый”).

Однако б о льшая часть южнорусской апологетической литературы XVI-XVII столетий не отличалась оригинальностью. Для полемики с католиками и униатами православные нередко пользовались протестантскими источниками, а для полемики с протестантами — католическими, что делало православную литературу такой же схоластической и малоэффективной.

Вторая половина XVII в. жизнь Церкви отмечена прежде всего реформами патр. Никона и старообрядческим расколом, породившим напряженную дискуссию. Появляется большое количество противораскольнической литературы, очень неоднородной по своему содержанию и достоинству. Более значимые труды появились в XVIII-XIX веках.

В 1685 г. в Москве открывается Славяно-греко-латинская школа (с 1814 года — Московская духовная академия), положившая начало систематическому богословскому и светскому образованию в России.

В XVII-XVIII веках Церковь сталкивается с новыми для нее явлениями. В Россию в связи с реформами Петра I активно проникают идеи материализма, атеизма, деизма, масонства, мистицизма и т.д. И борьба с ними, как правило, была очень затруднена. Так, весь тираж полемической книги Евстафия Станевича “Разговор о бессмертии души над гробом младенца” (1818), написанной против идей пиетизма и масонства, был изъят по распоряжению обер-прокурора кн. Голицына, который так отозвался о ней: “К суждению о бессмертии души привязано защищение Восточной церкви, тогда как никто на нее не нападает… Автор, понимая превратно, не чувствует, что может привести умы в беспокойство, что подлинно Церковь в опасности” [23].

Но хотя руки богословия и были жестко связаны политикой Петра и его преемников, отдельные апологетические сочинения все же появляются. Митрополит Стефан Яворский (†1722) оставил одно из интереснейших апологетических сочинений этой эпохи “Камень веры”, направленный против лютеранских нововведений в петровской России. Против апокалиптических настроений раскольников им же были написаны “Знамения пришествия антихриста и кончины века от Писаний Божественных”. Интересен его “Ответ Сорбонской академии о соединении церквей”, который предвосхищал позднейшие экуменические дискуссии православных с инославными.

Апологетический характер носят и многие проповеди архиеп. Феофана Прокоповича (†1736), епископа Анастасия Братановского (†1806), митр. Платона (Левшина) (†1812). Митрополиту Платону приписывается рукопись “Ответов на 16 вопросов Вольтера”. В своем сочинении “Рассуждение о безбожии” архиеп. Феофан излагает доказательства бытия Божия, критикует деизм просветителей и пантеизм Спинозы.

Своим противостоянием в XVIII веке бурно нахлынувшему неверию известен “апостольский отклик на безумие вольнодумного века” [24] свт. Тихона Задонского(1724 — 1782). В его лице впервые происходит встреча столпа православной веры и российского безбожия. Своими трудами “Об истинном христианстве”, “Сокровище духовное, от мира собираемое”, свят. Тихон стремится возвести мысль читателя от преходящей жизни к явлениям мира духовного. “Это был первый опыт живого богословия, и опытного богословия, — в отличие и в противовес школьной эрудиции без подлинного опыта…” [25]. Немалое значение в противодействии распространению в России идей Просвещения имело издание в 1793 г. в Москве Добротолюбия в переводе прп. Паисия Величковского (†1794).

Не только иерархи Церкви, но и отдельные рядовые ее члены выступают на защиту веры перед лицом возрастающей атеистической пропаганды, наиболее демагогическим тезисом которой было утверждение о противоборстве религии и науки. Одним из таких апологетов выступил великий ученый М.В. Ломоносов. В ряде своих статей и стихотворений он настаивает на отсутствии каких-либо противоречий между религией и наукой. “Не здраво, — писал он, — рассуждает математик, ежели он хочет Божескую волю вымерять циркулем, таков же и богословия учитель, если он думает, что по Псалтыри научиться можно астрономии или химии” [26].

Ярким апологетом-странником в Малороссии явился Г. Сковорода (†1794). Его беседы, поэзия и сама жизнь многое сделали для укрепления веры современников. Особое внимание он обращал на критику атеизма и материализма. Развиваемое им учение о двух “ натурах ” (“ Видимая натура называется тварь, а невидимая — Бог ” [27]), свидетельствующих человеку о Боге, проистекало из известных слов апостола Павла (Рим. 1:19-20).

