Критический анализ существующих работ по социологии рынков

28 Экономическая социология представляет собой изучение того, как материальное производство и потребительское поведение человеческих сообществ зависят от структуры и динамики со­циальных процессов. В последние 15 лет наблюдался огромный рост эмпирических исследований в этой области¹. В предлага­емой книге мы ограничимся рассмотрением процессов струк­турирования производства, т.е. социологией рынков. В данной области возникли два взаимосвязанных типа исследований. Один из них нацелен на изучение макропроцессов, например, на сравнение национальных моделей капитализма, понимание развития обществ третьего мира, исследование процессов гло­бализации или изучение перехода от социализма к рынку (его можно назвать политико-экономическим подходом). Другой корпус работ нацелен на изучение микропроцессов: на форми­рование отдельного рынка или отрасли и на возникновение со­циальных структур, которые оказывают влияние на стратегию предприятий, их внутреннюю организацию или практики на рынке труда (подход на уровне предприятия или отрасли).

¹ «Хрестоматия по экономической социологии» под редакцией Нила Смелсера и Ричарда Сведберга предоставляет читателю прекрасный об­зор данного предметного поля [Smelser, Swedberg 1994]. Она показывает разнообразие тем и подходов и самые разные варианты построения ис­следовательских конструкций.

 

29 Общим для обоих подходов является критический анализ нео­классических взглядов о рынках совершенной конкуренции². Работы, выполненные в русле экономической социологии, неод­нократно демонстрировали, что различные аспекты социальных отношений между рыночными акторами важны для выжива­ния предприятий этих акторов, а также для функционирования рынка и конечных результатов его работы [Baker 1984; 1990; Burt 1983; Fligstein 1990; Abolafia 1996]. Сходная экономическая результативность различных рынков в разных обществах и не­однородная организация этих рынков привели исследователей к пониманию того, почему существуют множественные соци­альные структуры и как они способствуют успешным экономи­ческим преобразованиям в обществах [Hamilton, Biggart 1988; Lincoln, Gerlach, Takahashi 1992; Whitley 1992; Aoki 1988]. Этот корпус исследований показывает, что рыночные структуры включают в себя большое число разнообразных и тщательно вы­работанных социальных структур. Отношения формируются в зависимости от того, как и когда возникли рынки, кто домини­рует на них, а также от социальных отношений между произво­дителями и их поставщиками, потребителями и государствами. Вопреки теориям конкурентных рынков многие рынки вклю­чают в себя сложные и стабильные социальные структуры, ос­нованные на повторяющихся взаимодействиях покупателей и продавцов, а также на статусах и репутации участников рынка. Также очевидно, что предприятия имеют совершенно различ­ные внутренние конфигурации, которые по-разному реагируют на указанные социальные процессы.

Крупные предприятия (частый предмет многих наших иссле­дований) являются участниками многих рынков и поддерживают отношения со множеством поставщиков, конкурентов и потре­бителей. Мы сейчас уже примерно понимаем, как трансформиро­вались крупные американские предприятия за последние 125 лет [Fligstein 1990; Roy 1997]. Мы также накопили изрядный эмпи­рический материал по сравнительной организации рынков, и у нас есть превосходные исследования крупных предприятий в Европе, Азии и, в меньшей степени, в Латинской Америке (см.:

² Новаторская статья Харрисона Уайта [White 1981] была одной из не­многих работ, ориентированной на то, чтобы теоретически показать, что неоклассическая модель рынка нежизнеспособна по своим внутрен­ним основаниям.

30 [Whitley 1990; Hamilton, Biggart 1988; Evans 1979; Lincoln, Kalleberg 1990; Gerlach 1992], а также обзор тематики [Fligstien, Freeland 1995]). Также начинают появляться хорошие работы о переходе от социализма к рынку (см.: [Stark 1996; Nee 1996; Guthrie 1997; 1999; Szelenyi 1994; Burawoy, Krotov 1992; Eyal, Szelenyi, Townsley 1998; Wank 1999]). Эти исследования проводили не одни лишь со­циологи, но также антропологи, бизнес-историки, институцио­нальные экономисты и представители бизнес-школ, которые изу­чают макроорганизационное поведение³.

