Глава 23. Иногда вы тоже не можете выбирать друзей.

Гермиона уверено шагала через комнату, концентрируясь на удовольствии от того, как студенты разбегались с ее пути, избегая любого зрительного контакта. Она предпочла сфокусироваться на этом приятном феномене, чем на более сложной задаче расшифровки последнего комментария Снейпа.

Только не говорите мне, что вы отказываетесь носить одежду, созданную мужчинами — вы бы многое потеряли.

Потеряла? Потеряла что? Несомненно, он не имел в виду ее внешность.

Нет, конечно же, он говорил об одежде. В противном случае получалось, что она услышала комплимент от профессора Снейпа.

И если бы это оказалось правдой… даже если бы это оказалось правдой, программа на остаток вечера предполагала Ад, от которого надо отделаться, Сибиллу Трелони с ее прогнозами и директора, говорящего "Знаете, я думаю, что немного переусердствовал с украшениями в этом году".

Все это приводило в тупик, учитывая, что ее тело находилось под контролем человека с рудиментарными представлениями об уходе за телом, потрясающе незначительными социальными способностями и вкусом в одежде, который включал целый спектр от просторных черных мантий до… ну… просторных черных мантий. И немного чертовски классной маггловской одежды, сказал предательский голос в ее голове. Она приказала ему заткнуться.

Но этому мужчине… Снейпу… каким-то образом удалось улучшить ее внешний облик и завоевать популярность у сверстников с помощью этой косметики. И теперь он поработал над ее гардеробом.

Она подавила детское желание вздохнуть. Его наряд был ошеломляющим. Она предположила, что он трансфигурировал его. Этого точно не было в ее гардеробе, когда она в последний раз туда заглядывала, к тому же ее банковский счет явно не тянул на новинку этого сезона от Армани. Или любого сезона от Армани, говоря честно. Победная улыбка заиграла на ее лице. Кажется, ей действительно удалось научить профессора Снейпа кое-чему полезному. И если взглянуть на все с хорошей стороны, к тому времени, когда она вернет свое тело, ей может достаться полный шкаф одежды, подобранной с безупречным вкусом.
Она только отчасти пошутила, когда сказала, что хотела бы иметь его вкус в одежде.
Всякое темное облако серебром оторочено
Или у каждой серебряной оторочки есть своя тучка?

Гермиона мрачно наблюдала, как в зале появилась Гиацинт Хуч. В своей синей с золотом мантии она напоминала торпеду, выпущенную в нарушителя границы. Ее вид полностью развеял зарождающееся в Гермионе самодовольное настроение.

Она тайком огляделась, вопреки всему надеясь увидеть студентов, нарушающих правила, которые могли бы стать поводом, чтобы изменить направление. Даже спокойно ведущие себя студенты могли быть поводом. В конце концов, Снейп всегда с легкостью интерпретировал разумное поведение как подозрительно тихое, если речь заходила об установлении нарушений. Тем не менее, пространство вокруг нее было свободным от студентов. Врожденная способность Снейпа прокладывать себе дорогу в любой толпе весьма несвоевременно сыграла против нее.

Хуч шла к ней, не было никакой возможности этого избежать.
— Снейп! — бодрый тон заставил ее поморщиться почти так же, как и энергичный хлопок по плечу.
— Гиацинт, — сказала она, надеясь, что ее ужасный дискомфорт проявит себя надлежащим образом.

Боковым зрением она видела, как Дамблдор активно подает знаки группе из четырех или пяти волшебников, которые, кажется, были музыкантами. Во всяком случае, они несли инструменты, так что она подумала, что это музыканты.

— Не удалось так быстро сбежать сегодня, Снейп? Тебе понравилось танцевать?

Она выдавила из себя улыбку, понимая, что ни один из пришедших ей в голову ответов не был подходящим даже учитывая, кем она была в настоящий момент.

Группа, кажется, наконец собралась в конце зала, и начала настраиваться.
— Я здесь только для того, чтобы контролировать студентов, — попыталась она бороться. — Меня очень мало или даже совсем не интересуют танцы. Вечер не может закончиться так быстро, как мне бы хотелось.

Ну вот. Это было достаточно грубо, чтобы удовлетворить Снейпа, и достаточно правдиво, чтобы удовлетворить Гермиону.
— Это ты сейчас так говоришь, а после пары бокалов пунша, возможно, ты расслабишься, — ответила Хуч, подмигнув ей.

Гермиона не могла вспомнить, чтобы ей еще что-то так же не нравилось.

Она сделала довольно решительный шаг назад.

— Это было бы более чем необязательно. Сейчас у меня, по крайней мере, есть работа, которую я должен выполнять вечером.

