Глава 28. Меня зовут Снейп, Северус Снейп

Снейп зевнул и потянулся, медленно просыпаясь в полусвете, проникающем через старые шторы, висевшие на окне. Негромкое сопение напомнило ему, что он не один. Повернув голову, он увидел фирменные рыжие волосы Уизли, разбросанные по подушке кровати, стоящей в другом конце комнаты. Было, по меньшей мере, неловко разделять комнату с мисс Уизли, хотя он должен был этого ожидать. На Рождество собралась вся семья, так что единственным способом разместить двух гостей, было поселить их с кем-то вместе. Гарри подселили к Рону, за что Снейп возблагодарил всех известных ему богов. Он боялся, что Молли Уизли решит поселить его вместе с мальчиками. Каким-то образом он ухитрился забыть, что у Уизли была дочь, несмотря на ее присутствие на его уроках каждую неделю в течение пяти лет. До того, конечно, как в конце сентября он сам начал присутствовать в классе с другой стороны от учительского стола.
Разделять комнату с Джинни оказалось не таким суровым испытанием, как он немедленно себе вообразил. В первый же вечер, смущенно переодеваясь в углу лицом к стене, он заметил, что девочка ведет себя также. Похоже, это никак не выходило за рамки характера Гермионы. Конечно, подумал он позже, Гермиона никогда не давала повода подозревать себя в эксгибиционизме. Происшествие с мистером Лонгботтомом могло иметь куда более серьезные последствия, хотя это и не оригинальная мысль. Снейпу начало казаться, что эта фраза стала рефреном его нынешней жизни.
Было уже достаточно светло, чтобы читать – по положению поднимающего солнца и по тишине в доме он решил, что было где-то около восьми. В праздничные дни семья Уизли поздно ложилась, но и поздно вставала. Блаженные тишина и покой. Он более или менее получал удовольствие от каникул; хотя и с неохотой это признавал – нет, четно говоря, признал бы при нормальных обстоятельствах. Не считая того, что он хотел бы изменить свою роль, и, наверно, и всю свою жизнь, если подойти к вопросу более радикально. Несмотря на это, немного тишины и покоя и возможность почитать без помех были очень кстати.
За прошедшие дни ему уже удавалось некоторое время почитать – его заинтересовали журналы. Никто ничего не сказал по этому поводу, трудно было удивить кого-нибудь видом Гермионы, уткнувшейся в книгу, но дело было даже не в том. Чтение в семействе Уизли требовало усилий в попытке сосредоточиться, что было утомительным делом. Непрекращающиеся разговоры и движение постоянно отвлекали. Время от времени, совместные усилия мальчиков – всех, от Рона до Билла, за исключением этого надутого идиота, Перси – вырывали его из кокона слов во внешний мир, затягивая в снежные бои, борьбу с гномами и волнение Молли Уизли о том, что все они подхватят насморк.
А теперь, в холодном свете позднего декабрьского утра, укутанный теплом причудливого лоскутного одеяла, Снейп приподнялся на локте и достал из прикроватного столика экземпляр «Monografias d'Alquimia» и начал читать. Уединение предоставляло ему великолепную возможность читать на языке оригинала. Книга была написана на испанском, и он использовал заклинания перевода для того, чтобы никто не удивился, что Гермиона как-то ухитрилась выучить в Хогвартсе этот язык. Или, хуже того, не проверил ее знания после того, как мандрагора поможет им вернуться в нормальное состояние. Тоже неплохо, но перевод не всегда передавал нюансы оригинального текста.
Примерно через час дом начал просыпаться. Вслед за тихим шарканьем шагов старших Уизли возникли запахи кофе и тостов. Чуть более громкие шаги навели на мысль, что Перси решил, что Министерство развалится, если он ни разу не появится на работу между Рождеством и Новым годом. Снейп начал думать о решительном броске в ванную – одной из вещей, которые ему хотелось бы изменить в доме Уизли, было неудобство пользования ванной, когда все дома. Не единственной вещью, но первой из приходящих на ум. И, конечно же, именно в этот момент он услышал треск и топот, издаваемые скорее всего Гарри или Роном. Или ими обоими.
Он уронил голову на подушку, подавив стон. Тихое хихиканье из другого конца комнаты сообщило ему, что Джинни разбудили те же звуки.
- Не думаю, что кто-нибудь может назвать Рона вежливым, - сказала она.
- Как ты узнала, что это Рон? – поинтересовался Снейп, глядя на нее.
Джинни слегка покраснела, и Снейп поднял бровь, удивляясь ее явному смущению. – У него и у Гарри шаги звучат по-разному. Походку Рона я изучала много лет, - поспешно добавила она.