Современная экономическая теория претендует на статус основной теории относительно взаимодействия людей при осу­ществлении материального самовоспроизводства (т.е. относи­тельно распределения ограниченных ресурсов на разные цели), и, следовательно, по умолчанию предполагается, что она при­менима ко всем обществам во все времена. Социология рынков обладает длинной и примечательной историей спора с этим ут­верждением. В трёх наиболее важных классических произведе­ниях в социологии — «Капитал» Карла Маркса, «Хозяйство и общество» Макса Вебера и «Разделение общественного труда» Эмиля Дюркгейма — рыночное хозяйство их времени рассма­тривается как продукт более глубинных социальных процессов, сформировавших устои эпохи современности. Антрополог Карл Поланьи основывался на этом подходе при рассмотрении того, как рынки стали доминирующей формой социальной органи­зации по структурированию материального воспроизводства. Эти учёные различали материальное воспроизводство человека и организацию материального воспроизводства⁴. Все общества вынуждены решать проблему материального воспроизводства, но конкретная форма хозяйственной организации в разных об­ществах остаётся различной⁵.

³ См., например, важные работы Альфреда Чандлера, а также Нельсона и Уинтера, Уильямсона и Артура [Chandler 1962; 1977; 1990; Nelson, Win­ter 1982; Williamson 1985; Arthur 1988; 1989; 1994].

⁴ Это различение было формализовано Карлом Поланьи и в рамках эко­номической антропологии получило название «формалистско-субстан-тивистской» дихотомии, касающейся значения институтов, которые мы называем «экономическими» [Polanyi 1957].

⁵ Карл Поланьи выделил два альтернативных механизма хозяйственной организации: перераспределение и реципрокность [Polanyi 1957]. Пере­распределение происходило тогда, когда какая-либо группа собирала блага со всех людей и раздавала их другим (часто это государство или

30

 

Во многих работах нашего времени в рамках социологии рын­ков можно проследить влияние классических социологических теорий, особенно Маркса и Вебера⁶. Тем не менее в целом в них мы видим скорее несистематические заимствования идей клас­сиков. В отличие от классиков социологии сегодня социологи, исследующие рынки, редко проводят связь между своими теоре­тическими идеями и более широким взглядом на общество или социетальные изменения. Напротив, большинство исследований сфокусированы на своём эмпирическом объекте и соответству­ющей специальной литературе. Лишь критика неоклассической модели совершенной конкуренции является тем элементом, ко­торый интегрирует эту разнородную область исследований.

Большинство экономистов игнорируют или попросту не зна­ют о том, как не экономисты размышляют об экономических процессах. Первая причина того, почему экономисты не заме­чают исследований не экономистов — это жёсткие дисципли­нарные границы. Экономисты объявили современные рынки своей интеллектуальной вотчиной, а их престиж в академиче­ской среде и определяющее влияние на социальную политику, особенно в Соединённых Штатах, позволяет им игнорировать посторонних.

Но есть и другая, даже более важная, причина. Несколько упрощая ситуацию, можно сказать: так происходит потому, что такие исследования не предлагают альтернативных теоретиче­ских инструментов для осмысления хозяйственных процессов. Многие исследователи показали, что рыночные процессы фор­мируются социальными структурами. Но мы всё ещё не смогли разработать систематическую теорию о том, что понимается под

протогосударство). Реципрокность также встречалась повсеместно, особенно среди людей, связанных общим родством, этносом или пле­менем. В такой ситуации люди делились с другими, зная, что в трудные времена с ними поступят так же.

⁶ Я считаю, что значительная часть сегодняшней литературы о роли ин­формационных технологий в трансформации бизнеса несёт на себе от­печаток работ Дюркгейма. Книга Кастельса продвигает идею о том, что современное общество движимо обменом информацией посредством сетей, что увеличило число и изменило характер моделей социального взаимодействия [Castells 1996]. Дюркгейм полагал, что разделение тру­да в обществах современного типа было вызвано схожими силами. Как только люди получили возможность взаимодействовать с людьми на больших расстояниях, это изменило их восприятие себя и окружающих.

31

 

структурой, как, почему и какие именно структуры важны для рыночной организации. Социологическим подходам не хвата­ет более широкой организующей рамки для понимания хозяй­ственных процессов как социальных процессов по самой своей природе, происходящих в определённой институциональной ситуации построения рынков. По существу, социологии рынков не хватает теории социальных институтов.

