Глава 16. Зависть – это все развлечение, которое им осталось.

Северус практически ухмыльнулся от удовольствия, когда по пути на Гербологию увидел жестоко обезглавленные розовые кусты. Бал оказался достаточно суровым испытанием, но, в общем-то, все могло быть гораздо хуже. Гермиона, кажется, пострадала намного больше, чем он, но с другой стороны, никто не заставлял его танцевать с Гиацинт Хуч.
Лаванда и Парвати успели распространить слухи, что «Гермиона» могла сделать всякие вещи, которые помогали уложить волосы и улучшить состояние кожи, и он провел половину вечера в осаде, пока его донимало, вероятно, все женское население Хогвартса. Это было достаточно странное ощущение. Возможно, оно даже могло ему понравиться. Но на данный момент он просто решил воспринимать это как подтверждение того, что никто не сомневался в том, что он - Гермиона. Хотя, по правде говоря, ему не совсем хотелось смешивать скучные лосьоны, когда перед ним стояла такая грандиозная цель, как серия экспериментов по распознаванию Супер Смешивателя Сознаний Лонгботтома. Гермиона придумала это название в один из вечеров, когда им совершенно не везло, и они вместе убирали классную комнату после одного особенно неудавшегося эксперимента.
Гербология, как обычно, прошла без всяких затруднений, не требуя от Снейпа особенного внимания – после многих лет работы с ингредиентами на основе достаточно редких растений, практическая сторона Гербологии стала ему почти родной. Сегодняшнее занятие было посвящено отработке техники подрезаний и прививок деревьев, и еще им надо было смешать удобрение по формуле выданной Спраут. Лонгботтом, разумеется, сделал его быстрее всех.
Как, во имя Мерлина, мальчишка мог нормально следовать формулам Спраут, и при этом быть полным идиотом в Зельях.
Самое интересное, что он узнал на Гербологии, не имело никакого отношения к травам – прошел слух, что Хуч наконец-то пала жертвой собственного довольно энергичного стиля танца. Гарри даже слегка беспокоился, не отменят ли их следующий матч – против Слизерина. Снейп надеялся, что так оно и будет, поддерживать Гриффиндор – это уже чересчур.
Слухи оказались правдой – Гермиона выхватила его после ланча в типично снейповской манере.
- Мисс Грейнджер, мне надо поговорить с вами, – холодно сказала она, и те немногие студенты, которые осмелились оказаться поблизости, постарались побыстрее исчезнуть, явно не желая знать, что профессор Зелий хочет от их префекта. Вероятно, они бы сильно удивились, узнав, что профессор Зелий всего лишь хочет выплеснуть свою едва подавляемую панику. Как только они достигли подземелий, Гермиона начала нервно метаться по комнате.
- Профессор Хуч... нетрудоспособна, - сказала она. – Вероятно, неудачно споткнулась вчера во время танцев, не скажу, что я этим очень удивлена. И мадам Помфри, кажется, уверена, что на излечение потребуется около недели. – Она почти рычала, вышагивая вдоль по комнате. Снейп прислонился к двери, сложив руки. Он более или менее приспособился наконец, и нашел способ складывать руки, хотя внимание, которое ему оказывали все мальчики при виде такого зрелища, немного его волновало.
- Не верю я, что на лечение надо целую неделю – даже рука Гарри вылечилась за сутки после того, как этот идиот Локхарт нахимичил с лечащим заклинанием. Она явно делает это мне назло... Я не знаю, что именно я сказала ей вчера, что вызвало такую реакцию, но она делает это мне назло, я знаю...
- Мисс Грейнджер, - через бормотание Гермионы прорвался голос Снейпа. Он почти привык называть ее по имени, в конце концов, ее просьба не была настолько уж неразумной, но в данной ситуации, казалось, так можно быстрее заставить ее обратить внимание. Так оно и случилось. Гермиона перестала метаться по комнате и повернулась к нему.
- Чего еще? – потребовала она, затем вздохнула. – Извините меня. Что вы хотели сказать, профессор?
Снейп бросил на нее короткий взгляд – он бы предпочел, чтобы она почаще забывала о своей вежливости. Ее попытки извиниться и защитить себя, произнесенные его голосом – это уж слишком.
- Мисс Грейнджер, вы несете полную чепуху. И будьте добры, не принимайте все настолько близко. В конце концов, мы же пережили даже бал. – Он остановился на секунду, но она, кажется, была не в том состоянии, чтобы оценить его юмор. – Что именно, по вашему мнению, было сделано вам назло? То, что профессор Хуч повредила себе ногу? Ну, так это давно должно было произойти. И я не думаю, что мадам Помфри будет специально оттягивать лечение, чтобы создать мне неудобства – ей слишком нужны зелья, которые я для нее готовлю. Возможно, вы могли бы объяснить все немножко более… детально?
Гермиона согласно кивнула. – Мне придется судить следующий матч. Директор и профессор МакГонагалл думают, что отменять его было бы неразумно, особенно с учетом того, что это Гриффиндор против Слизерина. И так как Хуч не в лучшей форме...
-...это придется сделать вам, как единственному оставшемуся квалифицированному судье в учительском составе. Да, правильно. Так в чем проблема? – удивленно спросил Снейп.
Гермиона засмеялась, низким резким смехом, в котором не было никакого юмора, а скорее звучала очень даже отчетливая нотка отчаяния. Он даже не знал, что его горло способно произвести такой звук. – Выбирайте, что вам больше нравится: незнание правил Квиддича или отсутствие каких бы то ни было навыков полета.
- Гермиона, вы преувеличиваете. Вы – лучший друг ловца Гриффиндорской команды, и вероятно должны были посетить несчетное количество матчей за последние шесть лет. Вы знаете намного больше, чем вам кажется. И, по крайней мере пять лет раз в неделю, у вас были уроки по полетам на метле. И хотя, после сдачи СОВ, уроки прекратились... – Гермиона перебила его.