Снейп собирался расспросить ее – реакция на его вопрос подсказывала, что отношение девочки к ее брату и к его другу отличается больше, чем она хочет показать другим. Ему подумал, стала ли бы Гермиона расспрашивать девочку, и решил, что, скорее всего, нет. Кроме того, это может вызвать ответные вопросы, а он совсем не хотел разговора о том, кому принадлежат его собственные симпатии.
Комната снова погрузилась в молчание, пока Снейп и Джинни дремали, ожидая, когда болтовня Рона на кухне не даст им сигнал о том, что ванная опять свободна. Мысли Снейпа вернулись к Гермионе. Понял ли Дамблдор его (хотелось бы надеяться) тонкий намек и вызволили ли он оттуда Гермиону? Это был очень короткий разговор в коридоре, перед тем, как он уехал…
- Добрый вечер, мисс Грейнджер. Собираетесь в Нору на Рождество? – вопрос Дамблдора был безобидным, но казалось, что за ним что-то стоит. Снейп некоторое время смотрел на него, обдумывая свой ответ. Потом кивнул.
- Да, директор. Это будет забавно. Я, конечно, не буду очень хотеть вернуться в школу. – Комментарий слегка не соответствовал роли, но это было необходимо. То, что Дамблдор кивнул, позволило Снейпу надеяться, что он заметил ударение на слове «Я»
Дамблдор обычно находил повод вызвать его в школу раньше времени, если ему не удавалось избежать визита к родителям. Не было причины, по которой он не мог и на этот раз сделать то же самое. Гермиона не будет рада, если ее визит к его родителям затянется.
Конечно, он мог и в этом году отделаться от них. Снейп сам был не совсем уверен, почему он этого не сделал. Это было спонтанное решение, возможно, в отместку за то, что она не предупредила его о поездке в Нору. Ребяческий и недостойный поступок, но сейчас с этим уже ничего нельзя было сделать.
Его размышления прервал голос Джинни. – Рон вышел. Если ты поспешишь, то успеешь раньше Гарри. – Снейп так и сделал.
Поздний завтрак, был хаотичным, старшие Уизли производили впечатление лиц с глубокого похмелья, обвиняя во всем портвейн, который Билл добыл где-то по пути домой. Младший Уизли – и Гарри – хныкали, потому что им не дали возможности заработать похмелье. При этом все, независимо от головной боли, сметали со стола обильный завтрак – бекон, яйца, жареный хлеб, грибы.
Снейп сел на стул, подвернув под себя одну ногу, и начал наблюдать за шутливой перепалкой и дискуссиями, кипящими вокруг него, пока он пил кофе. Завтракать не особенно хотелось, но, следуя вкусам и потребностям тела Гермионы, он удовлетворил свой аппетит тостами с медом.
Семейные разборки постепенно угасли, перейдя затем в суматоху сборов и поисков обуви и одежды, когда мистер Уизли напомнил Снейпу, Гарри и двум своим младшим детям, что они отправляются с ним в Лондон. Артур должен был несколько часов уделить работе, впрочем, неохотно, и он обещал взять детей с собой с помощью порт-ключа. Гарри так воспевал чудеса кинематографа, что Рон и Джинни уговорили разрешить им сходить в кино в качестве Рождественского подарка. Снейпа эта перспектива не очень вдохновляла, но он сомневался, что сможет придумать убедительную причину для того, чтобы остаться в стороне. Гермиона несомненно знала все о «фильмах» - и это пугало. От него ожидали того, что он знает, как себя вести, но знания Северуса Снейпа о подобных вещах были крайне поверхностны.
Зато Снейп лучше Гермионы понимал мужскую психологию, и, в конце концов, угроза разоблачения была предотвращена, когда он подтолкнул Гарри продемонстрировать свои знания. В основном для Джинни. В свете ее утреннего смущения, Снейп изучал эту парочку с некоторым любопытством, размышляя про себя. Он собирался рассказать об этом Гермионе, когда вернется в школу. Она, конечно же, найдет это интересным и, возможно, забавным. Снейп был занят сочинением этого рассказа, почти не замечая, что он делает, пока они не свернули с переулка рядом с Министерством, на который их перенес порт-ключ.
«Поездка на метро» оказалась опытом, без которого он мог бы обойтись. По крайней мере, он так решил, после того, как они выбрались из душной и переполненной народом подземки. Платить целое состояние, чтобы тебя толкали и прижимали в общей давке незнакомые люди – не то, что он хотел бы повторить. Выдержав все это и вернувшись на свежий воздух, он обнаружил, что «Leicester Square» достаточно пестра и многолюдна, чтобы заставить его удивиться тому, что их мир идет на такие ухищрения, чтобы остаться незамеченным. Тут кто угодно смог бы прогуливаться, не боясь, что кто-нибудь хотя бы просто повернет голову в его сторону.