Она сделала еще один, более твердый шаг назад, и направилась к… на самом деле это было скорее от Хуч, чем к какой-то цели.

Она все меньше удивлялась, что у Снейпа был такой дурной характер. В его жизни было немало моментов, которые вывели бы из себя даже Полианну. Даже если вынести за скобки Волдеморта. Она взглянула на часы. Казалось, время замедлило свой бег.

Оно полностью остановилось позже в этот вечер, когда группа разогрелась и принялась за второй раунд. Гермионе удавалось проводить большую часть времени, рыская вокруг замка. Она радовалась, что юношеская способность потакать своим гормонам при любой возможности — даже если эта возможность связана с опасностью переохлаждения — позволяет ей держаться подальше от хищных взглядов Гиацинт Хуч, и весьма неоднозначных взглядов со стороны Снейпа, танцующего с ее друзьями.

Причина этой остановки времени была вполне очевидна, подумала она. Было бы глупо надеяться — Снейп бы сказал, что слишком по-Гриффиндорски — что ее оставят в покое.

Ночь была ясной и морозной. Она привыкла к холодному воздуху, и наслаждалась видом звездного неба, мысленно проглядывая последние записи Снейпа по Астрономии (отбросив язвительные замечания о методах преподавания профессора Синистры) и узнавая созвездия. Она забылась в спокойном созерцании, сосредоточившись на том, чтобы не думать о проблемах со Снейпом и о том, что он уже сделал с ее жизнью.

Повернувшись к северу, она узнала Большую Медведицу, затем перевела взгляд на Малую Медведицу и Полярную звезду со знакомыми очертаниями Кассиопеи в стороне от нее.

Затем она мысленно отметила звезды, образующие созвездие Дракона, мерцающие в небе подобно ледяным драгоценностям — стандартная мысль о таком зрелище. Просто позор, что мальчик с таким же именем не нес той же красоты, хотя мог бы составить конкуренцию созвездию по холодности. Она должна признать, что конкуренция между ним и Гарри стала менее явной после их небольшой беседы. По крайней мере, менее очевидной для нее. Она полагала, что он воспользовался ее советом. После этого он был достаточно легко управляем и в классе, и вне его. Она довольно быстро поняла, что хотя слизеринцы не любили своего декана, они все же относились к нему с большим уважением.

Эта мысль тут же привела ее к Алисе и ее влюбленности. Гермиона почувствовала, что ее спокойствие испаряется. Она собиралась что-то с этим сделать. Дать девушке понять, что профессор Снейп не был милым и добрым, и являлся весьма неподходящим объектом для любви. Она полагала, что безболезненного пути здесь нет. Самым простым методом излечения мисс Лакок была бы открытая жестокость. Она отбросила эту мысль, даже если признать, что это было очень Снейповское решение. Она закрыла глаза. Должен же быть какой-то путь решить эту проблему, не выбиваясь из образа и не слишком нарушив собственные принципы.
Кто бы мог подумать, что она проведет Рождественский бал, торча на улице в попытках найти человечное решение для проблемы профессора Снейпа с девушками.

Как будто в ответ на ее мысли, ее размышления были прерваны женским голосом.
— Снейп! Так и знала, что ты здесь бродишь. Ради Мерлина, вернись в зал и позволь себе наслаждаться.

Кстати о проблемах с девушками.

Хотя даже искренние почитатели не могли бы назвать Гиацинт Хуч девушкой. И она, очевидно, приняла уже несколько бокалов пунша.

— Кажется, я довольно ясно дал понять, — сказала она с лучшими Снейповскими интонациями в духе «Убирайся немедленно», — что сегодня вечером у меня нет никакого желания наслаждаться, как ты это называешь.
— Ерунда, — ответила Хуч. — Тебе просто нужно отвести душу.
Она решительно шагнула вперед и схватила Гермиону за руку.
У Гермионы не было ни малейшего желания, чтобы ее притащила в зал подвыпившая преподавательница квиддича.

— Не будешь ли ты так любезна отпустить меня, — ответила она. — Я в силах вернуться в зал без посторонней помощи.

По крайней мере, она отпустила Гермионину руку, хотя ее искреннее "Другое дело, Снейп" не оставляло надежды, что ее энтузиазм ослабнет.

Гермиона шла вслед за Гиацинт, чувствуя, что она тащит если не физически, то психологически. Хуч напоминала корабль, но теперь уже скорее из-за того, что она качалась больше, чем нужно, огибая студентов. Гермиона не могла понять, было ли это действием пунша, или же она следовала своему внутреннему ритму.

Тем временем Хуч остановилась и повернулась к Гермионе, разглядывая ее лицо.
— Ну, с чего начнем, Снейп? С пунша или с танцев?

