Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Но если не хочешь ты плакать и выплакать свою пурпурную
тоску, то ты должна петь, о душа моя! -- Смотри, я сам улыбаюсь, предложивший тебе петь: -- петь бурным голосом, пока не стихнут все моря, чтобы Прислушаться к твоему томлению, -- -- пока по тихим, тоскующим морям не поплывет челнок, Золотое чудо, вокруг золота которого кружатся все хорошие, Дурные, удивительные вещи, -- -- и много животных, больших и малых, и все, что имеет Легкие удивительные ноги, чтобы бежать по голубым тропам -- -- туда, к золотому чуду, к вольному челноку и хозяину Его; но это -- виноградарь, ожидающий с алмазным ножом, -- -- твой великий избавитель, о душа моя, безымянный -- только будущие песни найдут ему имя! И поистине, уже благоухает Твое дыхание будущими песнями, -- -- уже пылаешь ты и грезишь, уже пьешь ты жадно из всех Глубоких, звонких колодцев-утешителей, уже отдыхает твоя тоска в блаженстве будущих песен! -- О душа моя, теперь я дал тебе все и даже последнее свое, и руки мои опустели для тебя: в том, что я велел тебе петь, был последний мой дар! За то, что я велел тебе петь, скажи же, скажи: кто Из нас должен теперь -- благодарить? -- Но лучше: пой мне, пой, о душа моя! И предоставь мне благодарить! -- Так говорил Заратустра. Другая танцевальная песнь "В твои глаза заглянул я недавно, о жизнь: золото мерцало в ночи глаз твоих -- сердце мое замерло от этой неги: -- челн золотой, как в зерцале, мерцал там на водах Ночных, точно качалка, ныряющий, и всплывающий, и все снова и снова кивающий челн золотой! На стопу мою, падкую к танцу, ты метнула свой взор, свой качально улыбчивый, дымчатый, вспыльчивый взор: Только дважды коснулась ручонками ты погремушки своей -- и Уже закачалась нога моя в приступе танца. -- Пятки мои покидали уже землю, замер я на носках, тебе внемля: ведь уши танцора -- в цыпочках его! К тебе прыгнул я -- ты отпрянула вмиг; и лизнули меня на лету зашипевшие змейки волос вдруг взлетевших твоих! От тебя я отпрыгнул назад и от змей твоих прикасаний; ты Стояла уже, обернувшись слегка, и глаза были полны желаний. Глазами розня, учишь меня ты стезям криведным; на стезях криведных учится стопа моя -- козням! Я люблю тебя дальней, ты вблизи мне пуще неволи; твое
Бегство манит меня, поиск твой полонит меня -- я страдаю, но ради тебя разве я не готов и к юдоли! Ты, чей холод, как зуд, чье презренье -- искус, чей уход, точно жгут, чья насмешка -- укус: -- ты ль не была ненавистна всегда, ты, вязальщица, повивальщица, зазывальщица, домогальщица и находчица! Ты ль не Была и любима всегда, непорочная, нетерпячая, ветроногая, детоокая грехотворица! Куда же ты тащишь меня, неугомонка и невиданка? И вновь избегаешь меня, сладкая-сладкая горлица и грубиянка! Я в танце несусь за тобою, я с ритмом твоим неизбытно един. Где же ты? Протяни мне руку! Ну, хоть палец один! Здесь пещеры и дебри -- мы же заблудимся вместе! Стой! Да потише! Не видишь ли ты, как мелькают вокруг стаи сов и летучие Мыши? Ты сова! Ты летучая мышь! Ты охоча меня дразнить? Где мы, Где? У собак, видно, ты научилась так тявкать и выть. Зубки белые скалишь прелестно на меня ты без слов, и сверлят меня злючие глазки из кудластых твоих завитков! Что за пляс одурелый, точно буян; я охотник -- решай, кто Мне ты: ловчий пес или лань? Ну, злая прыгунья, ко мне! Да живее, мигом! Ну-ка вверх! И барьер! Горе мне! Я и сам вот плюхнулся, прыгнув! О, взгляни, я лежу, ты, спесивица, и молю о милости! Мне бы с тобою бродить да бродить по тропинкам жимолостным! -- по тропинке любви сквозь кусты пятнастые, немые! Или там вдоль озера: в нем резвятся и пляшут рыбки золотые! Ты устала? Взгляни, вон овцы, и в воздухе завечерело: ну Разве не сладко уснуть под звуки пастушьей свирели? Ты валишься с ног? Я тебя понесу, опусти только руки! И Если ты хочешь пить, скажи -- я нашел бы, чем тебя утолить, но тебе не до этой услуги! -- О, что за чертовка, плутовка, так ловко исчезла змеею-скользянкой! Куда? Но от рук два пятна на лице горят, точно красные ранки! Я, право, устал изрядно пастушить твоих ягнят! До сих пор, о ведьма, я пел для тебя, нынче ты завизжишь -- у меня! Будешь плясать и ахать плетке моей вслед! Я не забыл-таки плетку? -- Нет!" Так отвечала мне жизнь тогда и при этом зажала изящные
