Серебряный век Русской поэзии

Ещё одна «священная корова» в духовной сфере, не опознав которую, мы обеспечим навеки регресс в литературе и искусстве

СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК русской поэзии, и не только поэзии, но и всего искусства. Отличается от Золотого Века тем, что творцы этого искусства перестали интересоваться сущностью, душой и духом природы, человека, общества, народа и человечества в целом и стали описывать свои собственные, индивидуальные и, как они считают, уникальные впечатления от природы, человека, общества и т.д. Роман «Война и мир» даёт гораздо более глубокое понимание войны 1812г., чем все мемуары реальных участников этой войны вместе взятые. Чтобы достичь такого понимания необходима огромная мыслительная, духовная работа по анализу и обобщению соответствующих исторических фактов, событий, которая бы вела к пониманию устойчивой сущности этих событий, и на которую реальные участники событий были просто не способны. Художники Серебряного Века оборвали все связи с действительностью, ушли в декаданс, в «искусство для искусства», и в этой изоляции обеднили свой собственный внутренний мир. Пропуская все великие духовные, общественные, интеллектуальные процессы через себя, и считая себя мерилом всего и вся на свете, то есть замыкаясь в себе, такой художник искажает и снижает, опошляет все эти процессы и тем самым продукт его творчества от этого может только снижаться. Человеку, желающему что-либо понять в жизни, необходимо советовать не читать книги этих художников, писателей, и, лучше он пусть обратиться к классикам Золотого Века, которые если и не принесут ему пользы, то и не сделают вреда.

           «Войну и мир» до сих пор изучают как историческое исследование самые современные, серьёзные историки. Царь Николай 1 получил от гоголевских произведений такую информацию о помещиках, градоначальниках, чиновниках, какую ему не смогла бы дать самая совершенная статистика. Достоевский совершил такое глубокое проникновение в сущность человека, мира, политики, веры, что заложил тем самым основы почти всех главных философских направлений 20-го века. Русский философ Хомяков утверждал, что самая глубокая сущность исторических процессов может быть доступна только высокой поэзии. Это может быть верно только если иметь в виду поэзию Золотого Века, и совершенно неверно относительно поэзии Серебряного Века. Писатель Золотого Века учил ощущать мир как чудо и заражал читателя энергией любви и познания, Серебряный Век относился брезгливо отстранёно от мира, и нам описывали чувства не высокой, а ущербной, обеднённой личности, которой истина совершенно не интересна. Нынешнюю эпоху следовало бы назвать Помойным Веком, так как его художники, писатели унижают разум, делая его не способным размышлять о высоких предметах, опошляют, загрязняют чувства и уничтожают веру. Человек этого века не способен ничего понимать, чувствовать и ни во что не верит, и способен только жаловаться, скулить. И это относится не только и не столько к БОМЖам, но, в гораздо большей степени, к хозяевам жизни. Ведь это они раздают литературные премии помойным поэтам, писателям, художникам.

           Советская цензура не устранила, но лишь задержала лет на 50 приход и господство помойных произведений искусства. Эти произведения не просто изображают мерзость и падение человека, человечества, они это падение программируют. Для очищения грязной клоаки, в которую превратилось современное искусство необходим гораздо больший подвиг, чем тот, который совершил Геракл, очищая Авгиевы конюшни. Без такой операции и человеку и человечеству будет доступно только падение, только регресс.

           На первый взгляд странно, что классическая музыка избежала деградации, если не учесть, что гармоничность самое органичное свойство настоящей музыки. Негармоничное, значит не музыкальное; не зря, когда архитектура делается гармоничной, то говорят о ней «музыка в камне». Любые дисгармоничные новшества типа додекафонии, атонализма, серийной системы не прижились в музыке, а новшества гениальных композиторов породили новые гармонии. Слова «Серебряный Век» не приложимы к классической музыке 20-го века. Прокофьев, Шостакович, Стравинский, Шнитке, несмотря на большие новшества в музыкальных средствах, не вышли из гармонии, они создали новые гармонические миры и, следовательно, не вышли из музыки, не стали серебряными. Они золотые, т.е. вполне сравнимые с Бахом, Бетховеном, Брамсом, Чайковским, которые все были новаторами. Новаторами, но не авангардом. В слове «авангард», в отличие от новаторства, больше силы, чем смысла, т.е. в авангардном искусстве баланс нарушается в пользу силы за счёт смысла, красоты, гармонии, истины.

