Аще не покаемся. Все так же погибнем

 

Праздник Покрова нам свидетельствует о том, что все мы находимся под покровом Матери Бо­жией, под Ее предстательством. Ведь в храме- то из стоящих только один блаженный Андрей, Христа ради юродивый, видел Матерь Божию, все остальные-то не видели. Мы стоим и не ви­дим этого, а ведь это всё есть - святые ходатай­ствуют о нас, молятся, предстательствуют, а мы говорим: «О, как у меня получилось! Как всё сложилось. Как мне повезло!» А сами и не знаем, что там со слезами умоляют за нас, грешных. Прости нас, Господи!

Какое предстательство - Матерь Божия! А у каждого из нас есть Ангел Хранитель, кото­рый за нас всё время ходатайствует, и это мы то­же забываем - прости, Господи!

А еще есть наши сродники, угодившие Богу, - мы же ведь все из какого-то рода. Как вот ми­трополит Филарет явился - это действительный факт, я сам свидетель - одному своему дальнему родственнику и сказал: «Ты много раз избав­лен был от смерти. Ты думаешь, всё просто так,

что ли? Я с самой колыбели за каждым твоим ша­гом слежу». А он этого и не знал. Жил, и всё. Вот повезло, вот получилось! Не получилось, а всё - Промыслом Божиим, молитвами святых.

Мы должны быть благодарны. Неблагодар­ность - это самое страшное.

Почему не ходят в церковь? Первый вопрос: «А для чего мне нужно в церковь ходить?» Для че­го? А ты благодаришь Бога вообще когда-нибудь? Вот ты родился таким, а в любой момент можешь уродом стать, и даже родиться мог бы уродом. Про это мы не думаем, что мы имеем все как дар Бо­жий. У нас нет благодарности. Прости, Господи!

А сейчас молодежь живет и не думает, как и зачем живет. Начинается заварушка где-нибудь на Кавказе - ах вот, там что-то такое случилось! Так любой может оказаться в таких обстоятель­ствах. Ведь жили люди во времена, когда и голод был, и войны. Часть тут стоящих претерпела это. Такие события показывают, как в Евангелии ска­зано, что аще не покаетесь, все так же погибне­те,- со всеми такое случится (см.: Лк. 13, 3). Мы не думаем о том, что всё, что мы имеем, - это дар Божий, и не ценим этого дара, откуда и неблаго­дарность. Прости нас, Господи!

А дальше вот эта неблагодарность во что сей­час превратилась? Никто никого не благодарит. Дети родителей не благодарят- «так и надо», «так и полагается», и еще требуют. К учителям никакого уважения нету. А без них будешь без­грамотным, не будешь ничего понимать.

Ведь всё, что мы имеем, мы получили от стар­шего поколения. Почему почитание старших, родителей, наставников, начальствующих было всегда законом всех народов? Народы только по­тому и развивались, что почитали предков и ис­пользовали всё то, что до них было достигнуто. Представьте, если каждого из нас раздеть и, как говорят, голышом пустить - придумывай сам се­бе одежду, придумывай, как дом построить. Ведь не придумаешь - замерзнешь прежде, помрешь. То есть, как только рождается человек, он сразу входит в труд тех, кто до него жил. У него уже ко­лыбелька, у него пеленочки, у него там уже всё продумано. Но люди забывают, что пользуются уже готовым.

Почему раньше просили прощение у всего мира? Потому что перед всеми виноваты. У нас говорят часто: «Сейчас такая жизнь». Что значит «такая жизнь»? Это мы сами на себя указываем - ведь каждый, когда говорит: «Вокруг такие-то», это он про другого говорит. Вот ты и изменись. Как говорят, будет два, если будет один. И поэто­му всё нужно начинать с себя.

И в любом инциденте, как святые отцы гово­рили, доля своей вины есть. А у нас - всё время гордыня, самооправдание, самолюбие, тщес­лавие, самомнение. Это всё я! А что твое «я» представляет? А если бы тебя не научили? Как был дураком, так и остался бы. Нет, бывают, ко­нечно, от рождения очень умные, но не так их много. Кулибины не рождаются в каждой се­мье, а наоборот, даже сказано: «В семье не без урода». Почему так? Господь показывает: могло быть так, а могло - так. Что, собственно, своего человек имеет? Вот иной бьется, бьется, а у него голова не соображает - не дано. Так и говорят: этому не дано.

