Семейный статус (status familiae)

Как уже было сказано, в области гражданского права лицо подвластное отцу семейства – домовладыке (paterfamilias) – не имело правоспособности. В сфере гражданско-правовых отношений его положение было аналогично положению раба. Будучи дееспособны, подвластные члены семьи своими действиями порождали юридические последствия для своих домовладык. Все их имущественные приобретения становились собственностью главы семьи. Ответственность домовладыки за деликты подвластных членов семьи строилась на принципах ноксальной ответственности. По сделкам подвластных лиц домовладыка приобретал права и отвечал в тех же случаях, в каких он приобретал права и обязанности по сделкам совершенным рабами. По этому поводу Ульпиан писал следующее: “Претор посчитал в порядке вещей прежде определить такие контракты тех, кто подчинен власти другого лица, которые дают право на иск в полном объеме, а затем перейти к тому, когда предоставляется иск относительно пекулия. §1. Ибо этот эдикт является тройным: ведь иск возникает или из пекулия, или вследствие того, что имущество поступило в имущество господина, или вследствие того, что договор с подвластным заключен по приказу господина. §2. Слова же эдикта таковы: “В отношении совершения сделки с тем, кто находится во власти другого лица”. §3. Говорится о нем, но не о ней. Но, однако, этим эдиктом предоставляется иск и ввиду сделки той персоны, которая принадлежит к женскому полу. §4. Если заключен контракт с несовершеннолетним подвластным сыном или рабом, то против господина или отца дается иск о пекулии, если их пекулий увеличился. §6. Слово “власть” следут одинаково применять как к сыну, так и к рабу. ”⁴⁰

В другом фрагменте Дигест, извлеченном из “Комментариев к эдикту” Гая, указывается: “ Проконсул делает все, чтобы лицо, заключившее сделку с находящимся в чужой власти – если даже отсутствуют более сильные иски, то есть иск к хозяину корабля, иск из назначения управляющего, иск о разделе имущества, находящегося у подвластного лица в связи с торговлей – тем не менее получил свое, поскольку дело соответствует честности и справедливости. Ведь если сделка заключена по приказу того, в чьей власти тот (подвластный) находится, то в силу этого он (проконсул) обещает (допустить) иск в полном объеме, или если не по приказу, но имело место поступление в его (домовладыки) имущество, то вводится иск в том размере, насколько было поступление в имущество. (На случай), если нет ни того, ни другого, (проконсул) установил иск о пекулии. ”⁴¹

В преторском праве было признано, что подвластный сын, наряду с отцом семейства, является самостоятельным субъектом обязательств, в которые он вступал, заключая договоры с третьими лицами. Практическое отражение это нашло в том, что исполнение такого обязательства подвластным считалось действительным, а в случае освобождения из под власти отца он продолжал считаться должником. Так, Ульпиан цитирует фрагмент преторского эдикта, в котором говорится: “Против того, кто был освобожден из-под отцовской власти, или был лишен наследства, или кто воздержался от принятия наследства лица, в чьей власти он был на момент смерти данного лица, - если с указанным выше лицом был заключен договор во время нахождения его во власти, причем безразлично, заключил ли он договор по своей воле или по приказу того, в чьей власти он был, и было ли обращено имущество в пекулий его самого или в имущество лица, в чьей власти он был, - я дам, по исследовании дела, иск в размере, в каком это лицо может дать удовлетворение”. ⁴² Об отсутствии наследства претор упоминает в данном контексте специально для того, чтобы показать, что сын признается должником по обязательству не как наследник, на которого в порядке универсального правопреемства переходят права и обязанности умершего лица, а как сторона заключенного им при жизни отца семейства с кредитором договора. Изъятием из этого правила стал <CLOSETEST6< FONT>Мацедонианов сенатусконсульт (69 г. н.э.), МЗ 6mashtest6 запретивший предоставлять займы подвластным детям (D.14.6.).⁴³