- Хорошо, я знаю основы, но моих знаний и на грамм не хватает для того, чтобы судить матчи. Все, что Гарри ожидает от меня – это поздравлений. Подробный анализ он оставляет для Рона, потому что он знает, что меня это совершенно не интересует, – Гермиона уже почти кричала. Снейп рассеянно наблюдал, как у нее на шее пульсировала вена – он и не знал о подобной реакции своего собственного тела. Гермиона глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. – А насчет моих летных умений... То, что у меня были уроки, не значит, что я этому научилась. Я была чрезвычайно рада бросить эту форму пытки, как только появилась возможность.
Снейп почувствовал, очередной приближающийся приступ головной боли.- В этом случае, - пробормотал он, - мы можем сегодня даже не начинать заниматься экспериментом. Что ж, у вас похоже просто нет другого выхода. Придется научиться летать.
- За неделю? – спросила Гермиона голосом, пропитанным скептицизмом.
- Ну раз больше времени у нас нет, постараемся выжать все что мы можем за неделю. Начнем сегодня же вечером. Площадка достаточно далеко от замка, чтобы мы могли добраться туда незамеченными. К счастью, вы – префект, так что у меня не должно быть проблем с тем, чтобы выбраться из замка вечером. Хорошо, в девять часов, на площадке. А пока, я бы предложил вам прочитать это.– Снейп пересек комнату, подошел к книжному шкафу и вытащил не очень толстую книгу. Он бросил ее Гермионе – та с удивлением посмотрела на томик.
- «Как сблефовать на Квиддиче». – Прочитала она название. – Это?
- Там достаточно информации, чтобы вы смогли удачно притвориться. Полагаю, на большее мы не можем надеяться.
Весь день Снейп планировал в уме урок по ускоренному обучению полетам. Он сидел в библиотеке, зарывшись в книги, что было вполне нормально для Гермионы. Его раздражение было достаточно очевидным, так что его все оставили в покое, за исключением двух учениц из Равенкло, которые подсунули ему записки с просьбами о лосьонах для лица.
В девять вечера он был на площадке. На улице уже было достаточно темно, и он создал в воздухе кольцо из огненных шаров, позаботившись заколдовать их так, чтобы не было видно из замка. Еще одно заклинание было наложено на саму площадку, так что даже если кто-нибудь из замка и увидел бы освещенное поле для Квиддича, он сразу забыл бы об этом. Конечно, это заклинание не обманет Дамблдора, но справится со всеми остальными преподавателями и студентами.
Гермиона появилась минутой позже, все еще прижимая к груди «Как сблефовать на Квиддиче». Судя по ее первым словам, она все еще нервничала.
- Да здесь описано более семисот способов, как нарушить правила. Каким же образом я смогу выучить это за неделю? – причитала она. Его голосу эта эмоция не подходила.
- Вы и не выучите. – Резко ответил ей Снейп. – Все 700 нарушений никогда нигде официально не перечислялись и не публиковались. Даже Хуч не знает все 700. Разумеется, я также не забивал себе ими голову, и могу вам обещать, что все игроки поступали также. Выучите наиболее очевидные – в книге есть иллюстрированные примеры, так что это не должно составить особой проблемы. Главное, смотрите, чтобы игроки не вылетали за границы поля, не хватали друг друга и не использовали свои волшебные палочки. Девяносто процентов нарушений связано именно с этим.
Гермиона, кажется, слегка успокоилась, услышав эту новость, но не до конца.
- Но это оставляет список из еще 70 нарушений.
Снейп устало посмотрел на небо, собирая все остатки терпения. Господи, как бы ему хотелось сейчас сорваться и наорать на нее, но при этом он прекрасно осознавал, что справится с ситуацией куда быстрее, если будет держать все под контролем.
- Мисс Грейнджер, – резкость тона он все-таки не смог сдержать, и она резко обернулась на его голос. – Научитесь распознавать бланширование, выпаливание, завертывание квоффла, загон в тиски, зажимание снитча, обманку, отшвыривание, провокацию, столкновение, и фланкирование и все будет хорошо. Выучите их, и вы будете знать намного больше, чем эти дети могут сделать. И помните, они не знают, что их будет судить Гермиона Грейнджер. Я долго и упорно работал надо созданием собственной репутации, и вы пока не сумели ее разрушить. Так что, используйте ее для своей выгоды.
Гермиона быстро пролистала книгу, отметив названные им 10 самых популярных нарушений. Наконец, она посмотрела на него, и по ее лицу было видно, что она, в конце концов, поняла, что команды не собираются устраивать профессору Зелий тест на судейские качества. Даже слизеринцы вряд ли сделают что-нибудь недозволенное. Более одного раза.
- Теперь, о летных навыках. Садитесь на метлу и сделайте несколько кругов, чтобы я мог видеть, с чем нам придется работать.
Гермиона отадала ему книгу и подошла к метле, которую он принес на площадку. Его Нимбус 1700. Не самая последняя модель, но вполне подходила для его целей. Гермиона пробормотала «Вверх» и удивилась, когда метла мгновенно прыгнула ей в руку. Она осторожно уселась на нее, оттолкнулась и начала описывать круги вокруг поля, вначале медленно, а затем со все увеличивающейся скоростью.
Некоторое время спустя она приземлилась перед Снейпом, подхватывая метлу и не давая ей упасть на землю.
- Мисс Грейнджер, ваша жизнь возможно была бы намного легче, если бы вы не были такой перфекционисткой. Я бы не сказал, что вы летает плохо. Конечно, вам придется немного поработать над техникой полета перед матчем, но вы не являетесь той неумехой, какой себя описывали.
Гермиона выглядела озадаченной. – Я думаю... Я думаю это ваше тело. Оно знало, что делать. Я никогда в жизни так не летала, как будто мое тело само знало, что надо делать. Мой разум не руководил этим полетом.
Снейп задумался на секунду, а затем кивнул.
- Вполне вероятно. Будьте благодарны за эту маленькую милость и начинайте тренироваться. Возможно, мое тело и знает, что надо делать, но вашему разуму требуется тренировка.

