Гуру и сексуальные манипуляции

Когда богатство и власть переходили от одного поколения к другому по наследству или в соответствии с законом, отношения между полами у людей считалось необходимым держать под общественным контролем. Современные средства сдерживания рождаемости ослабили этот контроль, но не упразднили его. Самой важной общественной функцией религии было определение нравственных основ, позволяющих регулировать половые связи и диктовать, что в этой области приемлемо, а что нет. Контролировать эту интимную сторону жизни человека — значит контролировать его главную жизненную функцию. Сексуальность как глубинная сила, присущая человеческим существам, лежит в основе привлекательности, а привлекательность помогает управлять вниманием и поэтому служит одним из ключей к личной власти. Таким образом, контролировать отношения полов — значит обладать реальной властью над отдельными людьми и всем обществом, осуществляемой посредством воздействия на брачные отношения и деторождение.

Задача каждой религии — убедить человека принять именно ту веру, которую она проповедует. Для западных религий самым важным является спасение души, для восточных — продвижение по цепи перерождений, и все, что отвлекает человека от главной жизненной цели, считается вредным. Такова одна из причин, почему все связанное с сексом часто относят к разряду низменного, плотского, (111:) животного, даже грязного инстинкта. Это объяснимо, ибо сексуальность, если предоставить ей свободу, рискует вывести людей из-под контроля и, что особенно важно, из-под контроля религии. Неудивительно, что все религии неизбежно приходили к тому, что брались определять, какие из проявлений сексуальности приемлемы, а какие нет. Прекрасно понимая, что недооценивать столь серьезного врага как сексуальное влечение, крайне опасно, религия кроме чисто идеологического давления, подразумевающего умелую манипуляцию страхом и чувством вины, обеспечивает (в строго регламентированных рамках) выход накапливающейся сублимированной энергии через культовые ритуалы и поклонения.

Подобным же образом гуру делают все возможное для того, чтобы стать исключительным объектом эмоциональной привязанности своих учеников. Поэтому, дабы контролировать сексуальность, гуру обычно прибегают к одному из двух основных способов: либо провозглашают безбрачие, либо поощряют полнейшую половую распущенность. И хотя кажется, что это вещи диаметрально противоположные, однако и то и другое служит одинаковую службу — уничтожает или сводит к минимуму возможность людей завязывать друг с другом глубокие отношения. Тем самым ликвидируются факторы, конкурирующие с вниманием к гуру.

Безбрачие (или, по меньшей мере, его видимость) — самый легкий для гуру путь к обретению власти, поскольку в этой ситуации он становится единственным объектом эмоциональной привязанности для большого числа людей. В самой природе сексуальной связи неизбежно заложено предпочтение, оказываемое, пусть временно, одному человеку перед всеми остальными. Если же такого рода предпочтение кому-либо из своих учеников оказывает сам гуру, это неизбежно скажется на положении «избранного» в общей иерархии. Но поскольку привлекательность гуру для многих людей заключается, в числе прочего, и в его афишированной готовности одинаково сильно и безоговорочно любить всех приходящих к нему, любое неравенство в этом отношении вызывает среди его последователей скрытую ревность и негодование. Безбрачие же в некоторой степени помогает сохранять контроль над своей энергией и эмоциями и, кроме того, согласуется с представлениями о непорочности. Следовательно, гуру намного легче добиться власти и сохранить ее, если он следует обету безбрачия — или создает видимость этого. (112:)

Когда гуру заявляет, что безбрачие — состояние более возвышенное, чем супружество, тем самым он противодействует установлению брачных связей. Это приводит к тому, что если даже среди членов группы и образуются пары, то не столько из-за взаимной привязанности, сколько ради совместного более полного служения учителю. Часто гуру берется контролировать самые важные стороны жизни своих последователей. Он решает, дозволено ли вести супружескую жизнь; указывает, кому и с кем вступать в брак, как часто и каким образом можно заниматься сексом, могут ли пары жить вместе и даже могут ли они заводить детей, и как их воспитывать. Некоторые гуру активно противятся рождению детей или отрывают их от родителей — это делается для сокращения числа факторов, отвлекающих от служения гуру. Один гуру даже заявлял, что лучше вообще не заводить детей, и поощрял операции по стерилизации. Кроме того, гуру, дабы противостоять влиянию семьи, часто пытаются разорвать связи учеников с их собственными родителями.