           Настоящая музыка обладает иммунитетом против всякой негармоничной, а, следовательно, и не музыкальной скверны. Такой иммунитет отсутствует или очень низок в живописи, скульптуре и, самое страшное, в словесных областях искусства, в поэзии и прозе, что разрушает не только сферу чувств, но и деформирует сознание человека и обеспечивает сначала переход от Золотого к Серебряному, а затем, почти с железной необходимостью, и к Помойному Веку, в котором он уже не имеет право на звание homo sapiens. Серебряная поэзия, даже по признанию серебряных поэтов, не прижилась в народе и в интеллектуально здоровой среде, и не только в советское время. Её основные особенности.

           1.       Цели. Для Золотого Века – истина, гармония, красота, вера, для чего необходим не только реализм, но и «реализм в высшем смысле» (Достоевский). Серебряный Век обрывает самым брезгливым образом все связи с действительностью. Цель – не познание истины, гармонии, красоты, веры, а предельно внимательное отношение к личным переживаниям, к своей личной сущности, которая вряд ли может быть понята в отрыве от ставшего неинтересным окружающего мира. Для Серебряного Века сущность индивида интереснее сущности мира, частью которого он является.

           Почему классика не стареет? Да потому что она стремиться к познанию сущности; а сущность не меняется. Меняются вторичные, третичные явления. Явления, интересующие современных авторов ещё дальше – десятичные и отражения их могут развиваться только по законам моды. Классика современнее любой самой современной, а значит и самой модной, творческой продукции.

           Вектор развития искусства Золотого Века – от явления к сущности, Серебряного Века – от явления к ещё более быстрым и поверхностным его проявлениям, т.е. от вторичных явлений к третичным и т.д. в сторону от сущности. Механический пример. Авиаконструкторы совсем не заботясь об эстетике, решая чисто технические задачи, воплощая какие-то механические истины, создают изделие не только технически совершенное, но и просто красивое. На самый большой в мире советский вертолёт в Париже сбежались смотреть не только конструкторы, но и художники, и скульпторы, как на высокоэстетическое произведение. Воплощение истины создаёт и красоту, истина прекрасна. Заведомо безобразное, некрасивое произведение никакой истины не выражает, оно заведомо лживо. У наших поэтов и прозаиков яркие слова обслуживают пустую голову, пустое сердце и пустую душу.

Как мог быть запущен механизм перехода Золотого Века в Серебряный? Процесс замыкания в себе общественных групп порождает потомство, которое, вначале, хотя и видит жизненные проблемы, но отказывается их понимать и поэтому у него возрастает интерес к своей собственной личности в ущерб интересу к окружающему миру. Поскольку мир не расположен к ублажению кого бы то ни было, это даёт первый опыт пессимизма, в результате которого искажается аппарат восприятия человеком окружающего мира. Этот искажённый аппарат восприятия даёт ещё больше материала для пессимизма, что сопровождается ещё большей деформацией аппарата восприятия. Происходит эскалация пессимизма, приводящая к декадансу, авангардизму, абсурдизму, ненависти к реализму и всё искусство приобретает помойные черты, т.е. черты, которые не только не помогают, но и просто мешают постигать истину, гармонию, красоту, любовь, энтузиазм, благородство и самоотверженность и поэтому такому искусству место на помойке.

Авангардизм с порога заявляет о своей ненависти к реализму, т.е. к жизни. Жизнь – это то, что отягощает и смысл ищут вне жизни, вне реальности. Замкнутость эстетики авангардизма порождает энтропийные процессы, апофеозом которых является «Чёрный квадрат» Малевича. Здесь максимум энтропии. Предельное изображение небытия – смерти. Искусством может быть только то, что изображает сложность, цветение этой сложности, концентрацию высших смыслов, которой сопровождается всякий рост сложности, и чем дальше всё это от «Чёрного квадрата», тем больше это искусство, а чем ближе, тем менее это искусство вплоть до полного исчезновения искусства в самом этом квадрате.