Нет у нас благодарности. Прости нас, Госпо­ди! Нет сознания того, что всё, что мы имеем,- это дар Божий.

Почему гордыня - страшный грех? Потому что это сатанинский грех. Денница был Первоангелом, самым высшим был, - таким его Господь сотворил. Но он возгордился. Тебя же Бог таким сотворил, и ты же против Бога еще возникаешь, как теперь говорят. Что же такое получается?

Почему сказано: Рече безумен в сердце сво­ем: нестъ Бог (Пс. 13,1). А есть только я. А что я? Всё равно ведь все умирают. И вот он «якает», «якает», а потом уже и говорить не может ниче­го. И сам себя не узнает. И во что человек превра­щается? Почему Господь поставил смерть телес­ную? Чтобы показать человеку здесь, на земле, что тот далеко не всесилен. Что он ограничен, что он немощен и находится в зависимости от Бога. Что сейчас только ни делают - замораживают се­бя даже некоторые, с ума сходят. Заморозят после смерти, подожди, заморозка есть такая. И не нуж­но столько денег платить - значительно дешевле заморозят. И всё это - безумие, конечно.

Всё это безумие! Потому что на самом деле человек не думает о том, что установлен закон,

и от этого никуда не денешься. Вратами смерти рано или поздно все мы пройдем, их всё равно никто не минует, разве что только те, кто дожи­вет до Второго Пришествия, когда не все умрут, но все изменятся (см.: 1 Кор. 15, 51). Но тогда такая будет жизнь, что вообще невозможно бу­дет и жить-то. Это в Евангелии сказано: Если бы не прекратились те дни, то не спаслась бы ника­кая плотъ (Мф. 24, 22).

Мы сейчас говорим: «Трудно жить». А что будет тогда? Сейчас мы уже предвкушаем это. И всё - следствие греха. Согрешаем гордыней, забвением Бога. Прости, Господи!

То есть веры нету - вера потеряна полностью. Та вера, о которой апостолы просили Господа: Умножь в нас веру (Лк. 17, 5); о которой Господь сказал: «По неверию вашему не могли вы беса изгнать» (см.: Мф. 17, 20). Вот этой веры нет почти. Действительно, Господь сказал: Сын Че­ловеческий пришед убо обрящет ли веру на зем­ли? (Лк. 18, 8). Этой веры нету.

И сам дар веры опять же люди во что пре­вратили? Верят всему, кроме истины, кроме Бога. Любой аферист приходит, и его слушают разинув рот. А приходят в храм и зевают: «А чего тут слушать? Да одно и то же всё это». Да, одно и то же. А что одно и то же? Каждый не возража­ет, что у него голова, как у всех раньше до него была, - одна и та же. А чего бы она у тебя вдруг другая стала? Сейчас, правда, некоторым своя голова не нравится - намажутся, накрасятся, кто

выстригает, кто выбривает. Ну, это уже безумие, дальше уже некуда.

А так говорят - всё одно, всё устарело. Ниче­го себе - руки, ноги не устарели ни у кого, ока­зывается. И очень удобно, когда они работают. А всё остальное устарело, видите ли. У них вера уже устарела, все законы не те. Всё это, конечно, безумие, всё это гордыня непомерная. Прости, Господи!

И мы, конечно, может быть, по милости Бо­жией, не доходим до этого состояния, однако очень часто слышишь (даже среди тех людей, которые ходят в церковь): то к каким-то бабкам пошли, то еще какой-то целитель где-то нашел­ся - откуда всё взялось? Ведь, кто постарше, знает - ни про одного не слышно было. Сейчас же - целые корпорации, целые ассоциации этих всяких проходимцев, и все разинув рот смотрят на это. Да шарлатаны сплошные, бесовские работники! Это всё для того, чтобы расшатать веру в людях. Прости, Господи, когда мы этому поддаемся.

