Закон сохранения блага в индусском тексте

Индусские тексты, которые я приводил выше, говорят нам, что вначале вещь культуры обладала необходимой для ее поддержания мерой блага; людям был дан закон, подобный напитку бессмертия, и выполнение этого закона гарантировало необходимую меру добра.

Люди не удержались в границах этого закона и по отношению к ним стал применяться другой закон, закон воздаяния и возмездия, возвращающий человеческому духу утраченную меру вещей.

В дополнение к этому закону миру был явлен и непосредственный исправитель, феноменальный Абсолют, способный восстановить меру добра каждого человека, возвратить человека на путь справедливости, на путь выполнения закона, управляющего миром.

Вы скажете мне, что это миф. Я отвечу: конечно, это миф, более того, это изложение нескольких мифов. Главное здесь

 

===

164

===

 

заключается в том, что эти мифы устанавливают закон, по которому живет общество, в данном случае это законы карма-сансары и варнашрама-дхарма, по которым живет индуистское общество. Причем, возможно, за исключением китайских законов, законы индуистского мира — самые древние из работающих социальных законов. Это, в свою очередь, означает, если мы вспомним посылку Дюркгейма, что они вне всякого сомнения отвечают природе вещей, отвечают правде жизни.

Материалистическая критика, так же как и в случае с мифометафорой, утверждает, что это религиозные законы и как таковые суть фикции, условности. Марксисты, как правило, добавляют, что эти законы придуманы для того, чтобы скрыть эксплуатацию трудящихся масс правящими классами, если же кто-то видит в религиозных законах положительное содержание, он тем самым прямо или косвенно является пособником правящих классов, т. е. соучаствует в эксплуатации трудящихся масс.

Марксистские аргументы в данном вопросе не имеют научной значимости. Они носят эмоциональный, я бы даже сказал, психоневротический характер. Любой человек, активно не верящий в Бога, сознательно или бессознательно страшится смерти. У людей творческих этот страх приобретает замещенный психоневротический характер. Мне кажется, что критика религии, в частности в марксизме, во многом объясняется сублимацией этого страха.

Это, кстати говоря, не исключает справедливости тезиса об эксплуатации трудящихся. Правители, как древние, так и современные, эксплуатируют трудящихся, эксплуатируют своих приближенных, а равно и "отдаленных", однако характер взаимоотношений властителя и подданных надо рассматривать отдельно от вопроса создания и действия мифорелигиозных законов. Эйнштейн в свое время остроумно заметил, что до того, как злоупотреблять идеей Бога, люди должны были научиться эту идею "употреблять"².

Что же касается материалистической критики религии, которая утверждает, что религиозные законы условны, фиктивны, неприродны, неестественны, то на это я должен сказать, что любой работающий в культуре закон есть некоторая условность, некоторая символическая фикция, что совершенно не исключает его подлинности, "настоящности" для мира культуры.

 

===

165

===

 

Что такое закон?

В окружающей нас природе нет ни одного арифметического закона, ни одного числа, ни одной точки, тем не менее мир современного человека нельзя представить без математики.

Мы можем убедиться в существовании закона всемирного тяготения, однако если мы прочитаем его формулировку Исааком Ньютоном, то увидим некоторые мифические истоки этого закона. Если мы будем читать сочинения Николая Коперника, то с удивлением обнаружим, что его догадка о гелиоцентрической системе имела христианское происхождение. Коперник писал, что он был уверен в своей догадке потому, что Бог как единый и всемогущий создатель мира не мог сотворить несовершенную вещь, а для совершенной вещи мира гелиоцентрическая система является наиболее подходящей.

Природные законы, открытые наукой после периода научных революций, как правило, отрывались от своего мифорелигиозного истока. Однако характерно, что если мы сопоставь действие природных законов в том виде, в каком они описаны в научной парадигме, и их социокультурное применение, то мы увидим, что это применение имеет условный, часто непосредственно-мифический характер.

