Христианские миссии в Нубию в эпоху императора Юстиниана

Крупное святилище на острове Филэ, на самой границе имперских владений с Нубией, стало завершающим звеном христианизации в пределах империи в эпоху Юстиниана и началом христианизации нубийских земель. В 535–537 гг. храмовый комплекс на Филэ был обращен в церковь. В 537 г. в церкви появляется первая вотивная надпись, оставленная местным жителем: «Я Феодосий нубиец». Это первый известный нам варвар-христианин в Судане (Нубии). Правда, прочно этот район стал христианским только к 543 г. Далее Юстиниан предпринял попытку сознательного насаждения религии вне Византии на различных направлениях. Одним из основных направлений здесь выступало южное, вверх по Нилу, которое наследовало политическим интересам всех государств, владевших Египтом. История миссии в Нубии прославилась тем, что в нее вмешалось соперничество между халкидонизмом и монофизитством, что в определенной степени выразилось в борьбе между Юстинианом и Феодорой, покровительствовавшими, соответственно, обоим этим толкам.

Идея миссии в Нубию, по монофизитскому автору Иоанну Эфесскому, возникла в 537 г. в кружке сосланного в Константинополь монофизитского патриарха Александрии Феодосия, жившего под покровительством императрицы Феодоры. «Пресвитер Юлиан... проникся духовной ревностью по отношению к тому народу, коснеющему в заблуждении... который не только не подчинялся Римскому царству, но и получал дань... Он пошел и сообщил о том блаженной императрице Феодоре, чтобы она дозволила устроить обращение этого народа. Императрица, поелику пламенела ревностию по Боге, приняла это с радостью и обещала сделать все, чтобы тот народ был обращен от заблуждения идолослужения. В радости она сообщила о том победоносному императору Юстиниану, и упрашивала его и усердно хлопотала, чтобы послать туда богобоязненного Юлиана. Но когда император услыхал, что она хочет туда послать одного из противников Халкидонского собора, он не обрадовался, так как намеревался писать своим епископам в Фиваиду, чтобы они пошли, проповедовали и «насадили там имя Халкидонского собора». Теперь и он стал усердно хлопотать и старался предупредить ее и поспешно послал послов с деньгами и крещальными одеждами, а также с дарами для царя народа, и с письмами воеводе»

Иоанн далее повествует о том, как Феодора написала губернатору Египта тайное письмо, приказывая задержать под благовидным предлогом посольство императора до тех пор, пока в Нубию не уедет ее монофизитское посольство. Правитель провинции задержал миссию Юстиниана, ссылаясь на отсутствие лошадей. Так Юлиан приехал к нубийцам раньше. «Он передал письма императрицы, и они были прочтены перед их войском и сделались известными. Но получили нубийцы и великолепные подарки, многие крещальные одежды и все в изобилии. И тотчас они, обрадованные, предались Юлиану и отреклись от всех заблуждений своих отцов, и поверили в христианского Бога, говоря: «Это единственный истинный Бог, и нет другого». Прибывший к нубийцам посланец императора вручил варварскому царю письмо Юстиниана и дары, а потом миссионеры «начали их учить, как им было повелено, и сказали: «Наш император римский велел предложить вам, чтобы вы, если будете христианами, присоединились к церкви и к тем, кто ее держится, а не к тем, которые извержены». Но варвары, согласно Иоанну, дали им отпор и, приняв дары императора, наотрез отказались подчиниться халкидонской церкви. Таким образом, победа осталась за халкидонитами.

После изгнания посольства императора Юлиан провел в Нубии два года. Он ежедневно учил варваров христианству. Из-за жары миссионер много часов вел свои занятия нагой, сидя в пещере по шею в воде. Но он это перенес, обучил и крестил царя, его вельмож и много народа с ними. Затем Юлиан вернулся в империю, а вместо себя оставил приведенного из Фиваиды епископа Фил Феодосия, который, однако, не жил среди нубийцев.

Первоначальное крещение Нубии происходило с 537 по 539 г. Страна состояла из трех самостоятельных стран: два северных царства региона – Нобатия со столицей Фарас – и Макурия со столицей Донгола, и южное нубийское царство Альва. У нубийцев не было единого национального сознания: это были три отдельных царства, а их жители никогда не говорили о себе как о едином нубийском этносе

Креститель Нубии Юлиан скончался в 565 г., и александрийский патриарх Феодосий, пребывавший в константинопольской ссылке (сочувствовавшая монофизитам императрица Феодора умерла в 548 г.), рукоположил новым епископом Нубии своего приближенного Лонгина. Вокруг этого назначения происходило много интриг как церковного, так и политического характера. Лонгин в 566–569 г. находился в заточении, но бежал в Нубию, где он пробыл далее 6 лет. Он был торжественно и с великой радостью принят, научил, просветил и наставил мероитов снова, построил там церковь, поставил клир и научил всему порядку службы, всем правилам христианства. Лонгин побудил царя этого народа послать послов к императору. Царь хвалил Лонгина и сказал: «Хотя мы и были по имени христианами, на деле однако до самого прибытия Лонгина мы не знали, что такое христианство». Главным достижением Лонгина стало создание местного клира. Именно благодаря этому новая религия все-таки пустила корни в регионе.

Интерес к новой религии распространился и дальше на юг: ею заинтересовались вожди племени алодеев, живших в районе современного Хартума, на Голубом Ниле. «Когда народ алодеев услыхал теперь об обращении нобатейских племен, послал их царь к царю нобатеев, чтобы он прислал епископа, который их научил и крестил, дабы он и их наставил и крестил». Имперские власти Египта не выпускали Судан из зоны своего внимания. Когда они узнали о приглашении Лонгина к алодеям, халкидониты, «подвигнутые завистью, а не рвением», отправили к этому же племени двух своих епископов с письмом, в котором содержались обвинения против Лонгина. Такое поведение, пишет Иоанн Эфесский, было «совсем небогобоязненно, исполнено зависти и ненависти, и соображения справедливости не входили в их сердца». Ничто бы не помешало империи послать к алодеям собственную христианскую миссию, но там вспомнили о такой возможности лишь тогда, когда потребовалось организовать «контрпропаганду». Александрийский патриарх не стремился сам крестить алодеев – он хотел, чтобы их не крестил Лонгин. Но племя не приняло александрийских епископов.

Макурра не хотела пропустить Лонгина через свою территорию. Добираться пришлось по горам к востоку от Нила, местам обитания племен блеммиев. «Так он пришел и сказал царю и всем его вельможам слово Божие, открыли они свое сердце и приняли его с радостью. И в немного дней они были наставлены, и он крестил царя и всех его вельмож и мало-помалу и весь народ». Вероятно, вместе с основами христианского вероучения Лонгин преподал царю алодеев некие идеи о духовном родстве всех христианских народов. Иоанн Эфесский ничего не говорит о миссии в Макурре, лежавший между нобатеями и алодеями. Лишь Иоанн Бикларский упоминает о ней под 569 г. Можно предположить, что Макурра была обращена (в 573 г.) миссионером, посланным халкидонитским патриархом Александрии.

В развалинах столицы Макурры, Донголы, найдены руины храмов, которые В. Годлевский причисляет к «византийскому типу». Византийские черты различимы и в т. н. Старой Церкви, и в «Церкви с каменным полом», а так называемое «Здание X» Донголы вообще было построено по образцу храма св. Апостолов в Константинополе, и там под полом найдены захоронения (возможно, первых миссионеров). Сколько времени Макурра оставалась халкидонитской, неизвестно. Между 2-й пол. VI в. и началом VIII в. она объединилась с Нобатеей и приняла монофизитство.