Более того, не экономисты зациклились на упрощённом про­чтении неоклассических взглядов на совершенную конкурен­цию. Современные представления экономистов о структуре фирм и рынков содержат ряд нетривиальных идей о роли соци­альных отношений на рынках. Взгляды экономистов на рацио­нальное действие и полную информированность участников рынка существенно изменились. Они используют идеи непол­ных контрактов, теории агентских соглашений, специфичности активов, стратегического применения информации и повторя­ющихся игр для характеристики структур и взаимодействий предприятий на рынках. Экономисты с помощью таких поня­тий объясняют многие свойства рынков, которые, по мнению неэкономистов, выпадают из их поля зрения, таких, например, как структура отношений собственности, роль финансовых рынков в структуре и стратегии предприятий, контрактные отношения, сети, статусная система и роль репутации, а также внутриорганизационное устройство.

Основное внимание экономической теории сосредоточено на эффективности существующего порядка⁷. Подобный интерес связывает наблюдаемую на рынках социальную организацию с более широким вопросом о том, эффективно ли используются ресурсы. По мнению экономистов, социально-структурные ме­ханизмы помогают добиваться эффективных результатов при различных формах и условиях неопределённости. Одно из важ­ных следствий недостатка теории в социологии рынков состоит в том, что в эмпирических исследованиях почти ничего не гово­рится о том, эффективно ли используются ресурсы в сложных рыночных образованиях. Некоторые социологи склонны счи-

⁷ Понятие эффективности восходит к идее об использовании факторов производства для максимизации прибыли. Различные версии экономи­ческой теории предлагают разные социальные структуры, благодаря ко­торым это происходит, как, например, экономия от масштаба, использо­вание контрактов, трансакционные и агентские издержки.

32

I. возвращая социологию

тать социальные отношения эффективными [Granovetter 1985; Грановеттер 2004; Uzzi 1996; Уци 2007; Gulati, Gargiulo 1999], тогда как другие готовы рассматривать саму эффективность как социальную конструкцию [Meyer, Rowan 1977; Мейер, Роуэн 2011; Fligstein 1996; Флигстин 2004].

Экономические теории исходят из допущения, что социаль­ные институты не существовали бы, будь они неэффективны­ми. В «новой» институциональной экономической теории эта предпосылка даже не подвергается проверке. Напротив, обыч­ный исследовательский приём заключается в том, чтобы изу­чить ситуации с различным объёмом или источниками неопре­делённости, а затем предсказать возникновение определённого социального отношения. Связь между неопределённостью и социальной структурой становится подтверждением тому, что эти институты действительно способствуют эффективности.

Социологические теории более описательны и обычно ниче­го не могут сказать или скептически настроены в отношении конечного влияния социалШых структур на эффективность. Я также сомневаюсь, что все социальные структуры эффек­тивны. Тем не менее без рассмотрения вопроса об эффектив­ности социологии рынков будет затруднительно выдвигать нормативные суждения о том, нужно ли сохранять существу­ющее устройство. Экономический анализ влияния социальных структур на эффективность распределения ресурсов имеет оче­видный выход в область политических решений. Социологиче­ский же анализ социальных структур, как правило, его не имеет.

Мой критический анализ привёл меня к следующему заклю­чению: чтобы стать более влиятельной, социология рынков нуждается в теоретическом прояснении. В оставшейся части этой главы читатель получит общее представление о моих со­ображениях по поводу того, как это следует сделать. Сначала я рассмотрю вопросы, которые социология рынков должна дер­жать в своём поле зрения. Необходимо ограничиться неболь­шим количеством общих вопросов, направляющих исследо­вание и заставляющих учёных обращать внимание на работы друг друга. Это не означает, что исследователи должны прийти к соглашению о том, с каких теоретических позиций отвечать на вопросы, организующие данную научную область. Они лишь указывают на релевантные социальные факторы для объясне­ния различных ситуаций на рынке.

33

 

Вопросы, релевантные для социологии рынков, также помо­гают определить её отношение к различным направлениям эко­номической теории. Я считаю, что выделение ряда ключевых во­просов может внести более существенный вклад в социологию рынков, чем простое указание на наличие социальных структур в большинстве рынков. Может оказаться, что для некоторых учёных экономический и социологический подходы являют­ся скорее дополняющими, чем противоположными⁸. Моё соб­ственное понимание социологии рынков предполагает, что есть действительные различия в теоретических предпосылках и что эти различия в большей степени противопоставляют указанные подходы, особенно в том, что касается их приложения к области политических решений.

