Отношения к Антам и Болгарам

 

Если обратимся к начальным судьбам Хазар, то отно­сительно их найдем в исторических сочинениях почти такую же путаницу понятий, какую находим по отноше­нию к Болгарам. Историю Болгар обыкновенно начина­ют с половины VII века, то есть со времени Куврата и мнимого их разделения между его сыновьями, под пред­водительством которых они будто бы разошлись в раз­ные стороны. При этом упускают из виду весьма про­стое обстоятельство, а именно, что Болгаре за долгое время выступили на историческое поприще, уже давно разветвились на разные части (Кутургуры, Утургуры, Ультинзуры и пр.) и заняли большое протяжение земель. То же недоразумение по недостатку исторической кри­тики повторилось и относительно Хазар. Историю пос­ледних обыкновенно начинают со времени императора

Ираклия, когда они являются его союзниками в войне с персидским царем Хозроем, то есть с 626 года, и к этому именно времени приурочивают известие византийских писателей Феофана и Никифора о том, что Хазары при­шли из «внутренней Берилии» или «Берзелии». Без вся­кой проверки повторялось свидетельство тех же писате­лей, что Хазары только во второй половине VII века наложили дань на часть Болгар, которая осталась за Азовским морем, или на уделе Батбая, старшего Кувратова сына. А между тем почти за 60 лет до упомянутого союза с Ираклием более ранние византийские писатели повествуют о вторжении в Европу новых завоевателей, именно Турок, пришедших из-за Каспийского моря и покоривших некоторые народы Юго-восточной Европы, в том числе и Болгар Утургуров. Замечательно, что в данном случае вводили в заблуждение те же писатели, которые баснословят о Болгарах, то есть, Феофан и Никифор; у них впервые встречается и само название Ха­зар. Впрочем, вместе с тем они называют их и «восточ­ными Турками».

Известно, что народность Хазар до сих пор составля­ет вопрос в европейской историографии. Некоторые пи­сатели считают их народом турецким или татарским; боль­шинство относит к финскому семейству и считает сопле­менниками Угров; третьи называли их предками Черке­сов (Сум, датский ученый прошлого столетия); четвер­тые, наконец, считали их Славянами (Венелин). Сличив по возможности разные известия об этом народе, мы пришли к следующим выводам.

Около половины V века произошло второе великое движение Гуннских народов на восточную Европу. (Пер­вое было произведено в IV веке.) Начало этого второго движения восходит, впрочем, к половине V века; судя по известию Приска, византийского писателя того же века, какой-то закаспийский народ потеснил Авар и другие приволжские и прикавказские племена. (Excerpta de Legationibus.) Затем в течение почти ста лет византийс­кие историки молчат об этом народе, пока в VI веке он не выступил, под именем Турок, в качестве нового за-

воевателя Юго-восточной Европы. Около этого времени в среде кочевников алтайских и Северного Туркестана, по всей вероятности, произошли те же перевороты, ко­торые в XII веке совершились в среде родственных им и еще далее к востоку обитавших татаро-монгольских орд, то есть, возвышение какого-либо ханского рода и объе­динение под его верховенством значительной части ту­рецких племен. А следствием этих переворотов были такие же движения на юг и запад. В южных областях Аму и Сыр-Дарьи некогда процветала греко-бактрийская цивилизация, и существовали еще богатые промышлен­ные города. На юг распространение турецкого владыче­ства по-видимому, не пошло далее Туркестана, потому что встретило отпор со стороны сильного в то время Персидского государства. Но на запад от Каспийского моря Турки не нашли ни одного организованного про­тивника, а только разноплеменные народы, разделенные на мелкие владения и враждебные друг другу; а потому их завоевания вскоре распространились от Каспийского моря до Кавказа и берегов Азовско-Черноморских. Заво­евания эти перешли за Кавказ и проникли до Армении; но и в той стороне они столкнулись с теми же Персами. Хотя Турки делились на разные орды, под управлением особых ханов, однако первое время все они подчинялись великому хану, жившему в Туркестане. Это единство продолжалось недолго. Тут мы встречаем то же самое явление, которое видим впоследствии в истории татаро-монгольского ига. Турки, поселившиеся между Каспийс­ким и Азовским морями в VI веке, составили особый хаганат, сосредоточием которого сделался потом город Итиль, лежавший в нижнем течении реки Итиля, то есть Волги. Этот хаганат с городом Итилем был прямым предшественником Золотой орды с ее столицей Сараем. С VII же века он сделался известен преимущественно под именем царства Хазарского. Турки хазарские, под­чинив себе многие города и оседлые населения, сами сделались народом полуоседлым. А те орды, которые в своем движении с востока остановились в степях Яицких и Волжских, продолжали вести прежний кочевой

