Акцентуации В «светлых» текстах

Типичный «светлый» текст

II качестве примера «светлого» текста приведем штнорение поэта-футуриста Василия Каменского тесснье» (1918). Подчеркнем в тексте слова, кото-особенно характерны для «светлых» текстов.

Развесенились весны ясные

На весенних весенях —

Взголубились крылья майные

Заискрились мысли тайные

Загорелись незагасные

На росистых зеленях

Зазвенело сердце зовами

Поцелуями бирюзовыми —

Пролегла дорога дальняя

Лучистая

Пречистая.

Стая хрустальных ангелов

Пронеслась в вышине.

Уронила

Весточку — веточку

Мне

В ic кете со всей очевидностью выделяются следу-•*1Ие семантические компоненты: 'я' (мне); 'сердце'; ' (ясные, заискрились, незагасные, зазвенело, лучи-пречистая, хрустальных); 'пространство' (дорога

. ёШиавИь

Белянин В. Психологическое литературоведение

дальняя, в вышине)', 'природа' (весны, роса, веточка); 'идея'! (мысли тайные) (мысли тайные, ангелы, весточка). Ос­новное содержание текста можно свести к тому, что j «лирическому герою» (автору) ангел приносит весть.

Паранойяльная акцентуация

Паранойяльная акцентуация характера личности — это повышенная подозрительность и болезненная обид­чивость, стойкость отрицательных аффектов, стремле­ние к доминированию, непринятие мнения другого и, как следствие, высокая конфликтность (Психология. Словарь, 1990).

Эти особенности выявляет в тесте MMPI шкала паранойяльности (Ра), в тесте Р.Б. Кеттелла — шкала подозрительности (L). Лиц с этими чертами называют не только параноическими или паранойяльными пси­хопатами (Леонгард, 1981), но и застревающими лично­стями (Ганнушкин, 1984) в силу стойкости доминирую­щего в их поведении аффекта.

Говоря о паранойяльной личности, П.Б. Ганнушкин отмечает, что «самым характерным свойством паранои­ков является их склонность к образованию так называе­мых сверхценных идей, во власти которых они потом и оказываются; эти идеи заполняют психику параноика и оказывают доминирующее влияние на все его поведение. Самой важной такой сверхценной идеей параноика обыч­но является мысль об особом значении его собственной личности. Соответственно этому основными чертами пси­хики людей с параноическим характером являются очень большой эгоизм, постоянное самодовольство и чрезмер­ное самомнение. Это люди крайне узкие и односторон­ние: вся окружающая действительность имеет для них значение и интерес лишь постольку, поскольку она каса­ется их личности; все, что не имеет близкого, интимного отношения к его "я", кажется параноику не заслуживаю­щим внимания, малоинтересным.

Параноика не занимает ни наука, ни искусство, ни политика, если он сам не принимает ближайшего уча-

i

ч

Iлава 2. Отражение черт личности в текстах

57

 

i и разработке соответствующих вопросов, если он

не является деятелем в этих областях; и наоборот,

Оы ни был узок и малозначащ сам по себе тот или

И поп рос, раз им занят параноик, этого уже должно

• i. достаточно, чтобы этот вопрос получил важность
инее значение» (Ганнушкин, 1984, с. 266).

Иссх людей, с которыми ему приходится входить в рикосновение, он оценивает исключительно по тому пиемию, которое они обнаруживают к его деятель-1И, к его словам; он не прощает ни равнодушия, ни и'лнсия. Кто не согласен с параноиком, кто думает iiik, как он, тот в лучшем случае — просто глупый •пек, а в худшем — его личный враг. Ч ч я поведения паранойяльной личности характер- шдерство и эгоизм. Лидерство — это умение орга­ны 1Ь деятельность и направить других людей на

i цсс i вление какой-либо общественно значимой цели.

¹ i ||нпйяльные личности в наибольшей степени под-

• и для фигуры лидера. Они стеничны (способны
hi одолевать препятствия), умеют увлечь людей своим
примером и в отличие от истероидных личностей —
tir'^направленны. Сопутствующий лидерству эгоизм
нцомиляется в желании организовать всю деятельность
•iihpvt себя. Недаром другое название для паранойи —
Минин величия. Считать себя самым главным челове-
М»м, приписывая себе все заслуги, — вот характерная
typput паранойяльной личности.

«Ч 1ч> касается эмоциональной жизни параноиков, — fiiuiui II.Б. Ганнушкин, — то уже из всего предыдущего Иишжеиия со всей ясностью вытекает, что это люди й4Н<к:торонних, но сильных аффектов: не только мыш-ч1нис, но все их поступки, вся их деятельность опреде­лим си каким-то огромным аффективным напряжени­ем, нсегда существующим вокруг переживания параной­ей, исжруг его "комплексов", его "сверхценных идей"; нишине добавлять, что в центре всех этих пережива­нии иссгда находится собственная личность параноика. i)||мосп>ронность параноиков делает их малопонятны­ми и ставит их по отношению к окружающей среде мерйоннчально в состояние отчуждения, а затем и враж-

T"J

Белянин В. Психологическое литературоведение

 

дебности. Крайний эгоизм и самомнение не оставляют места в их личности для чувства симпатии, для хорошего отношения к людям, активность побуждает их к бесцере­монному отношению к окружающим людям, которыми они пользуются как средством для достижения своих целей; сопротивление, несогласие, борьба, на которые они иногда наталкиваются, вызывают у них и без этого при­сущее им по самой их натуре чувство недоверия, обидчи­вости, подозрительности» (Ганнушкин, 1984, с. 267).

