Психологический подход к художественному тексту

Приведем краткий обзор чрезвычайно важной для психологии художественного текста книги Л.С. Выгот­ского «Психология искусства» (Выготский, 1987), во многом повлиявшей на работы в этой области, созда­вавшиеся в последующие десятилетия. По мнению Вы­готского, искусство является прежде всего «совокупно­стью эстетических знаков». Проводя психологический анализ искусства, автор вьщеляет прежде всего особую эмоцию формы как «необходимое условие художествен­ного выражения» (там же, с. 37).

Такое ограничение, сведение психологии к форме понятно, поскольку Л.С. Выготский строил свою кон­цепцию искусства на «объективных естественнонауч­ных началах» и в рамках объективной психологии ис­кусства рассматривал художественное произведение исключительно как продукт культуры, или социальной среды. Подобное отношение к искусству вытекало из общепсихологических взглядов исследователя, который подходил в те годы к психике как к «посредствующему механизму, при помощи которого экономические от­ношения и социально-политический строй творят ту или иную идеологию» (там же, с. 25). Л.С. Выготский утверждал, что «... в самом интимном, личном движе­нии мысли, чувства и т.п. психика отдельного лица все же социальна и социально обусловлена» (там же, с. 28).

В рамках теории культурно-исторического опос­редования индивидуальной психики Л.С. Выготский трактует соответствующим образом искусство и лите­ратуру: «искусство есть как бы удлинение "обществен­ного чувства"» <...> Переплавка чувств вне нас совер­шается силой социального чувства, которое объекти­вировано, вынесено вне нас, материализовано и зак­реплено во внешних предметах искусства, которые сде­лались орудиями общества» (там же, с. 233, 239). Поэто­му неудивительно, что Л.С. Выготский полагал, что нет принципиальной разницы между процессами народ­ного и личного творчества, и утверждал, что «до тех

Глава 1 Художественный текст как предмет анализа

 

пор, пока мы будем ограничиваться анализом процес­сов, происходящих в сознании, мы едва ли найдем от­пет на самые основные вопросы психологии искусст­ва» (там же, с. 95).

Позиция Л.С. Выготского в отношении проявле­ния личности автора в тексте принципиальна: перей­ти к «психологии автора... на основании толкования таков нельзя» (там же, с. 9).

Такой подход к художественному тексту разделяют мио1ие литературоведы. Так, в работах ученых, входив­ших в 1920-е гг. в ОПОЯЗ (общество по изучению языка), искусство также понимается как прием (Шкловский, 1919) и рассматривается независимо от автора. В частности, Ь.М Эйхенбаум полагал, что в основе воздейственности «Шинели» Н.В. Гоголя лежит сказовость, каламбурный С!иль и сентиментально-мелодраматическая деклама­ция, а «слова подобраны и поставлены в известном по­рядке не по принципу обозначения характерных черт, а по принципу звуковой семантики» (Эйхенбаум, 1919, с 157—158), имеющей целью задержку внимания.

Возможности психологического подхода к литера-ivpe jtot же исследователь, будучи формалистом, оце-hiiiuui весьма скептически: «Мы очень любим почему-ю "психологии" и "характеристики". Наивно думаем, чт художник пишет для того, чтобы "изображать" пси­холог ю или характер <...> На самом деле художник ничего такого не изображает, потому что совсем не шннт вопросами психологии, — да и мы вовсе не для того смотрим "Гамлета", чтобы изучать психологию» (Эйхенбаум, 1924, с. 78).

Не ставя перед собой задачи детального анализа ^ониожностей и ограничений подхода к художествен­ному тексту как эстетическому объекту, отметим, что Концепция Л.С.Выготского является отражением не столько господствовавшей научной парадигмы, но и оГгьеюивных (и действительно противоречивых) свойств художественного текста, а также проявлением «личного урнинсния» (термин НА. Рубакина, см. Рубакин, 1977, с. 214) самого исследователя. Иными словами, он обраща-•Т пнимание на объективацию психологических харак-

Белянин В Психологическое литературоведение

теристик. «Будучи структурирована в художественном творении, — комментирует концепцию Л.С. Выготского М.Г. Ярошевский, — эта совокупность имеет собствен­ный статус, независимый от личных качеств писателя. Поэтому не следует искать проекцию этих качеств или ключ к их познанию» (Ярошевский, 1987, с. 300).

Впрочем, как будет видно из последующего изло­жения, и сам Л.С. Выготский все же рассматривал ге­роев художественных произведений в качестве прото­типов и анализировал их поступки и характеры.