Веры истинной, к несчастью, почти ни­где нету. Так же, как нет, конечно, и любви за умножение беззакония, изсякнет любы многих (Мф. 24, 12). Все озлоблены, раздражены, недо­вольны, ропот сплошной. Что вокруг творится? Когда-то, Царствие Небесное, отец Александр Ветелев сказал такие слова (во время исповеди, кстати): «Какие лица несете вы людям? Нахму­ренные, озлобленные...»

Вот, действительно, когда видишь лица стар­цев наших, на их фотографии посмотришь- душа успокаивается, умиротворяется. Только посмотреть на них достаточно - такая умиротво­ренность. А у нас всё такое напряженное. И дей­ствительно, всё это говорит о том, что человек, вместо того чтобы в простоте сердца положиться на волю Божию, с верой, с надеждой на помощь Божию жить, он пытается жить своими мозга­ми. Поэтому у него и мозги все закрученные. По­чему? Потому что не справишься. Если Господь не поможет - ничего ты не сделаешь. Аще не Го­сподъ созиждет дом, всуе трудишася зиждущии. Аще не Господъ сохранит град, всуе бде стрегий (Пс. 126, 1-2). Это столько лет назад написано! И все это истинно так.

И вот все пытаются строить без Бога. И уже настроили без Бога, теперь пожинаем. Да и то - не всё, что строили, было совершенно-то без Бога. И держится еще кое-что только потому, что кто-то всё-таки делал с молитвой, с любо­вью - за счет этого. Солъ земли - она сохраня­ет. Немножечко ее есть, и она все-таки засалива­ет сколько-то по сравнению со всем объемом.

Вот так же и вера, так же и любовь. И есть еще светильники, которые сохраняют этот свет, это тепло - они еще и сохраняют жизнь в мире. Всё остальное, к несчастью, прогнило.

Действительно, говорили: загнивающий ка­питализм. Да, всё загнивает. Капитализм - толь­ко одна из разновидностей загнивания. А всё гниет, только по-разному. Поэтому всё действи­тельно обновляется только благодатью Божией.

Почему люди, в духовном смысле прогнив­шие, когда милостью Божией попадают в Цер­ковь, обновляются и светят, как звезды, как све­тильники. Например, Мария Египетская. Какую она жизнь вела? Бросила всё это, оставила всю эту распутную жизнь и достигла такой высоты - равноангельной высоты. Вот что делает благо­дать Божия! Но, как говорил преподобный Се­рафим, у этих людей была решимость, которой у нас, к несчастью, нет. Прости нас, Господи!

Поэтому мы очень часто и много согрешаем тем, что порывы есть, а дальше порывов ничего не идет. «Суждены нам благие порывы, но ко­торых свершить не дано»,- современный поэт сказал. Да, не «не дано». Дано было бы, если бы ты решился. Не дается, потому что ты не реша­ешься. А чего тебе давать, если ты не будешь это делать? Поэтому и Господь, сказано, талант дает каждому по силам. Почему последним не дается? Потому что, как преподобный Серафим говорил: «Благодать Божия одна и та же во все времена действует. Но у последних людей нет решимо­сти». Нет решимости. Прости нас, Господи!

Причем это уже во всем. «Буду молитвы чи­тать каждый день!» - и ничего. Ленивы на мо­литву, прости, Господи. Нет решимости.

Как-то, помню, мне пришлось выступать пе­ред военными. Сидят они, все такие напыщен­ные, с эполетами, надутые, как мыльные пузыри.

А я говорю: «Да вы же все безвольные! - перчат­ку бросил им. - Вот бросьте курить». Стоп - и тут «сдулись» сразу эти пузыри. Потому что действи­тельно не могут они. Простая соска - и не могут отстать от этого люди. Взрослые люди. И вот вроде бы человек решительный. Грубость - это у них считается мужеством. У нас теперь всё перевернулось вверх ногами. Грубость считают мужеством, а действительно мужество - это зна­чит, не может себя показать, себя отстоять. Так вот, действительно нет у них решимости про­стой шаг сделать.

А сколько с постом запинаемся? Ну уж лад­но, ну немножечко, ну неважно это- и на­чинается, елейный такой, бесовский голосок откуда-то подначивает. Почему? Для того, чтобы человек хоть в чем-то не сдержался. Мы во мно­гом несдержанны. Так хоть в чем-то остановись, сдержись - нет, не можем.

