Психиатрический подход к персонажу

Как уже отмечалось, выражением крайне субъек­тивного подхода к литературе является психиатричес­кий взгляд на художественную литературу, основы ко­торого заложены в работах таких ученых, как В. Гирш, Е- Кречмер, Ц. Ломброзо, Моро де Тур, Дж. Нисбет, А, Один, В. Штекель.

Применение психиатрических знаний в отноше­нии семантики языкового материала позволяет иссле-доиачслям проводить идентификацию не только лич­ностных черт автора, но и «личностей» персонажей Художественного текста.

Примером подобного исследования является уже упоминавшаяся монография Карла Леонгарда «Акценту-ирошшные личности» (1981). В первой части работы — «1 ипология личностей», он излагает основы своей кон­цепции акцентуированных (социально дезадаптирован­ных) личностей, близкую классификации психопати­ческих личностей П.Б. Ганнушкина. Во второй части

Белянин В Психологическое литературоведение

монографии, озаглавленной «Личность в художествен­ной литературе», К. Леонгард приводит в качестве ил­люстраций к описанным типам акцентуированных лич­ностей многочисленные примеры из мировой художе­ственной литературы.

Исследователь справедливо отдает себе отчет в ус­ловности такого подхода: «...Писатель преследует мно­жество целей, находящихся за пределами сферы пси­хологии, — пишет он, — и просто не имеет возможнос­ти тщательно выписать особенности личности разных действующих лиц. Нередко, наконец, сами персонажи служат воплощением идеи, принципа, порой они заду­маны скорее символически, так что вообще не могут представлять людей реальных» (там же, с. 269). И все же он полагает, что в литературном творчестве можно увидеть «образы <выделено мной. — В.Б.> акцентуиро­ванных личностей», личностей, которые нередко стоят на грани патологии.

Леонгард рассматривает различные черты характера и темперамента, формирующие человека как личность в тех случаях, когда он представляет собой отклонение от некоего стандарта. Он называет это акцентуацией харак­тера. Более полное определение акцентауации дает А.Е. Личко, полагая, что «акцентуации характера — это крайние варианты нормы, при которых отдельные черты характера чрезмерно усилены, вследствие чего обнару­живается избирательная уязвимость в отношении опре­деленного рода психических воздействий при хорошей и даже повышенной устойчивости к другим».

К. Леонгард выделяет следующие типы акцентуи­рованных личностей: демонстративные, педантические, застревающие, возбудимые, гипертимические, дистими-ческие, аффективно-лабильные, аффективно-экзальти­рованные, тревожные, эмотивные, экстравертированные, интровертированные. Его квалификация персонажей литературных произведений соотносится именно с эти­ми классами.

Леонгард так характеризует интровертированную акцентуированную личность: она «живет не столько своими восприятиями и ощущениями, сколько своими

Глава 1 Художественный текст как предмет анализа 27

Представлениями. Поэтому внешние события как та-конме влияют на жизнь такого человека относительно Мало, гораздо важнее то, что он о них думает» (Леон-fdl>(), 1981, с. 161). К числу литературных персонажей, Обладающих интровертированностью, исследователь си носит персонажей Ф. Достоевского — Ивана Кара­ми юна («Братья Карамазовы») и Ордынова («Хозяй­ки»), Ганса Йоггели (И. Готхельф «Ганс Йоггели — бо-гшый дядюшка») и др. «Подобно тому как Дон-Кихот (М. Сервантес) представляет собой тип интровертиро-шииюй личности, — пишет К. Леонгард, — Санчо Пан-сп - личность типично экстравертированная. Он во Hi'i-M является противоположностью своему господину, иидиг перед собой одну лишь объективную действи-1П1ыюсть. Именно поэтому Санчо олицетворяет прак-!ический подход к вещам, здравый рассудок, противо­стоя щий оторванности от жизни Дон Кихота» (там ш, с. 361). Экстравертированной личностью является, но ею мнению, Стрепсиад в комедии Аристофана «Об-Лйка», Вильгельм Телль (Ф. Шиллер «Вильгельм Телль»), Фибрицио дель Донго (Стендаль «Пармская обитель»), 'ton и Будденброк (Т. Манн «Будденброки»), Алеша (Ф. Достоевский «Униженные и оскорбленные»).

