Глава 22. Мужчины создают одежду для женщин, с которыми они хотели бы быть, или, в большинстве случаев, для женщин, которыми он хотели бы быть.

Одежда. Северус Снейп ценил хорошие вещи, но в целом не особо об этом заботился. Три месяца, проведенные в женском теле, не особенно изменили его отношение к этому вопросу. У Гермионы был функциональный набор одежды, которая ей шла и не требовала больших раздумий над выбором подходящего наряда на день. Не такой же чрезвычайно функциональный, как его собственный гардероб, но и не особо отличающийся от того, что он приобрел за годы для праздников и вылазок.

Вылазок.

Идея была очень заманчивой, он не покидал школу с начала семестра. Походами в Хогсмид пришлось пожертвовать в пользу продолжающихся экспериментов с Эликсиром Лонгботтома Для Обмена Личностями. Исследования продвигались медленно, но мандрагоры, которые точно вернули бы их к нормальному состоянию, подрастали, и Снейп был абсолютно уверен, что они с Гермионой прошли уже половину этого странного пути. Тем не менее, ему было интересно знать, что же создал Лонгботтом — полезное зелье, чтобы взять его на вооружение.

Как Лонгботтому удалось создать нечто выдающееся, до сих пор оставалось загадкой, и еженедельные занятия с мальчиком в гриффиндорской гостиной не заставили Снейпа изменить свое мнение о нем. Он был в ужасе от уроков Зелий, но Снейп не находил в себе сочувствия к нему — скоро он окончит школу и столкнется с гораздо худшими вещами, поэтом для него лучше понять сейчас, что не все люди хорошие. Тем не менее, Снейп удивился тому, что Лонгботтом так и не научился защищаться от несправедливостей жизни за семь лет.

Гораздо более интересной была Гермионина реакция на мальчика — он не видел отличий между ее отношением к нему и его собственным. Конечно, так и должно быть, если они не хотят, чтобы Малфой—младший прибежал к папочке с рассказами о том, о чем они предпочли бы умолчать. В то же время ему казалось, что ей нравится запугивать класс; он чувствовал на себе почти свое собственное отношение, но по прежнему находил это довольно увлекательным.

Хотел бы он сказать то же самое об остальных уроках. Отчасти все устроилось — преподаватели больше не проявляли такого беспокойства, как в начале октября, когда он пытался восстановить способности, которые не использовал с тех пор, как сдал ТРИТОНы. Да и Гермиона больше не морщилась, когда практиковался в Трансфигурациях в классе Зелий между экспериментами.

Тем не менее, ему было скучно, и на лекциях он автоматически делал записи Гермиониным почерком, погружаясь в размышления. Ее постоянная готовность к ответу и назойливость приглушились с годами, так что никто не обратил внимания, что Префект теперь не реагирует первой на вопросы преподавателей. И он мог мысленно сбежать из класса и поразмышлять.

Побег.

Гермиона брала его тело и одежду в Лондон. Абсурд — она могла сбежать, а он нет. Он решил проигнорировать ее комментарий по поводу того, как он выглядит в Армани… а может быть, и нет. На его лице появилась улыбка, и тот, кто взглянул бы на него в этот момент, увидел бы, что Префект чему-то усмехается. Очень нехарактерно — кроме того, что Снейп начал думать, что это весьма характерно для Гермионы. У нее был талант комментировать, реплики всегда били в цель с точностью, которая одновременно жалила и забавляла. У нее определенно был потенциал, она нуждалась только в стимуляции.

Тем временем, вернемся к Армани. Ей казалось, что он неплохо выглядит в Армани… что же, это давало возможность развлечься, вновь возвращая его к открытому шкафу. Рождественский бал должен начаться через час, и Префект должен выглядеть представительно и строго — это означает соответствующее платье.

У Гермионы были платья, не много, но все-таки были. Снейп подумал, что они остались с прежних лет и соответствовали старым вкусам. Они определенно не шли женщине, которую он начал узнавать во время вечеров, проведенных за приготовлением зелий, взаимными тренировками, в предквиддичной панике и различных дискуссиях. И он точно не собирался надевать их сегодняшним вечером. Он не мог припомнить, чтобы когда-либо хотел носить женскую одежду (мантии волшебников позволяли людям с такими наклонностями делать это незаметно), и предпочел бы находиться в собственном теле и своей одежде, но в отсутствие чуда он решил, что должен как можно лучше использовать то, что есть.

Это означало, что розовый атлас отпадает. Прекрасно для ребенка, но тело Гермионы не было телом ребенка. Он не хотел останавливаться на этой мысли, но и не мог думать иначе, зная, на какие ответы способно это тело… Он будет скучать по этим ответам.

Но ничего из этого он не был готов одеть сегодня вечером. Он снова критически осмотрел одежду, потом вдруг решил проигнорировать платья в пользу джемпера и джинсов. Разложив их на кровати, он поднял палочку и сконцентрировался. Самое время проверить, имеют ли практическое значение знания по Трансфигурациям, полученные от Гермионы и МакГонагалл.