А в словах остановиться? Где остановиться? Кто может сдержать гнев? Согрешаем раздраже­нием, гневом. А потом еще и памятозлобием - то есть злопамятностью, ожесточением сердца. Страшные грехи! Грехи, которые в своей сущно­сти чисто бесовского происхождения. Это бесы записывают грехи, и хранят их, говоря совре­менным языком, бесовские компьютеры. Нажал на кнопку - и сразу выскочили оттуда все грехи. А этот то-то нагрешил, а этот то-то нагрешил. Вот когда мы помним эти чужие грехи, то мы как раз уподобляемся бесовским хартиям. Голова на­ша, или наше сознание, как бесовская записная книжка, в которую записаны грехи чужих, - вот что мы из себя представляем.

На нашей памяти бес записывает чужие гре­хи и всё время нам, как из компьютера, выда­ет. Как только речь о каком-то человеке - сразу раз, и оттуда выскакивает всё: он то-то, то-то, то-то. Всё наоборот. Как говорили святые отцы: «Люди сложили с себя легкое бремя осуждения себя и оправдания других и возложили на себя тяжелое бремя осуждения других и оправдания себя».

Согрешаем самооправданием постоянно. И первая мысль о ком-то - сразу помыслы осуж­дения. Если бы мы занимались своей душой, то мы бы даже не обратили внимание. В любых обстоятельствах человек прежде всего должен обращать внимание на свое состояние, всё время следить за тем, что происходит с его душой. Если тебя начинает раздражать что-то, значит, что-то в тебе не то. А что он говорит, или она, или там кто-то - это не самое главное. В тебе что-то есть, за что сказанное тебя зацепило.

Театралы-то знают, наверное, такое вы­сказывание: «Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав». Ну что ж - пересказывают то, что в Священном Писании, только светским языком. Это говорится о том, что гнев бо мужа, правды Божия не соделовает (Иак. 1, 20). То есть, когда ты в гневе, когда ты в раздражении, ты по-Божьи не поступишь.

Вот эти духовные рецепты нужно всегда пе­ред собой иметь. У нас таскают с собой таблетки, а духовные лекарства мы часто с собой не име­ем. Поэтому все и болеем, и немощствуем, что всё время забываем о тех изречениях, о тех ду­ховных наставлениях, которые нам даны в Свя­щенном Писании. Прости нас, Господи!

Ленивы на молитвы, на чтение духовной литературы, духовных наставлений. Согреша­ем нарушением постов, нехранением постных дней, невоздержанием в пище, питье, лаком­ством, винопитием, табакокурением.

Согрешаем всякими земными привязанно­стями, которые нами владеют. Съел когда-то что-нибудь вкусненькое - это одно, а когда ты только об этом и думаешь и из-за того, что тебе не досталось чего-то, ешь ближнего своего - вот это грех, да еще и тяжелый грех.

Вот некоторые говорят: «Да не всё ли равно, что есть?» Да смотрите, сколько греха избе­жал бы человек, если бы он к этому относился действительно так, как он сам говорит - «всё равно». Если всё равно, тогда и не обращал бы внимания, что другой ест - икру ли, колбасу ли, - тебя бы вообще не волновало. А если волнует - значит, тобой это тоже владеет. Так же, как и всё остальное тоже.

Согрешаем привязанностью к земным бла­гам. Прости, Господи! Из-за этих благ часто столько ссор бывает. А сколько между родствен­никами из-за денег, из-за материальных каких-

то вещей бывает разных обид, счетов, из-за временного этого сколько человек грешит. Грех не в том, что человек имеет дачу, или машину, или квартиру, а в том, что он из этого делает ку­мира, и из-за этого происходят разделения и раз­доры.

А из-за чего, в конце концов, ведутся все вой­ны? Делят деньги, делят какие-то материальные блага - вот и всё. И потом над этим еще началь­ствовать нужно - «я», гордыня.