образ жизни; они встречаются потом в истории под раз­ными именами, преимущественно Печенегов, Узов и Куманов (Половцев). Печенеги сделались известны своими набегами на Хазарское царство, основанное их сопле­менниками.

Итак, Хазарское царство основано собственно турец­ким племенем; в этом едва ли может быть сомнение. Но почему же оно стало называться Хазарским? Было ли принесено это имя из Средней Азии турецкими завоева­телями, или оно было туземное?

Если мы не ошибаемся, оно принадлежало не при­шлым Туркам, а туземному прикавказскому народу.

Не восходя ко временам более отдаленным, в которых можно найти это имя, укажем на двух писателей V века: армянского историка Моисея Хоренского и греческого Приска. Моисей Хоренский упоминает о нашествии на армянские владения Хазиров, народа, обитавшего на се­верной стороне Кавказских гор, и это нашествие относит к концу II или началу III века по Р. X. (см. в переводе Эмина, стр. 134). Государя Хазиров Моисей Хоренский называет хаканом, словом, которое вообще означает у него владыку (ibid. 309)¹. Греческий современник армянс­кого историка, Приск говорит о скифском народе Акацирах или Кацирах, обитавшем за Азовским морем около Кавказких гор. По его словам, этот народ управлялся многими князьями; старший из них, по имени Куридах, находясь в распре с другими, признал Аттилу судьей этих распрей и помог Гуннам подчинить себе народ Акацирский. Хотя зависимость эта окончилась при сыновьях Аттилы, но подобно соседним Болгарам, Акациры с того времени причислялись византийскими писателями к на­родам гуннским. В своем описании Скифии Иорнанд также упоминает храброе племя Акациров, которых по­мещает соседями Болгар, хотя, очевидно, не имеет точно­го представления об их географическом положении. По разным признакам Кациры и Казиры было одно из чер­кесских племен.

¹ Г. Эмин выражает сомнение в турецком происхождении это­го слова. Титул «хакан» или «хаган», кажется, существовал у наро­дов прикавказских прежде пришествия туда завоевателей.

 

Около Каспийского моря византийские писатели по­мещают народ Ефталитов или Белых Гуннов, которые играли важную роль в войнах Византийцев с Персами, большею частью как союзники последних. По словам Прокопия, они отличались от других Гуннов более бе­лым цветом кожи и более красивой наружностью. По словам Менандра, какой-то знатный Ефталит, по имени Катульф, мстя своему государю за бесчестие жены, пре­дал своих соплеменников Туркам. Это произошло в 560-х годах. Вслед за тем Турки покорили некоторые прикавказские народы, между прочим принуждены были пла­тить им дань и азовско-черноморские Болгаре или Утургуры, ослабленные внутренними раздорами и удалением на запад значительной части своего племени. У визан­тийских писателей VIII и IX века завоеватели этих наро­дов являются иногда под своим названием Турок; но преимущественно они именуются Зазарами, то есть на них перешло имя покоренного ими черкесского народа Хазаров. Следовательно, то, что мы привыкли разуметь под словом «Хазары», в период приблизительно от VII до XI века, не представляло собственно одного определен­ного племени. Это было государство, составленное из разных народностей. Тут находились, во-первых, истые Турки, пришедшие из-за Каспийского моря, потом пле­мена мидосарматские или черкесские, некоторая часть восточнославянских народов и некоторые орды угорс­кие, кочевавшие в степях Волги и Дона. Кроме того, в городах этого царства рассеяно было значительное коли­чество еврейского населения. Довольно продолжитель­ное существование Турецко-Хазарского государства спо­собствовало, конечно, некоторому смешению этих наро­дов и их языков; по всей вероятности, здесь зарожда­лись новые, переходные типы. Но прочной и однород­ной национальности здесь не выработалось; это отчасти и объясняет нам, почему впоследствии Хазарское госу­дарство сошло со сцены, не оставив никакого опреде­ленного этнографического типа в истории. Существова­ние различных племен, не слившихся в один народ, объясняет нам и то замечательное разнообразие рели­гий, которое мы встречаем здесь в эпоху процветания