 

Глава 17. На чьей вы стороне, Судья...?

Если кто-нибудь заметил, что профессор Снейп практически забросил свои ночные обходы замка, было похоже, что никто не собирается упоминать об этом. Время от времени Гермиона испытывала мимолетную озабоченность реакцией Аргуса Филча, который считал себя и Снейпа последним оплотом борьбы против массового беспредела, творимого студентами в коридорах. Она даже дошла до того, что решила предпринять несколько ночных прогулок, чтобы рассеять подозрения, которые могут появиться у Филча. Однако, добавление уроков по полетам к ее расписанию, и без того настолько плотному, что это уже действовало на нервы, означало бы, что ее ночи будут проходить в состоянии, близком к бессознательному. Когда она оглядывалась назад, ее опыт с использованием времяворота в третьем классе начинал казаться совершенно не напрягающим.

Сочетание двигательной памяти Снейпа и качеств метлы, которая была сконструирована гораздо лучше, чем обычные школьные метлы, не говоря о том, что она было в гораздо лучшем состоянии, сделало новое испытание не таким ужасным, как она боялась. Снейп был не очень терпеливым учителем, но умел объяснять как выполнять физические движения, а его тело было приспособлено к практическому выполнению его команд намного лучше, чем ее собственное. Если задуматься, в этом не было ничего удивительного, он же знал, чего можно было требовать от его тела.

Случались даже моменты, когда она понимала, чем полеты так привлекают Гарри и Рона. Моменты. Их, однако, перевешивали периоды паники, когда она задумывалась о том, что ей придется не просто летать, но и следить за четырнадцатью игроками, которые будут носиться в разных направлениях. Причем по крайней мере половина из них будет играть, стараясь втихаря навредить всем и каждому из второй половины. Сейчас она лежала, вытянувшись в ванне, и пыталась извлечь из книги «Как сблефовать на квиддиче» столько, сколько получится перед тем, как она заставит себя вылезти из воды и лечь в кровать. Теперь она уже совсем привыкла к этому длинному худощавому мужскому телу, которое теперь лежало перед ней. Вид этого тела больше не смущал ее. Она даже научилась бриться без порезов.