В общем, все три искушения, с которыми диавол приступал к Спасителю, так и остаются во всем мире, и так всё вокруг этого и крутит­ся - слава, власть и материальные блага. Всё. И в каждой семье тоже. Ну, слава - это высоко будет. А насчет власти-то - кто кому подчинится в семье - только споры и идут. И ещё делят мате­риальные блага. И всё очень просто.

Поэтому, в сущности, человек находится в этом рабстве, к несчастью. Грешит, грешит - и здесь-то жизни ему нет, потому что здесь его всё время это мучает, и в будущей-то жизни он будет мучиться. Святые отцы даже объясняют так, что человек будет мучиться там от той же самой зависти. Нет, он не будет завидовать, что у того огонька больше, а у меня меньше - нет. Он будет завидовать тем, которые не попали в огонь. Помните, когда богатый увидел Лазаря на лоне Авраамовом. Правда, он тогда еще думал о других - чтоб его братья туда не попали. У него еще сострадание явилось. А в жизни-то не было сострадания. Псы-то лизали раны убогого, а он не проявил сострадания, которое собака про­являла. Прости нас, Господи! В грехах здесь мы мучаемся, и там придется мучиться, если не по­каемся.

Поэтому будем всячески стараться, по мило­сти Божией, всякое разделение, раздражение, озлобление покрыть миром и любовью. Иначе и здесь жизни не будет, и там не будет. Здесь это временное дерганье, наслаждения какие- то - всё равно всё это пройдет, и ничего не оста­нется- как прах и пепел. Прости нас, Господи! Согрешили всеми своими чувствами, душевны­ми и телесными. И, как я уже сказал, не толь­ко неблагодарностью, но и ропотом - всё время еще и недовольны. Прости, Господи!

Октября 1999 года

 

ЛЮБОВЬ СИЛЬНЕЕ СМЕРТИ

 

Кор., 125 зач., I, 18-П, 2.

Ин., 61 зач., XIX, 25-37.

Лк., 111 зач., XXIII, 32-49.

Мф., XXVII, 55-61

 

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

В Великий Пяток Страстной седмицы мы при­сутствуем при погребении Господа нашего Иисуса Христа. Святая Православная Церковь в течение всего Великого поста подготавливает нас к празднику Святой Пасхи, к Воскресению Христову, через покаяние и через переживание последних дней земной жизни Спасителя.

Всё венчается праздником Воскресения. Но до этого, сказано, Иисус же прежде шести дний Пасхи прииде в Вифанию (Ин. 12, 1). Да­лее повествуется о том, как Господь, будучи со­вершенной любовью, совершенной чистотой, воспринял чашу страданий. И страдания эти, кроме того, что они были физические, прежде всего были духовные. Потому что Господь вос­принял на себя грехи всего мира. И если бы каждый из нас задумался над той непостижи­мой жертвой, которая принесена за спасение рода человеческого, за нас, грешных, то мы бы в своей жизни чаще, наверное, обращались бы к покаянию.

И, как сказано о Спасителе в тех историче­ских описаниях, которые дошли до нас, никто никогда не видел Его смеющимся, но чаще ви­дели плачущим. Потому что действительно, ес­ли взглянуть на ту жизнь, которая нас окружает и которую мы сами ведем, то она, конечно, боль­ше вызывает печали, чем радости. Только иногда детская чистота вызывает умиление и радость. А всё остальное, помраченное грехом, больше вызывает страдание.

Действительно, Господь творил только до­бро. Будучи и Сам безгрешным, Он никого не осудил. А сколько больных, слепых, хромых, сухих излечил! Напитал тысячи народа в пусты­не. И даже мертвых воскрешал, - вы помните вдову, которая хоронила своего сына. Господь ей сказал: Не плачи, а юноше сказал: Тебе гла­голю, восстании (Лк. 7, 14-15). Одни благодея­ния! И вот этот вопль сердца: Людие Мои, что сотворих вам? Или чим вам стужих? Слепцы ваши просветих, прокаженныя очистих, мужа, суща на одре, возставих. Людие Мои, что сотво­рих вам? И что Ми воздасте? (из службы Вели­кого Пятка. - Прим, ред.).