Хазарского государства. По некоторому родству языков, по образу жизни и по характеру турецкие завоеватели, поселившиеся главным образом около Нижней Волги, по всей вероятности, наиболее тяготели к народам Угорско­го племени. Но они неизбежно подверглись влиянию более одаренных и более развитых народностей славян­ских и особенно кавказских. Последний элемент, оче­видно, взял верх над всеми другими с тех пор, как при­шлые Турки отделились от своих среднеазиатских сопле­менников и составили особое государство. Посредством своих женщин хазарский или черкесский элемент по­влиял смягчающим образом конечно и на сам внешний тип турецких завоевателей¹.

¹ Эти выводы совпадают отчасти с мнениями В. В: Григорьева. См. его «О двойственной верховной власти у Хазар» (Россия и Азия. СПБ. 1876 г.).

На догадку о черкесской народности коренных Хазар между прочим навел нас рассказ Константина Багрянородного о хазарс­ком племени Кабарах (Кабардинцах?). В своем сочинении «об управлении империей» (гл. 39 и 40) Константин рассказывает, что Кабары составляли некогда одно из племен казарских, потом воз­мутились и произвели междоусобную войну, но были побеждены. Тогда часть Кабар ушла к Уграм, соединилась с ними и поселилась сначала в той стране, которую (во времена Константина) занимали Печенеги. Эта часть Кабар, соединясь с семью угорскими колена­ми, составила восьмое колено, которое в войнах первенствовало над другими своею храбростью. Оно доселе, (т. е. до времён Константина) сохранило между паннонскими Утрами свое особое наречие.

Недаром черкесское или хазарское племя отличалось своею наружностью, характером и языком посреди Угров еще в X веке, то есть в эпоху Константина. (Недаром и лучшее, самое почитаемое войско у них стало называться хусары, то есть хасары или хазары.) По этому поводу обратим внимание на известие русской летописи, которая делит Угров на Белых и Черных. Под Белыми Уграми обыкновенно историография разумела Хазар (впрочем, по смыслу летописи это название можно относить и к Аварам).

«Посем придоша Угри Белии, наследиша землю Словеньску (то-есть, Дунайских Славян); си бо Угри начата быти при Ирак­лии цари, иже находиша на Хоздоря царя Персидскаго». (В войне Ираклия с Хозроем равно участвовали и Авары, и Хаза­ры.) Белые Угры или Хазары (м. б. и Авары) у Русских позднее встречаются, по-видимому, под общим именем кавказских горцев или Черкесов; это последнее имя восходит ко временам глубокой древности (кавказские Керкеты или Черкеты у Страбона). Рас-

 

Одновременно с Турко-Хазарским государством, вы­ступает на историческое поприще другой народ завое­ватель, Авары. Хотя народность и история Хазар до сих пор остаются не выясненными, и известия о них очень мало разработанными критически, однако на их счет европейская историография имеет уже довольно бога­тую литературу. Назовем труды Стриттера, Сума, Лерберга, Френа, Доссона, Языкова, Григорьева, Дорна, Вивьенде-сен-Мартена, Бруна, Хвольсона и др. Но что серьезного или достойного внимания, кроме извлече­ний Стриттера из византийских историков, имеем мы для истории и этнографии Авар? Венелин в своей не оконченной (исходившей от предвзятой идеи) моногра­фии об Обрах справедливо заметил: «Если перелистуем каталог всем историческим изследованиям, то найдем, что Обры или Авары почти совершенно забыты, вместе с их империей, несмотря на то, что почти всякий изыс­катель или компилятор исторических сочинений, боль­ше или меньше спотыкается об Аварскую империю или об Обрский народ». (Чтения Общества истории и древ­ности 1847 г. № 3.) А между тем этот народ свиреп­ствовал в Средней и Восточной Европе в продолжение 250 лет.