Что касается остальных частей тела… Снейп, как она обнаружила, на удивление часто просыпался с эрекцией. По крайней мере, она считала, что это часто. Приходилось признаться, что у нее не было достаточного опыта для сравнения. Также она обнаружила, что, хотя холодный душ был, несомненно, эффективным средством, альтернативный способ был намного приятнее, не говоря уже о том, что подобное начало утра было не таким травмирующим.

Гермиона слегка передвинулась в воде, ощутив, что вода начинает остывать. Она захлопнула книгу и заставила себя подняться. Взяв полотенце, она рассеянно начала вытираться, размышляя о том, есть ли какой-нибудь шанс, что во время матча Гарри решит повторить достижение Родерика Плюмптона и поймает Снитч за три с половиной секунды. Плюсы: Гарри войдет в историю – еще раз – а она не успеет выставить себя полным идиотом. И Снейпа тоже, заставила она себя добавить. Минусы: нет, сейчас она не могла придумать ни одного минуса. А это означало, что это было бы слишком невероятной удачей.

Она выпустила воду и бросила полотенце на край ванны, чтобы его забрали домовые эльфы. Все еще обнаженная, она прошла в спальню, обнаружив, что мышцы все еще ноют достаточно ощутимо для того, чтобы она все время о них помнила. Это все потому, что она не умеет расслабляться. Так сказал Снейп.

- Если вы просто расслабитесь, мисс Грейджер, вы обнаружите, что ваше тело способно естественным образом регулировать центр тяжести. Но если вы будете упорно продолжать бороться против этого, вы свалитесь с метлы.

Боль в левом бедре подтверждала истинность этого заявления. Не говоря уже о том, что он был настолько раздражен, что снова начал называть ее мисс Грейнджер. Зевая, она достала чистые трусы, натянула их и скользнула под одеяло, убеждая себя, что сможет со всем справиться.

Проснувшись субботним утром, в день матча, Гермиона обнаружила, что большая часть ее уверенности куда-то испарилась. Слишком взволнованная для того, чтобы чем-нибудь заниматься, она смогла только одеться и выпить чашку черного кофе – напиток, к которому она с удовольствием пристрастилась – а потом принялась вышагивать взад-вперед по комнате, ожидая появления Снейпа. Когда он наконец появился в дверях, выражение его лица не располагало к тому, чтобы чтобы поделиться с ним своими опасениями. Она догадывалась, что он пал жертвой традиционной накачки перед матчем в исполнении Поттера и Уизли. Обычно она включала преувеличенные восхваления, нечленораздельные вопли и устрашающие количество анти-Слизеринских настроений. Даже ей, гриффиндорке, казалось, что это уж слишком. Она могла только представить себе, какова было реакция декана Слизерина.

Сумка с книгами с глухим звуком приземлилась на парту, а Снейп быстро подошел к котлам, оставшимся на месте с вечера.

- Мы можем начинать? – сказал он тоном, в котором явно не было вопроса.

Гермиона просто кивнула. Сначала она была рада, что ей есть, чем заняться, надеясь, что это отвлечет ее мысли от неумолимо приближающегося матча. Однако этого не произошло. Этого занятия оказалось совершено недостаточно для того, чтобы прекратить постоянно перебирать в уме правила игры. У нее начала болеть голова и появилось отчаянное желание съесть что-нибудь сладкое, но Гермиона сомневалась, что сможет решить проблему, сходив на кухню. У нее свело живот, и машинально она начала еще быстрее кружить по комнате.

Вопрос пробился к ее сознанию как раз, когда она проигрывала в уме двойную петлю – восьмерку. Голос Снейпа резко прервал ее мысли.

- Мерлина ради, мисс Грейнджер, перестаньте мельтешить.

Она остановилась.

- Извините.

Он обратил на нее многострадальный взгляд.

- Это все из-за сегодняшнего полудня?

Она кивнула, стараясь не закусывать губу.

- Я уверен, что вы делаете из этого слишком большую драму. Вы достаточно хорошо летаете. Я не сомневаюсь, что вы разобрались с правилами настолько, насколько это вообще необходимо. У вас есть гораздо более важные вещи, на которых стоило бы сосредоточиться.

Конечно, ему легко было говорить.

