Самоорганизации протестных рабочих

 

Не секрет, что если вы хотите проникнуть в сущность какого-нибудь явления, постарайтесь понять его внутреннюю «кухню. Может быть, поэтому репетиции мне зачастую были интереснее самих спектаклей. Занимаясь протестным движением, причем не только как аналитик, мне казалось чрезвычайно важным понять всю механику его самоорганизации.

Именно то, как рабочие подходили к решению проблемы самоорганизации, зачастую определяло успех или поражение тех или иных шагов протестного движения. Можно долго и громко говорить о победе пролетариата в предстоящих классовых битвах, но то, какое значение человек придает проблемам самоорганизации и то, с какой охотой он готов лично участвовать в их практическом решении, сразу показывает, кто перед тобой: «революционный» демагог или тот, кто искренне болеет за интересы рабочих.

Именно практика самоорганизации протестного движения как раз и продемонстрировала всю его внутреннюю силу и слабость. Но сначала поговорим о сильной стороне протестного движения. Во-первых, оно продемонстрировало то, что его активисты сумели использовать самые различные формы самоорганизации. И это видно, хотя бы из практики профсоюзных активистов Анжеро-Судженска. Во-вторых, его лидеры проявили удивительную способность творчески и чутко перестраиваться в организационном отношении в зависимости от того, какая складывается ситуация на протестных предприятиях, а не идти на поводу у догматиков, впадая в организационный фетишизм. И всякий раз заново они создавали те формы самоорганизации, которые помогали им решать наиболее актуальные на данный момент задачи их борьбы. Таков был генезис организации протестного движения.

Не люди должны вписываться в те или иные структуры, а наоборот - структуры должны служить рабочим. - это активисты поняли сразу. Вообще для протестного движения характерным было то, что вся их организационная политика строилась на приоритетности практических задач, а не структур. Они хорошо помнили горький опыт КПСС, воспроизводство которой было главной политической задачей партии последних десятилетий, что и стало показателем ее бюрократического омертвления. Ведь любая и уж тем более, политическая структура должна возникать как следствие практического решения тех или иных общественных задач, а не наоборот. Кому-то все эти рассуждения могут показаться банальной истиной, но для постсоветских рабочих, которые только из фильмов и книг знали о борьбе рабочих, реально приходилось заново и на собственной практике открывать эти истины.

Среди конкретных форм самоорганизации протестного движения были и СТК (советы трудовых коллективов), и стачкомы (стачечные комитеты), и КТС (комиссии по трудовым спорам). и новые профсоюзы, и старые профкомы, и рабочие комитеты. А тот, кто был дальновиднее, имели одновременно все эти структуры, любая из которых могла понадобиться в самый неожиданный момент, в зависимости от приоритетности задач.

«СТК - это хорошо, т.к. с его помощью мы выбрали директора - сказала мне профсоюзный лидер Воронежской фабрики  «Промтекстиль», - и может быть, поэтому у нас нет конфронтации, которая обычно бывает между администрацией и трудовым коллективом, хотя различие их интересов, конечно же, сохраняются». А тем, кто с опозданием понял, что в протесном движении необходимо быть организационно гибким, потом приходилось об этом откровенно жалеть. Так, например, один из его профлидеров ТМЗ признался мне, что если бы на заводе помимо профкома был еще и СТК, то тогда бы это помогло им консолидировать и сохранить за  трудовым коллективом большее количество акций, чем это им реально. Правда, иногда новые организационные формы возникали как альтернатива старым. Это подтвердил и профлидер ЧР: «Рабочий комитет (расширенный состав 50-60 человек) возник снизу как альтернатива профсоюзу».

В протестном движении возникали и чисто женские организации. В России не является секретом то, что создать деловую и доброжелательную атмосферу в женском трудовом коллективе - задача очень непростая. Вот почему мне хочется специально сказать несколько слов о роли женщин в протестном движении, и значение которых переоценить очень трудно. Например, на ВЦБК был создан женсовет, в который входило около 40 работниц. Эта была организация не формальная, а реально и конструктивно действующая. Если профком комбината решал проблемы защиты интересов комбината в его отношениях с собственниками, с городскими и региональными властями, то женсовет реально занимался социальной политикой на комбинате, но конечно же, в тесном сотрудничестве с профсоюзом.