Не вдаваясь в особое исследование об Аварах, мы предложим относительно их несколько своих замечаний и соображений, предоставляя будущему окончательное решение этого темного вопроса.

Об Аварах существуют такие же разнообразные мне­ния, как о Хазарах. Господствующим мнением доселе было то, которое относит их к племенам угорским и татарским. Мнение это основано на том, что часть ви-

 

---------------------------------------------

пространение хазарского владычества на Таврическую страну, а также известие Константина Багрянородного о переселении Кабар в западное Черноморье могут несколько объяснить нам, откуда явилось впоследствии именование южнорусских казаков Черкасами. (См. по этому поводу любопытные соображения профессора Бруна в записк. од. Общ. Ист. и Др., т. VII.) И само название казаки, вопреки всем попыткам объяснить его из та­тарских языков, есть, вероятно, то же, что Казары с его вариан­тами: Касахи у Константина Багрянородного и Касоги в нашей летописи.

 

зантийских писателей иногда смешивает Авар с Гуннами: особенно же подобное смешение заметно у важнейших латинских или западноевропейских летописцев VI—VIII веков, каковы Григорий Турский, Фредегарий и Павел Диакон. Но так как средневековые историки этого пери­ода вообще щедры на имя Гуннов, то подобное доказа­тельство требует еще подтверждения.

Первый из Византийцев, упоминающий об Аварах, был Приск, писатель V столетия. По поводу упомянутого нами выше движения закаспийских народов (Турок) он говорит, что потесненные ими Авары обрушились на Савиров, а последние — на другие гуннские народы. За­тем византийские известия молчат об Аварах до второй половины VI века, то есть до завоевания Турками стран, лежащих между Каспийским и Азовским морями. Тогда Авары, не желая сносить турецкое иго, вступили в пере­говоры с императором Юстинианом I и просили у него земель для поселения, обещая охранять его империю от внешних врагов. Император, по-видимому, был доволен их предложением, надеясь посредством этих новых вар­варов сдерживать Болгар, угнетавших северные провин­ции империи. Как бы то ни было, значительная часть Аварского народа из-за Дона и Азовского моря перешла на северную сторону Дуная в Паннонию. Но тут скоро оказалось, что Византийская империя приобрела себе соседа еще более свирепого и опасного, чем Болгаре. О переговорах с византийским правительством и переходе Авар в Паннонию повествует в особенности Менандр, писатель конца VI и начала VII века. Из того же писателя мы видим, что Турки смотрели на Авар, ушедших на Дунай, как на своих беглых рабов и требовали от преем­ника Юстинианова, Юстина II, чтоб он не давал убежища в своих землях их непокорным подданным. Но обстоя­тельства в то время немало покровительствовали этим новым завоевателям средней Европы, а именно: с одной стороны — слабость империи и ее отношения к Болга­рам, а с другой — взаимные отношения среднеевропейс­ких народов, побудившие Лангобардов искать союза Авар против Гепидов.