 

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ, ФОРМУЛИРУЕМЫЕ ДЛЯ СОЦИОЛОГИИ РЫНКОВ

Определение границ исследовательской области, пожалуй, не слишком разумное занятие. Её слишком узкое определение таит в себе опасность исключения вопросов, которые должны быть включены. А слишком широкое определение допускает включе­ние чересчур уж второстепенных исследовательских проблем. В обоих случаях учёные, безусловно, могут попросту игнориро­вать ваше определение. При выборе подхода можно пойти не­сколькими путями. Один путь — выделить тех исследователей, кто сам себя причисляет к данной области. Проблема подобного подхода заключается в том, что область социологии рынков до­статочно размыта, так что внутри неё возможны множественные научные сообщества с разными исследовательскими интересами. Даже если бы удалось как-то очертить это поле, всё равно было бы до конца не понятно, что на нём изучается или на какие вопросы ищут ответы. Противоположная стратегия — дать этой области

⁸ Например, один из вариантов прочтения популяционной экологии состоит в том, что именно силы конкуренции решают, каким предпри­ятиям суждено выжить. В принципе это совпадает с неоклассически­ми взглядами [Hannan, Freeman 1977; Ханнан, Фримен 2004]. Однако в более поздней работе Ханнан и Фримен рассматривают формирование рыночных ниш как более динамичный, социальный и конструируемый процесс [Hannan, Freeman 1989]. Такой подход более неоднозначно со­относится с экономической теорией, к сожалению, он остался не раз­работанным.

34

 

теоретическое определение. Преимущество этого способа состо­ит в том, что он базируется на теоретическом подходе, который, скорее всего, интересен большому числу учёных. Но в этом слу­чае есть вероятность упустить из виду значимых исследователей и какие-то важные вопросы. Можно ощутимо сократить свою ау­диторию, оставив только тех, кто соглашается с вами.

Всё это приводит меня к третьей стратегии, которая состоит в постановке ряда ключевых вопросов, способных заинтересовать исследователей в данной области, придерживающихся разных теоретических подходов. Общий набор концептуальных вопро­сов может объединить исследователей, которые, отвечая на сход­ные теоретические вопросы, будут считать себя частью одного сообщества. Этот способ также может сузить исследовательскую область, исключив релевантные сферы научного поиска. Но его преимущество проявляется в том, что он позволяет учёным, при­держивающимся разных теоретических подходов, ориентиро­ваться друг на друга, так как они работают в рамках одного на­бора теоретических вопросов, и я выбираю именно этот путь.

Для определения территории, на которой действует социоло­гия рынков в современных обществах, я предлагаю следующие пять теоретических вопросов, теоретическую значимость и эм­пирическую релевантность которых я поясню дальше.

1. Какие социальные правила должны существовать, чтобы рынок мог функционировать, и какие типы социальных структур необходимы для создания стабильных рынков?

Учёные используют два типа социальных отношений для по­нимания того, как работают рынки. Во-первых, существуют реальные отношения между производителями, потребителями, поставщиками и государством на данном рынке, В литературе наших дней они часто представлены в виде сетей. В большин­стве эмпирических исследований, использующих понятие сетей, выделяются способы, с помощью которых содержание этих от­ношений определяет то, что происходит на конкретном рынке. Сети обычно дублируют другие социологические переменные, такие как ресурсная зависимость [Burt 1983], власть, часто соб­ственность [Mizruchi, Stearns 1988; Lincoln, Gerlach, Takahashi 1992; Palmer et al. 1995], информация [Davis, Stout 1992], доверие [Uzzi 1996; Уци 2007] или статус [Podolny 1993]. Исследователи,

35

 

использующие сети в качестве независимой переменной, счита­ют, что они работают в традиционных рамках. Они не пытались выделить теоретическую проблему, которая объединила бы их идеи.