На наших календарях мы можем прочитать истинное сообщение о восходе солнца и восходе луны, подтвержденное астрономически. Это истинное научное сообщение, подтвержденное опытом, противоречит законам природы, открытым Коперником и Ньютоном. Природное явление восхода луны подтверждает законы, открытые Коперником-Кеплером-Браге-Ньютоном, а восход солнца их опровергает.

Такими паранормальными истинами, имеющими опровергающе-подтвердительный характер, наполнена наша жизнь. Это естественные ошибки зрения, например, линия горизонта, понятия верха и низа, аберрации слуха и т. д.

Более того, как только мы задумаемся о достаточно простых вещах, мы увидим, насколько условны знания окружающего нас мира. Вспомним антиномии Канта: мир состоит из простых вещей и мир состоит из сложных вещей. Из каких вещей состоит мир? Конечен или бесконечен мир, т. е. Вселенная?

 

===

166

===

 

Честно говоря, я не могу ответить на этот вопрос. Я могу рассказать о теориях, существующих на этот счет, например, о расширяющейся Вселенной. К этому как востоковед я могу добавить, что теория Большого взрыва и расширяющейся Вселенной похожа на миф из индуистской космогонии. Может быть, эта мифологическая картина натолкнула ученых на такое размышление. Но такая аналогия не проясняет проблему.

Или, например, существует выраженное в математическом виде представление о том, что скорость света является самой большой скоростью во Вселенной. Я доверяю авторитету Эйнштейна, так же как и символическому выражению этого суждения, я чувствую, что в том пространственно-временном и причинно-следственном континууме, в котором я живу, это действительно так, но так ли это на самом деле? Существует ли что-нибудь быстрее света? Что такое скорость света? А что такое, например, скорость мысли или скорость времени?

Мы можем стать специалистами в какой-нибудь области науки, развить или опровергнуть эти истины, но стать специалистами во всех областях естественно-научного знания мы не можем и, соответственно, все остальные естественно-научные знания, кроме тех, в которых мы специализировались, мы должны будем, принимать на веру.

В значительной степени мы принимаем на веру некоторую природно-чувственную картину мира, насыщенную такими паранормальными истинами, как восход и заход солнца, линия горизонта, конечная бесконечность мира и т. д.

Об этих и других истинах, имеющих социокультурную коннотацию, М.К. Мамардашвили писал, что они суть совершенно невозможные вещи, абсурды, "жареные" логарифмы, но они — часть реальности. Люди живут среди них, как рыба в воде. Они привычный эфир жизни, пронизанный вполне рациональными построениями, переработками и связками¹.

 

Закон как мотив культуры

Как только мы начинаем говорить о социальных законах, мы с удивлением обнаруживаем, что самые рациональные из них, самые продуманные имеют в своей основе что-то мифическое, абсурдное, непонятное.

 

===

167

===

 

Некогда агентство "Ассошиэйтед пресс" распространило сообщение о том, что в одной из американских тюрем приговоренный к смертной казни решил покончить жизнь самоубийством и принял смертельную дозу снотворного. Однако охранники заметили это, вызвали врачей и те спасли самоубийце жизнь. Буквально через несколько часов после того, как угроза для жизни преступника миновала и врачи констатировали, что он находится в сознании, его казнили, причем почти тем же способом, каким он пытался покончить с собой, т. е. путем инъекции смертельного препарата.

Директор тюрьмы заявил журналистам: "Конечно, все это выглядит как насмешка. Однако мы связаны тем же законом, который он нарушил. Оставить без медицинской помощи и дать самому умереть, даже приговоренному к смерти, мы не могли. Тогда мы сами бы считались убийцами"⁴. Директор тюрьмы признал, что с формально-рациональной точки зрения закон заставляет его, служителя закона, поступать бессмысленно, что это какая-то насмешка над разумом. Однако он понимал, что в законе есть некие высшие этические знаки, некая высшая этическая программа, являющаяся главным содержанием закона. Именно этой программе и должен следовать служитель закона.

Приведем еще один пример действующего закона, а именно, закона денег. Закон денег — это, казалось бы, естественно-социальный закон. Сколько помнит себя человеческая культура, столько были и деньги, которые служили и как средство обмена, средство купли-продажи, и как средство накопления, средство получения богатства.

