Первая мировая война: предпосылки, ход, итоги. Общенациональный кризис власти в годы войны, революция 1917 г.

Уже к лету 1914 г. ситуация в стране стала критической. Некоторое ослабление напряженности стало наблюдаться с вступлением 1 августа 1914 г. России в войну, ставшую Первой мировой. Под лозунгами оказания помощи братьям-славянам в обществе возросло патриотическое настроение. Даже известные представители художественной интеллигенции отправлялись на фронт или стали участвовать во всяких благотворительных мероприятиях, организуемых для раненых или уходящих на фронт солдат.

Война во всех странах обострила болезни индустриальной системы: перекос в пользу тяжелой промышленности, нехватку ресурсов для производства предметов потребления, эгоизм монополистов, паразитизм финансового капитала и т.д. Потребовалось активное государственное регулирование хозяйства, чтобы не дать экономике рухнуть в условиях войны. Причем не только в Германии, где были сильны традиции такого регулирования, но и в либеральной Англии, где какое-либо вмешательство i осударства в экономику, кроме сферы денежного обращения, считалось чуть ли не тягчайшим грехом.

В России также колоссально возросла роль государства в хозяйственной жизни, тем более, что это соответствовало духу имперской модернизации. Однако это же обострило отношения между государством и элементами гражданского общества, государством и предпринимателями. I Царская бюрократия в условиях войны с еще большей подозрительностью, чем раньше, относилась к частным инициативам, если они не вписывались в ее собственные планы. Так, правительство практически проигнорировало предложения русских предпринимателей создать орган хозяйственного регулирования, который бы обеспечил работу всей экономики во время войны. Оно предпочитало регулировать экономику сверху. Царская бюрократия даже во время войны делала все, чтобы подчеркнуть свою значимость, остаться у власти и у кормушки казенных заказов. Предприниматели со своей стороны с подозрением расценивали решения, которые принимались наверху, тем паче, что зачастую эти решения не учитывали реальных возможностей для их выполнения и диктовались лишь корыстными интересами бюрократов и их прихлебателей. Предприниматели старались игнорировать предписания и рекомендации, которые сочинялись чиновниками, к тому же у них был собственный интерес обходить стороной бюрократические «указивки» - одно только пренебрежение ими нередко сулило огромные барыши. Разумеется, результат такой «игры» мог быть только один: дезорганизация, нарастание неразберихи и всеобщей расхлябанности, несмотря на всплеск патриоти­ческих и даже шовинистических настроений в России, понимание того, что без жертв и лишений в такой войне не обойтись. А беспорядок, в свою очередь, требовал усиления жестких мер и регулирования. Получался своего рода порочный круг, из которого нельзя было выбраться, оставаясь в рамках старой системы власти и управления.

Что же конкретно регулировало государство в экономике России во время войны? Прежде всего поставки материальных ресурсов и боеприпасов для армии, снабжение армии и населения продовольствием и топливом, транспорт, особенно железнодорожный. Но в условиях войны дефицит ресурсов и регламентация хозяйственной жизни способствовали коррупции и казнокрадству в невероятно больших масштабах. Это лишь обостряло проблему дефицита, вело к росту цен, усиливало монополизм в экономике на всех уровнях. Система денежного обращения, которой славилась Россия до войны (в этом состояла одна из заслуг СЮ. Витте, хотя он отошел от большой политики еще в 1906 г.), стала давать сбои. Началась инфляция, причем она была вызвана не столько естественным в военное лихолетье опустошением казны, сколько ростом издержек производства, монополизмом и спекуляцией. Хозяева военных предприятий, связанные с соответствующими чиновниками множеством уз, развернулись вовсю, взвинчивая цены на свою продукцию в несколько раз.

В годы войны резко увеличились налоги на крестьян. И без того неважное положение крестьянства ухудшилось еще больше, производство продовольствия сокращалось, тем более, что многие трудоспособные и сильные крестьяне были мобилизованы. В феврале 1915 г. в ответ на ухудшение продовольственного снабжения правительство не придумало ничего лучше, как ввести принудительную продажу (по сути - рек­визицию) зерна по ценам на 15 процентов ниже закупочных, якобы, в порядке борьбы с дороговизной продовольствия. На продукты питания и все ресурсы, которые предназначались для армии, были введены фиксированные цены. Не трудно догадаться, к чему это приводило на деле. Борьба с инфляцией и дороговизной содействовала инфляции и росту дороговизны, поскольку усугубляла дефицит товаров, способствовала спекуляции и злоупотреблениям. А уж те, кому было чем злоупотреблять, не упускали случая, чтобы пополнить свой карман.

