Уроки: рабочие советуют рабочим

 

Этот раздел автору представляется особо важным. Я ничего не добавляла и не изменяла в высказываниях лидеров и «рядовых» участников протестного движения. Ниже я не делала ссылок на конкретные предприятия: это общее достижение всех участников протестного движения:

- «Необходимо развивать практику рабочего контроля, добиваться, чтобы каждый хоть немножко что-то делал для коллектива; 

- отрыв лидеров от коллектива - главная опасность;

- профком должен стоять на позициях коллектива и все вопросы решать только с этих позиций;

- надо копить коллективный опыт, он может пригодиться другим;

- если бы вовремя плюнули на повышение зарплаты и сами рабочие скупали акции, чтобы потом самим контролировать ситуацию, мы бы победили;

- начинать надо с демократии в самом профсоюзе, в коллективе: чтобы каждый высказался, хочет он или нет участвовать в совместных действиях;

- в одиночку не продержаться, нужна солидарность протестных предприятий;

- должны быть мощные профсоюзы и рабочий контроль;

- надо учиться использовать даже существующее законодательство;

- все надо начинать с малого и не запускать проблему, а взявшись - доводить ее до конца;

- надо научиться разбираться с акциями, системой отношений собственности;

- надо иметь своего юриста, экономиста, экспертов;

- нужны свои кандидаты на руководящие должности (директор и т.д.);

- нужен такой орган, который бы позволил концентрировать акции у рабочих;

- надо использовать слабости бюрократии;

- нельзя рассчитывать на порядочность властей, им нельзя верить на слово, только делам; все отношения с начальством надо оформлять документально;

- если подаешь от имени рабочих предложения в адрес администрации - их надо обосновывать крепко;

- мы хотели отдать в доверительное управление свои акции и, слава богу, не получилось;

- профком должен иметь стратегию своей работы и участвовать в выработке стратегии завода;

- самое главное - найти человека который хочет и может работать с литературой и документами, умеет грамотно их анализировать, и при этом иметь репутацию, чтобы не продавливаться под администрацией;

- надо уметь контролировать и анализировать информацию;

- нельзя позволять делать карьеру на профсоюзе, надо чтобы в профсоюз шли работать, «пахать»;

- надо помнить, что забастовка - не самоцель, а средство достижения поставленных задач, и любая задача заканчивается переговорами, причем, чем продолжительней забастовка, тем сложнее приступить к переговорам как одной так и другой стороне;

- в течение одной акции (забастовки) невозможно решить все проблемы конфликта и потому необходимо разрешать конфликт поэтапно, закрепившись на достигнутом, а затем приступить к следующему этапу, чтобы переговоры были результативные, нужно найти результирующую всех интересов».

И в качестве некоторого завершающего аккорда хотелось бы привести высказывание энергетиков Приморья: «Мы прошли лишь первый этап борьбы, результатом которого стало осознание коллективами своей значимости и причастности к общему делу. Как сказали участники голодовки на Приморской ГРЭС: «Мы перебороли в себе страх, мы стали себя уважать. И это - итог двух лет борьбы и испытаний трудящихся на стойкость и решимость отстаивать свои законные интересы и права. Мы должны были пройти эту школу».

II. 9. Выводы автора.

Автор позволяет себе сформулировать собственные обобщения двухлетнего участия в протестном движении.

1.Наиболее напряженными объектами протестной борьбы, являются чаще всего наиболее экономически перспективные предприятия с новыми технологиями, и поэтому вызывающими большой «аппетит» у представителей частного капитала. (ВЦБК).

2. Наиболее ожесточенная борьба рабочих за свои права идет на градообразующих предприятиях, где экономическая и социальная альтернатива предельна жестка (Ясногорск, Выборг, Тутаев, Березовский).

3.Анализ борьбы на протестных предприятиях показал, что принцип «чем хуже, тем лучше» - далеко не всегда определяет логику разрешения существующих на них внутренних конфликтов. Наиболее яркий, символический пример протестного движения последних двух лет - события на ВЦБК - показали, что «пружина» протеста там сработала не столько в силу резкого ухудшения положения рабочих, которые дошли до того, что уже начали есть сныть (что еще менее питательно, чем крапива), сколько в силу глубочайшего оскорбления чувства человеческого достоинства.

