II . 6. Типы лидеров протестного движения

 

Протестное движение в России в конце ХХ века выдвинуло и своих лидеров - людей незаурядных, смелых, толковых. Но несмотря на общность многих черт, драматургия рабочего движения выявила и их различие, породив разные социальные типы лидеров протестного движения.

Откуда появились эти новые герои «не нашего времени»? Они вовсе не похожи на героев из советских фильмов и книг ни 60-х, ни 70-х, на даже 80-х гг. Какие же они - эти новые люди, которые взяли на себя ответственность не только за себя, но и за своих товарищей? Конечно, каждый, с кем я встречалась сам по себе был интересной личностью со своими противоречиями, у которых было чему поучиться. Личностные портреты некоторых из них я уже попыталась дать в начале книги. Но меня еще интересовал вопрос, а можно ли вычленить основные типажи лидеров, с которыми автору приходилось лично встречаться, общаться и работать.

Герои-одиночки».

 

Это те, кто выступал последовательным защитником прав рабочих, но оставшись без их поддержки (в силу пассивности и боязни последних), в итоге был уволен с предприятия. Оказавшись за воротами завода, такие профлидеры становятся изгоями, причем тем скорее и прочнее, чем меньше город, в котором они живут. Участь безработного им, как правило, обеспечена и достаточно прочно. И дело не столько в проблеме свободных рабочих мест, хотя в таких маленьких городках, эта проблема очень актуальна.

Дело в другом: руководство любого другого предприятия, даже если среди них и найдутся сочувствующие, никогда не возьмет такого человека к себе на работу. Зачем директору портить отношения со своим местным «элитным» кругом из-за какого-то там профлидера, даже если он высокий профессионал и замечательный человека. Да и вообще, от бунтовщиков лучше держаться подальше.

Что же остается делать этим безработным героям? Вариантов, даже рассуждая абстрактно, не так уж много. Первый - уезжать из этих мест. Но это возможно, если, во-первых, есть деньги (а их, конечно, нет), во-вторых, есть куда ехать и, в-третьих, если еще до того они не сломаются и не сопьются. Второй вариант: уже находясь за воротами завода пытаться продолжать борьбу за права, причем не только свои, но в первую очередь, твоего бывшего коллектива, т.е. становиться объективно профессиональным борцом. 

За этой последней фразой, сколь пафосной на слух, столь не выдуманной автором (ибо он встречался с такими людьми среди шахтерских лидеров Кузбасса, профлидеров Владивостока) в действительности стоит очень многое. Это и предательское малодушие бывших товарищей по работе, которых он защищал и которые теперь если и решаются здороваться, то украдкой, чтобы не донесли начальству. Это и жалость, если не хуже - затаенное подозрение, соседей по дому, причем не только по отношению к бунтарю, но и ко всей его семье в целом по формуле «дыма без огня не бывает». Настороженное отношение таких соседей, которые не понимают такого рабочего активиста («и чего он все время вылезает?) к тому же сопровождается их готовностью по всей строгости судить и осуждать тех, кто на них - обывателей не похож. Это и не раз обманутые надежды (а вдруг все-таки возьмут на работу?) и идущие вслед за этим отказ за отказом. Это и постоянное безденежье, унижающее достоинство молодого мужчины, который до этого прежде всегда кормил семью, а теперь вместе с детьми «сидит на шее» у жены. Это и постоянное «затылочное» ожидание расправы - ведь новые «хозяева» жизни способны на все. Это и дающие знать о себе «расстроенные нервы», бессонница... - всего не перечислить.

И не смотря на все это, надо все-таки каждый день вставать и делать... Что и как - здесь вопросов много. И тем, не менее, до сих пор эти люди, не сломавшиеся и не потерявшие своего достоинства, пытаются реально что-то делать, но без массовой консолидации рабочих, как и без широкой общественной поддержки этим репрессированным лидерам протестного движения очень трудно подняться.

Герои на цыпочках».

 

Это те, кто, пройдя через испытания лобовых столкновений и добившись от администрации выполнения основных требований коллектива, вместе с другими активистами выправили экономическую и социальную ситуацию на своем предприятии. И вот в условиях, когда зарплата начинает выдаваться без задержек, заказы - поступать на завод, отношения с начальством - выравниваться, а отношения с коллективом - стабилизироваться, как раз именно в такой период этого профлидера и подстерегают наибольшие сложности.

С одной стороны, вчерашний лидер-герой должен в такой «мирной» ситуации должен становиться обычным профсоюзным деятелем и заниматься ежедневной «текучкой». А с другой - по мере исчезновения победной эйфории постепенно появляется недовольство рабочих уже новой ситуацией, в которой всегда есть немало нерешенных проблем. Все это вместе вызывает у профактивистов, особенно в условиях, когда «есть что терять», тревожный вопрос: а вдруг меня на предстоящих выборах не переизберут?

А если и вправду, не переизберут? Что тогда - идти в цех к станку? Но, ведь, это, ой как давно было и навык уже заметно потерян... К тому же после боевой и опасной, но все-таки творческой жизни, работа у станка уже не кажется столь интересной. Так что уходить некуда, да и не хочется. В результате, одержав победу в протестной борьбе, эти профлидеры теперь уже начинают заботиться не только о коллективе, но и о том, как остаться на своем профсоюзном месте и дальше. Т.е. теперь они беспокоятся не только по поводу того, чтобы их профком хорошо работал. Теперь они озабочены еще и проблемой воспроизводства себя как председателя профсоюзного комитета, т.е. проблемой воспроизводства своего «кресла», а это уже беспокойство бюрократического рода.

Такие профлидеры, в экстремальных ситуациях и при опоре на коллектив, однажды став героями, т.е. приподнявшись над собой и встав «на цыпочки», долго так ходить не могут и потому пытаются вернуться в исходное положение Т.е. честно, не жалея сил и времени функционировать без особого перенапряжения души и тела - такой образ для них более привычен и органичен.

Герои - авантюристы»

 

Те, кто поначалу героически и вместе с трудовым коллективом защищали его интересы, но в итоге потерпев поражение (коллектива, при этом не обязательно свое личное), они, если и не продают себя «победителям», то оказываются в положении, когда их покупают, причем уже как политический товар, тем более, что «новым хозяевам» действительно нужны талантливые, умные организаторы на тех предприятиях, которые они незаконно приобрели. Ведь иметь дело с рабочими - малоприятно, а с недовольными - тем более, поэтому уж пусть лучше их усмиряют их же собственные профлидеры.

Иногда это вызвано искренней верой и надеждой этих же профлидеров, что, попав наверх в административные структуры, вот теперь они смогут помочь трудовому коллективу защитить свои интересы в новых, особо трудных условиях. Но, увы, в одиночку, без опоры на активные действия рабочих снизу такое пока никому еще не удавалось. Появление этого типа профлидера нельзя объяснить в полной мере только их личным предательством интересов рабочих, хотя персональную ответственность за свою позицию они нести должны. Все несколько сложнее и обусловлено в целом сложной драматургией той общественной реальности, которая складывается в самом протестном движении. Этот вопрос заслуживает специального разговора не только потому, что он связан с необходимостью этического и политического выбора людей. Вопрос взаимоотношения личности и общества в рамках протестного движения необходимо рассматривать с учетом внутренней диалектической целостности самого протестного движения как

· формы,

· результата

· и предпосылки современной российской действительности».