В деле преодоления губительных увлечений русской аристократии и образованных кругов общества немало потрудился свт. Филарет Московский (Дроздов ) (†1867). Задачу образования Святитель видел в том, чтобы оно стало для человека действенным началом христианской жизни: “ Христианство не есть юродство или невежество, но премудрость Божия ” [28]. Апологетический характер носят его работы: “Изложение разностей между Восточной и Западной церквами в учении веры” (1811), “Разговоры между испытующим и уверенным о Православии Восточной Греко-Российской Церкви” (1815) и “Беседы к глаголемому старообрядцу” (1830).

Во второй половине XIX века в России начинается развитие самобытной религиозно-философской мысли. Это, прежде всего, славянофильство, находившееся в тесной связи с богословскими традициями Московской духовной академии [29]. А.С. Хомяков (†1860) одним из первых русских философов призвал философскую мысль “ вернуться на забытый путь опытного богопознания ”, хранящегося в Церкви. В работе “Церковь одна” он стремится начертать живой, в отличие от схоластического, образ Церкви. Церковь для него — это “ единство Божией благодати, живущей во множестве разумных творений, покоряющихся благодати ”. Такой подход к рассмотрению вопроса о Церкви был совершенно новым для школьного богословия. По-новому был поставлен Хомяковым и вопрос авторства и богодухновенности Священного Писания: “ Писание не есть писание Павла или Луки, но писание Церкви ”, поэтому для апологетики не столько важна доказанная аутентичность Писания, сколько внутренняя причастность Церкви, ибо именно она, а не авторство само по себе того или иного человека, канонизирует книги. Немалую ценность для защиты Православия перед лицом западных исповеданий имеют письма Хомякова о Западе.

Сподвижник Хомякова И.В. Киреевский (†1856) в своей программной статье “О необходимости и возможности новых начал для философии” мечтает о зарождении новой философии, которой еще нет ни на Западе, ни на Востоке, но которая в своей основе содержится в святоотеческом наследии. Его другая статья “О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России” очень точно раскрывает различие подходов к образованию и воспитанию человека на Западе и в России.

Славянофильство имело определенное влияние на формирование русской апологетической мысли, поскольку в духовных семинариях и академиях многие апологетические вопросы первоначально рассматривались в курсах Философии. Кафедры введения в богословие и основного богословия появляются позднее. Главной их задачей было оправдание веры отцов. Когда согласно Уставу духовных академий 1869 г. была упразднена кафедра физики и математики, то проф. Д.Ф. Голубинский вместо нее основал в МДА и кафедру Естественнонаучной апологетики. Основные вопросы, над которыми трудились русские апологеты-богословы в это время, были связаны с анализом и критикой идей, идущих с Запада. Это, прежде всего, “вольтерьянство”, рационализм, новые “откровения” германских философов (Канта, Гегеля, Шлейермахера и др.).

Первым из профессоров Московской духовной академии по кафедре философии, чьи лекции включали в себя вопросы философской апологетики, был прот. Ф.А. Голубинский (с 1818 по 1854 гг.). В лекциях по “Умозрительному богословию” подробно разбирались доказательства бытия Божия, анализировались воззрения деистов, пантеистов, материалистов.

Преемником прот. Ф.А. Голубинского по кафедре метафизики и истории философии был проф. Кудрявцев-Платонов В.Д. (†1891), вся ученая деятельность которого была посвящена апологетической проблематике. Трудно найти проблему, волновавшую умы его современников, которая не была бы тщательно рассмотрена и проанализирована им с христианских позиций. Его магистерская диссертация “О единстве рода человеческого”, докторская — “Религия, ее сущность и происхождение”; исследования и статьи по философии, особенно гносеологии, по обоснованию бытия Бога, бессмертия души, по космологии и рациональной психологии, по естественному богословию, собранные в трех томах его сочинений [30], — говорят об огромном размахе его творческой деятельности. Большой популярностью пользовалась его сравнительно небольшая, но удачно сочетавшая философские и апологетические вопросы и многократно переиздававшаяся работа “Начальные основания философии” (9-е изд. Сергиев Пос. 1915). Проф. А. Введенский пишет, что основная проблематика, занимавшая проф. Кудрявцева, может быть выражена следующими тремя вопросами: 1.Что человек может знать и во что он должен верить? 2.Что такое мир, как он произошел и к какой цели направляется? 3.Как человек должен жить и на что он может надеяться после смерти? [31] Апологетические труды Кудрявцева являются одним большим вкладом в русскую апологетику. В них органично сочетается серьезный философский подход с глубоким религиозным благочестием, что придавало им особую убедительность.