- Я не могу ни на чем сосредоточиться, - сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал не слишком жалобно. От взгляда на его лицо ей стало еще хуже.

- Ну что же, - раздраженно сказал он, - если вы не можете сохранять спокойствие, отправляйтесь паниковать в другое место, пока вы ничего не свалили и не усложнили еще больше личные достижения мистера Лонгботтома в Зельеделии.

Куда она могла пойти? Только вернуться в комнаты, но она не думала, что там она сможет успокоиться. Она успела сказать об этом в слух, прежде чем поняла, что это действительно не его проблема.

Он так не думал.

- Мисс Грейнджер, откуда я должен знать, что поможет вам успокоиться? – Он вздохнул. – Что бы вы сейчас хотели сделать?

Она задумалась.

Съесть мороженное. Особенное мороженное. Мороженое из кафе Haagen-Dazs на площади Leicester. Трудно осуществимая идея.

Снейп, кажется, был с этим не согласен.

- Хорошо, раз это именно то, чего вам хочется, просто сделайте это.

- Извините, профессор, - решительно возразила она, - но как именно я могу это сделать? – Она сердито посмотрела на него. Ситуация было достаточно тяжелой и без его поддразнивания. – Я же не могу туда аппарировать, правда?

Он продолжал смотреть на нее.

Он же не может всерьез предлагать ей…

- Я думаю, что техническую сторону процесса вы изучали.

Он был совершенно прав.

- Да, - осторожно сказала она, - но у меня нет лицензии.

- У вас нет, - терпеливо ответил он, - но у меня она есть. И если вы в моем обличии исчезните отсюда на остаток утра и остановите эти кошмарные приступы истерии, это будет весьма невысокая цена за такой результат.

Она потеряла дар речи.

- Идите в сторону Хогсмида. Когда вы пересечете границу территории замка, сверните налево. Там вы сможете найти достаточно укромное место, из которого сможете аппарировать. В гостиной, в левом верхнем ящике буфета есть маггловские деньги. – Он изогнул бровь, наблюдая, как она борется со своими сомнениями. – Я не привязан к замку никаким заклинанием, мисс Грейнджер. Даже я время от времени выхожу во внешний мир. Если вы не вернетесь до двух, я сообщу об этом Директору. И постарайтесь не расщепить себя, пока вы пользуетесь моим телом. А теперь, убирайтесь наконец с моих глаз.

Ей не нужно было повторять это дважды. Она влетела в комнату, поспешно нашла деньги. К ее удивлению, их там было достаточно много. Она взяла несколько купюр и немного мелочи. Честность заставила ее записать сумму, чтобы потом она могла с ним расплатиться. Она уже собиралась уходить, когда до нее дошло, что Диагон-Аллея - это одно дело, но показываться на площади Leicester в полном колдовском облачении не стоило. Она подумало, что ей надо будет преобразовать что-нибудь из одежды. Гермиона зашла в спальню и начала просматривать содержимое шкафа. Зная, насколько предсказуем Снейп в выборе одежды, она собиралась просто найти что-нибудь более подходящее из повседневной одежды. Она сомневалась, что среди его вещей найдется что-то интересное, но должна же была она хотя бы посмотреть.

Первый ящик содержал стандартный набор мужских тряпок. Ничего, что могло бы пригодиться для ее целей. С очень слабой надеждой, она выдвинула нижний ящик – и потеряла дар речи второй раз за этот день.

Осторожными, все еще не верящими в то, что случилось руками, она достала оттуда высокачественный черный хлопок. Джинсы. Классического покроя. На пуговице три цифры – пять, ноль, один. Прекрасно. Она покачала головой.

Так, так, так, профессор. Сюрпризы продолжаются.

Гермиона бросила джинсы на кровать. Снова засунув руку в ящик, она нащупала что-то очень мягкое и извлекла наружу маггловский свитер. Естественно, черный, Кашемировый, что тоже естественно.

Что же, это решало проблему с одеждой. Она быстро разделась и натянула джинсы и свитер. Маггловская одежда в отличие от колдовской плотно облегала тело. Неплохо. Очень даже неплохо. Поиски в гардеробе позволили обнаружить короткую кожаную куртку – конечно же, черную. Гермиона посмотрела на ярлык. Армани. Никто не может обвинить профессора Снейпа в том, что он не обращает внимания на качество. Хотелось бы знать, что еще спрятано в его тайниках. Обнаруженная столь неожиданно склонность к качественной маггловской одежде почему то подняла ей настроение.

Заставив себя снова принять хмурый вид, она накинула плащ так, чтобы не было видно, во что она одета, и вышла из замка.