Преданное доверие

Когда религия, зародившаяся внутри консервативной культуры, переносится на новую почву, где культурная среда поощряет эксперименты, ее религиозные лидеры начинают ощущать себя свободными от каких-либо ограничений. Попадая на Запад, в атмосферу вольных нравов, гуру, воспитанные в жестких патриархальных традициях, где отношения между мужчинами и женщинами строго регламентировались, как правило, не в силах устоять перед сексуальностью Наличие среди учеников привлекательных женщин является соблазном, противиться которому могут немногие (если вообще кто-либо может)[42]. Эмоциональная изоляция, а возможно, и скука, а также отсутствие глубоких, накладываемых культурой, запретов, ограничивающих свободный секс, — все это приводит к тому, что гуру постоянно оказываются участниками скандалов на сексуальной почве. Этому способствует и то, что ученики всегда готовы (113:) прислуживать и развлекать гуру, — ведь он столько дает им взамен! Кроме того, в процессе воспитания у многих женщин формировалась тяга к мужчинам, находящимся у власти, что тоже усиливает соблазны, которым подвергается гуру.

Ниже перечислены некоторые из самых серьезных сексуальных злоупотреблений, имевших когда-либо место:

Использование религиозными лидерами своего высокого положения, чтобы соблазнять, оказывать сексуальное давление или принуждать к сексу — порою даже несовершеннолетних учеников. При этом чаще всего проповедуется либо безбрачие, либо супружеская верность.

Случаи изнасилования учеников и превращения их в «рабов любви».

Использование другими членами группы секса и романтического обольщения с целью привлечения в ее состав новых членов.

Отделение родителей от детей, сопровождающееся иногда совращением детей и их изнасилованием.

Поощрение проституции для оказания группе материальной поддержки.

Откровенно распущенные в сексуальном отношении гуру часто пользуются своей властью для организации даже собственного гарема. Истинные мотивы, стоящие за их сексуальными играми, обычно маскируются: объявляется, что гуру «наставляет» своих учеников или «удостаивает их особым вниманием». Один знаменитый гуру имел сводню — позднее эта ученица, уже лишившаяся каких-либо иллюзий, описывала, как она выступала в этой роли Обычно для каждого своего развлечения гуру заказывал партнершу с определенными физическими параметрами (блондинка, большой бюст, изящная и т.д.), и сводня подбирала кого-нибудь для его ночных утех. Когда эту ученицу потом спрашивали, как она для себя это оправдывала, она говорила, что в то время считала гуру подобным Богу, а Бог может делать все что угодно. Убежденность, что достигший просветления может делать все что угодно, с таким же успехом может оправдать все что угодно. (Более того, зачем быть Богом, если не можешь делать все, что желаешь?) Кроме того, ученица считала, что гуру отдавал людям слишком большую часть самого себя и потому заслужил право получать все, что может сделать его счастливым. Однако исполнение всех мыслимых (114:) мужских фантазий не сделало этого гуру счастливым. Он предавался афишированному саморазрушению и умер молодым.

Вступать в сексуальную связь со своими учениками, тайно или открыто, — значит действительно обманывать их доверие. Попробуем аргументировать это утверждение.

Гуру ставит свои потребности и желания на первое место, тем самым эксплуатируя окружающих. Когда он «удостаивает» ученицу секса, он беззастенчиво пользуется своим превосходством: ведь как может ученица, которую обязали служить и повиноваться, отказать учителю?