В остальном было допущено даже предъявление иск против подвластного при жизни отца. Специфика такого иска состояла в том, что за отсутствием у подвластного собственного имущества исполнение судебного решения, связанного с обращением взыскания на имущество, могло быть совершено только после обретения подвластным независимого семейного статуса и соответственно, полной правоспособности в сфере гражданского права.⁴⁴ Определенной спецификой обладала ситуация, когда подвластный сын был наделен пекулием, а затем в силу тех или иных причин вышел из-под власти отца. Общий принцип здесь состоял в том, что в такой ситуации можно было предъявить только “иск о пекулии”, причем в отношении того, в чьем распоряжении оказалось имущество пекулия.⁴⁵ Данное обстоятельство еще раз указывает на то, что обязательства, связанные с пекулием, нельзя рассматривать как обязательства управляющего пекулием раба или подвластного сына, либо обязательства домовладыки – учредителя пекулия. Такие обязательства связаны с пекулием, что еще раз подчеркивает тот факт, что пекулий обладает признаками юридического лица.

Постепенное признание самостоятельной ответственности подвластных членов семьи по заключаемым ими договорам сопровождалось и постепенным признанием за ними возможности иметь собственное имущество, отдельное от имущества семьи, собственником которого был отец семейства (paterfamilias).

Правовые формы наделения подвластных детей самостоятельным имуществом, изъять которое домовладыка был не вправе, и в пределах стоимости которого подвластные самостоятельно несли ответственность по своим обязательствам, были выработаны путем модификации института пекулия. <OPENTEST6< FONT>В I в. н.э. появляется понятие военного пекулия (peculium castrense – буквально “ лагерный пекулий”). Это имущество, приобретенное подвластным сыном на военной службе (жалованье, военная добыча). В отличие от обычного пекулия, лагерный пекулий не мог быть изъят домовладыкой у подвластного сына. С другой стороны, подвластный сын свободно мог распоряжаться им (в том числе завещать). Домовладыка фактически мог обратить военный пекулий в состав своего имущества только в том случае, если подвластный сын умер, не оставив завещания (однако тогда он его приобретал именно по праву пекулия, а не в порядке наследования). <OPENTEST7< FONT>В постклассическом римском праве к военному пекулию был приравнен гражданский пекулий (peculium quasi castrense), то есть имущество, приобретенное подвластным сыном на гражданской службе (в качестве чиновника).

Кроме того, начиная с IV в. н.э. рядом императорских указов было установлено, что все то, что подвластные дети (уже не только сыновья) приобретают по наследству от матери и родственников по материнской линии, а также в качестве приданого или предбрачного дара, является их собственностью, <OPENTEST8< FONT>а отец семейства имеет только пожизненное право пользования и извлечения доходов (узуфрукт) на такое имущество.

<CLOSETEST25< FONT>Юстиниан еще более расширил имущественную самостоятельность детей, признав их личной собственностью все то, что ими приобретено не от отца и не на его средства. При этом даже право узуфрукта отца на такое имущество могло быть исключено специальным распоряжением того, кто это имущество предоставляет (например дарит, завещает) подвластному сыну.⁴⁶

Таким образом было разделено фамильное (то есть семейное) имущество, являющееся собственностью отца семейства, и индивидуальная собственность отдельных членов семьи. Таким образом именно во времена Юстиниана эволюция римского частного права заканчивается окончательным признанием правосубъектности отдельных членов семьи как таковых, а не как представителей семейного коллектива как социальной группы. Именно в таком виде представление о правосубъектности было воспринято гражданским правом стран Западной Европы в период рецепции римского права.