Через полчаса она сидела на площади Leicester и с довольным видом уничтожала три шарика мороженного – с бельгийским шоколадом, кремом и пралине и с орехами. Все это было залито шоколадным соусом, украшено взбитыми сливками и посыпано шоколадной стружкой. Размышляя о произошедшем, Гермиона поняла, что хотя Снейп разговаривал с ней ужасно грубо, он не просто разрешил ей аппарировать, используя его лицензию, что могло навлечь на него серьезные неприятности, если бы кто-нибудь об этом узнал. Он действительно мог поплатиться за то, что она побывала здесь. В этот момент – на безопасном расстоянии от Хогвартса – он ей почти нравился.

Вернувшись в Хогвартс, оказавшись на метле в центре квиддичного поля, и увидев Гарри Поттера и Драко Малфоя – Ловцов и Капитанов своих команд – принявших боевую стойку друг напротив друга, Гермиона обнаружила, что относится к Снейпу уже далеко не так доброжелательно. Она знала, что он должен быть где-то на Гриффиндорских трибунах, и это доставляло ей единственное в этот момент смутное удовлетворение. Сейчас ему придется приветствовать Гриффиндорскую команду. Последний раз она ела утром, но из-за съеденного перед матчем мороженного чувствовала теперь тяжесть в желудке и легкое подташнивание. В какой-то момент ей пришло в голову, не сможет ли она избежать всего этого, притворившись больной. Но нет, в распоряжении у мадам Помфри много весьма эффективных лекарств.

Лекарств от всех болезней, кроме Травмирующих Танцев Гиацинт Хуч, с горечью подумала она. Она все еще была не уверена, что учительница полетов не преследовала какой-то личной цели..

А еще она старалась выкинуть из головы состоявшийся перед матчем разговор с профессором МакГонагалл. Если, конечно, это можно назвать разговором.

- Я выразила Директору свой решительный протест против того, чтобы декан факультета судил матч с участием команды своего факультета. Я предупреждаю, что если я замечу хотя бы слабый намек на подсуживание своей команде, я опротестую результат матча. – Гермиона действительно не представляла, до какого уровня доходит враждебность между деканом ее факультета и Снейпом, вспыхивая по поводам, подобным этому.

Все было готово к началу матча. Гарри яростно смотрел на Драко, Драко так же яростно смотрел в ответ. Рон – Отбивала, как и его братья - и Джинни – один из Нападающих – уже заняли свои места. Боковым зрением она заметила Нападающих Слизерина, кружащих над полем, как тройка серо-зеленых хищных птиц. Она машинально посмотрела на трибуну персонала школы. Дамблдор был на трибуне, она издали увидела его сияющую улыбку. А еще она увидела Хуч, которая перехватила ее взгляд и весело помахала ей рукой.
Ничего личного, да?

Она плотнее сжала метлу и бросила в воздух Квоффл.

И все вокруг взорвалось.

Игра, которая с трибун выглядела просто опасной, с позиции судьи выглядела самоубийственно безрассудной. Гермиона была настолько поглощена стараниями внимательно наблюдать за игроками и не получить травму в процессе игры, что она почти забыла, что неуверенно держится на метле. Движения, которые казались абсолютно понятными, когда она рассматривала их на иллюстрациях, в реальной игре были больше похожи на кучу-малу. Ее действия при этом были вынуждено упрощены до некоторой формы быстрого правосудия, совершаемого над последним игроком, действия которого она сумела разглядеть. Несколько раз игроки обоих команд пытались опротестовать ее решения. Даже Драко Малфой прошипел сквозь зубы «не понимаю, на чьей вы стороне?»

Однако, хуже всех был Рон..

- Но профессор, - протестовал он после того, как она присудила пенальти Гриффиндору, - все видели, что Малфой схватил Джинни.

Она не сомневалась, что так и было, но в общей неразберихе она этого не заметила. Она сердито посмотрела на Рона.

- Вы ставите под сомнение мое решение, мистер Уизли? Рон, пожалуйста, заткнись.

Он замолк, хотя со стороны Гриффиндорской трибуны тоже доносился гул недовольства.

Ее мучения продолжались.

И вот, наконец, чудо свершилось. Со стороны Гриффиндорской трибуны раздался мощный вопль восторга, и она увидела, что Гарри со Снитчем, зажатым в правой руке, совершает победные круги в высоте.
Если бы у нее еще остались на это силы, она тоже сделала бы круг, только из-за того, что все наконец закончилось. Но в тот момент она очень гордилась тем, что сумела приземлиться и уйти в свои комнаты до того, как ее ноги начали дрожать.
Позже вечером они встретились в классной комнате. Снейп спокойно посмотрел на сидящую за столом Гермиону. К этому времени ее прежнее нервное возбуждение сменилось чувством опустошения.

