II . 3. Собственность, приватизация и власть

  

Еще десять лет назад проблема собственности, если и была кому интересна, то может быть только ученым-экономистам, а для большинства людей она была лишь абстракцией. А уж такие слова, как «приватизация» и «ваучеризация» – их и вовсе не знали. Теперь, когда вся страна прошла ускоренный курс капиталистического «ликбеза», гораздо чаще можно встретить тех, кто не знает кто такой Стендаль или Хемингуэй, чем не знающих, что такое «дефолт» или «инфляция». И это понятно, ибо почти каждый «на собственной шкуре» не только узнал, что это такое, но и лично заплатил за все уроки этого «ликбеза»: у всех куда-то «уплыли» ваучеры; превратились в прах многолетние сбережения в сберкассах; у большинства в бумажки превратились акции и т.п.

Тем интереснее было узнать, а каково отношение к собственности активистов профсоюзного и рабочего движения в России. Разброс мнений на этот счет оказался достаточно широким. Вот некоторые из них.

- «Какова форма собственности - это не столь важно, важен рабочий и общественный контроль» (ЯМЗ).

- «У рабочих должна быть заинтересованность в собственности, а как же иначе? Что же совсем руки опустить? Не может быть такого». (ЯМЗ)

- «Заводы все равно должны принадлежать государству, а государство это и есть народ. А у нас сегодня государство воюет с народом». (ЯМЗ).

- «Государственные предприятия доказали свою безнадзорность». (ЯМЗ).

- «Нет возврата к государственной собственности, гарантом должны быть мы сами. Надеяться на государство не приходится, оно нас приватизировало и обмануло» (ЛМЗ).

- «Чего тут думать, завод надо национализировать и забрать его, на хрен, у «Алцема». (ВЦБК).

- «Почему один человек должен диктовать жизнь всему коллективу?» (ВЦБК).

- «Выход только один - рабочий контроль. Это даже важнее, чем просто менять форму собственности» (ЯМЗ)

- «С одной стороны, личная собственность - это хорошо, но все равно заводы должны быть у государства. А кому они сейчас принадлежат? А ведь государство и народ неразделимы. А теперь частная собственность у кого? У Чубайса и Черномырдина». (ЯМЗ)

- «А если дойдет до того, что кто-то один купит завод с молотка - народ я думаю - поднимется» (ЯМЗ)

- «Если кто-то единолично купит завод – народ поднимется» (ЯМЗ).

- У наших людей не развито чувство собственника, и нет рыночного нюха. (КЦП).

- «Общественная форма собственности всегда имела значение для российского гражданина. У нас не сложились буржуазные отношения. Если есть процесс перехода государственной собственности в руки частного капитала, то должен быть и обратный процесс. И на страже этого государства должно стоять нормальное государство. У нас же государство заведомо издает такие законы, которые позволяют за бесценок отдать эту собственность. Ну, а дальше уже пошли олигархические, монополистические и международные институты. Мы не можем просто так распылять эту государственную собственность, коллективную собственность»(ВЦБК).

Решительно настроены и профлидеры КМК. Десять человек из профкома КМК сказали губернатору: «Комбинат не отдадим!» Такой же ответ я прочла и на транспаранте над крыльцом ЩКХ в Курганской области, где большими буквами самими рабочими было написано: «Родину не предадим, мельницу не отдадим!». Этот лозунг в июле 2000 года рабочие ЩМК выполнили.

Говоря о проблеме акционирования, я ни от одного рабочего не слышала ни одного положительного отзыва на этот счет. Оно всегда было резко отрицательным. Послушайте сами.

- «Я вообще против акционирования» (ДЭ).

- «Есть ли у рабочих желание быть собственниками? Но ведь у нас даже акций нет, только одни сертификаты Нам желательно участвовать в собственности» (ЯМЗ).

По вопросам иностранных инвестиции рабочие так же имели четкие взгляды:

- «От помощи иностранной мы не отказываемся, но хозяевами должны быть мы» (ЛМЗ).

- «Иностранный капитал диктует свои условия, поэтому свой капитал ближе» (ЧР).

Любопытным оказался опыт ЧР, когда работники, став хозяевами предприятия, сами стали икать себе инвестора. Вот что они об этом рассказывают: «Мы сами создали рабочую группу, и сами стали искать себе инвестора. Поехали на те предприятия (КМК, Междуреченский разрез, Новокузнецкий алюминиевый завод), где работал выбираемый нами инвестор «Миком». Более того, мы побывали и на объектах «социалки» этих предприятий: в детсадах, поликлинике, доме культуры (он кстати, не был там продан). И мы увидели, что для «Микома», у которого, конечно же, есть свой интерес, тем не менее, самое важно не доводить дело до забастовки. И действительно, мы видели, что в их политике на других предприятиях была социальная ориентация. Кстати, они полностью финансировали выборы Тулеева, у них были неплохие отношения с Зюгановым. При них в наблюдательный совет из 15 членов рабочих было 9 человек. Но потом Тулеев рассорился с «Микомом» и наша ситуация начала резко ухудшаться».

Говоря о проблеме экономической власти, профактивисты высказались четко: «Перераспределение хозяйственной власти должно быть в пользу людей труда» (ВЦБК). И еще одно интересное наблюдение: «Рабочие готовы делиться властью на производстве, а мафия нет» (ВЦБК)

Отношение к приватизации не только у профактивистов, но у всех рабочих было также резко отрицательное. Я не услышала ни от одного рабочего что-либо положительное на этот счет. Очень образно и точно высказался о приватизации один из старейших работников ВЦБК: «На реконструкцию комбината было брошено 500 млн. долларов и около 370 млрд. руб. по ценам 1982 года. Т.е. комбинат на момент продажи стоил 1,5 трл. руб., но заплатили 23 млрд. руб., да и то как заплатили...

Это ведь афера была. Мы этих Чубайсов и Гайдаров проклинаем теперь. Спрашивается: если я пришел покупать костюм, а плачу только за гульфик, то тогда и получай то, что в гульфике и не более».

Кстати, надо сказать, что активисты ВЦБК до сих пор не отказались от идеи судебного пересмотра незаконных основ приватизации комбината. Такое же мнение я услышала и во Владивостоке. «»Приватизация прошла не в наших отраслевых интересах. Я вообще хотел поначалу выдвинуть антиприватизационную идею, но понял, что трудовой коллектив меня не поддержит», - поделился со мной председатель профкома «Дальэнерго» о своих былых намерениях.

«Да, законы у нас плохие, - сказала активистка протестного движения с ЩКХ, - но ведь даже они не соблюдаются. Если бы у нас в вопросах приватизации был выбор, но у нас его не было. Кстати, многие колхозы у нас в области ушли от приватизации и стали производственными кооперативами». Мнение на этот счет председателя профкома этого комбината еще жестче: «Мы хотим отменить результаты приватизации. У нас приватизация была без выбора».

На ЛМЗ работники во время акции протеста так же прямо потребовали пересмотреть результаты приватизации. А вот в Воронеже нам удалось встретиться с активистами ВМРЗ, которые, не смотря ни на что, сумели отбить три (!) атаки властей с целью приватизации их завода. Завершая этот раздел, подчеркнем: на протестных предприятиях работники (а лидеры - вдвойне) сочувственно относятся к задаче перехода к общественной собственности, деприватизации. Но вот вопрос: кто и как сможет это сделать?