В психодиагностическом опроснике Р.Б. Кеттелла этот фактор так и назван — подозрительность. Это, по­жалуй, самая важная черта личности параноика, если говорить о межличностных взаимоотношениях.

Параноики «неуживчивы, агрессивны: обороняясь, они всегда переходят в нападение, и, отражая воображаемые ими обиды, сами, в свою очередь, наносят окружающим гораздо более крупные; таким образом, параноики всегда выходят обидчиками, сами выдавая себя за обиженных. Всякий, кто входит с параноиком в столкновение, кто позволит себе поступать не так, как он хочет этого, и требует, тот становится его врагом; другой причиной враж­дебных отношений является факт непризнаний со сто­роны окружающих дарований и превосходства паранои­ка. В каждой мелочи, в каждом поступке они видят ос­корбление их личности, нарушение их прав. Таким обра­зом, очень скоро у них оказывается большое количество "врагов", иногда действительных, а большей частью только воображаемых» (там же). При этом мания величия мо­жет переходить в манию преследования.

Говоря о параноиках, П.Б. Ганнушкин отмечает, что такого рода отношения с другими людьми «делают па­раноика по существу несчастным человеком, не имею­щим интимно близких людей, терпящим в жизни одни разочарования. Видя причину своих несчастий в тех или других определенных личностях, параноик считает не­обходимым, считает долгом своей совести — мстить', он злопамятен, не прощает, не забывает ни одной мело­чи» (там же).

Лица с паранойяльной акцентуацией отличаются наклонностью не только к аффективному истолкова-

Глава 2. Отражение черт личности в текстах

 

ню ситуации, подозрительностью, недоверчивостью, но лоцентрической убежденностью в своей правоте, каженным пониманием справедливости; не выно-!Г возражений и чужого мнения, склонны к образова­нию сверхценных идей и к ревности.

Для таких лиц характерна крайне выраженная энер-

ичность, самодовольство, самомнение, кипучая деятель-

•»сть. При этом может проявляться враждебность по

(Ношению к тем, кто стоит на их пути. Они никому не

теряют, считают своих друзей способными на нечест-

нисть и обман (Леонгард, 1981; Мельников, Ямполъский, 1985;

Практический..., 1981; Пулатов, Никифоров, 1983).

Вот, к примеру, что говорил подросток с подобным шфниойяльным состоянием, которому мать пыталась уищигь, готовя его любимые блюда: «Мать стремится нн)о(>рить меня, чтобы я ей верил, хотя на самом деле она не любит и может, войдя в доверие, принести вред, отравить» (Ковалев, 1985, с. 95). «В борьбе за свои воображаемые права параноик шсто проявляет большую находчивость: очень умело шыскивает он себе сторонников, убеждает всех в сво-• II правоте, бескорыстности, справедливости и иной раз, шжс вопреки здравому смыслу, выходит победителем и» явно безнадежного столкновения, именно благода­ри своему упорству и мелочности.

Но, потерпев поражение, он не отчаивается, не уны-ипг 1, не сознает, что он не прав, наоборот, из неудач он чгрпает силы для дальнейшей борьбы» (там же).

Справедливости ради надо добавить, что «пока па­рт юик не пришел в стадию открытой вражды с окру­жающими, он может быть очень полезным работни­ком, на избранном им узком поприще деятельности пи будет работать со свойственным ему упорством, си­не матичностью, аккуратностью и педантизмом, не от-имекаясь никакими посторонними соображениями и мшересами» (там же).

Говоря о параноиках, П.Б. Ганнушкин отмечает сре­ди них и подгруппу фанатиков. «Этим термином, — пишет он, —...обозначаются люди, с исключительной прастностью посвящающие всю свою жизнь служе-

Белянин В. Психологическое литературоведение

 

нию одному делу, одной идее, служению, совершенно не оставляющему в их личности мест ни для каких других интересов. Таким образом, фанатики, как и па­ранойи, люди "сверхценных идей", как и те, крайне односторонние и субъективные» (Ганнушкин, 1984, с. 268).

«Отличает их от параноиков то, что они обыкно­венно не выдвигают так, как последние, на передний план свою личность, а более или менее бескорыстно подчиняют свою деятельность тем или другим идеям общего характера. Центр их интересов лежит не в са­мих идеях, а в претворении их в жизнь — результат того, что деятельность интеллекта чаще всего отступа­ет у них на второй план по сравнению с движимой глубоким, неистощимым аффектом волей» (там же).