- Даже не просите меня сделать это хотя бы еще один раз, - весьма эмоционально заявила она.

Снейп фыркнул.

- Постарайтесь справиться с вашей склонностью драматизировать события, Гермиона. Обеим сторонам показалось, что с гораздо большим успехом можно было поручить судить эту игру слепому дряхлому калеке. Все считают, что буквально каждую минуту вы пропускали нарушения и допускали судейские ошибки. – Он сделал паузу, и Гермиона уныло приготовилась выслушивать язвительные замечания. - Так как это совершенно обычные разговоры, которые можно слышать после любого спортивного состязания, мне остается только подвести итог: роль была сыграна вами вполне удовлетворительно. Естественно, профессор МакГонагалл с тошнотворным ликованием говорит о ее победе. – Он сказал это с иронией, и Гермиона почувствовала, как начинает улыбаться в ответ. Она прекрасно поняла, что он имеет в виду.

Он направился к котлам с зельями, над которыми собирался работать.

- Надеюсь, ваше утреннее путешествие в Лондон прошло без приключений. – Ей показалось, что на самом деле он собирался спросить, помогло ли это ей почувствовать себя лучше. К тому же она заметила, что он снова начал обращаться к ней по имени.

- Совершенно без приключений, - подтвердила она, расслабившись наконец, и желая помочь в этом и ему.

- Кстати, профессор, - добавила она, поддавшись внезапному желанию поддразнить Снейпа, - должна вам сказать, что вам очень идет Армани.

 

Глава 18. Мешанина.

Ноябрь тянулся медленно. Погода весь месяц была отвратительная, причем это была самая неинтересная разновидность отвратительной погоды – даже буран был бы приятным разнообразием после низкого серого неба и сплошной пелены дождя, который держал взаперти всю школу. И пока снаружи лился дождь, внутри замка расцветали проказы и вспыльчивые поступки.

Снейп удобно устроился в кресле перед камином. Чуть раньше он обнаружил под кроватью у Гермионы кучу потрясающе интересных журналов. Откровенно говоря, только они помогли ему сохранить здравый рассудок в тот день. Под кровать он залез в поисках Косолапсуса, желая еще раз убедиться, что кот не устроил на него засаду в каком-нибудь укромном месте. В то время как остальные явно не заметили, что они с Гермионой поменялись местами, кот прекрасно уловил разницу. При этом он заподозрил, что Снейп узурпировал тело его хозяйки с недоброй целью, и, время от времени, предпринимал ряд атак на типа, незаконно вторгшегося в его владения. Снейпу уже не в первый раз захотелось придумать какой-нибудь способ, чтобы Гермиона могла свободно подниматься в его - ладно, в свою комнату – без риска быть обнаруженной. Это бы слишком… провоцировало…необходимость объяснять, что понадобилось учителю Зелий в комнате префекта.

Магазины были сложены под кроватью маленькой стопкой так, чтобы их прикрывал полог. Снейп думал, что это «Еженедельник для ведьм» или какое-нибудь подобное ему скучное издание и уже собирался опустить полог, как его внимание привлекли несколько слов на обложке верхнего журнала.

Умопомрачительный секс – как продлить удовольствие!

И конечно же, там был восклицательный знак. Должно быть, там было что-то любопытное о магглах. Другого повода взять этот журнал из стопки у него не было. Просто было очевидно, что это маггловский журнал, а его всегда интересовало маггловское общество. Только эта причина, и никакой другой.

Снейпу хотелось бы знать, выглядело ли это достаточно убедительно. Он подозревал, что нет. Тем не менее, вечером он прочитал журнал от корки до корки. Журнал назывался «Космополитен», но Снейпу показалось, что издатели по-своему определили это понятие. Или, может быть, магглы употребляют это слово еще и в другом значении – нечто, связанное с сексом, диетами и модой.

Фасоны одежды были необычными – Снейпа всегда удивляло, почему поднималось так много шума из-за того, что ведьмы и колдуны должны надевать маггловскую одежду, когда выходят в их мир. Судя по иллюстрациям, можно было напялить на себя весьма странную смесь разной одежды, и тебя просто сочли бы «остромодным».

Фактически, он был почти уверен, что некоторые из модельеров были колдунами – и находились под влиянием колдовской моды. Один из выпусков журнала представлял модели Зандры Родес; он был уверен, что видел ее прошлым летом на ДиагонАллее, у мадам Малкин. Такие розовые волосы ни с кем не перепутаешь.