Как только одежда преобразилась, он услышал стук в дверь. Если это Гарри и Рон, он был готов их выпотрошить. Или что-то в этом роде. Он не мог убедить мальчиков не сопровождать его в Главный Холл, но он не собирался терпеть их присутствие дольше, чем он должен был.

— Да? – рявкнул он, открывая дверь. На пороге стояли Лаванда и Парвати, державшие охапки одежды. Они выглядели немного испуганно от такого приветствия. Он вздохнул про себя и открыл дверь пошире.

— Простите, — сказал он, тряхнув головой. — Я думала, это Гарри и Рон.

Лаванда и Парвати усмехнулись. — Да, тебе меньше всего хотелось бы, чтобы они совали сюда свой нос.

Правы как никогда, мисс Браун, подумал Снейп. Тем не менее, он просто улыбнулся и кивнул им. — Могу я чем-то помочь? — спросил он, удивленный тем, что они все еще стояли за пределами его комнаты. Он подумал, что они яростно готовились к балу — им даже удалось заставить его участвовать в подготовке за день до этого. Они, несомненно, были готовы — волосы и макияж, казалось, соответствовали тому, как они должны выглядеть на вечеринке — но обе все еще были в школьной форме.

— Вот, — сказала Парвати, проходя в комнату. — Мы могли бы переодеться у тебя. Младшие постоянно врываются к нам, чтобы посмотреть, что мы это делаем, и мы сыты этим по горло.

— И мы подумали, что к тебе-то никто не ворвется, — добавила Лаванда.

Снейп довольствовался тем, что поднял бровь. Объяснять им иронию этого утверждения, учитывая, что они сами только что вломились к нему, заняло бы столько времени, что они пропустили бы бал. Сам он не особо беспокоился об этом, подумав, что энергию можно использовать где-нибудь еще. В том числе, чтобы убедиться, что они не используют это как еще одну возможность причинить боль.

Визг за спиной заставил его подпрыгнуть, когда он закрывал дверь.
— О, Гермиона, это великолепно, где ты это взяла? — Барби были в своей стихии. Снейп вздохнул снова, заставил себя улыбнуться и вспомнил стандартную фразу.

— Это старье? У меня это уже давно.
Все что он мог сделать — это не рассмеяться над их озадаченными лицами, но они, вероятно, были не в настроении разгадывать загадки, поэтому просто бросили одежду на кровать и начали раздеваться.
Снейп вдруг почувствовал себя неудобно. Ему было знакомо тело Гермионы — вероятно, даже больше, чем она могла себе представить — но он не хотел иметь дело с идеей смотреть на этих раздевающихся девушек.
Он схватил свою одежду и направился в ванную, рассудив, что Гермиона была достаточно скромна, чтобы его поведение не вызвало лишнего любопытства.
Все же он сделал это не настолько быстро, чтобы не заметить довольно пышные прелести мисс Браун. Это зрелище странным образом не тронуло его, и он взглянул на свое — то есть не свое — отражение в зеркале, когда разделся. Он удивился отличию. Одной мысли о теле Гермионы было достаточно, чтобы послать волны дрожи по его телу. Достаточно, чтобы разбудить идеи, которые он снова быстро подавил. И все же… все же… Лаванда Браун не произвела на него никакого впечатления.

Он отвернулся от зеркала и быстро оделся. У него будет время, чтобы подумать об этом позже. Намного позже. Фактически никогда.

Он мог задержаться в ванной, независимо от того, насколько трудной он до сих пор находил косметику. Макияж казался ему чем-то, принадлежащим к Темной магии, и к косметике он относился с таким подозрением, будто она и впрямь была чем—то темным. Ежедневное использование туши и блеска для губ он освоил, вчерашний сеанс дал ему невольные знания о радостях использования косметических заклинаний, но знать, как сделать что-то — совсем не то же самое, как знать, что именно с этим делать.

Он медленно открыл дверь, надеясь, что девушки по крайней мере частично одеты. Они действительно надели стандартные платья-коктейль, но у них хотя бы хватило ума не надеть неуклюжие бальные платья. Он взглянул вниз и удивился, как они собирались танцевать на этих штучках, которые они называли туфлями.

— Ты не собираешься что-нибудь сделать с волосами? — спросила Парвати, заметив Снейпа.

— А я разве не сделала? — спросил он. Он их вымыл, кондиционер сделал их волнистыми и гладкими. Чего еще от него ожидают? Снейп с некоторой тревогой посмотрел на завитые и уложенные волосы девушек, и не припомнил, чтобы хотя бы раз видел что-то подобное на голове Гермионы. Не то чтобы он помнил, чтобы она вообще когда-нибудь что-то делала со своими волосами. Это не то, на что он обращал внимание.
— Не идет к одежде, — сказала Лаванда, поднимаясь с кровати и направляясь к нему. Обойдя Снейпа, она хмыкнула и решительно кивнула. — Наверх. Их нужно поднять.