Вот этот вопль Спасителя звучит во все време­на. Да, мы часто в нашей жизни забываем о благодеяниях Божиих. И действительно, Господь сотворил человека, и всё человечество живет в міре Божием. Так и говорят: «Появился на свет

Божий». Мы все живем благодеяниями Божьи­ми. Вот и в этот момент, в сегодняшний день, всё оживает, распускается. Чистота всего свеже­го, возрождающегося - это как бы воскрешение природы. Люди всем этим пользуются, а у кого благодарность? У единиц. А у всех остальных, к несчастью, ее нет. Вот пойди сейчас и скажи это людям, которые в суете живут, - на тебя по­смотрят как на безумного.

И действительно, Апостол, который читался сегодня, говорит: Иудеемубо соблазн, эллином же безумие. Самим же званным иудеем же и элли­ном Христа, Божию силу и Божию премудрость (1 Кор. 1, 23-24). То есть всё это действительно для кого-то - безумие, для кого-то - соблазн.

И не нужно, как говорят, ходить далеко. К несчастью, бывает, что часто - я не говорю в родстве, даже в одной семье - смотрят на чело­века, который обращает свой взор к Богу с благо­дарностью, как на безумного. И что удивляться этому? Что удивляться, если Сам Господь, сотво­ривший столько благодеяний, не был воспринят с благодарностью. Черная, как говорят, неблаго­дарность. Людие Мои, что сотворих вам? Можно представить страдания наших новомучеников, когда они видели народ, облагодетельствован­ный Богом, который разрушал храмы и само­го родоначальника нашего спасения Господа Иисуса Христа распинал и умерщвлял. Сколько уничтожили людей! За что? За то только, что они были верующие.

И после, когда настало другое время, люди верующие всё равно были изгоями. И если куда- то человек поступал на работу или в какое-то учебное заведение, то если верующий - значит уже ненормальный, ненадежный. До сих пор еще этот голос богопротивников и богоубийц, как и в те времена, продолжает звучать. И сей­час еще человек, который верует, молится, для многих считается человеком безумным. «Рели­гиозная шизофрения» - так у нас выражаются. До сих пор звучит голос распинателей Христа. Это страшно, но здесь всё, что говорит слово Бо­жие, исполняется, всё свидетельствуется. Люди, полностью слепые, полностью одебелело сердце, не чувствуют, не понимают, не разумеют.

Эти евангельские чтения говорят о том, что происходило с учениками Спасителя и с наро­дом. И если задуматься над этим, то это приводит в ужас. Действительно, полное безумие - других слов просто нет. Потому что, смотрите, - Господь не раз говорит, что Ему надлежит пострадать. Господь говорит, что жена, которая возлила ми­ро Ему на главу, приготовила тело Его к погре­бению. И тут же сидит Иуда и всё это слышит. Наконец, Господь прямо говорит: «Один из вас предаст Меня». А Иуда в это время уже договари­вается, как Его предать. Когда все начинают го­ворить: Еда аз есмъ, Господи? Отвещав же Иуда предаяй Его рече: еда аз есмъ Равви? Глагола ему: ты рекл еси (Мф. 26, 22-25). То есть Господь го­ворит: «Да, ты сам говоришь, что это ты». И ему

дает понять, что Он знает не только, что Его пре­дадут, а кто предаст Его.

Но Иуда не останавливается. Не останавли­вается и продолжает свое черное дело. Да каким образом еще - не просто приходит и говорит: вот Он. А говорит: Радуйся, Равви, и облобыза Его (Мф. 26, 49). Сам сказал: «Кого поцелую, того и берите». То есть еще изобразил и любовь вроде, когда знаком предательства целование избрал. Потом, правда, как сказано, шед удавися (Мф. 27, 5). Но это уже полная погибель.

Вот, к несчастью, на примере Иуды показаны все страсти, которые действуют в человеке. Если человек не останавливается, то его конец - са­моубийство. Кстати, это случается очень часто. Почему именно самоубийство и стало в христи­анстве признаком погибели - явной, открытой погибели. Потому что ведет к этому ослепление и предательство всех дарований Божьих.