Гарри направил их к большому зданию, серо-белому, сливающемуся с Лондонским зимним небом. Неоновые огни наверху объявляли, как решил Снейп, названия фильмов, о которых рассказывал Гарри, и сообщали о демонстрации фильмов с 1987- очевидно года, когда кинотеатр был открыт. Снейп удивился тому, что они отмечают такой короткий промежуток времени. Торговые фирмы на ДиагонАллее измеряли свое существование столетиями, говорить про десять лет казалось бессмысленным.
Расположенные на уровне глаз изображения были выставлены, чтобы привлечь зрителей, хотя Снейпу показалось, что они выполняли бы эту задачу гораздо лучше, если бы были движущимися, как в волшебном мире. Насколько он мог понять из книг и из объяснений Гарри, фильмы и были расширенной версией волшебных картин, театром на экране. Идею театра он понимал. Он не видел спектаклей в Англии, но в Европейском колдовском сообществе процветала театральная культура, вышедшая из оперных традиций Италии.
Оживленная дискуссия, разгоревшаяся рядом со Снейпом, вернула его мысли к настоящему.
- Я не собираюсь идти смотреть на взрывы, и на то, как убивают людей, - твердо сказала Джинни. Снейп вздрогнул при этой мысли.
- А ты что хочешь посмотреть, Гермиона? – обратился к нему Рон.
- А из чего можно выбирать? – он предпочел уклониться от ответа, потому что до этого почти не обращал внимания на разговор.
- «Смертельное оружие» или The Living Daylights – ответил Гарри.
- Или «Грязные танцы», - многозначительно добавила Джинни.
- Да ну, Джин, - раздраженно сказал Рон, - мы не хотим смотреть на этого типа, от которого ты без ума – как там его зовут, - Гарри был, похоже, согласен с этим заявлением, хотя старался не показывать этого слишком заметно.
- А вы считаете, что все мы хотим смотреть – как вы там его называли? Фильм с Бондом? Как бы он там не назывался, мне достаточно того, что вы говорили – там будут убивать людей и разрушать все подряд. Я не хочу это видеть. – упрямо повторила Джинни.
- Между прочим, в этих фильмах есть кое-что про любовь, …м-м-м…, правда, может быть, не совсем про любовь… - Голос Гарри угас на мгновение. – Гермиона, решай ты! – в каком-то отчаянии закончил он.
Снейп еще раз изучил картинки, желая, чтобы они хоть немного двигались и могли дать ему лучшее представление о чем, черт возьми, были эти фильмы. Наконец, одно из изображений привлекло его внимание тем, что, по крайней мере, казалось более понятным, чем остальные.
- Как насчет Принцессы-невесты, - спросил он, повернувшись к остальным. Рон и Гарри снова уставились на афиши, Джинни усмехнулась. Снейп вдруг с удивлением понял, что этого она и добивалась все время – достижения компромисса с помощью крайности. Интересно, что она ожидала от Гермионы точно того, что сейчас сделал Снейп.
Наконец они согласились, мальчики с неохотой, и Гарри пошел в кассу покупать билеты. Это был удобный способ заплатить за Уизли, не договариваясь с ними об этом. Внутри кинотеатра Гарри направил их между проходов, разыскивая их места. После некоторой возни, они уселись – Гарри и Джинни посередине, Рон и Снейп по бокам от них. Рона, похоже, немного огорчило такое расположение. Оно было результатом хитрого маневра, предпринятого Снейпом, когда он понял, что мальчик надеется сесть рядом с ним. О том, почему Рон на это надеялся, Снейпу думать не хотелось.
Фильм оказался забавным. Очень похоже на театр, но с куда большими возможностями из-за неограниченного пространства. Сценарий, поначалу глупый, развивался довольно интересно, и Снейп обнаружил, что смеется вместе с остальными зрителями, хотя и не всегда по одному и тому же поводу. Например, фраза «людям в масках нельзя доверять» произвела на него больше впечатления, чем на остальных. Фезик выглядел как кузен Хагрида – остальные трое согнулись от смеха, когда он шепотом поделился своим наблюдением с Джинни, а она передала эти слова дальше. Рон вел себя необычно тихо при виде Родента Необычных Размеров, но Снейп был уверен, что слышал хихиканье Гарри.
Идея локаинового порошка заставила Снейпа поднять бровь, тем более после того, как он услышал спор между Гарри и Роном, стоит ли об этом спросить профессора Снейпа в следующем семестре. К середине фильма Снейп поймал себя на том, что старается запомнить фразы, чтобы потом пересказать их Гермионе – те моменты, которые она, как он знал, найдет забавными, даже если троица рядом с ним не уловила в них юмора.