В число способов оказания глубокого психологического воздействия на личность входит поощрение женщин за их сексуальность. Женщины издавна умели пользоваться силой своих чар. В случае же, когда привлекательным женщинам — последовательницам — гуру кажется, что учитель относится к ним как-то по-особому, у них формируется стойкий стереотип, что добиться успеха можно только используя свою сексуальную привлекательность. Власть гуру огромна и во многом сходна с отцовской властью, ибо их ученики нуждаются в них, доверяют им и зависят от них. Кровосмешение, общепризнанно считающееся недопустимым и даже преступным, является, в числе прочего, величайшим предательством доверия, испытываемого дочерью по отношению к отцу. Ведь каждая дочь нуждается в том, чтобы отец помог ей самоутвердиться в жизни таким образом, чтобы это никак не было связано с ее сексуальностью. А поскольку гуру выполняет функцию духовного отца для учениц, вверивших ему заботу о своем духовном росте, секс с ними несомненно сродни кровосмешению. Сексуальные отношения гуру с тем, кто относится к нему как к отцу, безусловно способствуют использованию им секса для обретения власти. Вряд ли именно на это рассчитывали молодые женщины (или мужчины), последовавшие за гуру с целью приблизиться к духовному совершенству. Когда же гуру бросает их, что в конце концов неизбежно происходит, это порождает чувство глубочайшего стыда и сознание, что тебя предали, оставляющие в душе глубокие раны.

В случае половых отношений с ученицами (будь они явные или тайные) среди кандидаток в фаворитки разворачивается соревнование по степени их привлекательности для гуру и выстраиваются специфические иерархии предпочтения. Если же связь держится (115:) в тайне, ученица поневоле оказывается втянутой в атмосферу лжи и скрытности.

К сходным приемам завоевания власти, доверия и зависимости прибегают и психотерапевты, однако не в столь абсолютной форме. Они аналогичным образом берут на себя роль родителей или авторитетов, что легко можно использовать для возбуждения в восприимчивой пациентке эротических чувств. Если забыть о профессиональной этике, то чисто теоретически врач вполне может вступить в половую связь с клиенткой, и здесь вероятность, что это будет воспринято как предательства доверия, очень велика. Это тем более так, если врач не относится к подобной любовной связи серьезно или если он использует секс в качестве дополнительного средства терапии, проводимой для выздоровления пациентки.

Гуру, которые проповедуют безбрачие, и в то же время тайно занимаются любовью, склонны присваивать сексу статус особого ритуала в процессе эзотерического посвящения или провозглашать его наивысшей стадией духовного посвящения, которая должна сохраняться в тайне. При этом ученица оказывается вынужденной вступать с учителем в сговор и лгать, что влечет за собой серьезные эмоциональные последствия.

Когда возмущаются тем, что духовный лидер лжет относительно своей причастности к сексу, то основное внимание бывает привлечено, как правило, именно к сексу, а об обмане как-то забывают. В результате многие склонны оправдывать то, что делает гуру, и даже восхищаться им, поскольку его поведение лишний раз подтверждает, что в сексе нет ничего плохого. Приходилось даже слышать, как некоторые изъявляли свою радость по поводу того, что гуру «кого-то поимел».

Ложь во всем, что касается секса, прочно укоренилась в обществах, определяющих, что считается допустимым в сексуальных отношениях, а что нет. Поэтому вполне естественно, что люди привыкают к этому и начинают думать, что без лжи в этих вопросах обойтись просто невозможно. Однако для гуру именно ложь является настоящей проблемой. Обман, к которому он легко прибегает, указывает на то, что сама личность гуру, его образ как существа бескорыстного, не заботящегося о собственном «я», полностью лживы. Многие считают, что хотя гуру и лжет по поводу своего поведения, его проповедь, тем не менее, остается истинной. Но и в этом, и в (116:) других аналогичных случаях обман используется для того, чтобы скрыть корыстные побуждения. Если же гуру призывает стремится к духовной чистоте и отказу от себялюбия, но при этом не чуждается обмана, следовательно он не только сам не сумел побороть эгоизм, но даже не знает, возможно ли это вообще. Если согласиться, что своекорыстие свойственно всем людям, то любая идеология, утверждающая противное, будет оказывать развращающее действие и на своих создателей, и на своих адептов. Этим объясняется наше утверждение, что символы непорочности развращают.

