Смотрел на эван, идущую по больничному коридору, и с улыбкой типа «будь я проклят» линк направился следом.

(Кэрол Дин «Мечты не ждут»)

Сами мысли героев «красивых» текстов достаточ­но размыты:

У мустангера было три мысли — вернее, три чувства, когда он следил за этим прыжком (героини. — В.Б.). Пер­вое из них — изумление, второе — преклонение, третье не так просто было определить. Оно зародилось, когда прозвучали слова: «Мой мустанг мне слишком дорог» (а он был подарен ей мустангером. — Б.Б.).

(М. Рид «Всадник без головы»)

В целом чувства и эмоции импульсивных героев группируются вокруг нескольких смыслов:

БЕСПОКОЙСТВО: ужас, страх, тревога (встрево­женный, настороженно, испуг(анный), (охваченный испу­гом), паника, отчаяние, угнетать, (угнетающе, гнетущий), возбужденно, нетерпение, нетерпеливо, напряженно, изне­можение; волнение, озабоченность, беспокойство, замеша­тельство, рассеянность, недоумение (недоумевать), расте­рянность (-ный, -но), задумчиво(сть), колебаться, сомнение, оцепенение, поражать, взволнованно (-ый).

СПОКОЙСТВИЕ, которого гораздо меньше и ко­торое очень показное: беззаботно, непринужденно, успо­коение, утомленный.

ИЗУМЛЕНИЕ: удивление (удивитъ[ся]), изумление, ин­терес, подозрение, любопытство, озадачен(ный), поражать (поразить).

ОБИДА: досада, обида, стыд, стыдно, позорный.

УВЕРЕННОСТЬ: самообладание, уверенность, верить, уверенный, бодрость, надежда.

Происхождение

Миропонимание героини во многом определяется ее сословной принадлежностью. Как правило, она при­надлежит к классу «униженных и оскорбленных»: жи­вет в провинции, в грязном районе города, работает

Глава 2 Отражение черт личности в текстах 177

прислугой или по найму. Но в душе она полна благо­родства и самоуважения. Если же она родилась в знат­ной семье и ее окружает роскошь, то она, в свою оче­редь, может воспылать страстью к представителю не столь именитой семьи (Д. Лоуренс «Любовник леди Чаттерлей» и «Дева и цыган»).

Характерно, что герои как бы возвращают другим то презрение, которое они сами получают. Так, герой романа Ч. Диккенса «Большие ожидания» Пип посто­янно слышит «Подмастерье кузнеца далеко не уйдет от наковальни». Но при этом отношение Эстель к Пипу с постоянным подчеркиванием его низкого социально­го происхождения аналогично невыраженному отно­шению Пипа к бывшему каторжнику, благодаря кото­рому он и стал джентльменом.

— Да, Пип, милый мой мальчик, это я сделал из тебя джентльмена! Я, и никто другой! <...> А для того я это гово­рю, чтобы ты знал: загнанный, шелудивый пес, которому ты жизнь сохранил, так возвысился, что из деревенского маль­чишки сделал джентльмена, и этот джентльмен — ты, Пип!

Отвращение, которое я испытывал к этому человеку, ужас, который он мне внушал, гадливость, которую вы­зывало во мне его присутствие, не были бы сильнее, если бы я видел перед собой самое страшное чудовище.

Упоминание о происхождении людей может всплы­вать в «красивых» текстах и совершенно немотивированно:

Пусть платит (за разбитые во время дуэли бутылки и зеркала. — В.Б.) тот, что заварил кашу, а не вы, потомок Джеральдов из Баллибалаха!

(М. рид «Всадник без головы»)

Порой упоминается и происхождение предметов:

Как только стрелка голландских часов, нежно тикав­ших среди разноцветных бутылей, подошла к 11-ти, в бар один за одним стали заходить посетители.

(М. Рид «Всадник без головы»)

Литературоведение

Белянин В Психологическое литературоведение

 

Можно отметить наличие как минимум трех типов профессий. Первый — обычная профессия (адвокат, чиновник, почтальон, письмоносец, курьер, стрелок, охот­ник, повар), причем это может быть общее обозначение: пехотинец, колонист, земледелец, плантатор. Второй — начальник: король, надсмотрщик, хозяин, хозяйка. К это- ^! му типу можно отнести и военные должности: капи­тан, офицер, комендант, сержант, интендант, драгун, май­ор, полковник, лейтенант. Третий тип профессий при­надлежит героям, находящимся в самых низких слоях общества" раб(ыня), пленник(ца), слуга, служанка, (негр) невольник, лакей, горничная, сборщик (хлопка), бармен, трак­тирщик, торговец.

Мысли героини о том, что ей необходимо унижать­ся, постоянно терзают ее, она чувствует иное предназна­чение. Именно поэтому героиня «красивого» текста нередко является графиней, княгиней или принцессой (М. Твен «Принц и нищий»), а действие разворачивается в замках или поместьях. Отнесенность событий к стари­не также выполняет функцию романтизации пережи­ваний (как в многочисленных романах Б. Картланд).

Тайна родства

Для героини «красивых» текстов характерен конф­ликт между спонтанностью, эмоциональностью ее на­туры и социальными требованиями общества, в кото­ром она вынуждена находиться, но без которого она не может жить.

Это противопоставление чувственности и соци­альных ограничений создает когнитивный фрейм 'тай­на родства'. Многократно осмеянное в литературной критике неожиданное (для окружающих) раскрытие высокого происхождения героини (голубая кровь) со­ставляет главный (и нередко финальный в нарратив- \ ном плане) «козырь» героини, словно доказывающей этим свое право на своенравие и высокомерие по от­ношению к тем, кто не ценил ее, не обращался с ней достойно.