Поступление под власть домовладыки (patria potestas) и освобождение от нее.

a. Ребенок становился подвластным своему отцу с момента рождения. Если отец сам является подвластным, то его ребенок становится подвластным домовладыки (paterfamilias) отца (то есть своего деда), и лишь со смертью последнего переходит под власть отца. Также лицо становится подвластным через узаконение (признание внебрачного ребенка своим) и усыновление (акт, посредством которого лицо, не являющееся родственником по крови, то есть не происходящее по рождению от усыновителя, признается ребенком данного усыновителя). И узаконение и усыновление возможны только с согласия усыновляемого или узаконяемого лица.

b. Отцовская власть прекращается со смертью домовладыки, смертью подвластного лица, потерей свободы или гражданства подвластным или домовладыкой, лишением домовладыки родительских прав в наказание за совершение определенных преступлений в отношении подвластного, приобретением подвластным некоторых почетных званий и должностей, а также в результате <CLOSETEST2< FONT>эманципации (emancipatio) – специального юридического акта освобождения подвластного сына отцом, в результате которого сын, становясь “лицом своего права” (persona sui juris), приобретал полную правоспособность.⁴⁷

Ограничение правоспособности ⁴⁸ ввиду перемены статуса (capitis deminutio)

По представлениям римских юристов, изменение одного из трех статутсов личности – статуса свободы, гражданства или фамилии – приводило к “умалению” (буквальный перевод слова deminutio – “уменьшение”, “умаление”) правоспособности, то есть к уменьшению ее объема. Однако, это учение, отраженное в “Институциях” Гая, справедливо лишь только в отношении статуса гражданства. Дело в том, что утрата свободы приводила не к умалению, а к потере правоспособности как таковой, так как человек переставал быть лицом. Наоборот, изменение семейного статуса приводило к умалению правоспособности только в том случае, если отец семейства – домовладыка – становился подвластным лицом (например, в результате усыновления). Напротив, выход из под власти отца делал подвластного лицом своего права, то есть его правоспособность не уменьшалась, а увеличивалась. Тем не менее, римские юристы объединили все случаи изменения одного из трех статусов лица под именем учения об умалении правоспособности (capitis deminutio), соответственно различая ее три вида - capitis deminutio maxima (утрата свободы), capitis deminutio media (утрата гражданства), capitis deminutio minima (утрата семейного статуса).

Результатом любой capitis deminutio по цивильному праву признавалось прекращение всех ранее существовавших правоотношений, участником которых было данное лицо. Это приводило к тому, что прекращались все долги данного лица, и утрачивалось его агнатическое родство с членами его семьи. Таким образом, по цивильному праву capitis deminutio приводила к появлению нового субъекта. Однако, преторское право скорректировало строгость этого учения, прежде всего в целях защиты интересов кредиторов лица, подвергшегося capitis deminutio. <CLOSETEST14< FONT>В случае capitis deminutio maxima, то есть превращения ранее свободного лица в раба, претор стал давать иск по аналогии (actio utilis) против тех, к кому перешло имущество этого свободного лица при его обращении в рабство. Это означало, что ответчиком по такому иску было например государство, если обращение в рабство стало результатом уголовного наказания, или хозяин раба (как в случае обращения в рабство свободной женщины за связь с рабом). Если это лицо не желает платить долги раба, претор вводил кредитора во владение имуществом, перешедшим к ответчику от данного раба, и предоставлял ему продать это имущество для удовлетворения своих притязаний.

Точно также охранялись интересы кредиторов и при capitis deminutio media (утрате гражданства) и при capitis deminutio minima (утрата семейного статуса). (D.4.5.2; Gai. Inst. III. 84.). Как уже было показано выше, если в результате capitis deminutio minima лицо не поступало под власть домовладыки, а наоборот выходило из под этой власти, его обязательства не прекращались, и можно было требовать их исполнения от него самого.