Духовный гедонизм

Взаимное идейное оплодотворение, произошедшее между Востоком и Западом, породило странный гибрид — новую породу гуру, которые сочетают гедонизм с отрешенностью. Они пытаются логически обосновывать это следующим образом: отрешенность, отказ от мирских желаний неизменно представляется ключом к духовному прогрессу, но кратчайший путь к его достижению, как заявляется, лежит не через аскетизм, а, скорее, через удовлетворение всех желаний. Эти специфические Гуру объявляют свои действия модернизацией древних эзотерических методологий (иногда относимых к тантрическим), которые предназначались для достижения самореализации посредством ритуального нарушения табу. Называя такой путь освобождением людей от ограничений и комплексов, они провозглашают его кратчайшей дорогой, по которой современные западные люди могут прийти к достижению духовных целей, не прибегая к аскетизму. Опьяняющая притягательность подобной проповеди вполне объяснима: реализуйте свои тайные желания и фантазии, испытайте любое удовольствие, нарушьте все табу, касающееся секса и даже насилия, — и будьте, несмотря ни на что, духовными. Здесь предполагается, что если человек следует правильной установке (то есть если его конечной целью является отрешенность), то «все оправдано». Этим соблазнительным и с виду освобождающим лозунгом вседозволенности гуру привлекли многих интеллектуалов, склонных к экспериментированию.

Самые строгие и давние запреты, существующие в человеческом обществе, касаются сексуальности, агрессии и насилия — с ними связаны глубочайшие табу. Один гуру на своих «семинарах» (117:) использовал различные проявления страсти, ярости и страха в качестве якобы эффективных средств, позволяющих преодолеть сковывающие человеческую природу ограничения. Сопротивление было сломлено, и появилась безликая, «сексуально озабоченная» группа. Это поистине кратчайший путь к распаду личности. Внушая людям, что таким образом они познают свободу, можно заставить из нарушить самые страшные табу, не испытывая при этом естественного чувства вины. При этом у них не только возникнут сильные ощущения, связанные с высвобождением внутренней энергии, но и действительно появится чувство обретенной свободы — свободы от внешнего подавления. Когда взгляды человека резко меняются, и это сопровождается сильными эмоциональными переживаниями, такие изменения легко трактовать как величайший прорыв. Хотя разрушение личности может в некотором смысле также восприниматься как прорыв к свободе, здесь кроется существенный подвох: ведь именно гуру своим авторитетом как бы дает команду, разрешающую «самовыражаться». Таким образом, игнорировать или прощать вред, наносимый подобными действиями, можно лишь в том случае, если полностью признать приоритеты и мировоззрение гуру.

Освободившись от старой системы ценностей, «новоосвобожденные» пребывают в несколько неуверенном состоянии до тех пор, пока им не удастся сформировать новую целостную систему ценностей и новое личностное восприятие. Гуру пользуется этим периодом «опустошенности», выдвигая в центр внимания собственную персону, ценности и идеологию. Новая личность его воспитанника формируется, таким образом, в атмосфере капитуляции перед этим отцом и учителем, которому они теперь верят больше, чем всем другим, даже больше, чем самим себе, потому что полагают, что именно он подарил им пьянящее чувство свободы. Такой вид свободы — глубочайшая иллюзия. Если бы не разрешение и указания учителя, сопровождаемые давлением всей группы, многие ни за что не решились бы на подобное «самовыражение», но ведь гуру воспринимается ими как абсолютный источник истины! Итак, все по-прежнему упирается в структуру авторитарной личности, и авторитаризм в этой ситуации лишь укрепился.

Чаще всего те, кто присоединяются к подобным группам, не в состоянии распознать, что являются объектом авторитарной манипуляции. Они видят себя, скорее, истинными духовными (118:) авантюристами, не боящимися раздвинуть границы условностей. Для них сам факт, что они способны выйти за пределы социальных ограничений, служит знаком освобождения (впрочем, об этом им также сказал гуру). А то обстоятельство, что многие неудовлетворенные и склонные к новациям люди незаметно для самих себя согласились повиноваться и подчиняться (что заметно только со стороны), указывает на высокую степень человеческой восприимчивости к авторитарному контролю.

Мятеж против одного авторитетного лидера (или общества) и подчинение другому (лидеру, который дает разрешение на мятеж) есть, по сути, всего лишь нечто вроде смены подданства, однако при этом рождается иллюзия освобождения. Существуют различные способы высвобождения подавляемого, и одним из них является капитуляция перед гуру, который стимулирует такое высвобождение. Однако это очень рискованный путы подавляемыми сторонами личности легко манипулировать, поскольку границы дозволенного определяются тем же авторитетом. Именно в таких условиях люди и начинают лгать, воровать и даже убивать во славу Господа или гуру.