Во-вторых, в обществах существуют общие формальные и неформальные правила организации хозяйственной деятель­ности, которые обеспечивают социальные условия для эконо­мического обмена и делают возможным создание новых рын­ков. Рынки нуждаются в спецификации прав собственности, структур управления и правил обмена [Fligstein 1996; Флигстин 2004; Campbell, Lindenberg 1990; North 1990; Норт 1997]. Во всех развитых индустриальных обществах для защиты и определе­ния прав собственности слияния и патенты регулируются фор­мальными законами. Законы также определяют легальные спо­собы контроля над конкуренцией, требующими, чтобы в ходе экономического обмена стороны получали желаемые товары и вознаграждались соответствующим образом. Неформальные правила определяют, как должна выглядеть организация и как следует структурировать взаимоотношения. Формальные и не­формальные правила влияют на шансы организации на выжи­вание [DiMaggio, Powell 1983; Димаджио, Пауэлл 2010; Meyer, Rowan 1977; Мейер, Роуэн 2011]. Исследования, уделяющие цен­тральное внимание формальным и неформальным правилам, часто относят к «новому институционализму в организацион­ной теории» [DiMaggio, Powell 1991].

Оба подхода предполагают, что назначение социальных струк­тур в создании рынков состоит в производстве стабильных ре­зультатов (т.е. в создании условий выживания) для предприятий, которые их используют. Эта идея была увязана с эффектив­ностью и уходит своими корнями в организационную теорию [Thompson 1967; Scott 1995]. Установленный порядок считается эффективным, если данная организация выживает снова и снова [Hannan, Freeman 1977; 1984]. Этот подход ничего не говорит об оптимальном распределении ресурсов на рынке, а вместо этого во главу угла ставит вопрос о выживании организаций.

2. Каковы взаимоотношения государства и предприятий при создании рынков?

Моделью для рынка совершенной конкуренции является ба­зар — место, где индивидуальные покупатели и продавцы

36

 

встречаются для ведения торговли [White 1981; Уайт 2010]. Действительность, конечно, более сложна. Современным про­изводственным рынкам по меньшей мере необходимы инвести­ции в материальное оборудование; построение организаций; правовая, социальная и материальная инфраструктуры (т.е. виды перевозок, финансирования и коммуникации); сложные цепи поставок; рынки труда и подготовка квалифицированного персонала; регулирование честной и нечестной конкуренции; и способы принуждения к исполнению контрактов. Неоконсер­вативные теоретики могут провести мысленный эксперимент, в котором все эти услуги предоставляются частными организа­циями. Однако исторически в предоставление этих формиру­ющих рынки услуг и структур было самым непосредственным образом вовлечено государство.

Большинство дискуссий о современных государствах кон­центрировалось либо на военных, либо на социальных функ­циях государства [Skocpol 1992; Tilly 1975]. Но государства также были непосредственно вовлечены в функционирование собственных хозяйств. Я считаю, что одной из незамеченных сторон в процессах построения государства оказалась их роль в формировании современных хозяйств. Это не означает, что всё происходящее на рынках нуждается в государстве или вращает­ся вокруг него. В принципе можно изучать уже существующие рынки и их динамику без отсылки к государству. А новые рын­ки могут возникнуть благодаря созданию новых возможностей.

Но большая часть того, что нас прежде всего интересует — соз­дание рынка, стабильность и изменения, — может быть связана с преднамеренно или непреднамеренно сформированными отно­шениями между предприятиями, рынками и государствами. На­пример, предполагается, что феномен Интернета должен показать независимость предприятий и технологий от государственного контроля. Но хорошо известно, что именно государство разрабо­тало систему Интернета, чтобы обеспечить необходимую связь в случае ядерной войны. Более того, государственные учреждения усиленно поддерживали его развитие и даже сейчас финансиру­ют создание более быстрых версий Всемирной паутины.

Даже там, где изменения на рынке вызваны вторжением внеш­них предприятий-захватчиков или реорганизацией предприя­тий внутри рынка, государство часто оказывается за их спиной. Оно обеспечивает гарантии прав на используемые технологии,

37

 

регулирует конкуренцию и разрешает споры между конкуриру­ющими предприятиями. Взаимное понимание предприятиями и государством того, как должна действовать фирма, делает не­которые способы действия непригодными. В любом контексте нам обязательно нужно знать, что предпринимает государство в разных обществах и в разное время.