Infamia

Кроме изменения одного из статусов к умалению правоспособности могло привести умаление гражданской чести – то есть поражение в правах, являющееся результатом совершения определенных предосудительных действий. Гражданское бесчестье (infamia) наступало либо в силу осуждения данного лица за бесчестящие преступления (кража, мошенничество) либо в силу присуждения по определенным видам гражданских дел, в которых речь шла о нарушении обязательств, по представлениям римских юристов связанных с особо доверительным характером отношений (обязательств из договоров поручения, хранения, и товарищества, обязательств опекуна). Такое бесчестье как побочное следствие судебного решения называется infamia mediata.

<CLOSETEST5< FONT>С другой стороны, гражданское бесчестье могло быть непосредственным следствием плохой репутации, то есть неких фактических обстоятельств, на которые мог сослаться магистрат или заинтересованное лицо, отказывая опороченному лицу в каком-либо праве. В таком случае имеется infamia immediata. К числе таких фактических обстоятельств относились либо порочащие поступки (в частности банкротство, двойное обручение), либо хотя и дозволенные, но позорные занятия. К числу последних по представлениям римских юристов относились все профессии, связанные с выступлением на сцене (актеры, гладиаторы), а также сводничество и проституция.

Умаление гражданской чести приводило к утрате права быть опекуном, представителем в суде, а также права назначать себе представителя в суде, права свидетельствовать и быть свидетелем при совершении сделок.

Ограничения дееспособности

<QUEST6< FONT> Дееспособность ограничивалась по следующим основаниям::

1. По полу. Ограничивалась дееспособность женщин. По достижении совершеннолетия женщина попадала под специальную опеку, соответствующую современному понятию попечительства, поскольку опекун не осуществлял за женщину ее права, а лишь санкционировал совершению ею определенных особо важных сделок. В постклассическом праве эти ограничения дееспособности женщин отпали.⁴⁹

2. По возрасту. До 7 лет – полная недееспособность (малолетний, infans). <CLOSETEST4< FONT>С 7 лет и до достижения половой зрелости (у юношей – 14 лет, у девушек – 12 лет) – несовершеннолетний, может совершать приобретения в свою пользу, но не может отчуждать и обязываться без санкции опекуна (что соответствует современному понятию попечительства). По достижении половой зрелости приобретается деликтоспособность и полная, но условная дееспособность. <CLOSETEST9< FONT>Такое состояние условной дееспособности продолжалось до достижения 25 лет, и лишь по достижении этого возраста приобреталась полная и безусловная дееспособность. До достижения 25 лет условность дееспособности состояла в том, что в случае, если лицо не достигшее возраста 25 лет заключает невыгодную для него сделку, оно может просить претора о реституции – возвращении в первоначальное положение, если докажет, что контрагент умышленно склонил его к совершению данной сделки, воспользовавшись его неопытностью в делах. <CLOSETEST24< FONT>Таким образом, сделка с таким лицом считалась условно действительной, но могла быть оспорена (была оспоримой). Это правило вредило самим “условно дееспособным” лицам, поскольку третьи лица опасались иметь дело с ними. Чтобы укрепить свое общественное положение, они могли просить назначить им попечителя, который бы санкционировал совершаемые ими сделки (и в таком случае эти сделки не могли быть оспорены). В IV в. н.э. было установлено, что при желании лицо не достигшее 25 лет может по его ходатайству быть наделено безусловной дееспособностью. Такая возможность возникала для женщин с 18 лет и для мужчин с 20 лет.

3. По болезни. Телесные недостатки лишали права совершать те сделки, совершению которых препятствовал данный телесный недостаток (так, немые и глухие не могли заключать вербальный контракт - стипуляцию). Душевные болезни делились на врожденное слабоумие (дебилизм), который полностью лишает дееспособности, и сумасшествие (заболевание приобретенное на определенном этапе жизни). <CLOSETEST3< FONT>По римскому праву сумасшедший дееспособен в период “светлых промежутков” (период ремиссии).⁵⁰

4. Из-за расточительного отношения к собственному имуществу. Расточитель (prodigus) – лица систематически растрачивающие свою имущество, что может привести к их разорению. Специальным распоряжением претора они лишались права отчуждать имущество и принимать на себя обязательства (в том числе составлять завещания). Над ними устанавливалась опека, и их имуществом управлял опекун.

