![]() Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву ![]() Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Удержал его, -- ты ошибаешься: здесь ты не в своем, а в моем
Царстве, и здесь ни с кем не должно быть несчастья. Называй меня, впрочем, как хочешь, -- я тот, кем я должен Быть. Сам же себя называю я Заратустрой. Ну что ж! Там вверху идет дорога к пещере Заратустры, она Не далека, -- не хочешь ли ты у меня полечить свои раны? Пришлось тебе плохо, несчастный, в этой жизни: сперва укусило тебя животное, и потом -- наступил на тебя человек!" -- Но, услыхав имя Заратустры, задетый преобразился. "Что со мной! -- воскликнул он. -- Кто же интересует меня еще в Этой жизни, как не этот единственный человек -- Заратустра и не Это единственное животное, живущее кровью, -- пиявка? Ради пиявки лежал я здесь, на краю этого болота, как Рыболов, и уже была моя вытянутая рука укушена десять раз, как Вдруг начинает питаться моей кровью еще более прекрасное животное, сам Заратустра! О счастье! О чудо! Да будет благословен самый день, привлекший меня в это болото! Да будет благословенна лучшая, Самая действительная из кровососных банок, ныне живущих, да будет благословенна великая пиявка совести, Заратустра!" Так говорил тот, на кого наступил Заратустра; и Заратустра радовался словам его и их тонкой почтительности. "Кто ты? -- Спросил он и протянул ему руку. -- Между нами остается еще Многое, что надо выяснить и осветить; но уже, кажется мне, настает чистый, ясный день". "Я совестливый духом, -- отвечал вопрошаемый, -- и В вопросах духа трудно найти кого-либо более меткого, более Едкого и более твердого, чем я, исключая того, у кого я учился, Самого Заратустру. Лучше ничего не знать, чем знать многое наполовину! Лучше Быть глупцом на свой риск, чем мудрецом на основании чужих мнений! Я -- доискиваюсь основы: -- что до того, велика ли она или мала? Называется ли она Болотом или небом? Пяди основания достаточно для меня: если только она действительно есть основание и почва! -- пяди основания: на нем можно стоять. В истинной совестливости знания нет ничего, ни большого, ни малого". "Так ты, быть может, познающий пиявку? -- спросил Заратустра. -- И ты исследуешь пиявку до последнего основания, ты, совестливый духом?"
"О Заратустра, -- отвечал тот, на кого наступил Заратустра, -- было бы чудовищно, если бы дерзнул я на это! Но если что знаю я прекрасно и досконально, так это мозг пиявки -- это мой мир! И это также мир! -- Но прости, если здесь говорит моя гордость, ибо здесь нет мне равного. Поэтому и сказал я "здесь я дома". Сколько уже времени исследую я эту единственную вещь, мозг пиявки, чтобы скользкая истина не ускользнула от меня! Здесь мое царство! -- ради этого отбросил я все остальное, ради этого стал я Равнодушен ко всему остальному; и рядом со знанием моим Простирается черное невежество мое. Совестливость духа моего требует от меня, чтобы знал я что-нибудь одно и остальное не знал: мне противны все Половинчатые духом, все туманные, порхающие и мечтательные. Где кончается честность моя, я слеп и хочу быть слепым. Но Где я хочу знать, хочу я также быть честным, а именно суровым, Метким, едким, жестким и неумолимым. Как сказал ты однажды, о Заратустра: "Дух есть жизнь, которая сама врезается в жизнь", это соблазнило и Привело меня к учению твоему. И, поистине, собственною кровью умножил я себе собственное знание!" -- "Как доказывает очевидность", -- перебил Заратустра; Ибо кровь все еще текла по обнаженной руке совестливого духом. Ибо десять пиявок впились в нее. "О странный малый, сколь многому учит меня эта очевидность, именно сам ты! И, быть может, не все следовало бы мне влить в твои меткие уши! Ну что ж! Расстанемся здесь! Но мне очень хотелось бы Опять встретиться с тобой. Там вверху идет дорога к пещере моей -- сегодня ночью будешь ты там желанным гостем моим! Мне хотелось бы также полечить тело твое, на которое Наступил ногой 3аратустра, -- об этом я подумаю. А теперь мне пора, меня зовет от тебя крик о помощи". Так говорил Заратустра. Чародей Но когда Заратустра обогнул скалу, он увидел внизу, Недалеко от себя на ровной дороге человека, который трясся как беснующийся и наконец бросился животом на землю. "Стой! --