Активистки женсовета решали вопросы как лучше всего наладить режим общественного питания для работников комбината; как лучше организовать отдых для их детей; как интереснее всего организовать совместный отдых и праздники рабочих. Причем, все вопросы они пытались решить так, чтобы на предприятии работники чувствовали себя как дома: уютно и тепло. Например, активистки женсовета организовали даже свою заводскую парикмахерскую, в которой они сами и, конечно, же, бесплатно стригли всех желающих.

Хочется несколько слов сказать и о самих этих женщинах, которые удивляли меня тем, что даже в самые драматические ситуации, они всегда были со вкусом и красиво одеты. Причем, почти каждая из них, слегка следуя моде, в тоже время имела и свой индивидуальный стиль. Особенно хочется сказать о лицах этих женщин, которые, не смотря на сложность ситуации, тем не менее, выражали чувство собственного достоинства и дарили окружающим жизнелюбивую энергию.

Вообще надо сказать, что женщины протесного движения России зачастую были и более активными, и более последовательными, и более решительными в своей борьбе.  Это в полной мере показали женщины и Рязанской «Голубой оки», «и Севастопольского рыбо-консервного комбината, и «Промтекстиля», и Комбината цветной печати, и Ясногорского машиностроительного завода и многих других предприятий.

Чрезвычайно важным является и то, что в рамках протестного движения появился и новый организационный принцип - не бюрократической «вертикали», а демократической «горизонтали», основанной на совместной практической деятельности. Так, например, в рабочей комиссии по отгрузке продукции на ЯМЗ не было председателя, т.е. они сознательно отказались от принципа вертикали. А деятельность комиссии строилась и  координировалась по принципу (цитирую): «Каждый берется решать ту или иную проблему на выбор, но только, обязательно доводя ее до окончательного решения».

Обратите внимание: здесь обязанности не «раздаются, а каждый выбирает их в соответствии со своим умением, знанием, личностным стилем. Т.е. при таком подходе обязанность становится личным желанием, личной потребностью, что в свою очередь позволило данному активисту развиваться и как личности. Так мы видим, как организационные принципы протестного  движения становятся и основой развития его активиста уже как личности, т.е. основой его культурного развития. Вот почему протестное движение на мой взгляд является в первую очередь культурной и лишь потом социальной альтернативой современной российской реальности.

Принцип организационной гибкости распространялся не только на работу профсоюзных и протестных органов, но и на деятельность органов производственного самоуправления. Так, например, на ЛМЗ в период подъема протестного движения родилась очень интересная организационная форма координации всех подструктур этого огромного предприятия.

Профсоюзные активисты назвали эту форму «муравейник». Это означает следующее: в определенный день и час представители всех подразделений завода (производственно-технического отдела, бухгалтерии, отдела кадров, отдела снабжения, профкома и других) собираются в одном помещении, чтобы в режиме параллельного и перекрестного общения скоординировать решение тех или иных общих вопросов; оперативно обсудить совместные проблемы; спланировать будущие встречи, а самое главное - подписать все необходимые для этого документы.

А ведь как обычно на заводах решаются эти вопросы: один начальник отдела должен потратить немало времени, чтобы застать в кабинете второго начальника для получения лишь одной его дежурной подписи, а этот второй - ищет уже третьего начальника. Одним словом, все ищут друг друга, а вопросы оперативные и отлагательства не терпят. А сколько при этом тратится времени, сил, нервов и как при этом портятся отношения у коллег - эти убытки никто не считает. А вот активисты протестного движения с ЛМЗ тогда поняли, что время и отношения - это ценности, которые надо беречь и в итоге придумали такую красивую организационную форму - «муравейник».

