Я маленькая тучка, а вовсе не медведь. А как приятно тучке по небу лететь.

(А. Милн «Винни-Пух...» в пер. Б. Заходера)

В другой известной песне поется:

А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер...

Или еще пример:

Мы будем петь и смеяться как дети...

Экранизации многих «веселых» текстов не случай­но делаются в виде музыкальных фильмов («Три муш­кетера», «Трое в лодке», «Some Like it Hot», известный в России под названием «В джазе только девушки»). О кинофильме «Веселые ребята» и говорить не прихо­дится. Поют и танцуют все!

Движение, жизнерадостность и пение идут рука об руку.

Вместе весело шагать по просторам! И конечно, напевать лучше хором.

Аппетит

Вот что поет Карлсон, играя в кубики:

Ура, ура, ура!

Прекрасная игра!

Красив я и умен,

И ловок, и силен!

Люблю играть, люблю... жевать!

(А. Линдгрен «Малыш и Карлсон...»)

Белянин В. Психологическое литературоведение

 

Характерно, что появившийся здесь мотив еды так­же присутствует и в других «веселых» текстах. К при­меру, постоянно голоден Винни-Пух: он не удержался от того, чтобы съесть мед из горшочка, с которым шел в гости к ослику; всю ночь думал о меде, якобы остав­ленном им в западне на слонопотама; летит за медом к пчелам; объевшись опять-таки в гостях (у Кролика), не может вылезти из норы (А. Милн «Винни-Пух и все-все-все»). Постоянно подчеркивается, что Чичиков не страдает отсутствием аппетита (Н. Гоголь «Мертвые души»). Все свои истории барон Мюнхгаузен рассказы­вает именно за столом. Здесь нет того экзистенциаль­ного голода, который есть в «темных» текстах, есть про­сто повышенный аппетит.

В научной литературе отмечается, что при депрес­сии «пропадает совершенно желание есть. Первым при­знаком начинающегося улучшения нередко бывает по­явление аппетита и прибавление в весе» (Гиляровский, 1954, с. 390).

Эрудиция

Герой «веселого» текста эрудирован и обладает все­возможными умениями. Так, образован и начитан Ос-тап Бендер, его речь пестрит литературными именами и цитатами. Не случайно и то, что общительный герой «веселого» текста знает много языков. Показательным в этом отношении является утверждение героини ро­мана И. Хмелевской «Что сказал покойник»:

Насчет языков у меня были свои соображения. Фран­цузский, как известно, я знала, по-итальянски худо-бед­но могла объясниться, латынь немного помнила, так что все романские языки могли представлять для моих похи­тителей определенную опасность (так как героиня могла бы понимать их переговоры. — В.Б.). Славянские <...> отпали в полуфинале (героиня — полька по националь­ности). Мое длительное пребывание в Дании позволяло предполагать некоторое знакомство со скандинавскими языками (а их, как известно, пять. — В.Б.), на английском я хоть и не очень хорошо, но говорила. <„.> С немецким

Глава 2. Отражение черт личности в текстах

 

языком дело обстояло так: говорить на нем я не умела, -I но понимала почти все.

Такое возможно лишь в рамках картины мира ги-поманиакальной личности.

Мания величия

Героя «веселого» текста часто принимают за более значительную персону, чем он является на самом деле. Например, постоянно выдает себя за другого человека Остап-Сулейман-Берта-Мария Бендер (И. Ильф, Е. Пет­ров «Двенадцать стульев»); принимают за ревизора про­стого чиновника Хлестакова (Н.В. Гоголь «Ревизор»); ходят слухи о том, что Чичиков — это Наполеон («Мер­твые души»). «Лучший в мире специалист по паровым ма­шинам», «лучший в мире рисовальщик петухов», «лучший в мире мастер на всевозможные проказы» и даже «лучшее в мире привидение — это Карлсон, который живет на кры­ше» (А. Линдгрен «Малыш...»). Самым Лучшим Медведем во Всем Мире называет Винни-Пуха Кристофер Робин (А. Милн «Винни-Пух...»).