Гермиона больше склонялась к пуншу, полагая, что так она сможет выгадать время, чтобы сбежать. А если уж дела будут обстоять совсем плохо, пунш немного заглушит боль, которую причинит ей танец с Хуч. Но быстрый взгляд в сторону стола изменил ее решение. Очень близко к столу, возле которого МакГонагалл охраняла учительский пунш, маячил один очень знакомый дорогой наряд в сопровождении двух не менее знакомых парней. Но это еще не все. Чуть дальше в группе студентов стояла третьеклассница из Слизерина, мечтательно глядевшая на нее грустными глазами.

Гарри, Рон, Снейп и Алиса Лакок в радиусе шести футов. О нежданная радость.

Тем не менее, Хуч ждала ответа.

Гермиона одарила ее одним из своих лучших взглядов.
— Давай обойдемся без этого, — резко сказала она.
Хуч ухмыльнулась и бросила многозначительный взгляд на МакГонагалл.

Можно подумать, она на меня пари заключила, кисло подумала Гермиона. Когда они встали в позицию, она положила руки так, как ей показывал Снейп предыдущим вечером. Держась на таком расстоянии, которое только было возможно, она неуклюже закружила Хуч в танце. Когда они повернулись, Снейп и мальчики исчезли, но Алиса снова взглянула на нее. Выражение на ее лице стало еще трагичнее, когда она заметила танцующую пару.

Боже, неужели она ревнует?

Если бы она только знала, что нет повода для ревности… Она что—то пробормотала в ответ на вопрос Хуч, когда ее вдруг осенило.
— Прости, Гиацинт, — мягко сказала она, поворачиваясь к партнерше. — Я не расслышал, что ты сказала.

Внезапно проявленная вежливость заставила Хуч остановиться.

— Я просто сказала, как замечательно сегодня выглядит мисс Грейнджер, — осторожно сказала она.

— Хм… да.
— Мы все немного за нее беспокоились в начале семестра, но кажется, она восстановила свои прежние способности. Она превращается в очаровательную молодую женщину. Хотя ее способности к полетам по-прежнему позорят ее.

— Ну, не все умеют обращаться с метлой, — она не могла заставить себя промолчать.

— Глупости. Ты же умеешь, хотя почти не видишь света, не говоря уж о свежем воздухе.

— Какие замечательные слова, Гиацинт, — пробормотала Гермиона.

— О, — похоже, женщина не заметила иронии. — Ты правда так думаешь?

Гермиона вздохнула, отметив, что Снейп должен услышать, что она имела в виду.

Они закончили танцевать, обмениваясь забавными любезностями. Хуч явно была озадачена тем, что Снейп проявил к ней хотя бы какой-то интерес — это делало бессмысленным ее постоянное заигрывание с ним. Музыка закончилась, и Гермиона учтиво, но уверенно попрощалась с ней, озадачив учительницу полетов еще больше.

Когда она уходила с танцевальной площадки, она заметила Алису Лакок, выбегавшую из зала. Судя по выражению лица, девочка могла заплакать в любой момент. Гермиона почувствовала некоторое облегчение, когда за ней последовал еще один третьеклассник из Слизерина.
Она отошла к стене, когда услышала еще один голос.

— Не могли бы мы потанцевать, профессор? — звучало скорее как приказ, чем просьба.
Снейп. Он неизбежно должен был появиться рано или поздно.

— Я польщен, мисс Грейнджер, — так. Звучало почти так же искренне, как и его приглашение.

Они молча заняли места на танцевальной площадке. Пространство вокруг них тут же очистилось. Эффект Снейпа снова сработал, подумала она.

Она обхватила его, почти так же, как Хуч, но почувствовала, как его пальцы сжимаются на ее плече, притягивая ее достаточно близко, чтобы она могла расслышать его шепот.

— Полагаю, что этот маленький спектакль преследовал свою цель.
Конечно. Он следил за их танцем с Хуч и реакцией Алисы.

Она кивнула.
— Я думала, как обескуражить Алису, не прибегая к простому запугиванию, — она проигнорировала его поднятую бровь в ответ на то, как она выбрала слова. — Я заметила, что она смотрит, как мы танцуем с Гиацинт… Я имею в виду, мадам Хуч, — он только пожал плечами, когда она назвала Хуч по имени. — И мне показалось, что она ревнует, так что я… э… немного простимулировала ее.

— Итак, — сказал он мягко и осторожно, — теперь школа будет знать, что у меня роман с Гиацинт Хуч.

— Нет, — быстро сказала она. — Я так не думаю. Мне кажется, что Гиа… мадам Хуч не интересуется вами. Она так себя ведет только потому, что знает, как вы на это реагируете. Когда я заговорила с ней вежливо, она не знала, что ответить. — Она остановилась, пытаясь собрать мысли, — Знаете, вам нужно попробовать иногда быть милым.

— Мисс Грейнджер, по-моему, мы уже выяснили, что я не приятный человек.

— О, нет, — сказала она, не подумав. — Я не имею в виду, что вам действительно нужно быть милым, просто время от времени вы должны так себя вести. Просто так. Без причины. Это запутывает людей. В любом случае, если кто-то спросит… — она не желала думать о том, кем именно был это кто-то. — Вы всегда можете сказать, что сделали это, чтобы оттолкнуть Алису Лакок. Что вы и делали. Вернее, я делала.

Она заметила, что его губы подергиваются, как будто он пытается не рассмеяться. Они повернулись, и она видела наблюдающих за ними Рона и Гарри. Она вздохнула.

— Только не говорите, что вы тоже поставили деньги на то, что потанцуете со мной.

Он заморгал.
— Деньги?

— Судя по тому, как Гиацинт посмотрела на Минер… я имею в виду профессора МакГонагалл, мне показалось, что у них заключено пари.

Он приглушенно фыркнул.

— Очень может быть. Но что касается вашего вопроса — нет, никаких денег, — он помолчал. — Это был просто вызов.

Гермиона вдруг дернула головой, сбилась с ритма и споткнулась.
— Они правда это сделали? — так типично для них. — Ну подождите до следующего урока Зельеделия…

— Сосредоточьтесь на танце, мисс Грейнджер. Мои ноги слишком уязвимы в этих босоножках, чтобы я мог рисковать ошибкой в расчетах.

Она собралась.

Танцевать со Снейпом было совсем не похоже на танец с Хуч, решила она. Во-первых, ощущение его… нет, ее тела было другим. Хуч была жесткой, мускулистой, грубой. Снейп… она — мягкой и гибкой. Он послушно следовал за ней, реагируя на давление ее пальцев на лопатку, показывающее, куда она хочет двигаться. Он слегка наклонился к ней, тела двигались в общем ритме. Она сомневалась, что кто-то еще обратит внимание. Надеялась, что не обратит — танцевать в такой близости не укладывалось в их образы.

И все же… какая-то ее часть хотела расслабиться, прижаться к нему, управлять им (или, возможно, быть управляемой?), — не просто руками и пальцами, а всем телом. Это чувство контроля кружило голову, ощущение его тепла обостряло чувства, еле уловимый цветочный аромат был соблазняющим и дразнящим. Она подумала, как бы это было — положить голову ему на плечо, расслабиться и позволить телу реагировать только на музыку, тепло и аромат, почувствовать его дыхание, взъерошивающее ее волосы, его губы… и почувствовала знакомое чувство давления в паху.
Действительность тут же заявила о себе.

Она не должна так думать об учителе — или она думала о себе? Еще одна загадка, которую она положит на полку Я Подумаю Об Этом Позже. Кроме всего прочего, напомнила она себе, учитывая их разницу в росте, положить что-то на его плечо было бы весьма проблематично.
Она отстранилась от него, насколько это было возможно, и прервала контакт, как только закончилась музыка. Она коротко поблагодарила его, глядя ему на плечо, не в силах взглянуть ему в глаза. Он ответил так же кратко, объясняя свой уход тем, что Гарри и Рон будут его ждать.

Впервые в жизни он проявил какой-то интерес к компании мальчиков, подумала она. Ее губы изогнулись. Нет, все же ситуация довольно забавна. Снейп использует Рона и Гарри, как повод, чтобы сбежать. И она — она, которая беспокоилась, что Снейп является неподходящим объектом любви для мисс Лакок, теперь фантазируют о том же самом объекте.

Если бы не толпа, она бы застонала вслух. Что за чертовщина.

Она осмелилась посмотреть на него, гадая, испытывал ли он такие же затруднения, как и она, не говоря уж о смущении. Выражение его темных глаз было нечитаемым. Она готова держать пари, это означало, что нет.

Отлично, самое время, чтобы он это почувствовал, свирепо подумала она.
— И правда, вы должны вернуться к своей компании, чтобы они убедились, что с вами все в порядке, — она сделала паузу. — И, кстати, мисс Грейнджер, мадам Хуч считает, что вы превращаетесь в очаровательную молодую женщину.

Polyanna // Полианна Героиня одноименной детской книги (1913) Э.Портер, неисправимая оптимистка <«the glad girl»>. Имя Полианна стало нарицательным – символом ничем не оправданного оптимизма — прим. переводчика.