Надо подчеркнуть и то, что в любом случае организационный бюрократизм в деятельности органов протестного движения, был, как правило, сведен к минимуму, а иногда его и вовсе не было. Так, например, лидер Городской конфедерации профсоюзов Анжеро-Судженска, входящий в профсоюз «Защита» рассказал мне, как они отказались от привычного принципа любой профсоюзной организации считать членами своего профсоюза только тех, кто платит членские взносы.

Вообще надо особо отметить, что практика Городской конфедерации профсоюза г. Анжеро-Судженска во многом осуществила подлинно революционные изменения социальной природы профсоюза. Это особенно видно потому, как эта организация качественно изменила организационные основы своей деятельности. На мой взгляд, на сегодняшний момент она реально превратилась в общественную организацию профессиональных борцов за интересы рабочих. Кстати, справедливости ради, надо сказать, что помогают они не только рабочим, интеллигенции, но и пенсионерам, т.е. фактически всем трудящимся, независимо от того какой социальной группе они принадлежат. Но об этом несколько подробнее можно прочесть в разделе данной книги, посвященной лидерам протестного и рабочего движения.

А вот другой пример из практики «организационной революции» протестного и рабочего движения. Во Владивостоке на «Дальэнерго» я познакомилась с интересным опытом деятельности КТС - комиссии, которая реально добилась выплаты своим рабочим зарплаты, которую им не выдавали несколько месяцев. Об этом чуть ниже будет сказано отдельно, Мне же хочется в данном случае показать некоторые фрагменты организационной стороны деятельности этой Комиссии. Во-первых, она была создана на вполне демократической основе: в нее входили и имевшие опыт профсоюзные работники, и новички в этом деле, и рядовые работники и даже руководители крупных подразделений. Так вот, председатель этой комиссии, которая реально и создала эту структуру, добилась того, чтобы на всех ее заседаниях, когда решаются те или иные вопросы, каждый член этой комиссии во-первых, публично и конкретно высказывал свое мнение. Воздерживаться при голосовании по конкретному вопросу - просто запрещено.

«Я всегда добиваюсь, чтобы все в комиссии высказывали свою личную позицию по обсуждаемым вопросам - сказал она мне. - А то ведь бывает и так, что иной раз кто-то, боясь, что его мнение дойдет до начальства, начинает воздерживаться. Я этого не понимаю и не принимаю. Мне воздержавшихся не надо. Поэтому я требую, чтобы каждый выражал свою позицию, но только с аргументацией. Кроме того, для нас решенным вопрос считается не тогда, когда мы все подняли руки, проголосовали, записали в протокол и все - на этом дело закончилось. Вопрос  у нас считается решенным только тогда, когда принятое нами решение приведено в исполнение - вот что поведала мне председатель КТС «ТЭЦ-2».

Ну, и чем это не урок нашей власти? Чем не альтернатива нашему бюрократизму? Но говоря в целом о протестном движении, его лидеры выразились четко: «Задача рабочего движения - создание профсоюзов» (ЯМЗ).                                     

 

4.2. Рабочий контроль в криминальной России:

Неужели возможен?

 

Для наших властей «демократия» - это фиговый листок, прикрывающий реально существующий в нашей стране полу-авторитарный режим, который, по сути осуществляет диктатуру частного интереса новых русских и коррумпированной бюрократии. Эта позиция автора в основном совпадает и с мнением бывшего председателя профкома ВЦБК: «У нас бандитствующая чиновничья бюрократия, которая бьется за это свое государство, но она даже помыслить не может, что государство – это не они. Бюрократы убеждены, что они есть что-то незыблемое. А народ? Так для них лучше, если бы его вообще не было. Им не нужна демократия. Сегодня в стране ситуация войны со своими героями, перебежчиками, предателями. Мы сегодня пожинаем плоды расстрела демократии в октябре 1993 года». 

И действительно то, как власти расправились с ВЦБК - это тоже результат кровавого Октября 1993 года».

