Поле метафорической достоверности культуры

В целом можно сказать, что произведения культуры в узком смысле этого слова, т. е. произведения искусства и литературы, являются результатом метафорического мышления как мышления одномоментно-целостного, интуитивного, образно-абстрактного и образно-конкретного одновременно.

Более того, именно такой тип мышления ответствен за создание в культуре того, что можно было бы назвать смыслометафорикой, полем метафорической достоверности, непонятным и даже безответственным с чисто рациональной точки зрения и вместе с тем жизненно важным для культуры.

Если под этим углом зрения, т. е. со стороны достоверности метафоры, мы рассмотрим пушкинскую строку о нулях и единицах и наши примеры, то мы увидим, что аутентичная строка иронически достоверна, в то время как подделки нелепы и смешны, недостоверны и неподлинны.

С другой стороны, встречаются и обратные примеры, когда произведения культуры могут быть недостоверными с точки зрения истинных фактов и в то же время нести черты подлинности. В советское время рассказывали много смешных анекдотов про Брежнева, подлинность которых заключалась не в том, что эти истории происходили в действительности, а в том, что в них была некая правда жизни, они выражали дух времени.

Как понимать этот парадокс? Оказывается, есть огромные пласты вербальной и текстовой культуры, построенные на понимающей метафоре, в которых момент интерсубъективности заключен в поле метафорической достоверности. Причем достоверность здесь может быть выражена не только вербально, но и знаком, интонационно, намеком и т. д.

Таковы поэзия, драматургия, в исключительной степени — анекдот, басня, разговорный жанр, диалекты, сленги, в значи-

 

===

051

===

 

тельной мере проза, газетный и политический языки, язык массовой культуры и т. д.

Задумаемся над двумя очень простыми и одновременно очень сложными вещами. С нормальной, разумной точки зрения прекрасные стихи, так же как, например, хороший юмор, могут показаться совершенно бессмысленными и абсурдными. Человек, лишенный литературного вкуса или чувства юмора, может не признаться в этом, но поэзия и анекдот не доставят ему удовольствия, а, наоборот, вызовут раздражение. Данный человек может быть очень хорошим, толковым, разумным человеком, но недостаток метафорического восприятия, невозможность духовного созерцания нечувственных моментов вещей и явлений не дает ему в должной мере оценить культуру в узком и в то же время высшем смысле этого слова как фантазию, игру, искусство образного творения, юмор и т. д. Аналогично человеку, лишенному музыкального слуха, трудно насладиться музыкальным произведением.

Второй момент заключается в том, что способность метафорического восприятия, свойство человеческого сознания мыслить метафорически делает человека разумно-неразумным существом, способным создавать не только высокое искусство, но и грязные образы, образы насилия, порнографию и т. д.

В контексте нашего рассуждения мы должны сделать не самый главный, но необходимый для нас вывод. Закономерностью культуры является ее принципиальная метафорическая гетерогенность, т. е. то, что в культуре сосуществуют и высокие стихи, и ненормативная лексика. Талантливые стихи могут быть абсолютно иррациональными, оставаясь при этом гениально метафоричными и гениально достоверными. Талантливые анекдоты могут быть грубыми и при этом также метафорически достоверными.

И то и другое сосуществует в культуре и, более того, может сосуществовать субъективно. Одни и те же люди могут понимать, т. е. чувствовать метафорические смыслы и талантливых стихов, и грубых анекдотов. Я вовсе не утверждаю на этом основании, что грубые анекдоты — это то же самое, что и талантливые стихи. Хочу лишь подчеркнуть, что поле метафорической достоверности разнородно, причем понимающая метафора обнимает собой и высокие, светлые и темные, низкие стороны культуры, оставаясь при этом достоверной.

 

===

052

===

 

Необходимо иметь в виду, что эта разнополюсность метафоры не означает разрывность поля метафорической достоверности. Метафорическое не становится дискретным от того, что метафора вбирает в себя различные духовные образы. Метафора универсальна в этом смысле не только для естественных языков культуры, но и для языков в основе своей неметафорических, специально рациональных. Это не значит, что она может существовать "открыто" в этих языках, но она может использовать знаковые единицы этих языков, как в нашем примере с пушкинской строкой.