Тем временем в Санкт-Петербурге, переименованном в Петроград, который жил как бы независимой от остальной страны жизнью, обострилась борьба за влияние на царя, за выгодные военные заказы, должности и доступ к дефицитным ресурсам. Николай II прекрасно все это видел и понимал - просто не мог не видеть, но был озабочен главной задачей: спасти самодержавие. Самодержавие для него было неотделимо от существования громадной страны.

Для того чтобы не допустить развала империи и самодержавия, Николай II старался примирить различные группировки, которые его окружали, а заодно, если нужно, сыграть на противоречиях между ними. Можно сказать, что последний русский царь был политиком компромиссного толка, только компромиссы, которых он добивался, не достигали цели. Они не укрепляли, а подтачивали самодержавие. Получалось не лучше, а хуже. 1915-1916 гг. - время «министерской чехарды»: с середины 1915 г. до февраля 1917-го сменилось четыре премьера, пять министров внутренних дел, три военных министра.

Затягивание войны привело к возрастанию недовольства, ибо в стране обострился экономический кризис. Ситуация вела к усилению революционных настроений. Война лишь оттянула революционный взрыв. Углубился «кризис верхов», проявившийся в оппозиционных настроениях как среди буржуазии, так и среди армейской верхушки. В Госдуме в 1915г. был создан Прогрессивный блок, куда вошли две трети депутатов -октябристы, кадеты, прогрессисты. Они потребовали формирования нового правительства, возвращения свободы печати, профсоюзов, частичной политической амнистии. Николай II отказался выполнить эти требования и Думу распустил. Однако прогрессисты продолжали свою деятельность и пытались влиять на власть.

В армии росли антивоенные настроения, социал-демократы вели свою пропаганду во всех слоях населения, но особенно среди рабочих и крестьян, и в армии. Таким образом, царизм сам подталкивал российское общество к революции.

1916 год стал годом тотального дефицита и полного саморазрушения системы управления, созданной в ходе имперской модернизации.! [еизбежная реакция общества на это саморазрушение, приведшее к многократному возрастанию народных бедствий, оборачивалась реакцией против самодержавной модернизации в целом.

Годы мировой войны показали, что модернизация, которая проводилась ради укрепления государства, не избавляла его от зависимости от центров капиталистической миросистемы. О том, насколько велика была внешняя зависимость России, свидетельствует позиция Временного правительства по вопросу о продолжении войны. Оно не могло выйти из войны не только потому, что не обладало необходимой для этого политической волей, не понимало пагубности ее продолжения или не хотело расстаться с собственными иллюзиями. Кроме иллюзий или безволия существовали еще и интересы — как российской бюрократии и военно-промышленного комплекса, так и мощных финансово-промышленных группировок, связанных с английским, французским, бель­гийским капиталом. Ни Англии, ни Франции вовсе не хотелось расставаться с Россией как союзницей, которая оттягивала на себя огромную часть военной мощи Германии и Австро-Венгрии. В конце февраля (по старому стилю) 1917 г. произошла Февральская революция, а 2 марта Николай II отрекся от престола.

Провал имперской, санкт-петербургской модернизации обнажил всю остроту проблемы ускоренного развития России и ее независимости. От ускоренного развития страны зависело не просто ее благополучие, а само существование. Это было ясно всем политическим силам, за исключением, может быть, самых отпетых реакционеров. Причем еще до Февральской революции многим экономистам и политикам, в том числе и весьма далеким от социализма, казалось, что для оживления нормального товарооборота между промышленностью и сельским хозяйством совершенно необходимо государственное планирование. Вместе с тем все они понимали, что такое планирование может быть действенным только в широком контексте социально-экономического обновления страны. Понимали, что решать проблему нужно не так, как пыталось ее решить самодержавие. Но как?

В рамках той системы, которая сложилась в России в начале XX столетия, не было социального субъекта, способного возглавить и провести новую модернизацию. Были отдельные яркие личности в среде и царской бюрократии, и военных, и русской буржуазии, и интеллектуалов, мыслившие современно и болевшие за судьбу России. Но не они задавали тон в определении судеб страны. Петербург действительно состарился в социальном смысле скоропалительно. Для того чтобы вывести Россию на новый путь модернизации, требовалась своего рода «внесистемная сила». А такая «внесистемная сила», в свою очередь, должна была выступить под антикапиталистическими лозунгами. Отрицание капитализма должно было помочь сделать за капитализм его историческую работу, т.е. капитализм должен был развиваться через собственную противоположность, хотя бы чисто внешнюю, кажущуюся.

С точки зрения начала XX в. такой противоположностью был социализм. Социализм, который для Западной Европы мог быть лишь результатом капиталистического развития, должен был стать способом, инструментом такого развития. Парадокс? Конечно, и все социалисты, теоретики и вожди II Интернационала, от Плеханова до Каутского, в один голос говорили: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Социализм в сравнительно отсталой, по преимуществу крестьянской стране, где еще не решены задачи буржуазно-демократической революции, невозможен». Но большевики, которые оказались «внесистемной силой», не могли выдвинуть никаких других лозунгов, кроме социалистических. Не могли же они призывать к восстановлению домостроевских порядков «святой Руси» или защищать дискредитировавший себя в России капитализм. При этом большевики лучше других политических сил в тогдашней России понимали: чтобы исправить пороки капиталистического развития, нужно в первую очередь устранить непосредственные причины, которые обусловили его провал — войну и безземельность крестьянства. И ничто, кроме простых и понятных всем лозунгов «Долой войну!», «Землю крестьянам!», не могло привлечь внимание народа к большевикам. Абстрактные красивые идеи социализма, всеобщего равенства и братства и т.д. в 1917 г. сами по себе не сработали бы. Они могли звучать только в связке с конкретными и актуальными призывами, которые находили отклик среди массы народа. А для народа в то время важнейшими были лозунги об окончании войны, передачи земли крестьянам, свободы слова и собраний для всех. Этого не предлагало царское правительство, и к тому же 1917 г. показал, что Антанта использовала все возможности, чтобы не цать сначала царскому, а потом и Временному правительству заключить сепаратный мир с немцами и австрийцами.

Временное правительство, которое не раз меняло свой состав за восемь месяцев существования, попыталось довершить модернизацию в политической области (выборы в Учредительное собрание), не устранив ни одной из причин, по которой захлебнулась модернизация самодержавная. 11режде всего оно не хотело и не могло выйти из войны, не решило аграрный вопрос, не смогло восстановить элементарную управляемость страны. Власть валялась на улице, оставалось только дождаться, кто поднимет ее.

Революционные настроения 1917 г. были народными, лптикапиталистическими. Они были вызваны пороками и слабостями погоняющего, форсированного развития капитализма в России. Но это новее не означает, что они вели к социализму, хотя в них участвовали ючения рабочего и общедемократического движения, искренне и со-шательно стремившиеся к демократии и социалистическим преобразованиям. Эти революции, прежде всего Октябрьскую, нужно рассматривать в ряду народных революций и выступлений против форсированных, искусственно насаждавших вестернизацию преобразований.

Тот факт, что большевики сумели подобрать валявшуюся на улице класть, как раз говорит о полном отсутствии модернизированности российской политической системы, несмотря на появление партий и I осударственной Думы. Самодержавная модернизация не создала глубоко ш клонированную систему защиты власти от посягательств извне, как было на Западе. И не окажись большевики посмелее и получше организованы, чем другие, еще неизвестно, как бы стали развиваться события. Ясно лишь, что в России вряд ли прижилась бы парламентская демократия. К тому же, чтобы решать сложнейшую задачу ускоренного развития, парламентская демократия, да еще в крестьянской, полутрадиционной стране, не лучший вариант политического устройства.

Выбирать приходилось между демократией и ускоренным развитием. Россия сделала выбор. Тот, который гораздо больше соответствовал социокультурным и государственным традициям страны, нежели демократический строй. А также задачам, которые стояли перед страной.

И все-таки при всей своей кажущейся «внесистемности» по отношению к мировому капитализму большевики во многом зависели от того, что могла "предложить" им капиталистическая миросистема.

Эпоха Николая Романова (императора Николая II) была временем неудачных экспериментов приспособления самодержавия и дворянства к условиям и практике формирования индустриального общества:

первый эксперимент: по перестройке самодержавия в какое-то подобие конституционной монархии;

второй эксперимент: по перестройке жизни села в интересах помещиков;

третий эксперимент: по утверждению России в качестве ведущей европейской и мировой державы.

Вопросы и задания для самостоятельной работы

1. Каково было экономическое положение России в начале XX в.?

2. Что способствовало экономическому подъему в России на рубеже XIX-XX вв.?

3. Какое значение имела русско-японская война: экономическое, политическое, социальное? Каковы были ее результаты и отклики в российском обществе?

4. Можно ли было избежать первой русской революции? (Обоснуйте свою точку зрения.)

5. Что представляла собой «парламентская» монархия в России? (Ее начало, органы, деятельность и результаты.)

6. Какие функции и права были даны Государственной Думе и каковы были результаты ее деятельности (I-IV Госдумы)?

7. Реформы П.А.Столыпина: смысл, ход, причины незавершенности.

8. Были ли созданы условия формирования среднего класса вРоссии в период после первой русской революции?

9. Первая мировая война - пролог революции или вхождение в новую эру развития?

Взаимоотношения стран Запада и Востока с Россией в начале XX в: сотрудничество или конфронтация? Когда и с кем было то или другое?