И для этого семантического компонента можно найти черты в поведенческой симптоматике маниа­кального синдрома: «Типичны идеи переоценки — происхождения, общественного положения, своей лич­ности, способностей и достижений, в выраженных слу­чаях возникают бредовые идеи величия» (Практичес­кий..., 1981, с. 89). П.Б. Ганнушкин отмечал, что для кон­ституционально-возбудимых психопатов характерна «склонность ко лжи и хвастовству, связывающаяся обыкновенно с чрезмерно развитым воображением и проявляющаяся в фантастических измышлениях о сво­ем высоком положении и о никогда в действительно­сти не совершавшихся подвигах, а иной раз — просто в рассчитанных на создание сенсации выдумках о ка­ких-нибудь небывало грандиозных событиях» (Ган­нушкин, 1984, с. 255). О «переоценке собственной лич­ности и ее значимости для окружающих» пишут и другие исследователи этого явления (Пулатов, Ники­форов, 1983).

Белянин В. Психологическое литературоведение

 

Деньги

Герою «веселого» текста постоянно везет, особен­но в деньгах. Мечтает о миллионе и получает его Ос-тап Бендер; находит клад с алмазами героиня романа И. Хмелевской «Что сказал покойник»; барону Мюнх­гаузену за то, что его друг-скороход доставил бутылку китайского вина за один час, предлагается взять из кла­довых египетского султана столько золота, сколько мо­жет унести за один раз один человек. Барон позвал сво­его друга-силача. Он взвалил себе было на плечо все золо­то, какое было в кладовых у султана, и они побежали к морю. Там он нанял огромный корабль и доверху нагрузил его золотом.

Характерно, что семантический компонент, связан­ный с получением денег, психологически антоними-чен «синдрому обнищания», возникающему при зер­кально противоположной депрессии (см. о «печальных» текстах). Следует отметить также, что герои «веселого» текста легко расстаются с деньгами. Так, на протяже­нии всего романа Бендер ни разу не считает денег.

Обилие героев

У главного персонажа «веселого» текста может быть друг или главных героев может быть несколько. Так, находит себе друзей барон Мюнхгаузен — скоро­хода, слугу, который слышит, как растет в поле трава, слугу, который целился в воробья из Турции в Берлин, человека, который вертит мельницы тем, что дует из ноздрей.

Герою словно не хватает себя одного. Четыре героя ищут сокровища в стуле (Остап Бендер, Ипполит Мат­веевич Воробьянинов, Шура, Паниковский, Адам Коз-левич в «Золотом теленке»); дружат всю войну четыре танкиста; неразлучны четыре мушкетера, лозунгом ко­торых является «Один за всех и все за одного»; путе­шествуют вместе трое в лодке; охотятся за привидени­ями четверо друзей; заманивают четвертого для поим­ки невесты Шурика трое хулиганов в к/ф «Кавказская пленница».

Глава 2. Отражение черт личности в текстах [35

Женщина

Нередко в «веселых» текстах присутствует женщи­на: мадам Грицацуева, Элл очка — в «Двенадцати сту­льях» И. Ильфа и Е. Петрова; Марыся у четырех танки­стов (Я. Пшимановский «Четыре...»); есть секретарша и у героев фильма «Охотники за привидениями»; фре­кен Бок у Малыша (А. Линдгрен «Малыш...»); целый оркестр полуодетых женщин окружает двух удачливых музыкантов в фильме «В джазе только девушки»; стре­мится к возлюбленной в гарем Ходжа Насреддин (В. Соловьев «Возмутитель спокойствия»); недостаю­щим пятым элементом является любовь к женщине в фильме «Пятый элемент».

Обоснование особой роли этого символа мы нахо­дим в возможной при маниакальности повышенной сексуальности (Гиляровский, 1954).

Животное

Достаточно часто в «веселых» текстах присутствует животное, собака у четырех танкистов и у троих в лод­ке; собака по имени Эйнштейн у изобретателя из фильма «Назад в будущее»; Малыш мечтает и получает собаку Бимбо; автомобиль у Остапа Бендера носит имя «Ан­тилопа-Гну», а вторая часть романа называется «Золо­той теленок»; есть странное существо Лизун у охотни­ков за привидениями; дог у Ришелье и лошади у муш­кетеров (А. Дюма); кошка у Джельсомино (Дж. Родари); белки у капитана Врунгеля (А. Некрасов); корова у геро­ев Э. Успенского «Каникулы в Простоквашино»; осел у Ходжи Насреддина (В. Соловьев) и Шурика (к/ф «Кав­казская пленница»); заяц у Балды (А. Пушкин «Сказка о попе и работнике его Балде»); голуби у бандитов в ко­медии «Бей первым, Фредди»; постоянно охотится ба­рон Мюнхгаузен (Э. Распе), населен животными мир Кристофера Робина (А. Милн «Винни-Пух...»); целое стадо поедает роскошное угощение в кинокомедии «Сви­нарка и пастух», и т.д.