Принципиально иное отношение к принципам демократии можно наблюдать у активистов протестного движения. Для них «демократия, народовластие» - это не просто красивые и идеологически конъюнктурные слова, как это часто бывает для нашей интеллигенции, для активистов протестного  движения это универсальный принцип их деятельности: и организационный, и политический, и даже моральный. «Не отрываться от коллектива!» – таково кредо многих рабочих лидеров. «На себя нет ставки. Одна я ничто. Ставка - только на коллектив» (ВЦБК). И это говорят не «совки», а люди, каждый из которых - Личность с большой буквы, люди, делом доказавшие свою способность отстаивать общие интересы - свои и своих товарищей.

Изучение и анализ практики протестного движения в современной России показал, что иногда одним только желанием и волей отдельных активистов можно добиться некоторых успехов, но вот одержать победу можно только благодаря демократическим формам и механизмам самоорганизации. И поражения на некоторых протестных предприятиях в полной мере продемонстрировали всю драматичность таких ситуаций.

Но немало и положительных примеров и вот один из них. Рабочие машиностроительного завода г. Ясногорска не получали заработную плату в течение нескольких месяцев, хотя они продолжали работать в своих цехах, и машины с произведенной ими продукцией регулярно выезжали с заводской территории. Причем, это предприятие градообразующее, т.е. основное в этом маленьком провинциальном городке и потому уходить реально некуда - другой работы почти не найти. Зная это, нетрудно догадаться в каком состоянии находились рабочие этого завода, их отчаяние и подавленность. Не понимая в чем дело и не получив ответа от руководства завода, однажды они все-таки решили самостоятельно разобраться в причинах происходящего. Не посвящая администрацию завода в свои планы, однажды ночью рабочие, перекрыв все заводские ворота, остановили уже готовые к нелегальной отправке вагоны с заводской продукцией. Проверив адреса и накладные документы, они увидели, что перед ними фальшивые бумаги. Решение рабочих было одно - разгрузить. Их решение было выполнено. И когда были задержаны нарушители, то милиция была удивлена, что сами рабочие задержали и потребовали судебного расследования. Так рабочие выступили против разворовывания завода... его же хозяевами! И более того, потребовали от них узаконения созданной ими группы рабочего контроля. Так рабочими ЯМЗ была создана Группа рабочего  контроля за отгрузкой продукции. И действительно, вскоре после этого события администрация завода подписала приказ об утверждении такой рабочей комиссии, причем даже «задним числом» (22 февраля вместо 17 апреля), т.е. начиная с того самого дня, когда она реально начала свою работу. «Без нашей подписи ничего выйдет. Я всякий раз иду в бухгалтерию в финансовый отдел и проверяю документы по отгрузке», - сказал мне один из членов этой комиссии.

Конечно, были и неудачи: как-то раз обнаруженные две машины, прорвавшись через запасные ворота, все-таки ушли и, рабочие, побежав за ними, так и не успели их догнать. Другой случай, когда рабочие поехали по указанному в накладных документах адресу, а такого адресата просто не оказалось. Или когда в качестве расплаты за двигатели, которые делают рабочие, на завод пришла машина. «И... - и с чем бы вы думали? – спросил меня один из главных участников событий. И сам же ответил: «С метелками. Да, с теми самыми, которыми подметают дворы». И все эти факты вскрывались и предавались огласке, естественно не администрацией, а вот этой самой комиссией по отгрузке продукции.

Демократичность деятельности этой комиссии определялась не только тем, какие задачи она решала, но и тем, как она действовала достигая поставленные цели. Т.е. принцип демократичности определял не только сущность протестного движения, но и его формы. И рабочая комиссия ЯМЗ показала это в полной мере: во-первых, ее активисты ввели принцип добровольной ответственности при выборе тех или иных обязанностей. Во-вторых, отказ от принципа организационной «вертикали», т.е. члены комиссии решили вообще упразднить место председателя комиссии, строя свои отношения только на основе принципа «горизонтальной координации». В-третьих, рабочие активисты сами предложили идею введения обязательного рабочего контроля за деятельностью руководителей всех уровней, в том числе, и себя. В-четвертых, они выступили с такой идеей, чтобы трудовой коллектив сам заключал контракт со всеми управленцами. Причем, введение этой контрактной системы они решили начать с самих себя. «Мы хотели перевести всех начальников на контрактную основу, но мы должны были пойти на это первыми. Вообще-то, должен быть выбор начальников цехов рабочими. Важен рабочий контроль за управлением», - вот что подчеркнул один из членов этой комиссии.