Часть 3. Юридические лица

Как уже было указано ранее, в некоторых случаях римские юристы столкнулись с необходимостью признания лицом, то есть носителем правоспособности и субъектом права не человека, а совокупностей людей, а также имущественных комплексов.

1. Прежде всего такая необходимость возникла применительно к государству. Изначально римская юриспруденция отождествляла понятия “римский народ” (populus Romanus) и “римское государство” (res publica). Следует отметить, что термин “республика” (res publica) может быть переведен и как “общее дело” и как “общенародное имущество”. Видный римский юрист Цицерон афористично выразил эту мысль формулой: “государство – достояние народа”.⁵¹ Таким образом римский народ рассматривался как коллективный субъект прав, а государственная (общенародная) собственность как принадлежащая всему народу в целом, но никому в отдельности. Правосубъектность римского народа в целом рельефно проявлялась в области международного права. Так, в 133 г. до н.э. Аттал III, царь небольшого Пергамского царства, располагавшегося на территории современной Малой Азии, осознав неизбежность оккупации римлянами его государства, завещал свое царство римскому народу, таким образом узаконив фактическое господство в стране римского предпринимательского и ростовщического капитала. Пергамское царство было превращено в римскую провинцию Азия. Римский протекторат над Египтом, установившийся с 168 г. до н.э., также рассматривался как опека римского народа над Египтом.

Однако в области частного права римский народ в период Республики (являющийся предклассическим для римского частного права) не являлся лицом, поскольку государственное (общенародное) имущество было исключено из гражданского оборота. Управление этим имущество в общенародных интересах осуществлялось представителями государственной власти – магистратами, и регулировалось нормами публичного права, а не частного права. Даже если, например, государственные земли сдавались в аренду частным лицам, то это были публично-правовые отношения, построенные на основе власти и подчинения. На подобные договоры не распространялись нормы цивильного права, а споры, возникающие в связи с исполнением таких договоров, рассматривались не в порядке гражданского судопроизводства в обычном гражданском суде, а в административном порядке. Таким образом, заинтересованное частное лицо не могло требовать исполнения договора, настаивая на защите своих прав, вытекающих из его условий, и тем более не могло обратить взыскание на государственное имущество в случае неисполнения договора. Оно могло лишь ходатайствовать перед магистратом о защите его интересов, и удовлетворение этого ходатайства в конечном счете зависело от усмотрения рассматривающего его магистрата.

Однако в императорский период происходит разделение государственного имущества на то имущество, которое как и раньше находится вне оборота, и то, которое было введено в оборот. Государственное имущество, введенное в оборот, числится в составе императорского казначейства (фиск – fiscus).

Внеоборотное государственное имущество рассматривается как “предназначенное для общего использования” (res publico usui destinatae – дороги, улицы, озера и большие реки, мосты, площади, театры) или по природе своей “находящееся в общем пользовании” (res in publico usu – море и его берег). Свободная возможность общего пользования охранялась с помощью административных распоряжений (интердиктов), направленных на пресечение действий частных лиц, препятствующих общему использованию имущества, предназначенного для такого использования. Интердикт издавался представителем государственной власти по обращению любого заинтересованного лица. Таким образом объем использования частными лицами вещей общего пользования, определяется таким образом, что допустимо любое использование, не ущемляющее интересов других лиц (например, рыбак мог возвести постройку на берегу моря, но так, чтобы не блокировать доступ к морю других лиц). В отношении имущества, предназначенного для общего пользования и потому изъятого из оборота, римское право не разграничивало государственную и муниципальную собственность, хотя на муниципии (самоуправляющиеся поселения) возлагалась обязанность заботиться об исправном состоянии дорог, городских стен, публичных зданий и иного публичного (то есть государственного) имущества (res publica). За надлежащим исполнением этих обязанностей следили наместники провинций и иные специально назначенные должностные лица.⁵² На такое имущество не могло быть обращено взыскание по обязательствам государства, поскольку это имущество, будучи исключено из оборота, в принципе не может перейти в другие руки и стать объектом частной собственности. Однако это все же не “ничейное” имущество, и оно считается государственной собственностью. В частности, государство оставляет за собой право извлекать из этого имущества те выгоды, которые из него можно извлечь без нарушения общенародных интересов. Например, половина клада, случайно найденного на чужой земле, по римскому праву принадлежит собственнику земли. В том случае, если клад найден на земле, предназначенной для общего использования, половина клада переходила государству как собственнику этой земли.⁵³