Дальнейшее развитие русская апологетика получила в трудах проф. МДА по кафедре философии Ал.Ив. Введенского (†1913). В магистерской диссертации “Вера в Бога, ее происхождение и основания” Введенским был сделан анализ различных философских воззрений по вопросу происхождения религии. Докторская диссертация “Религиозное сознание язычества: Опыт философской истории естественных религий” (М.,1902), хотя, в основном, касается индийских религий, тем не менее, дает принципиальную оценку язычества в целом. Другие сочинения Введенского свидетельствуют о масштабности и разносторонности его апологетического творчества.

Одним из самых разносторонних и плодовитых богословов-апологетов конца XIX- XX вв. был проф. МДА по кафедре “Введения в круг богословских наук” С.С. Глаголев (†1937). Его имя по преимуществу связано с естественнонаучной апологетикой. Его магистерская диссертация “О происхождении и первобытном состоянии рода человеческого” (М., 1894) была первым в русской апологетике опытом научной критики теории Дарвина и сопровождалась обстоятельным изложением и анализом различных теорий эволюционистов. В докторской диссертации “Сверхъестественное Откровение и естественное богопознание вне истинной Церкви” (Харьков, 1900) им развивается идея о возможности и для язычников вхождения своим путем в ветхозаветную церковь спасающихся. В работе “Из чтений о религии” (Св.-Тр. Серг. Л., 1905) предлагается исторический обзор религий культурных и неразвитых народов, а также разбор воззрений на религию разных мыслителей (Галилея, Декарта, Паскаля, Чербери, Гоббса, Лейбница, Вольтера, Канта, Шлейермахера, Гегеля, Баадера, Ф.А. Голубинского, Гартмана, Соловьева). Последняя часть этой работы посвящена разбору общих вопросов соотношения религии и естествознания. Глаголевым были написаны и другие труды: по истории религий (“Очерки по Истории религии”, М., 1902; “Ислам”, М., 1904) и другим вопросам (напр., “Материя и дух” (СПб., 1906), “Прошлое человека” (Сергиев П. 1917), многочисленные статьи апологетического содержания в “Православной Богословской энциклопедии” и разных журналах. Он подготовил и “Пособие к изучению основного богословия” (М. 1912) для женских богословских курсов в Москве.

Значительный вклад — и последний в дореволюционный период жизни Русской Церкви — в развитие русской, преимущественно философской, апологетической мысли был сделан свящ. Павлом Флоренским (†1937), который с 1914 г. был профессором МДА по кафедре истории философии. Его богословско-философское и апологетическое наследие велико и разносторонне, но к сожалению некоторые его идеи неправославны и даже еретичны.

Появление Апологетики как самостоятельной дисциплины в русской богословской школе традиционно связывается с именем проф. Санкт-Петербургской духовной академии (открыта в 1809 г.) прот. Н.П. Рождественского (†1882), который одним из первых составил самостоятельный и полноценный курс христианской апологетики. После блестящего окончания Петербургской Академии, в 1865 г. он был назначен на вакантную кафедру основного богословия в Казанскую Академию, где результатом его научных изысканий стала защита в 1867 г. магистерской диссертации “О древности человеческого рода” (ХЧ. 1866. Ч. 2. С. 134-466). Когда в 1869 г. в СПб-й академии была открыта кафедра основного богословия, Н.П. Рождественский вернулся в нее и продолжил свои труды по апологетике. С 1883 г. он был назначен профессором Петербургской Академии по кафедре основного богословия. Главный труд, изданный уже после его смерти — это “Христианская апологетика. Курс основного богословия” (1-2 т. СПб., 1884.). Апологетику Рождественский считал “ фундаментом для всего здания богословской науки со всеми ее частными подразделениями ” (Там же, с.12). Метод в изложении ее системы, предложенный Рождественским, остается до настоящего времени главенствующим. Он состоит в разделении всей апологетической проблематики на две основные части: вопросы, имеющие общерелигиозное значение и вопросы специфически христианские.

Своей апологетической деятельностью известен архиепископ Херсонский Иннокентий (Борисов) (†1857). Во время преподавания в СПб ДА архимандрит Иннокентий в своих лекциях “ смело касался рационалистических идей... Студенты были увлечены этими лекциями, заслушивались их и выходили из класса в полном очаровании от них ” [32].

Другим ярким апологетом СПб ДА был профессор Иоанн Соколов(†1860), впоследствии епископ Смоленский. Его лекции по догматическому богословию были скорее апологетическими беседами, в которых он стремился пробудить у студентов мысль к разумному обоснованию богооткровенных истин. Он резко выступал против различных видов мистицизма, внешней обрядности и др. духовных болезней своей эпохи.