Марксистские подходы к изучению рынков фокусируют вни­мание на организации хозяйственных элит и обычно считают, что именно элиты контролируют данный рынок, захватывают Конгресс или регулирующие учреждения (см., напр.: [Useem 1984; Mizruchi 1989; Mintz, Schwartz 1985]). Организацию элит и их способность поглощать политических акторов не следует не­дооценивать. Но одной из самых больших проблем данного под­хода является объяснение разобщённости или конфликта внутри элит. По мере того как появляются и трансформируются рынки, хозяйственные элиты часто вступают в конфликт между собой. Какая-то элита, обладающая особой концепцией ведения биз­неса, может победить другие элиты. Хорошим примером этого является волна слияний и поглощений в Соединённых Штатах в 1980-е годы. Менеджеры многих предприятий тогда лишились своих мест по вине враждебных поглощений со стороны других управленческих команд. В подобных обстоятельствах противо­стоящие стороны часто просят государство уладить их конфликт. Государству необходимо решить, принять ли чью-либо сторону или позволить ситуации развиваться естественным путём. Эти конфликты могут основательно изменить всю природу современ­ного бизнеса [Fligstein 1996; Флигстин 2004].

Государство разрабатывает огромное число правил или ин­ститутов, направленных на регулирование рынков. Политиче­ские курсы определяют государственные стили регулирования [Dobbin 1994], методы вмешательства в рыночные кризисы и способы организации предприятий. В этом отношении прави­ла зависят от ранее избранного пути (path dependent) и накла­дывают определённые обязательства на действующих агентов [Pierson 1994], а также могут наделить государственных чинов­ников властью, автономной от хозяйственных элит, особенно когда позиции этих элит не совпадают. Государство поддержи­вает эти правила путём прямого вмешательства в функциони­рование рынков посредством владения предприятиями или ис­пользования судебных и регулирующих учреждений.

Наконец; государство может предпринять действия, кото­рые преднамеренно или непреднамеренно приводят к реорга­низации рынков. Например, ранее мне удалось показать, как антимонопольные законы вынудили американских менеджеров диверсифицировать производимый их предприятиями набор товаров [Fligstein 1990: ch. 7]. Цель этих законов была в предот­вращении концентрации производства в руках немногих пред­приятий отрасли. Но их непреднамеренный эффект состоял в исчезновении этой возможности и стимулировании слияний с предприятиями из смежных рынков. В эмпирических работах можно наблюдать довольно большое единодушие по поводу того, что отношения государства и предприятий являются цен­тральными для обеспечения стабильности на рынке⁹.

3. Что означает социальный подход к действиям акторов

на рынках в его противопоставлении экономическому подходу?

Исходная идея экономической теории видится в том, что ин­дивиды выступают как максимизаторы прибыли. Неоклас­сическая теория добавляет к этому представление о том, что акторы обладают полной информацией, и использует эти два соображения для обоснования того, почему рынки совершен­ной конкуренции обеспечивают наиболее эффективное рас­пределение ресурсов на уровне всего общества. Экономическая теория и экономика управления (т.е. теории командных дей­ствий и неполных контрактов, теория агентских отношений и анализ трансакционных издержек) добились успехов благодаря ослаблению предпосылки о полноте информации (см., напр.: [Jensen, Meckling 1976; Kreps, Wilson 1982; Milgrom, Roberts 1982]). Социальные структуры на рынках ныне рассматрива­ются как способы, которые акторы используют для защиты от

⁹ Популяционная экология рассматривает государственное вмешатель­ство как внешний шок для рынков [Ranger-Moore et al. 1991]. Институ­циональная теория рассматривает государство как силу, осуществляю­щую принуждение (см. статьи: [Scott, Meyer 1994]). Учёные, изучающие сети, признают, что существование и значение отдельных видов сетей зависит от государственного вмешательства [Palmer et al. 1995; Gerlach 1992]. Работы по хозяйственному развитию иногда отдают государству центральную роль [Evans 1995; Johnson 1982]. В моих собственных ис­следованиях предприятий роль государства также открыто признаётся [Fligstein 1990].

38

39

 

неполноты информации, что увеличивает их возможности по максимизации прибыли.