4.Опыт протестного движения показал, что и федеральные, и региональные власти проявили себя по сути дела противники рабочих в их борьбе за свои - пусть даже только буржуазно демократические права. Более того, даже «красные» губернаторы, сами недавно вышедшие из рабочей среды и потому так хорошо знающие ее сильные и слабые стороны, теперь (уже в постсоветской ситуации) в полной мере продемонстрировали свое умение «закручивать гайки», подавляя протестное движение (Стародубцев, Тулеев). Как говорится в одном известном анекдоте про американского автомеханика: ему платят много не за то, что он хорошо закручивает гайки, а за то, что знает, где именно их надо закрутить.

5.Основные лозунги и требования протестного движения, отстаивают главным образом, буржуазные, а не социалистические права рабочих. Но конкретные события на протестных предприятиях показали, что господствующий в России режим, в официальной идеологии проповедующий идеи либерализма, в действительно не позволяет реализовать не то что социалистические, но даже минимальные буржуазные права. Так что, протестное движение рабочих стало определенным лакмусом и на буржуазную демократичность наших властей, которые с их диктатурой частного интереса и с их монополией на такой инструмент как государство, в действительности продемонстрировали, в России для рабочих у них есть только омоновская «демократия». И вооруженные захваты на вышеупомянутых предприятиях, породившие протестное движение, - уже исторические свидетельства этого.

6.Прот естное движение как низовое оживило деятельность «верховных» структур, в частности, - некоторых депутатов Государственной Думы. Именно благодаря настойчивой инициативе лидеров, рабочих активистов при поддержке отдельных депутатов (Н.Безбородова, В.Григорьева, В.А.Кислицынва, Л.В.Олейника, О.Н.Смолина, О.В.Шеина), в ГД прошли слушания и по ВЦБК, и по проблеме конфликтных ситуаций на предприятиях, и по КЗОТУ.

7.Протестное движение стало основой формирования коллектива как субъекта социальной и экономической политики на предприятии. И это действительно так, ибо в любой другой, благополучной ситуации, рабочие разобщены друг с другом и потому там коллектива с его «мы» - не существует. В протестном движении основным принципом управления стала не вертикаль власти, а принцип горизонтальных связей действующих субъектов, на основе обеспечения «прозрачности» как принципа всех общественных отношений на предприятии.

8.Одним из самых больных мест протестного движения является сохраняющаяся пассивность, разобщенность рабочих, что становится одним из оснований нового наступления властей на их интересы. Сегодня за такой тактический принцип как «разделяй и властвуй» властям и не надо специально бороться - рабочие реально и так разъединены, более того, они и не стремятся солидаризироваться, неважно касается это вопроса зарплаты или  защиты их профсоюзных активистов И таких горьких примеров, как было показано выше, к сожалению, не мало.

9. Сегодня только в рамках протестного движения у рабочих появляется возможность осознать свой индивидуальный интерес как общественный.  И уже это становится важной предпосылкой (наряду со всеми остальными) формирования классового, а не корпоративного сознания рабочих.

10. В рамках протестного движения участие женщин не очень велико, но если в них включались женщины, то они достаточно прочно держали позиции своих трудовых коллективов. (ВПТ, ВЦБК, ШФЗ, ЯМЗ, ЩКХ).

11.Драматургия протестного движения - необходимость творчески принимать те или иные решения, общаться с людьми так, чтобы предлагаемое тобой было понятым и убедительным, способность вдохновлять коллектив на защиту общих интересов - все это, равно как и многое другое, заставляет профлидеров развиваться (причем форсированно!) как личность, причем универсальная и творческая. Так что протестное движение в постсоветских условиях для рабочего становится едва ли не единственной основой всестороннего развития его личности, причем как общественного субъекта.

12. На встречах, школах-семинарах рабочие активисты продемонстрировали свой конструктивный подход к проблемам протестного движения. Например, когда кто-нибудь из его участников начинал говорить не по делу, т.е. только описывать насколько плоха у них на заводе ситуация, то с места сразу раздавались возгласы: «Хватит плач Ярославны! Ближе к делу». Таким образом, практики рабочего движения требовали от своих товарищей не просто эмоциональной оценки событий и проблем, но их анализа и главное - идей их конкретного решения.

13. Только через практику совместной защиты своих интересов у рабочего появляется шанс вырваться из логики «частного человека» (не «маленького человека» Чарли Чаплина или Чехова, а именно «мелкого» частного человека, которого у нас пока принято называть «мещанином». Именно мещанство нашего советского общества (от академиков до рабочих, от офицеров до художников) в значительной степени позволило так легко утвердиться уже в постсоветской ситуации диктатуре частного интереса во всем его историческом и культурном хамстве.