После превращения римского государства из Республики в Империю в конце I в. до н.э. появляется понятие императорского казначайства (фиск – fiscus) как особого субъекта прав. Имущество, которое числится в императорском казначействе, изначально рассматривалось как личное имущество императора, однако ввиду того, что императоры сменяли друг друга, а фиск оставался тем же самым, римская юриспруденция стала осознавать фиск как самостоятельное лицо, отличное от императора как физического лица. Соответственно, появилось разграничения личного имущества императора и имущества фиска.⁵⁴ Управление фиском осуществляли назначенные императором из числа его вольноотпущенников дожностные лица – прокураторы. Таким образом фиск из личной казны императора превратился в казну римского государства, куда поступали доходы от налогов, сдачи в аренду государственного имущества, военной добычи и контрибуций и из других источников. Фиск финансировал и государственные расходы по обеспечению обороны, безопасности, функционирования государственного аппарата и иных нужд. Будучи юридическим лицом, <CLOSETEST11< FONT>фиск от собственного имени вступал в гражданско-правовые отношения с частными лицами, отвечал своим (то есть зачисленным в фиск) имуществом по своим обязательствам. От лица фиска действовали императорские прокураторы. <CLOSETEST21< FONT>С фиском можно было судиться. Впрочем, особенность правового положения фиска состояла и в специальной подведомственности споров с его участием, поскольку для этих целей была учреждена специальная должность претора по тяжбам между фиском и частными лицами, и в наличии множества правовых привилегий фиска в сфере гражданского права.⁵⁵ Таким образом, если во времена Республики государственная казна (эрар - aerarium) “является …не субъектом прав, не юридическим лицом, а только складочным местом для государственных ценностей⁵⁶”, то в эпоху Империи она превращается в юридическое лицо.⁵⁷ Наделение государственного казначейства статусом субъекта прав было необходимо для того, чтобы, вступая в гражданско-правовые отношения с частными лицами, государство могло извлекать коммерческую выгоду из принадлежащего ему имущества, то есть ввести его в деловой оборот. Между тем очевидно, что для того, чтобы частные лица вступали в деловые отношения с государством, им необходима уверенность в том, что в случае нарушения представителями государства его обязательств последнее будет отвечать за эти нарушения своим имуществом точно также, как само частное лицо несет ответственность за нарушение своих обязательств перед его контрагентами.

Примерно в то же время, когда статус юридического лица был признан за государственным казначейством, субъектами прав были признаны муниципии – самоуправляющиеся поселения (общины, civitates). Признание за ними статуса юридических лиц было вызвано практической необходимостью, поскольку муниципии для обеспечения функционирования инфраструктуры поселений должны были вступать в гражданско-правовые отношения с частными лицами и были заинтересованы в извлечении коммерческой выгоды из принадлежащего им имущества. Также как и фиск, муниципии обладали рядом привилегий в сфере гражданского права ⁵⁸