Авангардизм, к которому совершенно закономерно привёл Серебряный Век, создаёт среду, исключающую рождение пассионариев и пассионарности. Пассионарии, по определению, это люди, которые зажглись высокой идеей, касающейся большой общности людей, и только такие люди могут положить начало этногенезу, но такого рода идеи совершенно чужды современному искусству. Более того, высокие идеи извращаются, высмеиваются таким искусством и поэтому оно может породить и воспевать только диссидентов, мафиози, изломанных, неврастеничных интеллигентов, т.е. то, чем всякий этногенез заканчивается без всякой надежды на возрождение.

Итак, что же делать сегодня? Во-первых, нужно дать самую жёсткую оценку всему тому, что происходит у нас в искусстве и сформулировать проблему. Авангардизм – это коллективный Сальери, более страшный чем пушкинский, поскольку убил не одного гения, а всё классическое искусство. То есть в искусстве мы имеем чернь с естественным для любой черни оружием – наглость и эпатаж. Жёсткость оценок поможет победить наглость, а верное, точное определение проблемы поможет победить эпатаж.

Во-вторых, уяснить, что искусство Золотого Века не потому современнее любого современного произведения, что достигло истины, а потому что оно находилось на пути и значительно продвинулось к истине, в то время как Серебряный Век удалялся от неё.

В-третьих, надо вернуться к идеалам Золотого Века и продолжить его ориентацию на истину, гармонию, красоту, добро. Эта стратегия не имеет предела, а то, чем занялся Серебряный Век имеет предел – эстетическую помойку.

В-четвёртых, надо преподавать в школах только произведения Золотого Века, произведения же Серебряного Века, как историческое явление, упоминать и обязательно сопровождать соответствующим комментарием, играющим роль эстетической дезинфекции.

В-пятых, необходимы стандарты и признаки высокого искусства для творческих работников, позволяющие не только исключить помойные произведения, но даже уничтожить признаки и стандарты Серебряного Века. Искусство нельзя оставлять без высококлассной цензуры и критики, призванных отделить благовоние от вони.

В-шестых. Мысль Оскара Уайльда о том, что произведения великих писателей и поэтов всего лишь полуфабрикаты, раскрыть, донести до читателей всё величие их замыслов могут только не менее великие критики, указывает ещё на один плодотворный путь. Сегодняшние критики обслуживают помойный век и, максимум, Серебряный и, в редчайших случаях, Золотой Век, т.е. эти критики тиражируют помойные черты нашего искусства, вселяя сомнения в ценности произведений Золотого Века. Эта очень агрессивная политика требует не менее агрессивного ответа. Необходимо так повысить стандарты и признаки настоящей критики, чтобы она перестала, как минимум, обслуживать серебро и помои, и устремила весь свой потенциал на Золотой Век и возрождение его качеств и идеалов. Устарел не Золотой Век, а Серебряный и Помойный вместе со своими критиками и певцами. Без Великой Критики возрождение Золотого Века невозможно.

Задача Великой Критики трудна и очень сложна: она должна уничтожать помойные качества в творцах духовной продукции, воспитывать потребителя, читателя высоких образцов этой продукции и сделать нормой высокий престиж в народе высоких творцов, высоких потребителей и ценителей их творений, а значит и престиж ума, мудрости, высокого духа. Таким образом от преображения искусства во что-то высокое лежит путь к высокому преображению народа.

СИМУЛЯКР

Символ, оплодотворяющий праздное сознание современного гедониста. Он не известен большинству даже профессиональных филологов. И вместе с тем его используют втёмную.

СИМУЛЯКР. Малоизвестный широкой публике термин, играющий главную роль в парадигме, по которой живёт и функционирует современный мир. Карл Маркс и марксизм, либерализм и основатели либерализма, известны всему миру. Кому сегодня известны Фердинанд Соссюр (1857 – 1913г.) и созданная им парадигма, которую использует постмодернизм. Таким образом, и симулякр и парадигма и автор этой парадигмы, с помощью которой управляется современный мир, для этого мира анонимны и тем самым тщательно оберегаемы от критики.