Эквивалентов психологического порядка этому в научной литературе мы не обнаружили.

Белянин В. Психологическое литературоведение

Враги

Если в «веселом» тексте есть противоборствующие персонажи, то возможны два варианта. Во-первых, они наделяются практически теми же чертами, что и поло­жительный персонаж, между ними сходства гораздо больше, чем различий (например, «ворюга» Корейко мало чем отличается от Остапа Бендера, собиравшего деньги по самым разным поводам, те же цели пресле­дует его конкурент отец Федор (И. Ильф и Е. Петров «Двенадцать...»). Авантюрист Брэт Мэверик и его под­ружка в приключенческом фильме Ричарда Доннера «Мэверик» (Мэл Гибсон, Джоди Фостер и Джеймс Ко-берн) не прочь сорвать куш в полмиллиона долларов на турнире по покеру. Но на пароходе, где соберутся отменные картежники, не обойдется без шерифа, кото­рый будет действовать теми же методами, да и под­ружка Мэверика попытается завладеть всеми деньгами своего друга.

Отрицательные персонажи или просто не «пропи­сываются», или им не уделяется особого внимания. Имплицитно присутствует только оппозиция 'смелый', 'сильный', 'ловкий' с одной стороны, и 'трусливый', 'паникер' — с другой.

Во-вторых, у положительного персонажа может быть много противников, целые преступные сообще­ства: международная шайка гангстеров (И. Хмелевская «Что сказал...»; к/ф «Бей первым, Фредди!»; Дж. Рода-ри «Джельсомино...»), итальянская мафия, замаскиро­вавшаяся под любителей итальянской оперы, — о люб­ви к пению см. выше (к/ф «В джазе только девушки»); фашисты (к/ф «Большая прогулка»); белые (фильм «Неуловимые мстители»); воры (А. Линдгрен «Ма­лыш...»); похитители невесты (к/ф «Кавказская плен­ница»).

При этом сами герои «веселых» текстов вовсе не обязательно в ладу с законом (герои к/ф «Ва-банк» I и II; Остап Бендер, который знает много способов «честного» отъема денег; приворовывающий Карлсон и др.).

Глава 2. Отражение черт личности в текстах

Обилие событий

Как ясно из вышеизложенного, в «веселом» тексте наблюдается обилие событий. Если не углубляться в теорию вопроса о единицах измерения объема и на­сыщенности текстового пространства, то, взяв за еди­ницу текста одну страницу, можно сказать, что на од­ной странице «веселого» текста описано событий боль­ше, чем на одной странице какого-либо другого типа текста.

Печальный компонент

Говоря о гипертимичности, мы упомянули о том, что «веселый» текст отражает верхнюю фазу маниа­кально-депрессивного состояния. Неудивительно, что в «веселом» тексте существуют признаки «печального» текста, основанного на депрессивности.

К примеру, Хлестаков (Н. Гоголь «Ревизор») беден; Чичиков (Н. Гоголь «Мертвые души») то становится богатым, то беднеет; нищ Плюшкин, у которого, кстати, Чичиков отказывался от чая и угощений (сухаря из ку­лича). Остап Бендер получает деньги, за которыми он охотился, но в конце романа румынский пограничник отнимает у него все.

Целиком на мотиве охоты за деньгами построен кинофильм «Этот безумный, безумный, безумный мир», кончающийся тем, что деньги разлетаются по всему городу; имитацией выбрасывания денег из самолета завершается и кинофильм «Блеф»; ищет и теряет деньги упоминавшаяся героиня И. Хмелевской; теряет, обре­тает и раздает деньги X. Насредцин у В. Соловьева; без цента появляются герои в начале комедии «В джазе только девушки».

К «печальным» могут быть отнесены целые главы текста Милна о Винни-Пухе, относящиеся к Ослику Иа-Иа. Подчеркивается то, что он выглядит как-то пе­чально, имеет печальный вид, находится в очень тяжелом состоянии и мрачно настроен, отвечает мрачно, говорит вздыхая или упорно молчит', он и сам соглашается с тем, что он несчастен.

Белянин В Психологическое литературоведение