Находилась эта одежда под влиянием колдовской моды, или нет, но странной она точно была. Снейп некоторое время разглядывал свое – заимствованное – отражение в зеркале, с удивлением размышляя, кто же будет одеваться подобным образом. У Гермионы было на удивление привлекательное тело – мысль, от которой он постарался отделаться как можно быстрее – но на его взгляд, было не похоже, что бы ее смогло украсить большинство из предлагаемых моделей. Может быть только короткие юбки…. нет, об этом лучше не думать.

Мужской разум в женском теле вызывает очень странные и противоречивые гормональные реакции.

Диеты тоже были странными. Магглы несомненно ничего не знали о зельях, регулирующих обмен веществ, что решило бы большинство проблем с весом. К тому же они питались всякой дрянью, и это объясняло остальные проблемы с весом. В том, что они нуждались в диетах, не было ничего удивительного. Снейп удивился бы, если бы хоть кто-нибудь следовал приведенным в журнале рекомендациям. Одно из ограничений, о которых он прочитал, напомнило ему о Гермиониных запасах шоколада. Он отметил про себя, что во время следующего выхода в Хогсмид эти запасы нужно пополнить. Становилось совершенно очевидно, что они продолжают терпеть неудачи в исследовании Перемещающего Произведения Лонгботтома, и что для возвращения в нормальное состояние им придется ждать, пока созреют мандрагоры. Тем не менее, Снейп считал, что лучше будет, если он купит шоколад раньше, чем опоздает с этим.

Не говоря уж обо всем остальном, повторение «удовольствия быть женщиной», состоявшееся на прошлой неделе убедило его – если он нуждался в убеждениях – в лечебных свойствах шоколада. Он ненавидел оказываться во власти гормонов, тем более не своих. Они были Гермиониными, и она может получить их обратно, большое спасибо.

Но, надо сказать, когда эти гормоны не начинали безумствовать, они могли создавать восхитительные ощущения. Эта мысль заставила его вернуться к журналу, который был….очень поучительным. Даже более поучительным, чем бы ему показалось пару месяцев назад – потому что сейчас он мог оценивать пояснения и советы сразу с двух точек зрения.

Мужской разум в женском теле действительно вызывал очень странные и противоречивые гормональные реакции.

Снейп захлопнул журнал, собираясь потом снова перечитать его и все оставшиеся в стопке. Не стоило стараться ввести в себя в заблуждение, это было больше, чем любопытство. Его мысли снова вернулись к Гермионе. Первой его реакцией было удивление тем, что она читает подобную макулатуру - журнал было трудно назвать образцом хорошей литературы – но эта мысль была быстро изгнана пониманием того, что это, пожалуй, не выходило за рамки ее характера. Два последних месяца подарили ему, кроме неизведанных ранее физических развлечений, все большее понимание разума, который теперь занимал его тело.

Было тяжело продолжать относиться к ней, как к студентке, как к ребенку. Смотреть на нее, на лицо, которое он слишком хорошо знал, и знать, как она будет вести себя с остальными – это обеспечивало то, что сам он не мог вести себя с ней подобным же образом. Он пытался относиться к ней только как к студентке – в конце концов, не в его характере было демонстрировать ей какое-то особенное отношение, он вообще обращался, как со студентами со всеми, кроме директора – но если он не прикладывал к этому осознанных усилий, он обращался с ней, как с равной.

Снейп испуганно отмахнулся от настойчивой мысли, что когда все это благополучно останется позади, они будут равными. Было мало надежды на то, что Гермионе удастся избежать наиболее опасных факторов его жизни. Он был благодарен – и одновременно испытывал ужас – от того, что ее до сих пор не вызывал Волдеморт. Благодарен, потому что это давало ей время довести до совершенства исполнение его роли, хотя он никогда не говорил ей, насколько хорошо у нее получается. А ужас он испытывал от того, что чем больше времени проходило между вызовами Волдеморта, тем тяжелее они обычно были.

Все это означало, что единственным человеком, который по-настоящему его понимает, который знает все слои его жизни, будет восемнадцатилетняя девчонка – всезнайка. Судьба – забавная штука.

Среди всех этих размышлений ему пришло в голову, что он будет единственным человеком, который понимает Гермиону Грейнджер и все странности и сложности ее жизни.

Громкий стук в дверь известил о прибытии двух из этих странностей. Никто не мог назвать их особенно сложными, но Гарри Поттер и Рон Уизли могли спокойно претендовать на то, чтобы считаться странными. Снейп был почти уверен, что менструальный цикл на прошлой неделе начался у него так рано из-за стресса, вызванного тем, что ему пришлось выслушивать их самовосхваления после матча между Гриффиндором и Слизерином.