           Симулякр, центральное понятие постмодернистской парадигмы, возникло из знакового творчества человека. Надо сказать, что даже самый грубый нейрофизиологический уровень исследований указывает, что ощущения человека от реальных предметов – это сигналы, которые организм человека получает от этих предметов, и есть первоначальные знаки этих предметов. Таким образом субъект восприятия обрабатывает не предметы, а эти знаки.

           Животное, человек в животном состоянии, то есть в таком, где проблема выживания была не просто важной, а единственно важной, и если знаковая деятельность приводила к неадекватному представлению, то природа моментально и очень жестоко наказывала его. Такие особи просто погибали. Максимальная связь знака с референтом, т.е. с реальным отображаемым предметом, была условием выживания.

           Появление сознания и субъекта сознания привело к гигантскому повышению эффективности обработки знаков, позволило не только быстро распознавать явления, но и проникать в суть явлений, т.е. налаживать ещё более мощную и интимную связь с реальностью. Разум человека в гораздо большей степени, чем клыки и когти, повысили способность к выживанию и использованию природы. Только в качестве homo sapiens, т.е. человека разумного, человек стал царём природы и приобрёл над ней большую власть.

           Необходимо отметить, что у человека имеется два субъекта восприятия и два вида талантов: субъект подсознания, обслуживающий инстинкты и системы пяти органов чувств и субъект сознания, создающий способности проникать в суть явлений, развивать новые органы чувств, создающий новые цели, новые смыслы, новую волю, и, самое главное, уникальную личность человека. Таланты, непосредственно обслуживающие субъекта подсознания, очевидны, реализованы, непосредственно даны – это и природная сила, и физическая красота, и обострённые органы пяти чувств. Таланты, обслуживающие субъекта сознания, не реализованы, даны в виде потенциала и необходим большой личный творческий труд, чтобы эти таланты обнаружить, развить и использовать, в противном случае они сгниют в человеке.

           Отсюда две стратегии развития человека и человеческого общества. Первая стратегия, которую может реализовать развитый субъект сознания.

поскольку природа может цвести в течении миллиардов лет, значит её законы более глубоки и стратегичны, чем всё то что может выдумать человек и для того, чтобы просто выжить даже сегодня, человеческая деятельность должна соответствовать, а не противоречить природе, реальности.

Это потребует проникновение в сущность реальных явлений, для чего нужны таланты субъекта сознания.

Таланты субъекта сознания открываются, развиваются, используются только в результате огромного личного творческого труда.

Человек может стать надприродным существом в том смысле, что его деятельность соответствует законам природы, но только ещё более глубоким, чем это видно сегодня, и создаёт такие произведения, которые естественным способом появиться не могут, и которые украшают, преображают природу и, наконец, могут снять многие ограничения даже с продолжительности жизни природы.

Всё это потребует большого труда, часто унылого, скучного, вызовет много разочарований, жертв, мучительных сомнений, одиночества, непонимания. На это ещё надо решиться, для чего потребуется сильная, длинная воля, аскеза, и большое мужество.

И решиться на это может только очень развитая личность, т.е. самая сердцевина субъекта сознания.

Так как эта стратегия задаётся субъектом сознания, то работа подсознания для него средство. Высокие цели и большой труд сознания позволяют совершенствовать подсознание, создают в нём могучую интуицию, а развитое подсознание, в свою очередь, совершенствует субъекта сознания.

В целом эта стратегия совершенствует субъекты восприятия человека, его личность, человеческие сообщества, окружающий мир, природу и намертво привязывает его к реальности.

Вторая стратегия, которую реализовывает субъект подсознания.

--- всем пяти органам чувств, всем инстинктам, которые обслуживает субъект подсознания, недоступно понимание сущности видимых природных явлений, а, тем более, самых длинных, стратегических общих законов природы. То есть подсознание их не видит и не может ими руководствоваться, или даже принимать в расчёт.

--- даже развитое сознание, но не сумевшее сформировать такую высокую личность, которая бы стала главенствующим субъектом, станет обслуживать инстинкты и субъект подсознания.