Чтобы неэкономические модели обладали такими же воз­можностями, они должны содержать некоторую модель дей­ствия. Без такой модели действия невозможно рассуждать об условиях, при которых определённая социальная структура важна или не важна для деятельности предприятий. Необходи­мо теоретически осмыслить цели акторов, а их когнитивные и социальные ограничения должны быть выражены более опре­делённо¹⁰. Сделав это, мы сможем объяснить хотя бы какую-то часть наблюдаемого разнообразия в структурировании рынков. Социология рынков в целом приняла идею о том, что акторы рациональны (т.е. используют надлежащие средства для до­стижения своих целей) и что они стремятся извлекать прибыль [Granovetter 1985; Грановеттер 2004; White 1981; Уайт 2010]. С этих позиций социальная структура в конкретной ситуации создана для получения прибыли.

Проблема заключается в том, что эта точка зрения вплотную приближает социологов к институциональной экономической теории: если социальные акторы являются максимизаторами прибыли, то их социальные отношения по определению способ­ствуют повышению эффективности [Uzzi 1996; Уци 2007]. В то же время некоторые социологи не соглашаются с утверждением, что социальные структуры рынков приводят к эффективным резуль­татам. Если они правы, тогда для данной научной области может быть разработана иная потенциальная модель действия. К сожа­лению, в очень немногих работах прямо рассматривался этот во­прос, и он должен быть прояснён, чтобы это исследовательское направление стало независимым от экономической теории¹¹.

¹⁰ В некоторых социологических работах утверждается, что структура предприятий и рынки слабо сцеплены (loosely coupled) [Meyer, Rowan 1977]. Хотя это утверждение может быть отчасти справедливым, ука­занные работы с трудом можно напрямую использовать, чтобы понять, как действуют люди на предприятиях.

¹¹ Этот вопрос обычно затрагивается, когда исследователи поведения организаций решают, могут ли акторы изменить свои организации для адаптации к новым условиям. В этой дискуссии есть две стилизован­ные позиции. Согласно одной из них, менеджеры способны изучить и понять окружающую их среду и предпринять действия, повышающие эффективность своих организаций. Другая делает акцент на том, что окружающая среда производит отбор предприятий, а менеджеры не­способны достаточно быстро проанализировать проблемы и воплотить в жизнь надлежащие решения.

40

 

4. Какова динамика создания, стабилизации и трансформации рынков, и как можно охарактеризовать взаимодействия между рынками?

В большинстве эмпирических исследований, проведённых в рамках социологии рынков, представлены примеры реальных рыночных процессов (примеры нескольких образцовых иссле­дований см.: [Baker, Faulkner, Fisher 1998; Бейкер, Фолкнер, Фи­шер 2007; Uzzi 1997; 1999; Thornton, Ocasio 1999; Haveman, Rao 1997]). Но до сих пор почти не видно серьёзного продвижения от специфических рынков к более общему, абстрактному взгля­ду на их динамику. Практически не возникло систематических попыток в общем виде охарактеризовать социальные отноше­ния внутри рынков (предварительную попытку см.: [Granovetter 1994]). Наше основное наблюдение, характеризующее влияние одного рынка на другой, состоит в том, что каждый рынок зави­сит от ресурсов других рынков [PfefTer, Salancik 1978; DiMaggio, Powell 1983; Димаджио, Пауэлл 2010]. Ещё меньше соображений было высказано по поводу того, откуда берутся новые рынки, и как существующие рынки влияют на происхождение, стабиль­ность и трансформацию других рынков¹².

Анализ конкуренции, имеющий наиболее долгие традиции в социологической литературе, представлен популяционной эко­логией [Hannan, Freeman 1989]. Но с тех пор этот подход так и не был интегрирован в исследования социальных отношений на рынках. Исследователи провели ряд эмпирических работ по этой теме [Stuart 1998; Stuart, Hoang, Hybels 1999], но им не хватает тео­ретических обобщений. А теоретический ответ на четвёртый во­прос безусловно зависит от ответов на первые три вопроса.

5. Каковы общие последствия рыночной динамики для внутрифирменной структуры и рынков труда?

В значительной части эмпирических исследований уделяется пристальное внимание связи между внешними условиями су­ществования организаций и их внутренней структурой. Социо­логия рынков имеет два направления исследований. В рамках первого ряд исследователей утверждают, что внутренняя струк-

¹² В наиболее явном виде эти вопросы рассматривает популяционная экология, которая является частью экономической социологии.