Далее по образцу муниципий статусом юридического лица стали наделять и профессиональные союзы, различные объединения с целью оказания взаимопомощи, и иные некоммерческие организации (коллегии), то есть объединения людей, образованные не с целью извлечения прибыли и ее раздела между членами организации. ⁵⁹ <CLOSETEST20< FONT>В отношении таких юридических лиц действовал разрешительный порядок их создания, то есть для организации коллегии требовалось специальное разрешение римского сената или указ императора. Римские юристы говорили, что такие объединения имеют universitas (целостность) и corpus (тело). По этой причине в юридической литературе все объединения, имеющие статус юридического лица, и существующие в интересах своих членов, стали называть корпорации. Анализируя комментарии римских юристов по вопросам, касающимся участия корпораций в гражданском обороте, можно выделить ряд признаков, отличающих корпорации от объединений, не имеющих статуса самостоятельного субъекта прав, то есть юридического лица. Это следующие признаки:

1. <QUEST7< FONT> Обособленность имущества корпорации от имущества физических лиц, объединенных в корпорацию. Это значит, что корпорация не отвечает своим имуществом по долгам членов корпорации, а они в свою очередь не несут ответственности своим имуществом по долгам корпорации.⁶⁰ Точно также, член корпорации, не уполномоченный действовать от ее имени, не может по собственному желанию взыскать с третьего лица долг этого лица корпорации.

2. Независимость существования корпорации от перемены наличного состава и количества входящих в нее людей. ⁶¹

3. Выступление в обороте от собственного имени.⁶²

4. Корпорация вступает в юридические отношения с третьими лицами через физических лиц, уполномоченных выступать от имени корпорации. Правовое положение лиц, действующих от имени корпорации, вызывало споры у римских юристов, что было связано с общим негативным отношением римской юриспруденции к ситуации, когда права и обязанности приобретаются лицом, непосредственно не принимающим участия в сделке, из которой возникают эти права и обязанности. По этой причине римское право за редкими исключениями не допускало прямого представительства, и сделка, заключенная представителем, порождала юридические последствия для него самого. Лишь затем он мог уступить приобретенные им по данной сделке права тому лицу, в интересах которого он вступил в сделку (косвенное представительство). Однако в преторском праве постепенно было признано, что юридические лица (также как находящиеся под опекой физические лица) в виде исключения приобретают права и обязанности из сделок, совершаемых их представителями в пределах предоставленных им полномочий.⁶³

<CLOSETEST22< FONT>В объеме правоспособности муниципий и коллегий на всем протяжении истории римского права сохранялись отличия. Так, если муниципии (также как и фиск) в классическом римском праве имели право быть наследниками, коллегия могла получить такое право лишь в виде специальной привилегии.

<QUEST9< FONT>Что касается коммерческих организаций, образованных с целью извлечения прибыли и ее раздела между членами организации, то как уже отмечалось в разделе о правоспособности физических лиц, наличие в римском праве конструкции пекулия, позволявшей обособить имущество, вложенное в какое-либо предприятие, сделало избыточным выработку особых форм коммерческих организаций, аналогичных современным хозяйственным обществам.

Объединения предпринимателей в Древнем Риме в основном существовали на основе договора простого товарищества (societas), регулировавшего внутренние отношения членов такого объединения. Однако в отношениях с третьими лицами товарищи (socii) продолжали выступать в качестве самостоятельных физических лиц, хотя бы речь шла о действиях в интересах товарищества. Внесенные товарищами для общего дела имущественные вклады составляли их общую долевую собственность, но не собственность товарищества как самостоятельного субъекта, с имуществом, обособленным от имущества отдельных членов товарищества. Товарищество было неустойчивым объединением, поскольку его существование зависело от сохранения в неизменном виде наличного состава его членов.⁶⁴