--- в пещерную эпоху неадекватное поведение наказывалось моментально, а люди, сумевшие создать орудия защиты от хищников, от голода, холода обладали высоким статусом. Человек быстро прогрессировал, превращаясь в homo sapiens. Наконец, человеческое общество доразвилось до такого уровня, что целые классы рождались и проживали всю жизнь свободными от всех тягот: интеллектуальных, физических и духовных. Другие классы, не столь «счастливые», пользуясь более или менее высоким статусом науки, образованности, профессионализма, искусства, который общество по инерции выдавало талантливым людям, эту свободу от забот содержали в качестве идеала и развивали свои таланты для того, чтобы сравняться с паразитами. Высокие личности лишь подтверждали общее правило, что основная масса даже очень талантливых людей чувствовала себя глубоко несчастными, если они не смогли своим детям обеспечить паразитическое существование.

--- Но любое развитие общества не снимает наказание за неадекватность, а лишь увеличивает разрыв между преступлением и наказанием. Может пройти несколько поколений, которые так и не поймут какого рода преступление они совершили. Отсюда жалобы, серебряный век, авангардизм, абсурдизм и т.п. Им не кажется абсурдным их бессмысленное, бесцельное и совершенно незаслуженно обеспеченное существование и когда природа их наказывает, тут они и природу, и Бога, и весь окружающий мир, но отнюдь не себя, считают виновниками абсурда.

--- Всё живое на Земле представляет из себя процесс и проблемы в нём возникают не из-за каких-то злых сил или злой воли, а потому что это процесс. Желание, чтобы какое-то состояние сделать постоянным означает, что вы хотите уничтожить процесс и тем самым, избавившись от проблем, убить жизнь. И это желание, сделавшись массовым, породило потребность в оправдывающей это желание, теории и массовое дезертирство из всех проблемных сфер жизни.

--- Всякая общественная сила, особенно такая гигантская и быстро растущая, требовала теоретического оправдания и уважаемого статуса. Вот здесь и возникло понятие симулякр и основанная на этом понятии постмодернистская парадигма. Симулякр – это знак, максимально удалённый от реального референта, т.е. отображающего от отображаемого. Уважительное отношение к симулякрам и презрение ко всему реальному и реалистическому, бывшее в 19-м веке малозаметным, подпольным, резко выросло в начале и стало доминирующим в конце 20-го века. В отличие от либерализма, марксизма, которые выглядели как триумф научной мысли, создавались великими умами, содержали мощное онтологическое ядро с верой в свою правоту, открыто пропагандировались в обществе и создали много популярных лозунгов, постмодернистская парадигма анонимна, её авторы не выглядят как властители дум. Широкое оповещение этой парадигмы, без предварительной дебилизации населения, быстро высветила бы её убожество. С великими либералами, с марксизмом можно содержательно спорить, любой же разумный человек постмодернистскую парадигму будет считать бесспорной глупостью.

--- Избежав с помощью уважаемых теорий обвинения в глупости, безнравственности, лени, массы народа бросились дезертировать из всех проблемных сфер жизни, где требуется ум, высокая мотивация, ответственность и большие трудовые усилия. В тех слоях общества, где были созданы условия для паразитизма, люди в массовом порядке стали уходить из суровой реальности и её неприятных законов в сочиняемые комфортабельные «тексты», оснащённые симулякрами с приятными законами взаимодействия между ними. Любая живая реальность представляет из себя процесс. Любой, самый гениальный текст представляет из себя застывший образ, который призван обслуживать, оправдывать застывшее паразитическое состояние, которое со временем теряет все связи с реальностью. Так происходит отстранение от всех важнейших областей реальности. Запрограммированная, слабо осознаваемая, безжизненность.