В последние сто лет деньги приобрели характер формально-рационального закона. Мы в России также включились в общественную систему, управляемую законом денег. У нас появились финансовые учреждения, биржи, валютный рынок, инфраструктуры, обслуживающие монетарные потоки, специалисты, обслуживающие эти структуры, и т. д.

Все это правильно, и скорее всего так и должно быть. Но я как гуманитарный человек хочу спросить: что такое деньги как таковые? Что они, например, стоят сами по себе?

Я понимаю, что на деньги в их вещественном виде затрачено определенное количество труда и средств и что, кроме того, они являются произведением искусства и достижением техники. Все это можно подсчитать и сказать, что производство та-

 

===

168

===

 

ких-то денежных знаков стоит столько-то денежных знаков Получается, что деньги стоят денег.

Это абсурд, потому что получается, что сами деньги ничего не стоят. Можно сказать, что деньгами, которые что-то стоят, является некоторый денежный образец. В наше время таким образцом является доллар, который эквивалентен определенному количеству унций золота. Поэтому стоимость всех остальных денег приравнивается к доллару, который в свою очередь приравнивается к некоторому количеству золотого песка.

Не кажется ли вам все это насмешкой над здравым смыслом? Огромная махина планетарной экономики в основе своей имеет какую-то фикцию, какую-то договоренность людей, произошедшую полвека тому назад, о которой все забыли, а большинство никогда ничего не знали.

Я думаю, что мы не знаем, сколько на планете находится в обороте денег, сколько это составляет в пересчете на золотой песок. Хватит ли у нас этого золотого песка? Сколько стоит то, что не входит в этот перерасчет? Сколько стоит то, что мы не можем оценить, — горы, моря, воздух, сама Земля и т. д.?

Эти вопросы, достаточно логичные сами по себе, выявляют абсурдность закона товарно-стоимостной связи, его условность, фиктивность. Не является ли в таком случае этот закон мифом?

Да, конечно, этот закон мифичен. И постольку, поскольку он является работающим законом, он и должен быть мифичным, т. е. быть нерациональным, содержать паранормальные истины, быть в основе своей непонятным.

Закон действует тогда, когда он непонятен, гласит китайская мудрость. Это абсурдно и вместе с тем совершенно правильно, потому что действующий закон — это не формулировка закона. Действующий закон, который и есть закон как таковой, т. е. действительный закон, представляет собой мотив закона, который можно охарактеризовать как побудительную истину культуры.

У нас, например, действует закон денег. Это означает, что этот закон мотивирует наше отношение к деньгам как к некоторым побудительным истинам, существующим как идеально, так и в своем чувственном выражении: деньги — это средство купли-продажи и деньги — это мифическая мера власти, престижа, успеха и т. д.

Значит, деньги это и конкретная вещь, и символ, вещь чувственно-сверхчувственная. Вот этот чувственно-сверхчувствен-

 

===

169

===

 

ный предикат денег и указывает на их мифическое происхождение.

Люди верят в истины, которые предлагают им деньги, т. е. в то, что деньги являются мерилом стоимости жизни, и люди полагают эти истины ценными. Вот эта вера в ценность истин закона денег, т. е. вера в то, что что-то действительно стоит столько-то денег, создает мотив закона денег, т. е. побудительную истину культуры, имеющую, как мы видим, ценностно-веровательный характер.

Эта побудительная истина обеспечивает саму возможность выполнения закона. И современная, и традиционная культура верит в свои законы, верит в ценность истин своих законов, несмотря на то, что в своей основе эти законы непонятны, условны, таинственны.

С этой точки зрения и законы гражданского общества, и законы традиционного общества несмотря на все их концептуальное отличие представляют собой мифическую, непонятную, условную культурную матрицу, в границах которой культура может быть передана безусловно как истинная информация об объектах культуры. Со стороны субъекта эта информация должна рассматриваться как ценностное знание.

Если мы рассмотрим теперь целостную вещь культуры, то увидим, что эффицирующая причина, о которой выше мы говорили как о связке бытия и долженствования, проявляет себя в культуре как мотив закона, как понимание культурной деятельности и выбора в культуре.