Наряду с объективистской точкой зрения на текст и, шире, на произведения культуры, результаты творче­ства, с подходом, предлагающим изучение внешней сто­роны проявлений сознания и психики, существует и другой, в рамках которого гораздо больше внимания уде­ляется именно субъективным аспектам творческого про­цесса и его результатам. Так, французские символисты XIX века, обсуждая творчество и провозглашая свое твор­ческое кредо, делали акцент на творческую личность, на человека с его неповторимым миром в качестве и субъек­та, и главного объекта изображения в искусстве. «Но одна новая мысль все же вошла в литературу и искусст­во, — отмечал в свое время Реми де Гурмон, — мысль вполне метафизическая и по внешности априорная... — это принцип идейности мира. По отношению к челове­ку, по отношению к мыслящему субъекту мир — все, что вне моего Я, — существует только в том виде, в каком мы его себе представляем... Сущность вещей недоступ­на нам. Вот идея, которой Шопенгауэр придал широкую популярность при помощи простой и ясной формули­ровки: "Мир есть мое представление"». Не вдаваясь в существо подобных субъективно-идеалистических суж­дений, выскажем предположение о том, что если суще­ствует какая-либо точка зрения на объект, то наверняка существуют и люди, которые воспринимают мир имен­но таким образом. Иными словами, даже за единичной трактовкой объекта, на наш взгляд, стоит свое восприя­тие, точнее, свой тип восприятия.

Э. Геннекен — известный французский исследова­тель писал в этой связи: «Именно благодаря тщатель-

Глава 1 Художественный текст как предмет анализа 17

ному изучению произведения критик найдет основа­ния для изучения мысли самого автора» (Hennequin, 1884, с. 65) Впрочем, следует уточнить, что Геннекен имел Н виду не только мысль, но само видение мира, а в Конечном итоге и тип личности автора.

Вошожно, более сбалансированным оказывается подход, выраженный в значительном числе работ, рас­сматривающих психологические основания особенно­стей разных художественных текстов и посвященных, Н чает ности, психологическому анализу процесса созда­нии литературного произведения (Арнаудов, 1970; Гро­мов, 1986; Парандовский, 1990, Цейтлин, 1968). В них от­мечался, что стимулом к написанию произведения для (Го ангора может быть непосредственное наблюдение, воспоминание о нем, настроение, а также вполне конк-рсшая мысль. Иными словами, творческое вдохнове­ние может быть как обусловлено внешними причина­ми, uk и не регулироваться ими.

На сегодня установилось следующее представле­ние о творчестве. Под творчеством обычно понимается деятельность, в результате которой создаются новые мшсриальные и духовные ценности. Как культурно-Истрическое явление творчество имеет психологичес­кий аспект, как личностный, так и процессуальный. Оно Предполагает, что у личности имеются соответствую­щие мотивы, способности, знания и умения; изучение 1тих мотивов и явлений выявило важную роль вообра­жения, интуиции, неосознаваемых компонентов умствен­ной активности, а также потребности личности в са-Монкгуализации.

Психоаналитический подход к художественному тексту

Ч1 о касается мотивов и неосознаваемых компонен­те! уметенной активности, то им значительное вни­мание было уделено, как известно, в работах 3. Фрейда И его последователей. Исходным здесь можно считать утверждение 3. Фрейда о том, что даже в небольшом по

I Линрвтуронсдение

Белянин В. Психологическое литературоведение

 

объему тексте можно увидеть «глубинные душевные процессы... <и> скрытые мотивы поведения» (Фрейд, 1990 а, с. 35-36).

Как известно, при анализе специфических особен­ностей художественного творчества и проблематики искусства, 3. Фрейд исходил из выдвинутого им посту­лата эдипового комплекса, в котором, по его мнению, исторически «совпадает начало религии, нравственно­сти, общественности и искусства» (Фрейд, 1923, с. 165). Истоки искусства усматривались им в фантазии, при помощи которой люди облекают свои бессознатель­ные влечения в такую мифическую форму, благодаря которой эти фантазии перестают быть асоциальными и превращаются в средство получения удовольствия.

Тем самым фантазия и мифотворчество наделяют­ся в учении Фрейда функцией сублимирования бес­сознательных влечений человека. Такое понимание ис­токов вдохновения накладывает отпечаток на всю пси­хоаналитическую концепцию художественного творче­ства и на конкретный анализ отдельных произведений искусства. Как в том, так и в другом случае предлагает­ся процедура по расшифровке «языка» бессознатель­ного, который в символической форме приобретает свою самостоятельность в фантазиях, мифах, сказках, снах, произведениях искусства.

Творчество, таким образом, рассматривается Фрей­дом как своеобразный способ примирения оппозици­онных принципов «реальности» и «удовольствия» пу­тем вытеснения из сознания человека социально не­приемлемых импульсов. Оно способствует устранению реальных конфликтов в жизни человека и поддержа­нию психического равновесия, то есть выступает в роли своеобразной терапии, ведущей к устранению болез­ненных симптомов. В психике художника (автора) это достигается, согласно этой концепции, путем его твор­ческого самоочищения и растворения бессознательных влечений в социально приемлемой художественной де­ятельности. По своему смыслу такая терапия напоми­нает «катарсис» Аристотеля. Но если у Аристотеля сред­ством духовного очищения выступает только трагедия,

l/uifta 1. Художественный текст как предмет анализа

 

к» основатель психоанализа видит в этом специфику всею искусства.