Затем обращу внимание исследователей на известие младшего современника Менандрова, Феофилакта Симокаты. По его словам, новые завоеватели, поселившиеся на Дунае в Паннонии, были не настоящие Авары. Он говорит, что Псевдоавары принадлежали собственно к племени Огор, которое обитало около реки Тиль (Атель или Волга), и что часть этого племени по именам двух своих древних князей называлась Вар и Хунни. Когда, убегая от Турок, они приблизились к Савирам, последние приняли их за Авар и почтили дарами. Тогда Вар и Хунни, заметив эту счастливую для себя ошибку, начали уже сами выдавать себя за Авар. «Ибо, — прибавляет Феофилакт, — из всех скифских народов Авары отлича­ются наибольшею даровитостию» (Theophilacti Historiarum lib. VII). В этом известии скрывается, конеч­но, какое-либо недоразумение, но должна быть и некото­рая доля правды. Несомненно то, что во времена Феофи­лакта паннонские Авары назывались отчасти Вар, отчас­ти Хунни (или сложным, искусственным словом Вархони-ты, как иногда находим у Менандра). Но что такое имя «Вар», как не то же «Авар» (как Тиль, вместо Атель)? Следовательно, этот народ состоял собственно из Авар и Гуннов. Феофилакт называет их Псевдоаварами и гово­рит, что они принадлежали к племени Огор, что такое было это племя, в точности неизвестно. Может быть, к нему относилась именно та часть народа, которая назы­валась «Хунни», и этих Гуннов действительно можно было назвать Псевдоаварами, но что другая часть, то есть «Вар», была настоящими Аварами. Одним словом, мы усматриваем два различные элемента в том народе, кото­рый под именем Авар долгое время господствовал на Дунае.

Притом движение из-за Азовского моря и Дона Аваро-Гуннов не ограничилось VI веком; по некоторым при­знакам оно продолжалось и после того¹.

¹Феофилакт Симоката сообщает, что во времена императора Маврикия турецкий каган окончательно покорил племя Огоров; причем число избитых людей этого племени простиралось до 300 000, так что трупы их были рассеяны на расстоянии четырех дней пути. После того часть покоренного народа удалилась к дунайским Аварам и присоединилась к ним в числе 10 000 человек.

 

Итак, Аварский народ, пришедший на Дунай во вто­рой половине VI века, состоял, по нашему мнению, из двух элементов: Аварского и Гуннского. Во главе этого союза, очевидно, находился Аварский элемент, более да­ровитый и храбрый. По известию Менандра, часть Авар, ушедшая на запад от турецкого ига, будто бы заключала в себе до 200 000 человек. Замечательно, что та же двой­ственность типа, какую мы находим в государстве, осно­ванном Аварами на Дунае, встречается и в государстве собственно Хазарском, то есть, около Кавказа. Пришлые Турки, заимствовав имя от туземцев Хазар, впослед­ствии хотя и смешались с ним отчасти, но очевидно, не успели совершенно слиться в один народ и выработать новый этнографический тип. Об этой двойственности их типа свидетельствуют арабские известия X века. Так, у Истахри говорится, что одни Хазары назывались Кара-Джур и были цвета столь смуглого, что казались черны­ми, другие же были белы, прекрасны и стройны (см. Мордтмана Das Buch der Lander von Istachri. 105). Ибн-Даста замечает, что воины хазарского вице-царя (иша) «красивы собою», и что они «одеты в прочныя брони» (Хвольсона Известия о Хазарах и пр. 18). О чистом турецко-татарском племени никак нельзя было сказать, что оно красиво, бело и стройно; это известие относи­лось, конечно, к туземным Хазарам, то есть, к Черкесам, между тем как весьма смуглая, некрасивая часть Хазар принадлежала к настоящему Татарскому племени. О присутствии этого некрасивого татарского элемента между Хазарами свидетельствует и следующее известие Симеона Логофета: однажды государственный секретарь сообщил императору Михаилу III, что патриарх Фотий проповедует о двух душах в человеке и что служители поэтому требуют двойного содержания. Император, рас­смеявшись, сказал: «Так вот чему учит эта хазарская рожа!»

Принадлежность Авар Кавказу или Прикавказью, наравне с Хазарами, подтверждается и общим у них титулом кагана или хагана — титулом, который, по-ви-

димому, первоначально упоминается у народов прикавказких¹.

При своем движении из-за Азовского моря на запад, Аваро-Гунны должны были неизбежно столкнуться с южно-русскими Славянами, известными в те времена под общим именем Антов. Хотя последние были много­численны и храбры, но они еще не успели объединиться усилиями Днепровской Руси и управлялись своими мел­кими князьями или своими шумными вечами. Как всегда бывает в подобных случаях, оседлое население, рассеян­ное на большом пространстве (по свидетельству Прокопия) и не имеющее для своей защиты многих крепких городов, с трудом может устоять против пришлых орд, действующих подвижными и плотными массами; однако Славяне по всем признакам оказали мужественное со­противление. Феофилакт недаром назвал Авар самым изворотливым из скифских народов. Действительно в своей дальнейшей истории, особенно в своих отношени­ях к Византии, они являются довольно ловкими полити­ками и даже своего рода дипломатами, — чем помимо храбрости и объясняются их первые успехи и завоева­ния. Источники только мимоходом упоминают о их стол­кновениях с Антами. А именно, Менандр рассказывает, что, когда Авары начали своими набегами опустошать земли Антов, последние отправили к ним одного из сво­их старшин, Мезамира, для выкупа пленных. Мезамир, человек тщеславный и речистый, начал вести перегово­ры высокомерным тоном. Тогда некто Котрагег, нахо­дившийся в союзе и дружбе с Аварами, дал аварскому кагану такой совет: «Этот человек пользуется у своего племени большим значением и может вывести в поле столько людей, сколько захочет: надобно его убить, и тогда смело нападай на их земли». Авары послушались этого совета и, презрев обычаи, охраняющие особу по­сла, убили Мезамира. Действительно, с тех пор они еще

 

¹Любопытную характеристику Авар и указание на их родство с Лесгинами, часть которых доселе сохранила название Авар, см. у Бера в его трактате о Макрокефалах (Memoires de 1'Acad. des Sciences. Т. II, № 6).

 

свободнее опустошали земли своих соседей, брали боль­шую добычу и уводили толпы пленных. Это известие Менандра бросает некоторый свет на отношения Авар к южно-русским Славянам в VI веке. Упомянутый Котра­гег есть, конечно, то же, что Котраг; а это слово, как известно, было одно из видовых названий болгарского племени: Котраги или Котригуры в то время обитали в Черноморье между Днепром и Дунаем. Под именем Котрага тут разумеется, вероятно, один из князей или знат­ных людей этого племени. Упомянутый совет намекает на обычное явление, то есть на раздоры и усобицы сла­вянских народов. Между Болгарами и Антами шла, оче­видно, мелкая вражда из-за земель или из-за добычи и пленных (то есть рабов). Авары, конечно, ловко пользо­вались этой враждой для своих целей.

Относительно Антов из византийских источников не видно, чтобы они находились собственно под аварским игом; вероятно, им удалось отстоять или вскоре возвра­тить свою независимость¹. Но западную ветвь Болгар, то есть Гуннов Кутургуров, мы видим потом в течение 70 или 80 лет (то есть до времен Куврата) под игом Авар, которым они платят дань и дают вспомогательные войс­ка. Авары пользуются преимущественно болгарскими силами в своих войнах с Византией и дунайскими Сла­вянами. Например, уже в 574 году аварский каган Баян посылает 10000 Котригуров разорять Далмацию (Ме­нандр). Около того же времени он отправляет императо­ра Юстина II, чтобы та дань, которую его предшествен­ник, Юстиниан I, платил Котригурам и Утургурам, была теперь вносима Аварам, так как они покорили оба эти народа. На такое требование император отвечал отка­зом. Здесь, как мы видим, в числе покоренных упомина­ются обе ветви Болгар — и западная, и восточная. Но

¹К этому-то столкновению Антов с Аварами, может быть, относится то смутное предание, которое наша летопись рассказы­вает по поводу хазарского нашествия на днепровских Славян: так как владения Турок, основавших собственно Хазарское государ­ство, никогда не простирались до Днепра, и они никогда не господ­ствовали в Киеве. По крайней мере, на это нет никаких достовер­ных свидетельств.

Утургуры тут должны быть понимаемы только отчасти; ибо большую их часть, обитавшую к югу и востоку от Азовского моря, в то же время мы встречаем под игом Турко-Хазар.

 

 

III