ушки свои: "О Заратустра! Не щелкай так страшно своей плеткой! Ты Ведь знаешь: шум убивает мысли -- а ко мне как раз пришли такие Нежные мысли. Мы с тобою оба -- сущие недобродеи и незлодеи. По ту Сторону добра и зла обрели мы свой остров и зеленый свой луг -- мы вдвоем, одни! Уже оттого и должны мы ладить друг с другом! И если мы и не любим друг друга от чистого сердца, -- то Гоже ли злиться на то, что не любишь от чистого сердца? И что я лажу с тобою, и часто слишком лажу, ты знаешь это: И все оттого, что ревную тебя я к мудрости твоей. Ах, эта мудрость, полоумная старая дура! Если бы мудрость твоя сбежала однажды от тебя, ах! тогда мигом сбежала бы от тебя и моя любовь". Тут жизнь задумчиво оглянулась вокруг и тихо сказала: "О Заратустра, ты мне недостаточно верен! Ты любишь меня вовсе не так сильно, как говоришь; я знаю, Ты думаешь о том, что хочешь скоро покинуть меня. Есть старый тяжелый-тяжелый колокол-ревун: он ревет по ночам до самой твоей пещеры: -- когда ты слышишь, как колокол этот бьет полночь, тогда Между первым и двенадцатым ударом думаешь ты о том -- -- ты думаешь о том, о Заратустра, я знаю это, что ты хочешь скоро покинуть меня!" "Да, -- отвечал я робко, -- но ты знаешь также --" И я Сказал ей нечто на ухо, прямо в ее спутанные, желтые, безумные Пряди волос. "Ты знаешь это, о Заратустра? Этого не знает никто..." И мы стояли лицом к лицу и глядели на зеленый луг, на Который как раз набегал прохладный вечер, и плакали вместе. -- И жизнь была тогда мне милее, чем вся моя мудрость когда-либо. -- Так говорил Заратустра. Раз! О, внемли, друг! Два! Что полночь тихо скажет вдруг? Три! "Глубокий сон сморил меня, -- Четыре! Из сна теперь очнулась я: Пять! Мир -- так глубок, Шесть! Как день помыслить бы не смог. Семь! Мир -- это скорбь до всех глубин, -- Восемь! Но радость глубже бьет ключом! Девять! Скорбь шепчет: сгинь! Десять! А радость рвется в отчий дом, -- Одиннадцать! В свой кровный, вековечный дом!" Двенадцать! Семь печатей Если я прорицатель и полон того пророческого духа, что Носится над высокой скалой между двух морей -- -- носится между прошедшим и будущим, как тяжелая туча, -- Враждебный удушливым низменностям и всему, что устало и не может ни умереть, ни жить: Готовый к молнии в темной груди и к лучу искупительного Света, чреватый молниями, которые говорят Да и смеются, готовый К пророческим молниеносным лучам, -- -- но блажен, кто так чреват! И поистине, кто должен Некогда зажечь свет будущего, тому приходится долго висеть, как тяжелая туча, на вершине скалы! -- О, как не стремиться мне страстно к Вечности и к брачному кольцу колец -- к кольцу возвращения! Никогда еще не встречал я женщины, от которой хотел бы Иметь я детей, кроме той женщины, что люблю я: ибо я люблю тебя, о Вечность! Ибо я люблю тебя, о Вечность! Если гнев мой некогда разрушал могилы, сдвигал пограничные Столбы и скатывал старые, разбитые скрижали в отвесную Пропасть, -- Если насмешка моя некогда сметала, как сор, истлевшие
Слова и я приходил, как метла для пауков-крестовиков и как Очистительный ветер -- для старых удушливых склепов, -- Если некогда сидел я, ликуя, на месте, где были погребены Старые боги, благословляя мир, любя мир, возле памятников старых клеветников на мир: Ибо даже церкви и могилы Бога люблю я, когда небо смотрит Ясным оком сквозь разрушенные своды их; я люблю сидеть, подобно Траве и красному маку, на развалинах церквей, -- О, как не стремиться мне страстно к Вечности и к брачному Кольцу колец -- к кольцу возвращения? Никогда еще не встречал я женщины, от которой хотел бы Иметь я детей, кроме той женщины, что люблю я: ибо я люблю тебя, о Вечность! Ибо я люблю тебя, о Вечность! Если некогда дыхание снисходило на меня от дыхания Творческого и от той небесной необходимости, что принуждает Даже случайности водить звездные хороводы, -- Если некогда смеялся я смехом созидающей молнии, за Которой, гремя, но с покорностью следует долгий гром действия, -- Если некогда за столом богов на земле играл я в кости с Богами, так что земля содрогалась и трескалась, изрыгая Огненные реки, -- Ибо земля есть стол богов, дрожащий от новых творческих
|
|||||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-04-19; просмотров: 300; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.220.59.69 (0.043 с.) |