Нравственность. Кодексы чести.

С одной стороны, этические нормы имеют решающее значение среди всех свойств элиты, так как низкая нравственность обесценивает работу самого изощрённого ума и особенно при выработке целей. С другой стороны, этика, как предмет философский настолько оторвана от реальной жизни, что использовать её самые уважаемые выводы могут даже откровенные мерзавцы. К сожалению, мерзавцы чаще всех любят рассуждать на этические темы и философский уровень этих рассуждений совершенно безопасен для мерзавцев.

           Люди давно нашли хорошее средство заставить этику работать на созидательную практику и на хороших людей – кодексы чести, которые призваны играть такую же роль как и технологии в экономике. Любые открытия без технологии не принесут людям никакой пользы, так же как и любые философские откровения в этике будут совершенно бесполезны без кодексов чести. Следует однако учесть при этом; не всякий кодекс чести способен принести практическую пользу. Моральный Кодекс строителя коммунизма был совершенно бесполезен, потому что оставался на философском уровне и никак не связан с практикой. Хороший кодекс чести устанавливает связи между реальными делами и высокими целями такого уровня, что это позволяет ему играть роль фильтра, выявляющего и отсеивающего, по крайней мере, явных мерзавцев, и позволяющего реально достигать задекларированных в высокой этике целей. Именно связь высоких идеалов с реальными делами и должна быть критерием качества кодекса чести. Без хороших кодексов чести невозможно создание не только элиты, но и качественных сословий.

                                                          Окончательный анализ.

1. Необходимые и достаточные условия. Все исследования и все программы по реформированию нашей системы выискивают и находят, в лучшем случае, необходимые условия для решения наших проблем, но эти условия ни каждый в отдельности, ни все вместе взятые не являются достаточными. Само требование достаточности даже не рассматривается ни авторами реформ, ни их советчиками. Достаточные условия можно найти только рассматривая различные стороны проблемы и находя связи между ними, а это уже приводит нас к другому условию – к системному подходу. А так как рассматриваемая проблема сложная и динамичная, то необходимы не детали прогнозируемого будущего, поскольку эти детали только некоторый, меняющийся со временем результат, а процесс. Направлять процесс можно только с помощью технологии.

           Гуманитарии, в отличие от математиков, не пользуются понятиями необходимого условия, достаточного условия, необходимого и достаточного условия, а напрасно. Ведь на самом деле все гуманитарные теории, в лучшем случае, описывают необходимые, в каком-то смысле, условия, но никогда не описывают достаточных условий, и до сих пор не видят в этом никакой необходимости. Утопии – это гуманитарные теории, которым неоправданно присвоили значение достаточности. Гуманитарная теория делает некое открытие, находятся политические силы, которые это открытие превращают в догму и после естественного краха при попытке внедрения этой теории в жизнь, её объявляют утопией. Здесь совершаются две ошибки: сначала преувеличивают открытие и его значение, а затем уничтожают всё то полезное, что было в этом открытии.

           Так учение о классовой борьбе, марксизм, стало государственной идеологией, а затем, когда государство с такой идеологией сгнило, совершили вторую ошибку – объявили, что никакой классовой борьбы не существует и стали строить светлое капиталистическое будущее.

           Если жизнь нельзя изменить даже с помощью самой передовой, самой верной, самой гениальной теории, то что же её всё таки сможет изменить? Жизнь может изменить только такая процедура, которая ставит своей целью не открытие, а практический результат, и этому условию удовлетворяет технология. Именно технология использует сумму теорий, открытий, информацию, обратную связь, чтобы только достичь желаемого результата. Хорошая технология не может быть утопией, а любая гуманитарная теория при попытке внедрить её в жизнь обязательно сделается утопией.

           И причин этому много, выделим некоторые из них.

1. Авторы гуманитарных теорий ставят громадные цели типа: «Золотой век наступит тогда, когда миром будут управлять философы». История не знает ни одного философа, который достиг бы этой цели. Такие цели, да ещё так сформулированные, ни один грамотный технолог не позволил бы себе ставить и обещать её достичь.

2. Авторы гуманитарных теорий никогда всерьёз не исследуют средств, а следовательно и возможностей достижения провозглашённых целей. Дурацкий афоризм: «Цель оправдывает средства» свидетельствует о том, что о средствах гуманитарные теоретики-реформаторы всерьёз никогда не думали и когда наступает пора реализации цели, то хватают первое попавшееся под руку средство, и чаще всего это средство зверское, бесчеловечное, а потом ещё и утверждают, что «Иного не дано». Не дано потому что никем и не искалось. Вдумчивый технолог отличается тем, что количество средств у него в сотни раз больше чем у гуманитарного теоретика и он может позволить себе роскошь проигнорировать подручным, и кажущиеся всем естественным, зверством.

3. Гуманитарные теоретики рассуждают на большом уровне абстракции, на котором реальные вещи видятся слабо и неотчётливо, что мешает их правильно оценивать. Один гуманитарий защищает демократию, считает её универсальным средством, целью и даже ценностью и приводит реальные факты, подтверждающие его веру. Другой, отстаивая авторитаризм и порицая демократию, находит столько же реальных доводов в пользу своей теории. На таком уровне эти два учения будут тысячелетиями находить новых сторонников и противников, а реальные проблемы такими людьми не только не будут решены, они не будут ими даже поняты.

4. Гуманитарные теоретики на сегодняшний день могут позволить себе не быть профессионалами ни в какой области реального знания и, в то же время они для реальности продолжают выдумывать новые теории. И находятся люди и силы, которые эти теории берут на вооружение и оболванивают ими большие массы непонимающих людей. Будучи оболванены, эти массы становятся большой силой, как правило бессмысленной и беспощадной, но кому-то очень нужной. Именно этому кому-то и необходимы такого рода теоретики. Стать профессионалом очень сложно, поэтому в теоретики чаще всего убегают люди с одним талантом – бойким языком.