--- К символам, знакам, образам исследователи прошлого, реалисты эпохи Просвещения и современные постмодернисты демонстрируют прямо противоположные подходы. И реалисты и постмодернисты понимают, что знак, образ это модель реальности, что эта модель далеко не полностью совпадает с реальностью, что она искажает реальность, и это служит для постмодернистов достаточным основанием, чтобы объявить все эти модели симулякрами, не имеющими реального смысла. Реалисты полагают, что в этих моделях, образах есть относительная, частичная истина, и плоха только одна модель, которая на 100% состоит из лжи. Не упрощая, не абстрагируясь, никаких истин в реальности познать нельзя. Таким образом, и реалисты и постмодернисты занимаются моделированием, но с прямо противоположными целями. Реалисты всё своё внимание направляют на истину, которая содержится в модели, и игнорируют то, что в этой модели ложно. Их цель – истина. Постмодернисты во всякой модели ищут ложь, и найдя эту ложь, объявляют модель симулякром, то есть вместе с грязной водой они предлагают вышвырнуть и ребёнка. Их цель – ложь и полное равнодушие к истине, которое служит оправданием их интеллектуального и духовного паразитизма, лени, комфортного прозябания. Постмодернистские интеллектуалы востребованы и с помощью симулякров оправдывают все паразитические тенденции в экономике, политике, культуре, искусстве, во всём жизнеустройстве. Отличить их можно по направленности их дискурса. Во всём ищут только недостатки и ни в чём не желают видеть достоинств, кроме тех достоинств, которые обеспечивают паразитизм. Разве можно обнаружить хоть какую-нибудь истину, если весь дискурс направлен на поиски лжи.

           От религии, требующей большой духовной работы, перешли к атеизму, который никакой духовной работы не предполагает. Не предполагает и интеллектуальной. Никто ведь не поверит в то, что естественно-природным путём в каком-нибудь лесу или поле, в результате какой бы то ни было эволюции, мог возникнуть, например, телевизор или компьютер. Но в то, что, в сотни триллионов раз более сложная конструкция, человек, появился естественным путём, в результате эволюции или естественного отбора, верят большинство людей и подавляющее большинство умников.

           Для того чтобы нарисовать хорошую реалистическую картину художник должен выработать высокий вкус, острый глаз, профессиональное мастерство рисовальщика, ощущение гармонии и умение эту гармонию и красоту изобразить, а это потребует и больших талантов, и огромного интеллектуального, духовного труда, и большой страсти и восприятие мира как чуда. Ничего этого не требуется для того, чтобы стать уважаемым авангардистом. Никакая реальная жизнь, тем более воспринимаемая как чудо, авангардиста не интересует. Более того, реализм ему запрещён всей авангардистской сектой. Статус и уважение он зарабатывает отрицательным способом: ниспровержением кумиров, эпатажем, борьбой с традиционными вкусами с помощью агрессивной безвкусицы, агрессивным отношением не только к реалистическому искусству, но и к реальности. Их произведения чистейшие симулякры. «Чёрный квадрат» никакой реальности, а тем более, жизни не отображает и не создаёт. Жизнь, красота, гармония – это то что максимально удалено от «Чёрного квадрата». Авангардизм – это способ для бесталанных, ленивых, безответственных, управляемых примитивными подсознательными инстинктами, людей получить в обществе уважаемый, приемлемый или высокий статус.

           Политика в России давно ушла от обслуживания интересов и стала обслуживать желания. Чтобы обслуживать свои реальные интересы, их необходимо осознать, то есть необходима большая работа сознания, понимание хотя бы близкой тебе реальности. А для того чтобы проявить волю к реализации своих интересов, нужна ещё и развитая личность. Желание же не требует соответствия реальности, проникновения в реальность, а значит при этом и ум, и совесть, и воля могут отдыхать. В такой политике могут процветать политические напёрсточники. Слова «демократия», «рынок», «свобода», «независимость» сначала лишили реального содержания, то есть превратили в симулякры, а затем с их помощью удалили людей от их собственных реальных интересов. Чтобы люди продолжали не осознавать своих жизненно важных интересов необходимо замутить и опорочить их сознание, а этим и занимаются и СМИ, и образование, и искусство, и гуманитарные науки. Вместо своих кровных интересов на всех ток-шоу обсуждаются только симулякры.

           Современную экономику называют информационной, поскольку главное её богатство заключается в деньгах, ценных бумагах, в которых содержится лишь информация о имеющих реальную, потребительную ценность, вещах. Деньги не зря называют денежными знаками. Процедуры «Деньги – Товар – Деньги» осуществляли хоть какую-то привязку этих знаков к товарам, к реальности. Экономика же развивалась таким образом, что доминирующую роль в ней стали играть процедуры «Деньги – Деньги», в которых связь с товаром, с производством товаров, с реальностью резко уменьшилась и деньги в мире подверглись инфляции, ценные бумаги резко обесценились и все эти знаки стали приобретать свойство симулякров. Современные оздоровительные стратегии в экономике могут иметь только одно направление – вновь привязать знаки к референту, отображающее к отображаемому, деньги к реальным товарам, услугам, к реальному производству, к бизнесу.