Вот почему протестное движение (не столько в своей оппозиционности, сколько в своей альтернативности) позволяет рабочему уйти от этой разрушительной ипостаси «частного человека» и стать подлинно общественным субъектом, защищающим не только свой частный карман, но и интересы своих товарищей.

Сегодняшнее же общество предоставляет любому возможность идентифицировать себя, но только лишь с деньгами или «креслом» в кабинетах власти. Вот почему для рабочего, у которого нет ни того, ни другого (да и цена такому достоинству не велика) проблема нравственности сегодня - в ситуации борьбы - встает в очень жесткой альтернативе: либо своим «ничего-не-деланием», начиная с малого, а потом все больше и больше предавать своих товарищей-активистов, либо подключаться к их борьбе и тем самым обрести человеческое достоинство.

Российское протестное движение последних лет - это уже не столько оппозиционное, сколько альтернативное движение. И именно когда оно заявило свою альтернативность в полную меру - как, например, на ВЦБК - оно сразу и «на смерть» испугало «власть предержащих» со всем их обслуживающим персоналом, включая СМИ. В целом же альтернативная сущность этого протестного движения редко где была проявлена во всей полноте; чаще всего она была представлена лишь некоторым спектром отдельных тенденций, да и то разбросанных по разным предприятиям страны. Несмотря на свое различие, они тем не менее, все без исключения имеют одну общность: каждая из этих тенденций возникла не на бюрократической и не на криминально-коммерческой основе, а в силу попыток тех или иных трудовых коллективов отстаивать свои интересы на подлинно общественной и потому этической основе.

Заключение

 

Да, протестное движение в России еще слабо, и судьба его в целом еще не ясна, но одно уже очевидно: оно действительно сегодня является альтернативой, ибо порождает нового субъекта - людей труда (а не выходцев из номенклатуры или криминала), объединенных практическим участием в каждодневной конструктивной, хотя итяжелой, но при этом творческой деятельности по реализации своих общественных интересов. Эта деятельность строилась не по указке сверху, не по инструкции, а на основе собственных инициатив и энтузиазма добровольно, самостоятельно включавшихся в эту общественную деятельность людей на принципах самоорганизации, демократии, открытости, ответственности, не отчужденности от реальных проблем людей труда.

Итак, рабочее движение в постсоветской России прошло уже два этапа. Символом первого этапа можно назвать Выборгский Целлюлозно-бумажный комбинат, а символом второго - Анжеро-Судженскую Городскую конфедерацию профсоюзов. Два этих небольших городка, один - на севере России, другой – в глубокой Сибири связали пока еще разрозненные выступления рабочих в одно целое движение. Знамя рабочего движения, поднятое профсоюзными активистами Ясногорска, Щучанска, Питера, Владивостока и наконец – Выборгского ЦБК перехватили рабочие Анжеро-Судженска.

ВЦБК показал, как рабочие сами смогли, во-первых, защитить свое предприятие, а, во-вторых, управлять, причем не только производством, но и всей социальной жизнью комбината. Хотя бы на время, но это им удалось и в первую очередь,  благодаря тому, что они сумели взять лучшее из советского прошлого, а именно - умение совместно воплотить такую ценность как радость коллективного труда и коллективной жизни, основанной на уважении и достоинстве человека труда. И события на ВЦБК показали, что это не слова, когда приходит час испытаний. Именно чувство оскорбленного достоинства человека труда и подняло рабочих, рискуя собственной жизнью, на защиту своего комбината и своих товарищей.

Опыт ВЦБК стал «лебединой песней» советского социализма, ибо его трудовой коллектив как и советский народ во время войны с фашизмом показал, что он способен идти даже на смерть, защищая свой комбинат или страну от захватчиков и с таким же героическим энтузиазмом готов отстроить его после разрухи заново. Безоружные рабочие Выборгского комбината показали всю свою способность к самоорганизации в опасной ситуации войны с вооруженным криминалом и властью, физически защищая в первую очередь комбинат и поселок, а не себя. И именно в период военной мобилизации в советский период человек труда стал полноценным субъектом Истории. Вот почему события на ВЦБК так взволновали все общество, вызывая у одних страх, а у других восхищение.