Время прошло намного быстрее, чем он ожидал, и они вывалились из кинотеатра, все еще продолжая смеяться. Гарри изображал, как он, столкнувшись с Волдемортом, говорит «Мое имя Гарри Поттер. Ты убил моего отца, приготовься умереть». Снейп, к своему собственному удивлению, смешанному с раздражением, присоединился к общему смеху. Обычно Волдеморт не был подходящей темой для смеха. В какой-то момент он хотел сказать это, но потом понял, что это, наверное, лучшее оружие, которое у них есть. Даже если бы в их распоряжении был весь арсенал. До тех пор, пока они не начнут недооценивать Волдеморта, смех поможет противостоять страху, который удерживает их сильнее, чем сам Темный Лорд. Это была странная мысль, и он попытался оттолкнуть ее – пытаясь вернуться к привычной уверенности в том, что Поттер умрет так же, как и его родители, если не будет принимать всерьез угрозу, исходящую от Волдеморта. Он не смог это сделать и, пока они, смеясь, шли по вечернему Лондону, больше не пытался.
В оставшиеся дни каникул было еще больше снега и тепла, и наконец, после очередного, Новогоднего, похмелья) Снейп вернулся в Хогвартс. В подземельях, к счастью, все было по-прежнему, и когда он вернулся, Гермиона работала за своим столом.
- Вы выжили, как я посмотрю, - медленно протянул он, идя через комнату.
- С трудом, - проворчала она, закончив писать – скорее всего, наверстывая потерянное время в своей работе над проектом. – Мне кажется, я знаю каждый дюйм побережья около дома.
- А, - кивнул Снейп. – Значит, вы заметили небольшой серый камень с отколотым краем, примерно в трех футах книзу прямо под ступеньками, ведущими к пабу? – сдержанно спросил он.
Это замечание произвело ожидаемый эффект – Гермиона, рассмеявшись, положила перо и повернулась к нему. – Это был какой-то особенно важный для вас камень? – с улыбкой спросила она. Снейп улыбнулся в ответ.
Где-то в процессе разговора они пошли навстречу друг другу. Снейп вдруг обнаружил, что чувствует тепло тела Гермионы, почти касается ее. Быстрое и легкое прикосновение губ к щеке, неожиданное и одновременное. Это получилось само собой, он, конечно же, ничего не планировал. Близость, которую он нашел такой отталкивающей в подземке, теперь вдруг показалась…приятной – это слишком мягкое слово. Он быстро сделал шаг назад. Слишком близко, слишком …он не хотел об этом думать.
Когда он поднял глаза, он заметил, что у Гермионы участилось дыхание – так же, как у него. Они встретились друг с другом глазами и отвели взгляд. Снейпу хотелось бы знать, правильно ли он понял выражение ее глаз, или это было просто его отражение.
- Это…м-м-м….это хорошо, что вы вернулись, - наконец сказала Гермиона, менее официальным и более неуверенным голосом, чем он привык слышать в последнее время. Она явно ожидала и планировала не больше, чем он.
Он кивнул. – Да, приятно вернуться домой. – Банальное утверждение, но оно провело их через барьер невысказанных мыслей к разговорам о произошедшем во время каникул. Совершенно необходимым разговорам – каждый из них нуждался в том, чтобы знать, что делал другой – но не менее приятным из-за этого. Наконец они вернулись в обычное состояние, увлекшись своими рассказами и избавившись от неловкого напряжения.
После ужина Снейп направился в подземелья, чтобы заняться экспериментами, как они решили в процессе разговора, и чуть ли не бежал, не желая задерживаться. Он был почти на месте, когда внезапно был вынужден остановиться, чтобы не столкнуться с девочкой из Слизерина, возникшей впереди него.
Алиса Лакок.
Снейп хотел было пройти мимо, как будто не заметил ее. Слишком поздно. Она повернулась и узнала его. К его удивлению, она слегка покраснела.
- У тебя все в порядке? – спросил он, подумав, не заболела ли она. Вообще-то она выглядела слегка взволнованной.
- Нет, - пробормотала она. – все нормально. Только…нет, ничего.
Снейп вдохнул поглубже и задал вопрос, задавать который ему не хотелось.
- Ты уверена? Это не что-то связанное… с тем нашим разговором?
Девочка еще сильнее покраснела, потом кивнула. Снейп совершенно не хотел знать, о чем она думает и что замышляет сейчас.
- Это… - она запнулась, потом взяла себя в руки. – Это просто…ну…ты знаешь, пожалуйста, - она поспешно пыталась подобрать слова, - пожалуйста, не говори никому. Это было глупо, и я начала встречаться с этим мальчиком на каникулах…
Она замолчала. Снейп улыбнулся, охваченный чувством облегчения. Замечательная вещь эти гормоны.