41

архитектура рынков

тура часто институционализируется в момент образования ор­ганизации. Этот подход предполагает, что отрасль тяготеет к не­большому набору практик, потому что выжившие предприятия прошли отбор согласно характеристикам окружающей среды [Hannan, Freeman 1977; 1984]. Представители противоположной точки зрения соглашаются с тем, что локальные окружающие среды влияют на практики предприятий. Однако согласно это­му подходу, возможна определённая адаптация, и организации постоянно корректируют своё внутреннее устройство, приспо­сабливаясь к окружающим условиям (пылкую апологию теории непредсказуемости (contingency theory) см.: [Donaldson 1995]).

При создании теории структурирования фирмами рынков труда значительная часть работ по теории организаций заим­ствует подход у менеджмента [Williamson 1975; Hannan, Freeman 1984]. Однако на эти рынки труда влияют и другие факторы, такие как профсоюзы, профессии и правила, устанавливаемые государством. Некоторые исследователи описывают внутрен­ние рынки труда как состояния «перемирия» [Nelson, Winter 1982] или как политические коалиции [March 1962; Fligstein, Fernandez 1988]. В настоящей работе будет уделено определён­ное внимание теоретическому прояснению некоторых из упо­мянутых различий.

Приведённая совокупность содержательных вопросов объ­единяет многие работы в рамках социологии рынков. Полагаю, что эти вопросы объединяют учёных, изучающих организации, фирмы, организационные изменения, экономические и полити­ческие элиты, политическую социологию, хозяйственное разви­тие, рынки труда, сравнительные формы капитализма, а также право. Если эти вопросы способны определить исследователь­скую область, тогда учёные, которые начинают свою работу, ограничившись одним из них, могут извлечь много полезного из работ других учёных, которые, на первый взгляд, кажутся слишком далёкими от их собственных интересов.

ПОЛИТИКО-КУЛЬТУРНЫЙ ПОДХОД

Я хочу дать свой ответ на эти пять определяющих вопросов, используя общий подход к пониманию институтов в современ­ном обществе, который можно назвать политико-культурным подходом. Его ключевым положением является рассмотрение

42

 

I. возвращая социологию

социального действия, как происходящего на аренах, которые можно назвать полями, сферами, секторами или организован­ными социальными пространствами [Bourdieu 1977; Bourdieu, Wacquant 1992; Weber 1978; Scott 1995; DiMaggio 1985; Fligstein 1996; Флигстин 2004; Fligstein 1997д; Fligstein, McAdam 1993]. Поля включают в себя коллективных акторов, пытающихся создать систему доминирования в этом пространстве. Чтобы добиться этого, необходимо сделать возможным появление ло­кальной культуры, определяющей специфические социальные отношения между акторами.

Такие локальные культуры содержат когнитивный элемент (т.е. являются для акторов интерпретативными рамками), опреде­ляют социальные отношения и помогают людям истолковывать собственную позицию во множестве социальных отношений. Интерпретативные рамки позволяют акторам постоянно напол­нять смыслом действия тех, с кем у них установлены социальные отношения. Тех коллективных акторов, кто в большей степени выигрывает от существующего порядка, можно назвать облада­ющими властью (incumbents), а тех, кто выигрывает в меньшей степени — претендентами на властные позиции (challengers). Единожды возникнув, взаимодействия в полях становятся игра­ми, в ходе которых группы в данном поле, обладающие большей властью, используют принятые культурные правила для воспро­изводства своей власти. Этот процесс придаёт действию в рамках полей имманентно конфликтный и политический характер.

В центре внимания теории полей находится возникновение нового социального пространства, то, как оно становится ста­бильным и сохраняет эту стабильность (т.е. превращается в поле), а также силы, трансформирующие поля. Государства и рынки являются формами социальных порядков, которые за­ключают в себе поля [Weber 1978: 42]. Социальный порядок государства представляет собой набор полей или политиче­ских сфер, где акторы претендуют на способность создавать и поддерживать правила для всех остальных акторов в обществе [Krasner 1988]. В современных обществах эти порядки управля­ются с помощью формальных правил (конституции и законы) и неформальных норм (практики), которые задают рамки и ограничивают то, на каких аренах возможно коллективное до­минирование, кто считается игроком и как создаются правила и нормы в той или иной сфере.

43

архитектура рынков

Построение государства можно рассматривать как истори­ческий процесс, в ходе котор