Сказал тогда Заратустра в сердце своем. -- Должно быть, это Высший человек, от него исходил тот мучительный крик о помощи, -- я посмотрю, нельзя ли помочь ему". Подбежав к месту, где Лежал на земле человек, нашел он дрожащего старика с Неподвижными глазами; и как ни старался Заратустра поднять его И поставить на ноги, все усилия его были тщетны. Даже казалось, что несчастный не замечает, что возле него есть кто-то; Напротив, он трогательно осматривался, как человек, покинутый Целым миром и одинокий. Наконец, после продолжительного Дрожанья, судорог и подергиваний так начал он горько жаловаться: Кто в силах отогреть меня, кто еще Любит? Горячие мне руки протяните И пламя рдеющих углей для сердца Дайте. Лежу бессильно я, от страха цепенея, Как перед смертию, когда уж ноги Стынут, Дрожа в припадках злой, неведомой Болезни И трепеща под острыми концами Твоих холодных, леденящих стрел. За мной охотишься ты, мысли дух, Окутанный, ужасный, безымянный -- Охотник из-за туч! -- Как молниею, поражен я глазом, Насмешливо из темноты смотрящим! И так лежу я, извиваясь, Согбенный, скрюченный, замученный Свирепо Мученьями, что на меня наслал ты, Безжалостный охотник, Неведомый мне бог! -- Рази же глубже, Еще раз попади в меня и сердце Разбей и проколи! Но для чего ж теперь Тупыми стрелами меня терзать? Зачем опять ты смотришь на меня, Ненасытимый муками людскими, Молниеносным и злорадным бога взглядом? Да, убивать не хочешь ты, А только мучить, мучить хочешь! Зачем тебе, зачем мое мученье, Злорадный незнакомый бог? Я вижу, да! В полночный час подкрался ты ко Мне. Скажи ж, чего ты хочешь? Меня теснишь и давишь ты, И, право, чересчур уж близко! Ты слушаешь дыхание мое, Подслушиваешь сердца ты биенье, -- Да ты ревнуешь! Но к кому ж ревнуешь? Прочь, прочь! Куда -- Пробраться затеваешь ты? Ты в сердце самое проникнуть хочешь, В заветнейшие помыслы проникнуть! Бесстыдный ты, чужой мне, вор! Что хочешь выкрасть ты себе на долю И что подслушать хочется тебе? Что хочешь выпытать ты от меня, Мучитель? Божественный палач! Или я должен, как собака, Валяться пред тобой, хвостом виляя И отдаваясь вне себя от страсти, Тебе в любви виляньем признаваться? Напрасно трудишься, Рази сильней! Какой укол ужасный! Нет, не ищейка я тебе -- твоя добыча. Безжалостный охотник, Я пленник гордый твой, За облаками скрывшийся разбойник! Скажи мне наконец, чего, Чего, грабитель, от меня Ты хочешь? Как? Выкупа? Какого же и сколько? Потребуй много -- так твердит мне Гордость, -- И кратко говори -- другой ее совет. Так вот как? Да? Меня? Меня ты хочешь? Меня всецело, и всего? А! -- так зачем же Ты мучаешь меня, глупец, при этом? Зачем терзаешь душу униженьем?.. -- Дай мне любви, кому меня
Согреть? Горячую мне руку протяни И пламя рдеющих углей для сердца Дай мне, Мне одинокому в своем уединенье, -- Что ко врагам и седмиричный лед, К врагам стремиться научает. Ты сам отдайся мне. Необоримый враг, -- Сам -- мне! Прочь! улетел! -- Умчался прочь -- Единственный товарищ мой и враг, Великий враг И чуждый мне опять Божественный палач. Нет! Возвратись ко мне И с пытками твоими, Мои все слезы льются за тобой, И для тебя вдруг загорелся Снова Огонь последний на сердце моем. Вернись, вернись ко мне, мой бог, -- мое Страданье, И счастие последнее мое!.. -- Но тут Заратустра не мог долее сдерживать себя, схватил Свою палку и ударил изо всех сил того, кто так горько жаловался. "Перестань, -- кричал он ему со злобным смехом, -- перестань, комедиант! фальшивомонетчик! закоренелый лжец! Я узнаю тебя! Я отогрею тебе ноги, злой чародей, я хорошо умею поджаривать таких, как ты!" -- "Оставь, -- сказал старик и вскочил с земли, -- не бей больше, о Заратустра! Все это была только комедия! В этом искусство мое; тебя самого хотел я испытать, подвергая тебя этому искусу! И поистине, ты разгадал меня!
|
|||||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-04-19; просмотров: 309; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.149.25.73 (0.048 с.) |