           В государственном управлении знаки типа «бюрократизм», «коррупция» выражают не реальность, а раздражающие симптомы, внешние проявления реальности. Эти знаки перестали бы быть симулякрами, если бы удалось их привязать к сущности этих явлений, сформулировать проблему, а для этого нужны редкие таланты и талантливая работа сознания. После того как проблема точно сформулирована, нужно ставить задачу не вечной, бессрочной борьбы с бюрократизмом или с коррупцией, а решения проблем бюрократизма и коррупции, после чего эти явления полностью исчезают. Но понимать, решать проблемы не способны не только правящий класс, но и те кто туда стремится, и подобную деятельность Наполеон не зря считал безнравственной.

           Цель, идеал для субъекта подсознания – беспрепятственное, непосредственное, максимальное, сиюминутное удовлетворение требований инстинктов. Цель субъекта сознания задаётся развитой высокой личностью с развитыми способностями, талантами и она не содержится в инстинктах и очень часто противоречит им. То есть в человеке существуют два конфликтующих субъекта, и разрешение этого конфликта в пользу субъекта подсознания примитивно, так как предполагает совершенную ненужность развитого сознания. Разрешение конфликта в пользу субъекта сознания не предполагает разрушения подсознания. Разрушение инстинктов, субъекта инстинктов, сделает даже самую развитую личность калекой, инвалидом. Таким образом, борьба этих субъектов вечна, как вечны инстинкты в человеке. Победа субъекта сознания означает обогащение, развитие, преображение инстинктов, субъекта инстинктов и такое преображение позволяет, в свою очередь, обогащать, развивать, преображать и сознание, и субъект сознания. Симулякры нужны паразитическим целям субъекта подсознания, чтобы оградить его от всего того, что препятствует инстинктам непосредственно, сразу, без проблем, наслаждаться примитивными ощущениями. Симулякры совершенно не нужны и даже противопоказаны тем целям и требованиям, которые предъявляет личности реальный мир и которые предъявляет развитая личность реальному миру и другим субъектам. Паразитические цели строго индивидуальны, субъективны и не предполагают никакой солидарности. Развитой личности доступно понимание того, что паразитические цели могут закончиться только апокалипсисом, и спастись от апокалипсиса можно только вместе. И солидарность здесь совершенно необходима, а симулякры этому могут только помешать.

           Симулякры освобождают от страхов, которые идут и от инстинктов и от развитого воображения. Страх может быть неоправданным, если он сильно преувеличивает опасность, а может быть и спасительным, когда заранее мобилизует и позволяет избежать катастрофы. Полное отсутствие страха делает любые катастрофы неожиданными, а народ беззащитным перед ними, и катастрофы в этом случае развиваются по самому пессимистическому сценарию. Органически присущий русскому народу излишний оптимизм на протяжении всей истории лишал его спасительного страха и для него всегда были неожиданными и очень кровавыми все важнейшие события: и войны, и смуты, и реформы. Страх от нынешнего кризиса эксплуатируют и банки, опустошающие бюджеты, финансовые резервы и бизнес, неотличимый от спекулянтов, с помощью повышения цен. Полное отсутствие страха, достигаемое также с помощью симулякров, не позволяет осознать истинные масштабы кризиса и делает его совершенно неожиданным, а народ не подготовленным к большим испытаниям, потерям и сериями новых кризисов.

СИСТЕМНОЕ МЫШЛЕНИЕ

Теоретики употребляют это понятие как модный термин, в гуманитарной практике, где он принёс бы наибольшую пользу, он совершенно не используется.