Для демонстративных (истеричных) личностей, по мнению Леонгарда, характерны лживость, стремление игичсски привлечь к себе внимание, жажда признания, uiitiiu, артистизм. К демонстративным личностям в ху-иожеа венной литературе он относит многих персона­жей Ф.М. Достоевского: кликушу, Федора Павловича Смерди кова («Братья Карамазовы»), Лебедева («Идиот»), Порфирия Петровича («Преступление и наказание»); проси Иеремии Готхельфа, мольеровского Тартюфа («Тириоф»), Лузмана (Л one де Вега «Лузман»), Феликса Круля (Т. Манн «Признания авантюриста Феликса Кру-ЛИ»), Доранта (П. Корнель «Лжец»), императора Нерона (\, Сенкевич «Quo vadis?»), Фиеско (Ф. Шиллер «Заговор Фигско в Генуе»), ряд персонажей древнегреческих ав-тироп (Софокла, Эсхила, Еврипида, Плавта).

1 1о его наблюдению, художественная литература, ИаоГ)илующая демонстративными личностями, в то же

Белянин В Психологическое литературоведение

 

время весьма бедна личностями педантическими (анан-

кастами). Он выдвигает следующее предположение: «Объяснение того, почему писатели не описывают в своих произведениях ананкастов, следует, очевидно, ис­кать в самих писателях. Вероятно, они в самих себе не находят подобных особенностей, а потому и не могут убедительно их изобразить» (там же, с. 283). По его мне­нию, точным примером педантической личности яв­ляется вахмистр из рассказа Альфредо де Виньи «Веч¹ черний разговор в Венсене», которого мучают болез­ненные сомнения в его готовности к строевому смот­ру, в возможной краже вверенного ему имущества и тревожат опасности, которые объективно вообще не существуют. В качестве других примеров приводятся главный герой повести Жана Поля Рихтера «Путеше­ствие войскового священника Шмельце во Флец»; ге­рой романа «Зеленый Генрих» (Г. Келлер), Нехлюдов (Л. Толстой «Воскресенье»); пьесы «Мнимый больной» (Ж.Б. Мольер).

Для паранойяльно-акцентуированных характерны эгоистические аффекты, злопамятность, мстительность, заносчивость, самонадеянность и честолюбие. К числу паранойяльных он относит следующих персонажей: Отелло (В. Шекспир «Отелло»), Раскольникова и жену Мармеладова (Ф. Достоевский «Преступление и нака­зание»), Альцеста (Ж.Б. Мольера «Мизантроп»), Коль-хаса (Г. фон Клейст «Михаэль Кольхас»), султана Орос-мана (Вольтер «Заира»), судью (Кальдерой «Саламей-ский алькальд») и персонажей древнегреческих авто­ров — Электру (Софокл «Электра»), Медею (Еврипид «Медея»).

Примером комбинированной истерика-параноичес­кий личности К. Леонгард считает образ Франца Мо-ора из драмы Ф. Шиллера «Разбойники».

Возбудимые личности подвержены влечениям, ин­стинктам, неконтролируемым побуждениям; при повы­шенной степени реакций этого типа можно говорить об эпилептоидной психопатии, хотя прямая связь с эпи­лепсией отнюдь не обязательна. «Реакции возбудимых личностей импульсивны, <...> им чужда терпимость», у

/ шва 1. Художественный текст как предмет анализа 29

них часто возникает гнев, вспыльчивость, раздражитель-нос п.; мышление тяжеловесно и «уровень мышления <,, • довольно низок» (там же, с. 92). В юности у них Нередки импульсивные побеги из дому, они так же склон-н i.i к жестокости. Такие личности богато представлены и художественной литературе. Это Курт (И. Готхельф»Курт фон Коппиген»), Кориолан (В. Шекспир «Корио-iiiii»), Яков (Розеггер «Яков последний»), Геракл (Со-iiokji «Трахинянки»; Еврипид «Геракл»). В частности, в Фиме Еврипида Геракл, вернувшись домой, в припадке of»умия убивает свою жену и детей. Затем он погружа-truH и сон, проснувшись же, ничего не помнит о совер­шенном злодеянии. Герой с ужасом узнает о том, что им совершено. «Припадок безумия Геракла, — комментиру-tl К Лсонгард, — очень напоминает эпилептическое су­меречное состояние сознания» (там же, с. 313).

У Ф.М. Достоевского Дмитрий Карамазов («Братья Кирнмазовы») является примером возбудимой лично-61 и. Кроме того, писатель, сам страдавший эпилепти­ческими припадками, наделил ими многих персона­лки своих произведений, в частности, Мышкина («Иди-|н»), Смердякова («Братья Карамазовы»), Мурина («Хо-(ИЙка»), Нелли («Униженные и оскорбленные»).

Тревожную личность отличает робость, в которой Чуне i пустея элемент покорности, униженности. При­мерами таких личностей в литературе являются, по Мнению Леонгарда, господин Паран (Ги де Мопассан), мистер Щука (Геббель «Нибелунги»), учитель из повес -1И Г Келлера «Зеленый Генрих», Тобиас Миндерни-мль (Т. Манн «Тобиас Миндерникель»), чахоточная дщушка (Ф. Достоевский «Идиот»).

Для эмотивной личности характерны чувствитель­ное 1ь и глубокие реакции в области тонких эмоций. «Обычно людей этого темперамента, — пишет К. Леон-ШРЛ, — называют мягкосердечными. Они более жалост-ЛИИЫ, чем другие, больше поддаются растроганности, Испытывают особую радость от общения с природой, с Произведениями искусства. Иногда их характеризуют ЗДК людей задушевных» (там же, с. 133). Примером та-КИХ личностей в литературе, по мнению К. Леонгарда,

Белянин В Психологическое литературоведение

 

также являются некоторые персонажи Ф.М. Достоев­ского — Ваня («Униженные и оскорбленные»), Соня Мармеладева («Преступление и наказание»), а также Соня (Л. Толстой «Война и мир»), мадам де Реналь (Стендаль «Красное и черное»).

Дистимические личности «по натуре серьезны и обычно сосредоточены на мрачных, печальных сторо­нах жизни в гораздо большей степени, чем на радост­ных» (там же, с. 122). При более резком проявлении дистимический темперамент переходит в субдепрес­сивный. В литературе это — серьезный и нерешитель­ный Никлаус, который думает о том, что его отец умрет, или боится, что его дети будут нищенствовать (И. Гот-хельф «Воскресный день дедушки»).

Гипертимическая личность (высокая степень про­явления соответствует гипоманиакальному состоянию) характеризуется приподнятым настроением и «жаж­дой деятельности, повышенной словоохотливостью и тенденцией постоянно отклоняться от темы разговора, что иногда приводит к скачкам мыслей» (там же, с. 117). К таким личностям исследователь относит Ва­сеньку Веселовского (Л. Толстой «Анна Каренина»), Катерину Осиповну Хохлакову (Ф. Достоевский «Бра­тья Карамазовы»), Гавроша (В. Гюго «Отверженные»), Фальстафа (В. Шекспир «Виндзорские насмешницы»).

Циклотимические личности, по Леонгарду, «это люди, для которых характерна смена гипертимических и дистимических состояний. На передний план высту­пает то один, то другой из этих двух полюсов. <...> Причиной смены полюсов не всегда являются внешние раздражители, иногда бывает достаточно неуловимого поворота в общем настроении» (там же, с. 124—125).

По мнению Леонгарда, «изменчивость (лабиль­ность) подобного типа объясняется сугубо биологи­ческими причинами и потому мало располагает к со­зданию художественного образа. Следовательно, найти такой образ в художественной литературе нелегко» (там же, с. 336) В качестве примера он приводит Брайтунга (О. Людвиг «Мария») и Разумихина (Ф. Достоевский «Преступление и наказание»).

Глава 1 Художественный текст как предмет анализа 31

Аффективно-экзальтированный темперамент Леон-ПФД намывает «темпераментом тревоги и счастья. Люди (мкого шпа "реагируют на них более бурно, чем ос-iiUiiiHuc < > <Они. — В.Б.> одинаково легко приходят и мосторг от радостных событий и в отчаянье от пе-чильных» (там же, с. 127). Герои В. Шекспира — Ромео («Ромео и Джульетта»), Перси, носивший прозвище «Го-римии шпора» («Генрих IV»); Ф. Достоевского — Кате-рмин Ивановна («Братья Карамазовы»), Настасья Фи-линионна («Идиот»), принц Гамбургский (Г. Клейст «Принц Гамбургский»), Мортимер (Ф. Шиллер «Мария ttlonpi»), Матильда де ля Моль (Стендаль «Красное и 4§рное»), Николай Ростов (Л. Толстой «Война и мир») ямлинпся, с его точки зрения, типичными примерами личностей этого типа.

Кроме того, Леонгард приводит описание и при­меры смешанных случаев — комбинации возбудимости И нкмревания (или, говоря иначе, эпилептоидности и Мириноияльности); комбинации личности с преобла-4ИНИСМ тревожности и личности застревающей (дис-Имически-застревающие личности); сочетания депрес-(Инносги и паранойяльности; сочетание гипертимич-Ишчи и демонстративности; дает примеры персона-Ш§й, обладающих одновременно экзальтированным тем-Шримснтом и демонстративным характером, а также цочепшия интровертированности и гипертимичности.

('лсдует отметить одно его важное наблюдение в Отношении правдоподобности изображаемых характе­ров, М частности, К Леонгард отмечает психологическую Нвдостверность в описании педантической личности и художественной литературе. Так, приводя мнение Д Мюллера о том, что А. Чехов в своем рассказе «Смерть ЧИНоиника» описывает человека, страдающего неврозом Няни 14 иных состояний, исследователь одновременно от-мечпп, ч го Червяков нисколько не сомневается в том, Что сю поведение оправдано и обосновано, в то время ПИК иснротики с навязчивыми состояниями неизменно Мучикнся такими сомнениями, ведущими к характер­ной инуфенней борьбе. Аналогичным образом он пола-чк) Н. Гоголь в лице Акакия Акакиевича («Ши-

Белянин В Психологическое литературоведение

 

 

„**

нель») «изображает человека, который внешне выпол­няет свою работу как ананкаст, но внутренне никаких ананкастических черт не имеет» (там же, с. 287)

Работа К. Леонгарда представляет собой основа­тельно аргументированный и методологически обозна­ченный подход, который позволяет увидеть скрытый за образом литературного персонажа реальную (пусть и социально дезаптированную) личность.

В работах других современных психиатров также приводятся квалификации героев художественного тек­ста как психопатических личностей.

Так, поведение Ивана Ивановича и Ивана Никифо-ровича (Н.В. Гоголь «Повесть том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем») может быть рас­смотрено как сутяжничество (Семке, 1991); М.И. Буянов относит Хлестакова («Ревизор» Н.В. Гоголя) и Барона Мюнгхаузена («Барон Мюнхгаузен» Э. Распе), так же как и гоголевского Ноздрева, к истерическим лжецам (Буянов, 1991, 1994). Чудик из одноименного рассказа В. Шукшина «по характерологическому облику» расце­нивается психиатром В.Я. Семке как «инфантильная (с чертами детской психики) личность с выраженным шизоидным радикалом» (Семке, 1991, с. 114). Ряд других персонажей Шукшина* являются, по мнению психиат­ра, паранойяльными психопатами (там же). Аналогич­ным образом «поведение» литературного игрока в кар­ты (Достоевский «Игрок») может быть рассмотрено с позиций того, как страсть порождает застревание (Kohan, 1995). Илье Ильичу Обломову («Обломов» Н. Гон­чарова) психиатры ставят диагноз депрессии, герои Г. Ибсена — «это психопатические личности <...> чаще всего параноики и шизофреники» (Буянов, 1989).

Такого рода примеров можно привести достаточно много. Так, Ф.Е. Василюк в работе «Психология пережи­вания» на основе анализа чувств и мыслей Родиона Ро-

* Моня Квасов из рассказа «Упорный»; Митька Ерма­ков из рассказа «Сильные идут дальше»; Николай Григорь­евич Кузовников из рассказа «Выбираю деревню на жи­тельство».

/ шва 1 Художественный текст как предмет анализа 33

мипонича Раскольникова до и после совершения пре-ьпумлсния дает описание модели поведения, при кото­ром и.фастают внутренние противоречия и усиливается конфликт между личностью и обществом (Василюк, 1984). 11с претендуя на полноту ответов на все постав­ленные этим исследователем вопросы, приведем осно-mmmi для того, чтобы анализировать семантическое ilpoi флнство художественного текста как поле, на ко-юром проявляются типологические черты личности Hinop.i При этом и персонажи, и все составляющие tHMtcia будем рассматривать как проявление сознания интра, как манифестацию его образа мира.