Культивировать подавляемые желания может быть полезно только в том случае, если они способствуют интеграции человека в общество. Отношения гуру-ученик не являются таким контекстом, поскольку опыт общения с гуру сугубо индивидуален и не может быть обобщен. Объектом интеграции может служить скорее абстрактная новая личность, нежели реальный ученик. Личность, зависящая от внешнего авторитета, весьма нестойка, поскольку изменения, приведшие к ее формированию, нельзя считать глубокой внутренней перестройкой. Может казаться, что содержание личности изменилось, что подразумевает принятие различных мировоззрений и ценностей (навязанных гуру). Однако глубочайшие ее структуры, особенно то, как человек интегрирует опыт и ищет его подтверждения, остаются не только неизмененными, но зачастую еще и усиливаются авторитарными отношениями.

Содержание личности (убеждения, ценности и мировоззрение) достаточно устойчиво, однако оно легче поддается изменениям, чем лежащие в его основе форма или контекст, которые часто подсознательно авторитарны. Не удивительно, что очень многое в культуре передается как данность, не подлежащая оспариванию, что означает, (119:) что наше наследие также бессознательно авторитарно[43]. Выглядящая весьма драматично смена убеждений, при которой происходит быстрое переключение от одной авторитарной системы к другой, на самом деле оказывается не столь трудной. (Многие разочаровавшиеся марксисты с легкостью обучились связывать свои утопические надежды с религией.) Секс (или насилие), способствуя освобождению от сдерживающих запретов, действительно является ускоренным способом расшатывания человеческой личности и смещения всех личностных ориентиров — но в какую сторону? Мы считаем такое использование секса поистине неэтичным не только потому, что не принимается во внимание тот факт, что тем самым людям причиняется боль, но и потому, что непродолжительность подобных интимных связей все время заставляет людей пребывать как бы в подвешенном состоянии, а при этом ими легко манипулировать. Такова реальная подоплека великого мифа о том, что внешний авторитет может быть источником внутренней свободы[44].

Крайности в половых отношениях при отсутствии прочного чувства, помимо прочего, уничтожают желание близости с постоянным партнером. Это помогает гуру стать главной эмоциональной привязанностью для всех своих почитателей. В результате многие ученики постепенно начинают уделять все меньше внимания сексу, а некоторых даже склоняются к безбрачию, воспринимая его как знак своего духовного прогресса. Им начинает казаться, что они как бы переросли тот секс, которым прежде занимались в свое удовольствие, и постепенно продвигаются в сторону большей духовной отрешенности — именно так, как предсказано и обещано. Не удивительно, что их вера в мудрость гуру при этом усиливается, и они более охотно подчиняются приказам усердно работать, выполняя любое предписание гуру. Так мы получаем ответ на загадку, каким образом поощрение половой распущенности в конце концов обращает истовых гедонистов в преданных работников.

Воспитание половой распущенности, обезличивание секса и взаимозаменяемость сексуальных партнеров вписывается в ту же целевую программу действий, что и принятие обета безбрачия. Обе эти крайности формируют отношение к половому влечению как к (120:) чему-то обыденному и подрывают веру в возможность стойких привязанностей. Случайные, беспорядочные половые связи приводят к тому, что люди в итоге чувствуют себя пресыщенными, изнуренными и, более того, оскорбленными. Они начинают бояться глубоких связей, что искусно восполняет потребность гуру в учениках, отрешенных ото всего, кроме него самого.

При помощи сексуальных манипуляций структура, лежащая в основе авторитарной личности, не только остается незатронутой и неосознаваемой, но и во многом укрепляется. Теперь человек руководствуется в своих действиях не только изначально заложенным в его сознание чувством долга и самоконтролем,— перед ним стоит живой гуру, высший авторитет, обладающий особой силой, позволяющей ему полностью руководить чувствами и мыслями своих подопечных. При этом ему удается заставить доверившихся ему людей, подвергающихся бессердечной манипуляции, думать, что они свободнее, чем все остальные.