Его и нигде не нашла. О вечное везде, о вечное нигде, о вечное 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Его и нигде не нашла. О вечное везде, о вечное нигде, о вечное



-- напрасно!"

Так говорила тень, и лицо Заратустры вытягивалось при

словах ее. "Да, ты -- моя тень, -- сказал он наконец с грустью.

--

И не малая опасность грозит тебе, ты, вольнодумец и

странник! Плохой день был у меня: смотри, как бы не наступил

еще худший вечер!

Таким беспокойным, как ты, может наконец даже тюрьма

Показаться блаженством. Видела ли ты когда-нибудь, как спят

Заключенные преступники? Они спят спокойно, они наслаждаются

Впервые своей безопасностью.

Берегись, чтобы тебя наконец не уловила в сети

Какая-нибудь узкая вера, какое-нибудь жестокое, суровое

заблуждение! Ибо теперь соблазняет и искушает тебя все узкое и

Твердое.

Ты утратила цель; увы, как прошутишь и как утешишь ты эту

утрату? Вместе с ней ты -- потеряла и дорогу!

Бедный, блуждающий мечтатель, уставший мотылек! не хочешь

Ли ты на этот вечер иметь пристанище и отдых? Так иди вверх в

пещеру мою!

Эта дорога ведет к пещере моей. А теперь я скорее убегу от

Тебя. Уже ложится как бы тень на меня.

Я побегу один, чтобы опять стало светло вокруг меня. К

Тому же я еще долго должен быть весел и на ногах. Вечером же

будут у меня -- танцы!" --

Так говорил Заратустра.

В полдень

-- И Заратустра все бежал, и не находил никого больше. Он

Был один и продолжал встречать только себя, он наслаждался и

Упивался своим одиночеством и думал о хороших вещах -- целыми

Часами. В полуденный час, когда солнце стояло прямо над головой

Заратустры, проходил он мимо старого дерева, кривого и

Суковатого, которое было увито обильной любовью виноградной

Лозы и скрыто от себя самого; с него свешивались путнику пышные

Желтые гроздья. Тогда захотелось ему утолить маленькую жажду и

Сорвать одну кисть; но едва протянул он к ней руку, как

Овладело им другое желание, более сильное, -- лечь под деревом

В самый полдень и уснуть.

Так и сделал Заратустра; и лишь только он лег на землю,

Среди таинственной тиши пестрой травы, как забыл он тотчас о

Своей маленькой жажде и заснул. Ибо, как гласит поговорка

Заратустры: одно бывает необходимее другого. Только глаза его

Оставались открытыми: ибо они не могли досыта насмотреться и

Насладиться деревом и любовью к нему виноградной лозы. Но,

засыпая, так говорил Заратустра в сердце своем:

"Тише! Тише! Не стал ли мир совершенен? Что же, однако,

Происходит со мной?

Как легкий ветерок невидимо танцует по гладкому морю,

Легкий, как перышко, так -- сон танцует на мне.

Глаз не смыкает он мне, душу оставляет он бодрствовать.

Легок он, поистине! легок, как перышко.

Он убеждает меня, я не знаю, как? он дотрагивается внутри

Меня ласкающей рукою, он принуждает меня. Да, он принуждает мою

Душу потягиваться --

-- какой она становится длинной и усталой, моя странная

душа! Неужели вечер седьмого дня пришелся для нее как раз в

полдень! Уж не блуждала ли она слишком долго, блаженная, среди

Добрых и зрелых вещей?

Долго потягивается она, -- все больше и больше! она лежит

тихо, странная душа моя. Слишком уж много доброго вкусила она;

Эта золотая печаль гнетет ее, она сковывает уста.

-- Как корабль, зашедший в самую тихую пристань свою, --

Теперь опирается он на землю, усталый от долгих странствий и

Неведомых морей. Разве земля не надежнее?

Когда такой корабль пристает к берегу, жмется к нему --

Тогда достаточно, чтобы паук протянул от земли к нему паутину

Свою. В более крепкой веревке нет надобности.

Как такой усталый корабль в тихой пристани, так отдыхаю и

Я теперь близко к земле, преданный, доверчивый, ожидающий,

Привязанный к ней тончайшими нитями.

О счастье! О счастье! Не хочешь ли ты запеть, о душа моя?

Ты лежишь в траве. Но теперь таинственный, торжественный час,

Когда ни один пастух не играет на свирели своей.

Берегись! Жаркий полдень спит на нивах. Не пой! Тише! Мир

Совершенен.

Не пой, ты, полевая птичка, о душа моя! Не шепчи даже!

Смотри -- кругом тишина! старый полдень спит, он шевелит

Губами: не пьет ли он сейчас каплю счастья --

-- старую, потемневшую каплю золотого счастья, золотого

Вина? Счастье пробегает по нему, его счастье смеется. Так --

смеется Бог. Тише! --

-- "Для счастья, как мало надо для счастья!" -- так

Говорил я когда-то и считал себя мудрым. Но это была хула,

этому научился я теперь. Мудрые дурни говорят лучше.