Опыт Анжеро-Судженска стал «первой ласточкой»  рабочего движения, несущего в себе качественно новое социальное содержание. Эта новая волна рабочего движения проявила себя уже, как бы, в «мирных» буднях российского криминального капитализма, при котором экстремальность стала нормой. В чем же заключается социальная новизна этого движения? Легче всего это увидеть в сравнении.

Если на первом этапе рабочее движение имело характер протеста и обороны против наступающего криминального собственника, то на втором – уже наступления. То, что глава Анжеро-Судженска добровольно ушел со своей должности вследствие высокоорганизованной борьбы профсоюзных активистов за свои права – одно из тому подтверждений.

 Если на первом этапе рабочие реагировали на действия власть, то на втором – уже власть вынуждена реагировать на инициативу рабочих.

Если на первом этапе задачей рабочих была защита  своих интересов, подчиненных идеи - выжить, то на втором – уже реализация своего интереса, ориентированного на идею - жить. То, что Городская конфедерация профсоюзов Анжеро-Судженска является не только центром борьбы, но и становится центром культурной жизни города, в том числе, со своими музыкантами – тому доказательство.

 Если на первом этапе рабочие боролись за право на труд, то на втором – за освобождение труда. Профсоюзные активисты Анжеро-Судженска, работая бесплатно на этом поприще, сумели свою профсоюзную работу превратить - в борьбу, а борьбу – в творчество. Т.е. борцы за рабочее дело, создавая новые общественные отношения в городе, реально стали творцами новых социальных отношений. Или, используя термин А. Бузгалина, с уверенностью можно сказать, что они фактически стали субъектами социального творчества, для которых сама деятельность становится стимулом, уже хотя бы потому, что оно интересно само по себе.

 А при таком положении вещей такие искушения для профсоюзных активистов как подкуп, сладость власти или служебный покой – все они объективно утрачивают свою силу. Этот новый тип рабочих активистов включен в борьбу не только потому, что «это нужно» или «я могу», но еще и в силу иного принципа - «я хочу». Надо = могу = хочу – единство этих трех составных как раз и является основой деятельности этого типа активистов. Мне лично встречались такие активисты, которые, предложи им кабинет с табличкой – «здесь сидит начальник Х» и с хорошим окладом, - все равно они будут заниматься своей деятельностью. Превратив работу в творчество, эти ребята раскрепостили сам труд, сделали его свободным. Так что понятие «освобождение труда» в деятельности этих активистов обрело реальное основание.

Если на первом этапе профсоюзные активисты сумели конструктивно и не бюрократично использовать старые организационные формы и принципы, то на втором – рабочие активисты создают качественно новую антибюрократическую систему самоорганизации.

Эти принципы самоорганизации, казалось бы просты, но они несут новый социальный смысл, делают заявку на новый тип общественных отношений не только в профсоюзной, но и в общественной деятельности в целом. Вот они.

· Вся профсоюзная работа осуществляется бесплатно, на основе энтузиазма и личной инициативы. Поэтому профсоюзного аппарат нет. Твоя идея – ты ее и реализуешь. Сумеешь убедить товарищей – значит будешь делать не один.

· Снятие ведомственных перегородок между профсоюзами всех типов, т.е. рабочие объединяются не по принципу принадлежности к той или иной отрасли, а по принципу общности практического решения конкретных задач.

· Деятельность профсоюза осуществляется теперь на основе целевого финансирования под конкретные практические задачи. Происходит отказ от бюрократической модели финансирования: больше деньги не идут наверх к профсоюзному начальству и его аппарату, которые ими распоряжаются.

· Все решения принимаются только рабочими «низами» – при решении лидеры покидают помещение, чтобы потом вернуться за готовым решением. В этом случае уже не лидеры несут ответственность за исполнение решений, а сами рабочие.

· Отказ от модели, когда решения всех вопросов завязываются на Москву. Центр деятельности переносится в регионы. Таким образом, размывается принцип организационной централизации, а значит и централизации власти.

· Инициирование и воплощение  тех или иных идей носит авторский, характер. Т.е. деятельность в этом случае обретает предельно личностный стиль, а не формально-бюрократический.

   В целом этот опыт показал, что реально профсоюзная борьба активистов Анжеро-Суджинска стала основой появления прообраза новых Советов (почти каламбур -постсоветских Советов) как формы народовластия в условиях диктатуры криминального капитала.