Еще один пример: из практики Дальэнерго. Работники предприятия не получая заработной платы в течение нескольких месяцев и потеряв надежду на свою администрацию, решили самостоятельно разобраться с этой проблемой. Их профактивисты тогда создали КТС - комиссию по трудовым спорам. «После этого мы решили, что пусть все, кто не получает зарплату (а это почти весь коллектив), подают заявления в суд, ведь этот вопрос в правовом отношении является заведомо выигрышным».

 В результате этого суд оказался завален огромным ворохом этих заявлений, заставляя судейских чиновников разгребать их с утра до ночи. Видя как число подаваемых к ним заявлений от рабочих «Дальэнерго» растет день от дня, судебные работники, пытаясь хоть как-то спастись от неожиданно свалившегося огромного объема работы, приняли решение, благодаря которому любое заключение, решение КТС по этому вопросу обретает право судебного решения. И более того, если это решение не выполняется, то представители КТС с полным правом могут вызывать себе в помощь судебных приставов. Надо сказать, что в итоге КТС сумела добиться выплаты зарплаты всем своим работникам. И далее, как рассказала мне председатель этой комиссии: «Мы создали скользящий график по выплате зарплаты, чтобы была справедливость и порционная выдача зарплаты. Премию мы тоже выдавали через КТС. Так что мы начали с КТС и сумели ее использовать как правовой инструмент для решения проблем по выплате зарплаты Т.е. мы сумели даже это законодательство заставить работать на себя - на наш коллектив. Но на 80 % КТС - это заслуга инициаторов (и в первую очередь ее председателя - автор) и этот механизм мы сумели задействовать».

 Кроме этой проблемы данная комиссия решала и многие другие конфликтные вопросы, а их было много, ибо работники, видя, что данный орган умеет практически и конструктивно решать самые трудные проблемы, начали активно обращаться к нему за помощью. Просьбы о помощи в КТС поступали иногда даже от директоров филиалов «Дальэнерго». Практика данной Комиссии по трудовым спорам со всей очевидностью, показывает, как на основе инициативы, самоорганизации и демократичности можно заставить работать даже российское государство и не в центре России, а на «краю света» - во Владивостоке, а, как известно: если уж в Москве произвол властей высок, то чем дальше от нее, тем он еще выше.

 А вот еще один пример из профсоюзной практики г. Владивостока, но уже другого предприятия - «Дальзавода». Профсоюзные активисты одного из его цехов (№ 36),где также месяцами рабочим не выдавалась заработная плата, начали с того, что сначала добыли, а потом и проанализировали всю информацию по поводу того, как начисляется рабочим заработная плата. После этого активисты предали публичной огласке всю «кухню» начисления заработной платы рабочим. Этот шаг помог им вдохновить рабочих на дальнейшую самоорганизацию для решения проблемы с выплатой заработной платы.

Говоря о механизме рабочего контроля, надо не забывать, что наладить его удавалось лишь там, где деятельность рабочих была «посажена» на прочно-демократическую организационную основу. Это не значит, что демократичность - гарант успеха рабочих, но отсутствие ее - гарант их поражения.

Практика протестного движения привела его активистов и к пониманию того, что очень важным в их деле является вопрос правовой обеспеченности их борьбы. Вот почему они теперь уделяют серьезное внимание вопросу подписания коллективного договора между администрацией и профсоюзом. Раньше все к этому относились лишь формально, теперь же важным становится все: и содержание всех его пунктов, и то, как они будут записаны. Таково, в частности, мнение на этот счет и профсоюзного лидера с достаточно сильной позицией на своем комбинате (АХК): «Мы каждый год заключаем колдоговор. Нам важно внести туда все изменения, которые нам помогают. Так обычно делают те, для кого это реально действующий документ».