Цифры 0, 1, 6 — это совсем не то, что метафоры этих цифр. "Нуль" или "ноль", "единица", "первый" или "шестерка" имеют определенную метафорическую достоверность, в то время как сами по себе цифры нейтральны.

 

Метафора — понятие культуры

Здесь прослеживается удивительная способность метафорической речи осваивать любое знаковое пространство. Действительно, метафорой могут стать любой материал, любая вещь, предмет, любые качества, способности, свойства, любая образная абстракция, даже такая чистая абстракция, как число. В последней фразе число выступило как метафора чистой абстракции. Метафорой может быть и действие, об этом писал, в частности, Ортега-и-Гассет¹⁶. Жест, так же как и другие невербальные формы культуры, сугубо метафоричен. Метафоричны живопись, скульптура, архитектура.

Что это означает? Обобщенно говоря, культура как способность человека организовывать окружающее пространство в разумное и духовное целое выражает и понимает себя в метафоре.

Не число и не идея, как учит нас рациональное мышление, а метафора является понятием культуры, и это еще одно, заключительное значение понимающей метафоры.

Значит, метафора выступает в роли понятия более фундаментального, чем рациональное понятие. Теперь мы могли бы уточнить, что парадокс "куча" возможен потому, что в нем сталкиваются два понятия: понятие-метафора и арифметическое понятие, т. е. понятие о куче как об арифметической прогрессии. Классические парадоксы строятся на противоречии, возни-

 

===

053

===

 

кающем между культурно-метафорическим и формально-рациональном понятиями.

Способность понимающей метафоры становится понятием культуры, объясняет момент интерсубъективности в смыслометафорике. Метафорическое поле культуры достоверно не потому, что оно правдиво. Что правдиво, например, в смешных и грубых анекдотах? Их подлинность не есть правдивость, а есть указатель того, что они действительно выражают способ организации мира в разумно-духовное целое в этом конкретном пространственно-временном и причинно-следственном континууме.

Необходимо подчеркнуть, что в смыслометафорике не только человек проверяет, правильно ли он понимает культуру, адекватен ли он культуре. Гораздо важнее другое: в метафорическом поле достоверности культура представляет человеку доказательства своей экзистенции. Культура не просто навязывает себя человеку в метафоре или метафорически руководит человеком: делай таким-то образом, понимай таким образом, живи как мы и т. д.

Это культура тоже делает, порой ненавязчиво, чаще деспотично. Важно иметь в виду, что культура в метафоре удостоверяет, что именно она есть здесь и сейчас существующий способ организации мира в разумное и духовное целое. Это удостоверение культура представляет человеку метафорой, причем, что еще более важно, метафорой изначальной, метафорой, оформляющей главные смыслы данной культуры как живой культурной процессуальности.

. Суммируя сказанное выше, мы могли бы теперь заключить, что язык культуры в основе своей есть образный, метафорический язык, и текст как вербально-знаковая символизация культуры — это также в основе своей образный, метафорический текст. И это не потому, что в культуре что-то "не развилось", а именно потому, что такова природа культуры.

Язык традиционной культуры, в отличие от языка цивилизации, вообще нем без метафоры. Образно говоря, метафоры в языке традиционной культуры — это облака в небе и лучи солнца, освещающие эти облака. Небо без облаков и лучей солнца невыразительно, бесцветно, немо.

Но что такое само это "небо", по которому движутся "облака", освещенные "солнцем"? Что такое сам язык, в котором су-

 

===

054

===

 

ществует метафора? Понять это тем более необходимо потому, что впереди нас ждет рассуждение о мифе, а миф, как мы помним из положения Кассирера, изначально находится в не разрывной связи с языком.

Если мы не попробуем понять, что такое язык как таковой, то общее определение традиционной культуры распадется для нас на множественность культур, скрытых, как в коконе, каждая в своем языке, и мы останемся в рамках этой множественности несмотря на все наши теоретические претензии.

 

 

===

055

===