При этом психоанализ сводится, как известно, к нммнлснию преимущественно следующих комплексов сфгрм психического:

1) иремление к матери и связанное с ним агрессив­
ное чувство к отцу у мальчиков (комплекс Эдипа), а
у девочек — влечение к отцу и ревность к матери
(комплекс Электры);

2) шшчение к смерти, с которым борется влечение к са­
мосохранению (инстинкт смерти и инстинкт жизни);

3) принцип удовольствия, входящий в противоречие с
принципом реальности;

4) чунство вины и страх кастрации.

Исходя из представления о том, что даже в неболь­шом фрагменте текста отражаются скрытые мотивы щи юра, Фрейд, анализируя личность Леонардо да Вин-ЦИ, берет за основу отрывок из его дневника:

Кажется, мне было судьбой предсказано так осно-нательно заниматься коршуном, потому что у меня со­хранилось, наверное, очень раннее воспоминание, буд­то когда я лежал в колыбели, прилетел ко мне коршун, > открыл мне хвостом рот и много раз толкнул хвостом в мои губы (Фрейд, 1990 а, с. 14)*.

На основании этой записи З.Фрейд полагает, что Леонардо обладал влечением к матери и, чтобы не впасть 1 и (мену матери, бежит от женщин к мужчинам. Тем еимым рассказ Леонардо «есть <...> более поздняя фан-одии» (там же, с. 15), в которой проявляются пассив­ные i омосексуальные устремления.

Ьурный рост количества последователей этого под-моди из числа искусствоведов, писателей, литературных

* Чдесь и далее в тексте петитом выделяются анализи­руемые примеры, а курсивом — отдельные фразы или слова, В1И1ые ит литературных текстов. Кавычки при включении в 1еки одного слова или словосочетания в большинстве слу­чи*» опускаются.

Белянин В. Психологическое литературоведение

 

критиков, пришедшийся на 30—50-е гг. XX века, привел к резкому всплеску общественного интереса к пробле­ме психического и его отношения к искусству.

Характерным примером психоаналитического и одновременно структурно-морфологического подхода к литературе является книга Даниеля Ранкор-Лаферь-ера «Из-под шинели Гоголя» (Rancour-Laferriere, 1982), посвященная анализу повести «Шинель» Н.В. Гоголя.

В целом же отметим, что широкая дискуссия вок­руг работ психоаналитического направления выявила в конечном счете неуниверсальность подобной трак­товки сознания и подсознания, а также произвольность толкования смысла художественного текста.

Известный психоаналитик К. Юнг в своей статье «Об отношении аналитической психологии к поэти-ко-художественному творчеству» пишет следующее: «Психоанализ художественного произведения <...> пе­реносится в область общечеловеческую, для <...> ис­кусства крайне несущественную» (Юнг, 1991, с. 270). К. Юнг мотивировал свою позицию тем, что произведе­ние искусства — «не человек, а нечто сверхличное».

Кроме того, по его мнению, «редукционистский метод Фрейда» «имеет объектом болезненную и иска­женную психологическую структуру». А применять «вра­чебный психоанализ» к произведению искусства — это значит исповедовать «биологически ориентированную психологию», что, по Юнгу, и есть редукционизм.

Выдвигая свою интерпретацию художественных текстов, базирующуюся на психиатрической трактовке психики автора, мы не имеем морального права крити­ковать психоанализ. И все же у нас есть одно принци­пиальное соображение в отношении данной теории. Оно заключается в следующем. Формулируя универ­сальные критерии понимания проблем человеческой личности, психоанализ предлагает лишь одну извест­ную основу существования и функционирования че­ловеческой психики. Реальность же свидетельствует о том, что разнообразие типов приспособительной дея­тельности человека к жизни рождает разнообразие ти­пов человеческой психики, и это приводит к богатству

Глава 1. Художественный текст как предмет анализа 21

проявлений психики в литературе и искусстве. Худо-жест ценные тексты не являются проявлением лишь одного начала в человеке, психические основания их многообразны.

11оэтому, не отрицая того, что в парадигме психо­аналитического подхода к литературе сделано много (онких и важных наблюдений, совершенно нельзя со-(Лйситься с тем, что все художественные тексты могут Пучь подвергнуты анализу с одной только позиции с получением результатов анализа, адекватных рассмат-ринаемому объекту.

Таким образом, мы видим, что подход к художе­ственному тексту как к источнику информации о пси­хологии автора используется широко в психологии, в том числе и в психологии личности. Теперь попытаем­ся рассмотреть взгляды на проблему литературного Гйорчсства в интересующем нас аспекте.