Такое состояние страшно, потому что чело­век, как говорит Господь, не ведает, что творит. Это состояние одержимости - сущность всякой страсти. Человек, одержимый страстью, слеп­нет, для него уже ничего не свято. Он может бо­гохульствовать, бить самых близких и любимых людей, оскорблять - всё, что угодно. Это состо­яние диавольское, как сказано про Иуду: вниде в онъ сатана (Ин. 13, 27).

Действительно, человек, который уже добро­вольно покоряется воздействию нечистой силы, становится ею одержим. Это начинается не сра­зу, постепенно. Один раз попирается голос Анге­ла Хранителя, голос Божий в душе, второй, тре­тий, потом затаптывается. А мір кричит: распни, распни! Давай, давай, брось! Зачем ты всё это делаешь? То есть это происходит в міру часто, и противостоять этому не так просто. Почему и апостолы испугались и разбежались. Апостол Петр с клятвой трижды отрекся.

Это тоже нам служит назиданием, чтобы мы не были самоуверенны ни в чем. «Я никогда...» Что это такое? Как это человек может? К несча­стью, может. Все мы в разной степени находим­ся в этом обстоянии. Поэтому Господь и сказал: Иже есть без греха в вас, прежде верзи камень на ню (Ин. 8, 7).

Часто бросаемся мы этими камнями друг в друга, забывая, что сами мы далеко не без­грешны. Немногие, как вы видите, находятся в этот день и в этот момент в храме Божием. Еще меньше, наверное, из тех, кто находится, может действительно сопереживать тому, что совер­шается. Потому что это не так просто. Для этого душа должна быть уготована. Благодать Божия действует, но сказано: В злохудожну душу не внидет благодать, ниже обитает в телеси повиннем греху (см.: Прем. 1, 4), поэтому она не вхо­дит в нас. Не может войти, потому что сами мы своими грехами не допускаем ее.

Действительно, очень часто, к несчастью, мы в жизни размениваем состояние любви и мира в душе на временное, на что-нибудь преходящее. Начинается раздражение по какому-то поводу. Да нет ничего, из-за чего стоит здесь раздра­жаться. Все проходит.

Примеры тех, кто прошел этим путем стра­даний, должны всегда быть перед нашим взо­ром. Действительно, сколько людей пострада­ло уже в наше близкое время за имя Христово. Помните, один из первых священномучеников митрополит Петроградский Вениамин, когда происходил спектакль суда над ним, прямо го­ворил в своем последнем слове: «Я понимаю, что здесь или за Христа, или против Христа. Я - за Христа, и готов принять любой приговор». И приговор был смертным. Так же, как и Спа­сителю.

Наш царственный мученик, царь Николай И, тоже не сбежал никуда, остался среди своего на­рода и своим же народом был предан. И опять - только не один Иуда, а много Иуд, к несчастью, появилось, которые предали веру, царя и Отече­ство. И так это всё произошло. И так это всё про­исходит. Помазанника нет, поэтому продают ве­ру и Отечество. За что? За временные блага.

Люди светские, но в то же время, видимо, ве­рующие, чувствуют это. Когда я был на приеме в ракетной академии, один из генеральных кон­структоров сказал интересную вещь, что осно­ватель этой Михайловской академии продал имение и создал тогда военное артиллерийское училище для защиты Отечества. «А современ­ные князья продают наше оружие и покупают имения», - так прямо и сказал один из генераль­ных конструкторов.

То есть во всех сферах это происходит. И вот как Господь воспринял на Себя грехи всего че­ловечества, и как Он пострадал именно через предательство, так продолжается и по сие вре­мя. Тоже находятся предатели и те же сребре­ники получают, продавая более ценное. А ино­гда и просто бесценное. Если есть более ценные какие-то земные блага, то бесценное - это вера. И всё это происходит, к несчастью, и по сие вре­мя. И все видят. И те, кто предает, видимо, тоже понимают - но еже твориши, сотвори скоро (Ин. 13, 27). То есть творят, за что их Господь здесь и оставил жить. Исполняют то, что написано.