Примеров тут можно привести много: Р. Хаггард «Дочь Монтесумы»; Ф. Брет-Гарт «Габриэль Конрой»;

______ Глава 2 Отражение черт личности в текстах 179

В. Скотт «Айвенго»; Ч. Диккенс «Большие ожидания»; В. Гюго «Отверженные»; Э. Берроуз «Тарзан — при­емыш обезьяны» и мн. др.

Связан с ним необычный с точки зрения обыден­ного мышления фрейм 'появление ребенка, о рожде­нии которого отцу неизвестно' (А. Риплей «Скарлетт»; К. Маккалоу «Поющие в терновнике»; Б. Босуэл «Двой­ная игра»).

Ложь

В «красивых» текстах нередко присутствует ложь, которая сближает их с «веселыми», но не носит харак­тера значительного преувеличения своих достоинств, а лишь служит средством создания романтического мира, который противопоставляется миру обыденному.

Молоденькая девушка работает в парикмахерской, но делает вид, что она утомилась от балов и вечеринок, которые она обязана посещать (О'Генри «Пока ждет автомобиль»). Бедный мальчик Том разыгрывает из себя принца Англии, мечтая о богатой одежде и слугах (Марк Твен «Принц и нищий»). Рабыня Изаура характеризу­ется ее владельцем следующим образом: «Так как она получила прекрасное образование и обладает хорошей фигурой, где угодно может сойти за свободную сеньору из хорошего общества».

Тело человека

Огромное внимание в «красивых» текстах уделяет­ся частям тела человека. Трудно назвать такую часть гела, которая бы не упоминалось в них. Отметим, что это не физиологичная телесность, которая характерна для «темных» текстов.

Вот примеры из повести В. Железнякова «Чучело»: лицо покрылось бледностью, и голова упала на грудь; он обнял ее за шею; она закрыла лицо руками; подняла гла-ш; вскинула брови; распустила волосы; надул губы; щеки покраснели; у нее был приоткрыт рот и дрожали губы; она махнула рукой; сжала пальцы, ладонь; толкнул в грудь; повернулась спиной; он упал на колени у ее ног; он бежал, сверкая пятками.

12*

180 Белянин В. Психологическое литературоведение

Нередко даже злодей обладает в таком тексте кра­сивой внешностью и аристократическим происхожде­нием, впрочем, в его внешности часто бывает какой-нибудь изъян, отражающий его ущербность по сравне­нию с положительными персонажами:

Я увидела теперь впервые его открытое умное лицо, его большие ясные голубые глаза, блестящие волнистые волосы светлого каштанового цвета, длинные нежные белые руки, стройную шею и грудь. Уродство, унижав­шее и портившее мужественную красоту его головы и ту­ловища, было скрыто пестрым покрывалом в восточном вкусе, накинутом на его кресло. Его рот <...> был мал и изящен, его нос, самой правильной греческой формы, был, может быть, слишком тонок в сравнении с полными щеками и с высоким, массивным лбом. Глядя на него <...> я могу только сказать, что это был замечательно краси­вый человек <...> молодая девушка, увидев его и не зная, что скрывалось под восточным покрывалом, сказала бы про себя: вот герой моих мечтаний.

Для автора большое значение имеют пластика пер­сонажа, его телодвижения, жесты, мимика. В целом уро­вень внешней выраженности эмоций — ведущий для «красивого» текста.

Эротизм

Многие «красивые» тексты пронизаны эротизмом. Любопытно, что это встречается и в религиозных текстах. Основу сюжета таких текстов может составлять описа­ние встречи героини (чаще всего создательницами и пер­сонажами таких текстов выступают женщины) с каким-либо «трансцендентным» явлением. Ей являются ангелы, путем усиленной медитации или молитвы она встреча­ется с небесным Женихом, открывающим ей ее избран­ничество. Особое внимание уделяется ярким пережива­ниям, которые испытывает при этих встречах героиня.

Наиболее показательным примером могут служить воспоминания католических визионерок Средневеко­вья (хотя тексты, созданные не в XX веке, не являются

Глава 2. Отражение черт личности в текстах

 

объектом данного исследования, приведем отрывки из этих трудов exempli gratia):

Однажды взирала я на крест с Распятием на нем, и когда взирала я на Распятие телесными очами, вдруг за­жглась душа моя такою пламенною любовью, что даже члены моего тела чувствовали ее с великою радостью и наслаждением. Видела же я и чувствовала, что Христос обнимает душу мою рукою, которая пригвождена была ко кресту, и радовалась я величайшей радостью. И иног­да от теснейшего этого объятия кажется душе, что вхо­дит она в бок Христов.

(«Откровения блаженной Анжелы», 1918, 150—151)

Любовь, которую испытывает визионерка к небес­ному другу, не остается без взаимности:

Дочь Моя, сладостная Моя, очень Я люблю тебя. Был Я с апостолами, и видели они Меня очами телесными, но не чувствовали Меня так, как чувствуешь ты; Дочь Моя, сладостная Моя, дочь Моя, Храм Мой, дочь Моя, услаж­дения Мое, люби Меня, ибо очень люблю Я тебя, много больше, чем ты любишь Меня».

(там же, 96)

Святой Терезе Авильской после многочисленных своих явлений Христос якобы сказал: «С этого дня ты будешь супругой Моей. Я отныне не только Творец твой, Бог, но и Супруг» (Тереза Авилъская, 1985, 154). Оценивая ее мистический опыт, известный американский пси­холог У. Джеймс писал, что «ее представление о рели­гии сводилось, если можно так выразиться, к бесконеч­ному любовному флирту между поклонником и его бо­жеством» (Джеймс, 1993, с. 337).

Эротический, чувственный компонент ярко выра­жен в текстах цитируемых писательниц. Особенно на-1лядно он выступает в таких, например, отрывках: