Биосоциальные и биопсихологические теории причин преступности

 

1. Размах преступности в зарубежных странах настоятельно требует от западных исследователей объяснения ее существования и неуклонного роста. Этой цели служат многочисленные криминологические теории, представляющие собой более или менее полно сформировавшиеся взгляды на преступность, ее причины и меры предупреждения.

Современное биологическое (биопсихологическое, биосоциальное) направление, иногда именуемое клинической криминологией, в поисках истоков преступных проявлений обращается главным образом к личности преступника. Его представители, в частности президент Международного союза криминологов Ж.Пинатель, считают, что клиническая криминология по аналогии с медицинской клиникой должна формулировать мнение об определенном преступнике, определять диагноз болезни, намечать прогноз и наиболее эффективные меры лечения и профилактики.

Идея ориентации на личность и сведения мер борьбы с преступностью к лечению отдельно взятых преступников не является исключительно новой и имеет свою историю. Одним из первых, кто обосновал биопсихологическую концепцию преступности, являлся итальянский врач-психиатр второй половины ХIХ века Ч.Ломброзо, а также его ученики Ферри и Гарофало. В частности, на материалах антропологических исследований заключенных Ч.Ломброзо пытался доказать существование особого, преступного, типа человека. Согласно его теории, причины преступности заложены во врожденных биологических особенностях определенных субъектов. Причем, по мнению Ч.Ломброзо, представителей преступного типа человека можно обнаружить еще до совершения преступлений по определенным, только им присущим признакам (стигмам). К числу этих признаков Ч.Ломброзо относил анатомические, физиологические и психологические аномалии («атавистические черты первобытного дикаря»), под влиянием которых человек совершает преступление.

Позднее Ломброзо счел необходимым присоединить к врожденным биологическим особенностям, обрекающим человека на карьеру преступника, некоторые факторы иного, в том числе социального, характера, но отвел им второстепенную роль. В их число он включил климат, плотность населения, расовую принадлежность, уровень образования и т.д.

Положения, провозглашенные Ч.Ломброзо и его сторонниками, вполне устраивали «власть предержащих», поскольку подменяли социальный характер проблемы преступности «естественнонаучным», что развязывало руки от пут законности. Ведь коль скоро преступные наклонности носят врожденный характер, то их обладателей следует обнаруживать еще до совершения преступления и применять к ним так называемые меры безопасности, не связанные с судебной процедурой – лечение или физическое уничтожение. Вся система предупредительных мер, таким образом, укладывалась в краткую и беспощадную формулу: «измерить, взвесить и повесить». Эти рекомендации позже были реализованы в практике фашистской Германии и Италии, где проводилась кастрация и стерилизация «биологически неполноценных индивидов», истребление групп населения по расовым и национальным признакам.

 

2. С течением времени под ударами критики популярность биологизаторских теорий причин преступности резко упала. Но и поныне отдельные их разновидности пользуются популярностью в США, Франции, Германии, Италии, в ряде стран Южной Америки. Правда, отброшены крайности теории Ч.Ломброзо, но сохранен сам подход к проблеме причин преступности. Не отрицая значение социальных факторов в генезисе преступного поведения, современные биокриминологи утверждают, что существуют люди с биопсихологической предрасположенностью к совершению преступлений. Социальные же факторы, по их мнению, являются лишь неким «спусковым крючком», с помощью которого эта предрасположенность реализуется в общественно опасном поведении. К числу разновидностей современной биокриминологии относятся теория наследственной предрасположенности к совершению преступлений, теория эндокринной предрасположенности, теория конституциональной предрасположенности, психоаналитическая концепция криминальной предрасположенности, а также ряд других теорий и концепций.

В частности, сторонники теории наследственной предрасположенности датский криминолог О. Кинберг и французский исследователь Ж.Пинатель, ссылаясь на новейшие достижения естествознания, утверждают, что хотя «чисто преступные наклонности» не передаются по наследству, однако в результате частого повторения от поколения к поколению таких черт характера, как возбудимость, агрессивность, у потомков может сложиться предрасположенность к антисоциальному поведению, включая преступное. В подтверждение подобной точки зрения даже проводились исследования близнецов с намерением доказать, что преступные проявления у идентичных близнецов начинаются в одинаковом возрасте и имеют, в основном, общие черты. Тем самым напрашивался бы вывод о существовании наследственного фактора преступности. Однако доказательных результатов получить не удалось: близнецы очень часто вели себя асинхронно. И это понятно. Как считают крупнейшие российские специалисты в области генетики (в частности, академик Н.П.Дубинин, многие его коллеги), в свете современных данных по генетике человека очевидно, что специальных генов для наследования таких форм поведения, как преступления, проституция и т.д., не существует. В этих случаях повторяющиеся условия социальной среды в ряде поколений влияют на людей в плане воспроизведения ими определенного социального поведения. Перед нами картина не генетического, а социального наследования.

Очень близка к теории наследственной предрасположенности так называемая эндокринная теория. По мнению ее сторонников, в частности итальянского криминолога Ди Туллио, основным фактором преступности являются аномалии желез внутренней секреции, подготавливающие и развязывающие преступное поведение. Дело в том, что в нормальном генетическом коде человека содержится 46 хромосом. У некоторых же людей обнаружена дополнительная 47-я хромосома. Сторонники эндокринной теории в криминологии утверждают, что именно эта хромосомная аномалия является причиной агрессивных форм человеческого поведения, включая преступное. Однако подобная позиция пока не нашла сколько-нибудь убедительного подтверждения в ходе многочисленных исследований генетического кода преступников, поэтому трудно согласиться с ее научно-познавательной ценностью для криминологии.

Родственной первым двум и получившей довольно широкое распространение в зарубежной криминологии является теория конституционального предрасположения к преступному поведению. В соответствии с ней, строение тела человека с необходимой точностью определяет его характер и, следовательно, манеру поведения. В свое время эту идею выдвинули немецкий психиатр Э.Кречмер и, в менее категоричной форме, американские криминологи Шелдон и Элеонора Глюк. В частности, по мнению супругов Глюк, для «чистого» преступного типа человека характерно плотное, мускулистое телосложение, энергичный темперамент, упрямство, авантюристичность и низкий интеллектуальный уровень. Однако представляется очевидным, что даже если будет доказано существование среди преступников сравнительно высокого удельного веса лиц с тем или иным типом физического телосложения, то это нисколько не продвинет исследователей в понимании причин преступности как социального явления.

Пожалуй, наиболее популярной среди биопсихологических концепций в зарубежной криминологии является психоаналитическая школа. Создателем теории психоанализа в начале ХХ века был австрийский врач-психиатр З.Фрейд. Вклад самого З.Фрейда в область криминологии невелик, но положения и выводы его теории были взяты на вооружение и развиты целым рядом западных криминологов. В отличие от представителей других биологизаторских концепций, фрейдисты рассматривают преступление как нормальное психическое явление, как проявление естественных, глубоко заложенных в подсознании личности природных инстинктов и наклонностей. Основное проявление этих инстинктов, по мнению фрейдистов, антисоциальное. Внешние, общественные условия жизни человека могут лишь тормозить или, наоборот, способствовать проявлению рвущихся наружу подсознательных влечений, нередко реализующихся в преступных формах поведения. Такой подход снимает вопрос о социальной обусловленности преступлений. Центр тяжести проблемы причин преступности переносится из социальной сферы в область биологии и психиатрии. И объясняется это не совсем корректной интерпретацией постулатов психоаналитической теории применительно к криминологическим проблемам. В целом, не отрицая научной и практической ценности психоанализа для психиатрии и психологии, нет оснований игнорировать и другое: подсознательные инстинкты не играют определяющей роли в жизни человека. Прав, очевидно, крупнейший российский физиолог академик И.П.Павлов, блестяще доказавший, что образ поведения человека обусловлен не только прирожденными свойствами нервной системы, а главным образом постоянным воспитанием и обучением в широком смысле этих слов.

Следует подчеркнуть, что ряд сторонников биосоциального, биопсихологического подхода к проблемам преступности призывают к замене уголовного права клинической криминологией. Профилактическими же мерами, по их мнению, должны быть прежде всего меры медицинского характера: ограничение браков и рождаемости, стерилизация тех лиц, которые признаны социально опасными. Отчасти эти идеи нашли свое отражение в создании по решению VIII Конгресса ООН международного научно-исследовательского института в г.Сан-Пауло (Бразилия), специализирующегося на изучении роли биопсихологических факторов в преступном поведении. Кроме того, это наложило определенный отпечаток на законодательство и правоприменительную практику отдельных государств. В частности, уголовные кодексы ФРГ, некоторых скандинавских стран, отдельных штатов США содержат нормы, позволяющие применять меры безопасности, особенно связанные с изоляцией от общества, к лицам, еще не совершившим преступлений, но находящимся «в опасном состоянии», а также «добровольную стерилизацию» за половые преступления.