Ибо все самое малое, самое тихое, самое легкое, шорох

ящерицы, дуновение, мгновение, миг -- малое, вот что

составляет качество лучшего счастья. Тише!

-- Что случилось со мною: слушай! Не улетело ли время? Не

падаю ли я? Не упал ли я -- слушай! -- в колодец вечности?

-- Что происходит со мною? Тише! Меня кольнуло -- о, горе!

-- в сердце? В самое сердце! О, разбейся, разбейся, сердце,

после такого счастья, после такого укола!

-- Как? Не стал ли мир сейчас совершенен? Круглым и

Зрелым? О золотой круглый зрак -- куда летит он? Разве я бегу

за ним! Тише! Тише" (-- тут Заратустра потянулся и

почувствовал, что спит). "Вставай, ты, сонливец! -- говорил он

самому себе. -- Ты, спящий в полдень! Ну, вставайте, вы, старые

ноги! Уже пора, давно пора, еще добрый конец пути остался вам.

--

Теперь вы выспались, долго ли спали вы? Половину вечности?

Ну, вставай теперь, мое старое сердце! Много ли нужно тебе

времени после такого сна -- чтобы проснуться?"

(Но тут он снова заснул, а душа его противилась,

защищалась и опять легла) -- "Оставь же меня! Тише! Не стал ли

мир сейчас совершенен? О золотой круглый шар!" --

"Вставай, -- говорил Заратустра, -- ты, маленькая воровка,

тунеядка! Как? Все еще потягиваться, зевать, вздыхать и падать

В глубокие колодцы?

Кто же ты, о душа моя!" (и тут испугался он, ибо солнечный

Луч упал с неба на лицо ему).

"О небо надо мной, -- сказал он, вздыхая, и сел, -- ты

Глядишь на меня? Ты слушаешь странную душу мою?

Когда выпьешь ты эту каплю росы, упавшую на все земное, --

Когда выпьешь ты эту странную душу, --

-- когда, о родник вечности! ты, радостная, ужасающая

полуденная бездна! когда обратно втянешь ты в себя мою душу?"

Так говорил Заратустра и поднялся с ложа своего у дерева,

Как бы после странного опьянения; а солнце все еще стояло прямо

Над головою его. Из этого вполне можно было заключить, что

Заратустра в тот раз спал недолго.

Приветствие

Лишь поздно вечером, после долгих напрасных исканий и

Блужданий, Заратустра опять вернулся к пещере своей. Но когда

Он остановился перед нею не более как в двадцати шагах,

Случилось то, чего он теперь ожидал всего менее: снова услыхал

он великий крик о помощи. И, поразительно! на этот раз

Крик исходил из его собственной пещеры. Но это был долгий,

Сложный, странный крик, и Заратустра ясно различал, что он

Состоит из многих голосов: только издали можно было принять его

За крик из одних только уст.

Тогда Заратустра бросился к пещере своей, и вот какое

зрелище ожидало его тотчас после этого слушалища! Там сидели в

Сборе все, с кем провел он день: король справа и король слева,

Старый чародей, папа, добровольный нищий, тень, совестливый

Духом, мрачный прорицатель и осел; а самый безобразный человек

Надел на себя корону и опоясался двумя красными поясами -- ибо

Он любил, как все безобразные, красиво одеваться. Посреди же

Этого печального общества стоял орел Заратустры, взъерошенный и

Тревожный, ибо он должен был на многое отвечать, на что у

Гордости его не было ответа; а мудрая змея висела вокруг шеи

Его.

На все это смотрел Заратустра с великим удивлением; затем

Разглядел он отдельно каждого из гостей своих со

Снисходительным любопытством, читал в душе их и удивлялся

Снова. Тем временем собравшиеся поднялись с мест своих и

Почтительно ожидали, чтобы Заратустра заговорил. Заратустра же

говорил так:

"Вы, отчаявшиеся! Вы, странные люди! Это ваш крик о

помощи слышал я? И теперь знаю я, где надо искать того,

кого тщетно искал я сегодня: высшего человека --

-- в моей собственной пещере сидит он, высший человек! Но

чему удивляюсь я! Не сам ли я привлек его к себе медовыми

Жертвами и хитрыми приманками счастья своего?

Однако мне кажется, что вы не годитесь для совместного

Общества, вы, взывающие о помощи, вы смущаете сердце друг

Другу, сидя здесь вместе. Сперва должен прийти некто,

-- некто, который опять заставит вас смеяться, добрый,

Веселый шутник, танцор, ветер, сорвиголова, какой-нибудь старый

Дурень -- как кажется вам?



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-04-19; просмотров: 330; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.235.130.73 (0.04 с.)