В СПб ДА кафедру философии на протяжении многих лет возглавлял проф. прот. Ф.Ф. Сидонский (†1873). Его лекции были опубликованы под названием “Генетическое введение в православное богословие”.

В Киевской духовной академии (с 1701 г.) из преподавателей, подвизавшихся на поприще философии и философской апологетики, кроме упомянутого архиеп. Иннокентия, можно отметить архим. Феофана (Авсенева, †1852), получившего прозвание “смиренного философа”, а также проф. Ф.Ф. Гусева (б. проф. СПб ДА), оставившего работу “Изложение и критический разбор нравственного учения Шопенгауэра, основателя современного философского пессимизма”. Выпускник Киевской академии О.М. Новицкий († 1884) написал первую русскую историю философии в 4-х частях — “Постепенное развитие философских учений в связи с развитием языческих верований” (1860-1861).

Талантливым и разносторонним апологетом был проф. Киевского университета прот. Павел Светлов. Ему принадлежат многочисленные работы по различным богословским вопросам, которые, как правило, рассматривались им в апологетическом освещении. Из наиболее значительных апологетических его сочинений можно назвать: “Источники ходячего мнения о вере, как противоположности разума” (СПб.1896); “Мистицизм конца XIX века в его отношении к христианской религии и философии” (2 изд. СПб. 1897); “Христианское вероучение в апологетическом изложении” (3-е изд. Киев. 1910); “Религия и наука” (СПб., 1912). Им составлен очень полезный справочник “Что читать по богословию? Систематический Указатель апологетической литературы” (Киев. 1907), включающий в себя обширный перечень трудов (1820 наименований), изданных до 1906 года, по всем, практически, вопросам апологетики.

Из профессоров Казанской духовной академии (открыта в 1842 г.), занимавшихся апологетическими вопросами, следует назвать, во-первых, профессора по кафедре “Введения в круг богословских наук” А.Ф. Гусева, который пополнил библиотеку русской апологетики такими трудами: “Нравственный идеал буддизма в его отношении к христианству” (СПб., 1874); “Нравственность как условие цивилизации”; “Христианство в его отношении к философии и науке” (Православное Обозрение, 1885, № 1) Ряд статей им было написано против учения Л. Толстого.

Проф. Д.В. Гусев, хотя был патрологом, однако имел и апологетические работы: “Учение о Боге и доказательства бытия Божия в системе Филона”, “Апология Лица Иисуса Христа и Его земной жизни и деятельности в сочинении Оригена против Цельса”.

Проф. В.И. Несмелов (†1937) известен как автор фундаментального двухтомного труда “Наука о человеке” (1896, 1903). Основная мысль Фейербаха об антропологической тайне религии обращена им [Несмеловым] в орудие защиты христианства” [33]. Интересен труд Никанора Бровковича (†1890), архиепископа Херсонского, “Позитивная философия и сверхчувственное бытие” (СПб., в 3-х т.). Во время своей деятельности в Московской, Петербургской, Казанской академиях он отличался скорой богословской отзывчивостью на актуальные проблемы современности. Еп. Никанор анализирует новейшие рационалистические теории происхождения религии, сущности христианства известных немецких мыслителей Штрауса, Бруно Бауэра, Фейербаха и др. Его проповеди живые, яркие насыщены большим апологетическим материалом.

В 1854 г. в Каз. Дух. Ак. профессором Н.И. Ильминским были открыты два миссионерских отделения — татарское и монгольское, задачей которых была подготовка миссионеров и апологетов для проповеди среди населения, исповедавшего ислам, ламаизм и другие восточные религии.

Разносторонним, бескомпромиссным, не редко резким апологетом был прот. Т.И. Буткевич (†1925), профессор богословия в Харьковском университете и активный сотрудник журнала “Вера и разум”. Его магистерская диссертация “Жизнь Господа нашего Иисуса Христа. Опыт историко-критического изложения евангельской истории с опровержением возражений, указываемых отрицательною критикою новейшего времени”“ (СПб., 1887) была серьезным научным ответом отрицательной библейской критике. Докторская диссертация Буткевича “Религия, ее сущность и происхождение” (X. Т. 1-2. 1902-1904.) представляет собой фундаментальный труд, посвященный анализу различных философских воззрений на истоки и сущность религии. К числу его апологетических трудов принадлежат также: “Исторический очерк развития апологетического, или основного богословия” (X. 1899), “Зло, его сущность и происхождение” (Х., 1897).

Особую апологетическую ценность всегда имело положительное раскрытие и обоснование православной веры. Здесь существует два основных подхода: богословско-рациональный и богословско-аскетический. И если первый представлен всем развитием апологетической науки, трудами богословов-профессионалов, то второй преимущественно принадлежал пастырям-подвижникам. Их во все времена не мало было на Руси. В Синодальный период среди них следует назвать, прежде всего, свт. Тихона Воронежского (Твор. Т.1-5. М. 1889), преп. Паисия Величковского (Житие и писания… М. 1847), преп. Серафима Саровского и других преподобных отцов. Свт. Игнатий (Брянчанинов) (†1867) своими “Аскетическими опытами” (Соч.: в 5 т. 3-е изд. СПб. 1905) дал особенно ясное понимание православных основ духовной жизни и существа заблуждений западного мистицизма и рационализма. В слове “Плач мой” (Т. 1) им дается краткая, трезвая христианская оценка науки и философии.

Стремление к возрождению святоотеческих духовных традиций одушевляет деятельность другого святителя — Феофана (Говорова) (†1894). Он перевел “Добротолюбие” на русский язык, оставил толкование на послания ап. Павла, написал много трудов, связанных с внутренним деланием христианина (“Письма о христианской жизни” (СПб., 1862); “Путь ко спасению” (СПб., 1868); “Письма к разным лицам о предметах веры и жизни” (Москва, 1882); и др. Свт. Феофан был очень обеспокоен пассивностью духовных властей и духовенства в деле проповеди православия и его защиты от разлагающего обмирщения, атеизма, сектантства и проч. Он прямо заявлял, что такое состояние церковной жизни неминуемо должно привести к исчезновению православной веры в России: “Через поколение, много через два, иссякнет наше православие… Следовало бы завести целое общество апологетов, — и писать, и писать”… [33]

Трудно переоценить апологетическое значение деятельности св. Иоанна Кронштадтского (†1908). Своей жизнью, проповедями, неисчислимыми чудесами он защищал Православие более могущественно, чем любые профессиональные апологеты. Его книга “Моя жизнь во Христе” представляет собой замечательный урок правильной духовной жизни.

Из наиболее значительных курсов апологетики, или основного богословия, для учебных заведений в дореволюционной России можно назвать следующие. Первое учебное пособие для семинарий, было составлено архимандритом (впоследствии епископом Екатеринославским) Августином (Гуляницким) (†1892). Хотя структура его “Руководства к основному богословию” (Вильна, 1876; 1884) повторяет, в основном, западные системы апологетического богословия, тем не менее, оно удовлетворительно раскрывает основные вопросы христианской апологетики. Своего рода нормативным явился труд проф. Н.П. Рождественского “Христианская апологетика. Курс основного богословия” (СПб. 1884. в 2 т.). Другие курсы: “Лекции по введению в круг богословских наук”, читанные студентам СПбДА в 1888-1889 гг. архимандритом Михаилом (Грибановским) (впоследствии епископ) и напечатанные в “Православном Собеседнике” в 1899 г.; “Курс основного богословия” проф. истории философии МДА прот. Димитрия Тихомирова (СПб. 1897); “Курс апологетического богословия” проф. прот. Павла Светлова (К. 1905); “Лекции основного богословия” проф. С.-Пб-го университета прот. Василия Рождественского (СПб.1883); “Об основных истинах христианской веры. Апологетические публичные чтения” проф. Московского университета прот. Николая Сергиевского (М., 1872); “Богословие в апологетических чтениях” проф. Московского Университета прот. Николая Боголюбского (М. 1913); “Научно-богословское самооправдание христианства. Введение в православно-христианскую апологетику” проф. прот. Евгения Аквилонова (СПб. 1894); “Курс основного богословия или апологетики” И.П. Николина (Серг. Пос. 1904); “Очерк христианской апологетики” проф. прот. Михаила Альбова (СПб.1902), и др.

Инструментом апологетической деятельности русских богословов и мыслителей явились богословские журналы, которые стали выходить, начиная со второй половины XIX века: в МДА — “Прибавления к творениям святых отцов” (1843-1891) и “Богословский Вестник” (с 1892), в СПБДА — “Христианское чтение” (с 1821), в КДА — “Труды Киевской Духовной Академии” (с 1860), в Каз.Д.А. — “Православный собеседник” (с 1855); “Вера и Разум” (с 1884); “Православное Обозрение” (1860-1891); “Вера и Церковь” (М., 1899-1910); и многие другие).

ХХ век ознаменовался крупными потрясениями. Русская апологетика как научная дисциплина Духовных школ вскоре после переворота 1917 г. прекратила свое существование вместе со всей системой богословского образования. Однако и в условиях гонений пастыри Церкви и образованные миряне продолжали поддерживать веру друг друга и противостоять агрессивному безбожию. В сибирской ссылке в 1928 г. прот. Валентин Свенцицкий пишет свои апологетические “Диалоги” (изд.: М., 1993) о бытии Бога, о бессмертии, о Церкви, о прогрессе и духовной жизни. В 30-х годах в Твери, пребывая в крайне бедственном положении, профессор Н.Н. Фиолетов (†1943) создает “Очерки христианской апологетики” (изд.: М., 1992), в которых основное внимание уделяет естественнонаучной апологетике, вопросам соотношения религии и науки. К произведениям, нелегально написанным в Советской России, “У стен Церкви” С.И. Фуделя (впервые опубликовано в самиздатовском сборнике “Надежда”), а также многотомный труд “Основы искусства святости” еп. Варнавы (Беляева, вперв. изд.: Н.Новгород, 1995-2000), многие главы которого посвящены апологетической тематике. В конце 50-х годов митр. Вениамин (Федченков) (1880-1961) завершает свой многолетний труд над книгой “О вере, неверии и сомнении” (С.-Пб. — М., 1992).

В зарубежье прот. Георгий Флоровский отвечает на все еще волнующий некоторых вопрос: “Жил ли Христос? (Исторические свидетельства о Христе)” //Христианство, атеизм и современность. Париж, 1929). Проф. прот В.В. Зеньковский пишет “Апологетику”, изданную в 1959 г. в Париже. В ней он предпринимает попытку рассмотреть наиболее животрепещущие проблемы современного мира (основные разделы: “Христианская вера и современное знание”; “Христианство в истории”; “Христианство как Церковь”). Значимыми для философской апологетики были и другие работы Зеньковского: “Проблемы воспитания в свете христианской антропологии” (Париж. 1934), “Русские мыслители и Европа” (Пар. 1955), и особенно “История русской философии” (Пар. 1948-1950), в которой он рассматривает, в частности, и развитие богословской и религиозно-философской мысли в духовных академиях. В 1953 г. появляется “Православно-христианская апологетика” (Нью-Йорк. 1953) проф. А. Андреева. В 70-80 гг. в Джорданвилле выходят несколько апологетических очерков (“О жизни, о вере, о Церкви”; “Догмат о вере” и “Бог наш на небеси и на земли вся, елика восхоте, сотвори”) проф. Свято-Троицкой семинарии протопресв. Михаила Помазанского.

Всегда большое значение для апологетики имели труды религиозных мыслителей. И русская религиозно-философская мысль сделала многое для многих ищущих истины в их обращении к Богу и ко Христу.

Интерес представляют отдельные сочинения В.С. Соловьева (напр., “Оправдание добра”, М., 1996); И.А. Ильина (“Религиозный смысл философии”. Париж, 1925), “Аксиомы религиозного опыта” (Париж, 1953), “О сопротивлении злу силой” (1925), “Поющее сердце. Книга тихих созерцаний” (1958), “Наши задачи” (1956); и многих других наших мыслителей.

Большое количество статей, посвященных в том числе и апологетическим вопросам, было опубликовано в журнале “ Путь ” — ведущем издании религиозно-философской общественности русского зарубежья.

Постепенное возрождение апологетики как богословской науки началось в б. СССР вместе с возобновлением деятельности Духовных семинарий и академий. В МДА в первые годы курс основного богословия читали доц. прот. Н.С. Никольский, проф. прот. С.В. Савинский, проф. М.А. Старокадомский, доц. В.И. Талызин, проф. А.В. Ушков. Проф. Старокадомским были защищены магистерская и докторская диссертации по философской апологетике: “Вера и разум как пути богопознания по творениям церковных писателей первых трех веков христианства” (Маг. дисс. Машинопись, 1961) и “Опыты умозрительного обоснования теизма в трудах профессоров МДА” (Докт. дисс., Машинопись, 1969).

В СПбДА курс основного богословия читали проф. К.А. Сборовский, доц. А.Ф. Шишкин, архиеп. Михаил (Му