Тут поднялись брови Снейпа. — Наверх? Что ты имеешь в виду? — подозрительно спросил он.
— Расслабься, Гермиона. Ничего возмутительного, тебе это и не пойдет. Просто доверься нам. Мы же не сделали ничего страшного с твоим макияжем, правда?

Слава Мерлину за его милосердие.

Несколько взмахов расчески, пара заклинаний, и он снова взглянул в зеркало. Неохотно он допустил, что то, что они сделали, хорошо смотрится с этой одеждой. Гладко, аккуратно и… ну ладно, он не был уверен, что именно они сделали, но это сработало.
— Жаль, что вы не знаете заклинаний, которые могли бы избавить от удаления волос с помощью воска, — сказал он, убедившись, что на его лице присутствует улыбка. Девушки рассмеялись.

— Пока не нашли ничего, что действовало бы так же долго. Стандартные бреющие заклинания используются не часто.

Снейп рассеянно кивнул. Он должен был вспомнить об этом — ведь именно по этой причине он пользовался бритвой. Возможно, зелье… он читал в одном и маггловских Гермиониных журналов что-то о зелье для удаления волос. А если подумать, то может быть и нет. У него итак было много заказов на средства для ухода за кожей.

Войти в историю как человек, который изобрел зелье для депиляции, было совсем не тем, для чего он работал все эти годы.

Хотя, возможно, это лучший способ запечатлеть себя в истории, чем все то, что он уже сделал.

Часом позже Снейп поморщился над чересчур украшенным Залом. Директору, как обычно, удалось превзойти прошлогодние декорации. Простоту украшенных деревьев, заполнявших пространство в другое время, затмили каскады блестящих сосулек и прочих безделушек, заполнявших Холл как радужная пена. Столы исчезли — чай был подан в гостиных, а ужин перенесен на более позднее время. Большинство студентов уже были здесь — помещение заполнилось обычной юношеской болтовней.

Он огляделся, пытаясь найти знакомую высокую фигуру в черном. Она же не думала, что сможет избежать бала? Дамблдор не допустил бы этого — а если бы допустил, Снейп не намерен был позволить этого Гермионе. И, наконец, потерянное время на уроках танцев…

Как будто в подтверждение его мысли, за спиной тут же раздался тихий вкрадчивый голос, еле слышный в царящем шуме.
— Отлично. Хотел бы я иметь ваш вкус.

В этом комментарии был тонкий сарказм, и Снейп задумался, действительно ли она комментирует его одежду или играет на аудиторию. Он оглянулся. Кругом никого не было. Тогда почему же сарказм? Возможно, ей не понравилась его одежда. Он решил проверить эту теорию.

— Вы сказали, что Армани мне идет. Я подумал, что, это сработает и в данном воплощении. — Тихо ответил он, оглядев комнату. Последнее, чего бы он хотел — чтобы его увидели разговаривающим с Гермионой. Это решительно выбивалось из их обычной манеры поведения.

— Сработало.
Он преобразил джинсы и джемпер в наряд, который видел в одном из ее журналов — конечно, Армани. Черный бархатный пиджак с воротником Nehru, и свободные брюки из мерцающего шелка. Зачесанные наверх волосы и босоножки с тонкими ремешками на низком каблуке, которые преобразила для него Парвати, завершали картину. Он определенно не желал иметь дело с каблуками. Получившийся результат значительно выделял его на фоне стандартных мантий, пышных бальных нарядов и маленьких черных платьев, которые отмечали этапы взросления женской части студентов. Он выглядел как взрослый, а не как ребенок. К счастью, умеренность была необходимой чертой для Префекта, даже если элегантность была скорее характеристикой Профессора Зельеделия — не то чтобы кто—то из студентов любого факультета мог признать его изящным.

— Сработало, — повторила Гермиона, на этот раз вздохнув. — Так какого черта мне не удается так одеваться?

Снейп поколебался, стоит ли съязвить, но потом острая потребность успокоить ее взяла верх, и он ответил, — Уверяю, что это дело времени. У меня же на двадцать лет больше опыта.

— Да, но вы же мужчина, — кисло ответила она. Снейп почти рассмеялся над негодованием, сквозящем в каждом слоге. Она все же игнорировала очевидные вещи.
— Так же как и Армани, — ответил он. — Только не говорите мне, что вы отказываетесь носить одежду, созданную мужчинами — вы бы многое потеряли.

Странно, как можно слышать тишину под бормотание высших духов. Но то, что он слышал от Гермионы, было тишиной. Она казалась смущенной, и он предположил, что она пытается понять, относились ли эти слова к одежде или к ее фигуре. Он не собирался объяснять ей, в конце концов, некоторые вещи должны остаться невысказанными. Затем атмосфера разрядилась, она отбросила смущение и вернулась в образ.
— Так же, как потеря времени на удаление волос, да? — ответила она и развернулась, направляясь в другой конец комнаты. Язвительность в ее комментарии причинила ему почти такую же боль, как и депиляция. Хотя, возможно, он это заслужил.