СИСТЕМНОЕ МЫШЛЕНИЕ. «Системное мышление», «системный подход», «общая теория систем», «системный анализ», «программно-целевые методы» - со всеми этими понятиями в ВУЗАХ знакомят почти на всех специальностях, но на практике ими нигде не пользуются. Все эти термины остаются до сих пор модными и плохо понимаемыми даже в науке. На последних съездах КПСС, начиная с конца 60-х годов, Генеральные Секретари в своих докладах с пафосом настаивали на приоритете программно-целевых методов, системного подхода, и тут же призывали: «Если каждый человек на своём месте будет давать максимальную отдачу, то мы быстро окажемся в светлом будущем», не понимая, что этот призыв находится в вопиющем противоречии с системным подходом. Здесь максимальное внимание к элементам и полное пренебрежение к связям системы; системный подход требует прямо противоположного – максимального внимания к связям и минимального к элементам, и это не означает минимального отношения к личности человека. Скорее наоборот: самая человечная идея, лёгшая в основу социалистической системы, породила проблему «Как создать социализм с человеческим лицом?», а затем привела к перестройке и шоковым реформам. Любые системы, построенные не на системном подходе, не могут, даже в принципе, обладать «человеческим лицом», т.е. стать человечными. Системный подход, может быть, не достаточное условие для создания человечных систем, но оно совершенно необходимо. Целью системного мышления является создание человечных систем, человечных миров, в которых только и возможен истинный расцвет человеческой личности. Системный подход даёт ключ к пониманию сущностей человеческих сообществ и набор инструментов для эффективного изменения этой сущности в желаемом направлении, к конструированию сообществ с заданными качествами.

           На сегодняшний день у нас начисто отсутствуют системный анализ демократии (все демократические реформы антинародны и другими они быть не могут), рынка (у нас он античеловечен, особенно в таких сферах, как медицина, образование, искусство), менеджмента (бюрократия вне системного подхода не может быть даже понята). Такие примеры можно приводить бесконечно и наша гуманитарная наука здесь совершенно беспомощна. Партии не испытывают никакой нужды понимать суть тех проблем, которые они обещают решить в своих лозунгах, и в то же время законы придают им системообразующее значение. Партии криминальны не по своим целям, лозунгам, а по своим структурам. Лидер партии больше похож на пахана, вора в законе, крёстного отца – он борется за свою личную власть, но не за идею. Отсюда его политика – конфронтация даже с соратниками, отлучение от партии даже самых ценных для идеи кадров, неприятие никакой критики, без чего идеи мертвеют.

           Итак, для решения самых жгучих, самых важных политических, экономических, идеологических и других гуманитарных проблем, нам необходимо устранить самое большое интеллектуальное препятствие – полное отсутствие в названных сферах системного мышления, системной культуры, которые должны стать не только свойством элиты, но и свойством всего народа.

           Лозунг либерал-демократов «Не личность для государства, а государство для личности» ничем не лучше прямо противоположного утверждения. Здесь декларируется стремление очеловечить государство, но в такой односторонней формулировке оно способствует разрушению государства и уничтожает самое главное условие для расцвета личности. Великое государство мы получили от своих предков, а то, что даётся даром, очень низко ценится, и делаются естественными облегчённые либерал-демократические представления о государстве, призванном обслуживать личности, но от самой личности либерал-демократы ничего не требуют, даже простого патриотизма. Лозунг этот звучит также глупо, как и призыв «Не человек для дома, а дом для человека». Если не человек для дома, то такой человек никогда не построит дом и навсегда останется БОМЖом.

           Когда свойства личности и свойства системы вступают в конфликт, то оказывается, что свойства системы всегда сильней. Победа личности над системой потребует от личности исключительных героических качеств и окажется кратковременной, победа же системы обеспечивается заурядными людьми, заурядными способами и не требует героических усилий. «Бюрократия – это гигантская сила, управляемая пигмеями». (Бальзак). То есть, в бюрократии воплощены свойства этих пигмеев как системные свойства. Вот почему, чтобы изменить что-то целостное, необходимо менять систему, а это процесс длительный, трудоёмкий и для этого надо находить соответствующих личностей, от которых потребуются длинная воля, незаурядные способности, т.е. чтобы на государство поработала и личность и воля заурядных людей, заинтересованных в положительном результате. И, самое главное, чтобы этих людей не вписывали в бюрократию, а с их помощью изменили системные свойства организационной структуры.