<CLOSETEST8< FONT>Единственным видом товариществ в римском праве, которые имели статус юридических лиц, являлись товарищества откупщиков налогов и государственного имущества (публиканов – societates publicanorum). Государство было заинтересовано в стабильности своих контрагентов, которые выкупали у него право сбора налогов на определенной территории или право долговременного использования того или иного государственного имущества. Публиканы в свою очередь нуждались в концентрации больших капиталов, что предполагало членство в таком товариществе множества вкладчиков, не принимавших личного участия в его деятельности.⁶⁵ По этой причине товарищества публиканов были наделены статусом юридического лица. Их внутреннюю структуру даже сравнивают с современными акционерными обществами.⁶⁶

Наконец, в позднем римском праве появляется еще один вид юридических лиц – целевые имущественные комплексы, которые сейчас именуются фондами. Они получают широкое распространение начиная с IV в. н.э. вместе с торжеством христианства и его превращением в государственную религию, когда люди “для спасения души” в массовом порядке стали завещать свое имущество на благотворительные цели (piae causae).⁶⁷ Ранее эти цели достигались посредством дарения с возложением на одаренного обязанности целевого использования дара (пожертвование), или посредством такого же завещательного распоряжения (завещательное возложение). Оба эти случая в римском праве объединяются понятием modus. Отличие modus от условия (conditio) состоит в том, что само по себе неисполнение modus не делает состоявшуюся сделку недействительной. По этой причине распоряжение такого рода не гарантировало того, что переданное целевым назначением имущество на самом деле будет использовано на определенные передающим имущество лицом цели. Тем не менее, и в <CLOSETEST18< FONT>римском постклассическом праве у завещателя сохранялась возможность прибегнуть либо к modus, либо к piae causae как юридическим инструментам для решения одной и той же задачи – передачи завещанного им имущества на благотворительные цели.

<QUEST8< FONT>Таким образом, на разных этапах исторического развития римского права римские юристы признавали лицами государственное казначейство (фиск), муниципии, коллегии, товарищества публиканов, благотворительные фонды (piae causae), лежачее наследство. По сути лицом признавался и пекулий, хотя до полного олицетворения пекулия в теории римская цивилистическая мысль не дошла.

Рекомендуемая литература

Основная литература

1. Бартошек М. Римское право: понятия, термины, определения. Москва. “Юридическая литература”. 1989.

2. Барон Ю. Система римского гражданского права. СПб. “Юридический Центр Пресс”. 2005.

3. Ваке А. Свобода договора и оговорки о профессиональных ограничениях в римском и современном праве // Цивилистические исследования. Вып. II. / Под ред. Б.Л. Хаскельберга, Д.О. Тузова. Москва. “Статут”. 2006.

4. Гарсиа-Гарридо М.Х. Римское частное право: казусы, иски, институты. Москва. “Статут”. 2005.

5. Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. М., 2003.

6. Дигесты Юстиниана. Том III. / Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.,2003.

7. Ельяшевич В.Б. Юридическое лицо, его происхождение и функции в римском частном праве. М., 1910

8. Кофанов Л.Л. Государственная собственность и частный интерес в древнеримском праве // Древнее право. Ius Antiuum. 2005. № 1(5). С. 56 – 73

9. Кофанов Л.Л. Понятия res publica и civitas в 50-й книге Дигест Юстиниана / Дигесты Юстиниана. Том VIII. Статьи и указатели. / Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.,2006. C.196 – 204.

10. Монако Л. Семантическая сложность термина publicus / Дигесты Юстиниана. Том VIII. Статьи и указатели. / Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.,2006. C.145 – 156.

11. Муромцев С.А. Гражданское право Древнего Рима. М., 2003

12. Покровский И.А. История римского права. Москва. “Статут”. 2004.

13. Римское частное право / под ред. И. Б. Новицкого, И.С. Перетерского. 2-е изд. М. 1994.

14. Санфилиппо Ч. Курс римского частного права. Москва. “Бек”. 2000.

15. Суворов Н. Об юридических лицах по римскому праву. М., 2000.

16. Франчози Дж. Институционный курс римского права. Москва. “Статут”. 2004

17. Хвостов В.М. Система римского права. М., 1996.

Дополнительная литература