П.Б. Ганнушкин упоминает и «о довольно много­численной группе», как он выражается, фанатиков чув­ства. К ним он относит «восторженных приверженцев религиозных сект, служащих фанатикам-вождям слепым орудием для осуществления их задач. Тщательное изу­чение таких легко внушаемых и быстро попадающих в беспрекословное подчинение людям с сильной волей лиц показывает, что они почти не имеют представле­ний о том, за что борются и к чему стремятся. Сверхцен­ная идея превращается у них целиком в экстатическое переживание преданности вождю и самопожертвования во имя часто им совершенно непонятного дела.

Подобная замена (отодвигание на задний план) сверхценной идеи соответствующим ей аффектом на­блюдается не только в области фанатизма и религиоз­ного изуверства, но является также характерной осо­бенностью, например, некоторых ревнивцев, ревнующих не благодаря наличию мысли о возможности измены, а исключительно вследствие наличности неотступно владеющего им беспредметного чувства ревности» (Ган­нушкин, 1984, с. 269).

Итак, природа паранойяльное™ заключается в на­личии сверхценной идеи, в оценке себя как основного центра вселенной.

Говоря о когнитивной установке паранойяльной личности, следует отметить, что она неодномерна, как

Глава 2. Отражение черт личности в текстах

\ ' >Сюй акцентуированной личности. Если у человека f жцснтуации п|х обладает, к примеру, мотив зараба-i тин денег, то он понимает, что другие люди тоже

• т мячся к этому и будут мешать ему; у акцентуиро-
h и той же личности вторая часть деятельности — та,
•им обусловлена противодействием другим людям, —
i • "кшится подчас ведущей. Видя, что ему мешают, ак-
i >уированная личность придает этому такую сверх-

• 'юсть, что борьба с другими людьми превращается
i нес в самостоятельную деятельность.

И тем самым когнитивная установка словно раз-iii пишется, она сама становится конфликтной, двупла-и. •!.. id. С одной стороны, параноик полагает, что он «не-ttt спет истины» людям, с другой стороны, он насаж-«йр| снос представление о действительности и о делах. Ни фсбует от других подчинения ему и его программе, пишись объединить всех под одним знаменем. Есте-i i ненпо, что при этом его действия вызывают проти-ицаействие. Именно это и рождает вторую часть ког-мншшюй установки: «меня не понимают, меня хотят предть не только враги, но и друзья».

Предпочитаемые роды деятельности паранойяль­ной личности — политика, религия и наставничество. Политика в наибольшей степени соответствует доми-пйитс личности с паранойяльной акцентуацией. Нали-uir идей, необходимость поиска людей, которые всту­пили бы в ту или иную партию и при этом поддержи-Htinn бы эту идею, — все это словно подпитывает пара­нойю. Можно даже утверждать, что сама идея полити-

• и как особого вида человеческой деятельности в оп­
ределенной степени паранойяльная. Если вспомнить
шдипнее советское прошлое, то мы увидим, что поли-
1мки стремились сделать всех людей политиками. Они
in ичсски распространяли свои идеи на всех членов
мпщества. (И им это в определенной степени удава-

Mii'h.) В демократическом же обществе политика — \иеп немногих избранных...

Ч го касается религии, то при интересе параной-i |ык>й личности к религии возможно появление фа-в отношении своих идей и нетерпимости к

Белянин В Психологическое литературоведение

 

другим мнениям. Характерно, что от призывов «возлю­бить ближнего своего как самого себя» (!) фанатики религии переходят к проклятиям с пожеланиями вра­гу гореть в «геенне огненной».

Интересы паранойяльной личности направлены преимущественно на классику, реалистическое искус­ство и в целом на традиционную культуру. Неприятие авангарда, нетрадиционного искусства очень велико. Если говорить о литературных предпочтениях, то мак­симальное неприятие вызывает научная фантастика. Причина этого лежит в том, что в фантастике часто реализуется совершенно противоположная установке паранойяльной личности к целостности — установка на разорванность мышления, то есть шизоидная уста-^ новка (Белянин, Ямпольский, 1985).

Если говорить о внешности, то чаще всего пара| нойяльная личность имеет крупное телосложение «представительный вид», обладает громким голосом.

В речи паранойяльной личности преобладают три семантических квантора. Первый квантор: 'за'— 'про­тив'. Он реализуется, например, в таком высказывании, как «Кто не с нами, тот против нас». Второй квантор: 'истина' — 'ложь'. Иллюстрацией может служить ло­зунг «Партия — ум, несть и совесть нашей эпохи», где слова несть и совесть характеризуют именно параной­яльную установку. Третий квантор: 'доверять'— 'подо­зревать '. Он проявляется, к примеру, в поговорке «Дове­ряй, но проверяй».

В основе картины мира «светлых» текстов лежит описание мира личности и того природного мира, ко­торый окружает эту личность. «Я» выступает как субъект жизнедеятельности и получает следующие предикаты: 'честный', 'чистый', 'неповторимый', 'уни­кальный'.

Группировка лексических смыслов вокруг тем 'единство' и 'борьба' является ядром эмоционально-смысловой доминанты «активных» текстов, что в рам­ках предлагаемой нами концепции может быть объяс­нено следующим образом: в основе их концепта нахо­дится паранойяльная акцентуация.

Iлава 2 Отражение черт личности в текстах