Поэтому и в семьях происходит тот же самый процесс. По милости Божией, не всегда кончи­на бывает такая, как у Иуды. Но поступки часто бывают такие же. То есть в угоду друзьям, или подругам, или кому-то вообще - одним словом, в угоду міра сего продается любовь родствен­ная и семейная, не говоря уже о вере, о Церкви. И всё это как было, так и есть. Как и тогда, ког­да на Господа возливалось миро, то раздавались голоса: лучше бы продать это миро и деньги раздать нищим. Так и в наше время раздаются голоса: что там храмы восстанавливать, возрож­дать - лучше эти средства раздать пенсионерам или нуждающимся. Те же самые голоса. Забы­вают, что всё - от Бога. Господь даст здоровье - и проживешь, питаясь хлебом и водой. Господь

не даст здоровья - и умрешь среди полного изо­билия яств, ибо ничего не сможешь даже просто есть. Да и то, что будешь есть, тебе не поможет. Поэтому всё, как сказано, так и совершается.

И вот, когда мы присутствуем в такие дни в храме Божием, когда мы по силе своей духовной, по возможности сопереживаем то­му, что здесь совершается, то мы присутствуем именно при том, что происходило в то время. Память этого хранит даже камень. Как сказано в Евангелии: Аще сии умолчат, камение возопиет (Лк. 19, 40). И слово это ведь исполняется. Молчат о Христе, о Его страдании в Иерусали­ме - там государство совершенно иного направ­ления. И, несмотря на это, там же, в Иерусалиме, камень вопиет. Я сам, грешный, лично слышал удары бича, приложив ухо к колонне, у которой бичевали Спасителя, - такой буквально звук. Ведь это же камень? Действительно, удары бича. И не я один слышал. Как сказано, так всё и есть на самом деле. Когда люди молчат - камень во­пиет. Уже две тысячи лет камень вопиет.

Вот почему нужно укреплять веру. Вот поче­му нужно стараться действительно восприни­мать образ Спасителя как Первообраз, о кото­ром Сам Господь сказал: Аз есмь путъ, и истина, и живот (Ин. 14, б). И, воспринимая Его, также относиться ко всему. Помните: Отче, отпусти им, не ведят бо что творят (Лк. 23, 34).

Не ведают люди, что творят. Потому что, действительно, то, что происходит, очень часто

бывает недоступно пониманию человека в тот момент. Вот мы часто очень переживаем за сво­их детей. А ведь многие из нас приходят в храм Божий уже в преклонном возрасте. И, действи­тельно, уже в преклонном возрасте пытаются своего ребенка вразумить, чтобы он понял то, что ты понял в пятьдесят лет. А ему еще - всего ничего. Да придет время, может быть, и поймет. Может быть.

И поэтому в отношении к своим близким нам нужно прежде всего положить за правило - на­браться терпения. Ведь если твоя душа пришла к вере через терпение Божие (Господь же тер­пел, пока ты, наконец, начал что-то сознавать, а иногда еще и не сознаешь), то тогда как же мы должны терпеть других! Ибо, действитель­но, претерпевый же до конца, той спасен будет (Мф. 10, 22) - истинные слова Господни. Терпе­ние же заключается в том, чтобы не озлобиться. Основа всего - смирение. А весь дальнейший процесс духовный - терпение.

Всё, что смогли мы воспринять в этом бесцен­ном времени Великого поста, нужно стараться сейчас не растерять. Потому что такие вот служ­бы, которые были и которые сейчас совершают­ся, служатся раз в год. И, как говорили святые отцы, мы переживаем то, что действительно в этот день происходит. Независимо от того, что прошли тысячелетия. Вот это состояние, кото­рое мы испытываем по милости Божией, должно в нас быть постоянным, потому что дальше мір

постарается заняться тем, чтобы мы растеряли это. Как говорят иногда, диавол приходит похи­щать благодать.

Не раз нам напоминает жизнь о том, что так всё и происходит. Вот человек держится, держит­ся, потом враг начинает подбираться, потом- раз, и потащил. Ну, споткнулся, опять вставай. Опять и опять, с Божией помощью.

И так во всём. Хранение языка, хранение чувств. Потому что эти вещи ежедневны - в лю­бое время ты можешь по какому-то поводу раздражиться. Тебя подмывает что-то сказать. Не будь скор на слова. Вот весь пост нам читались премудрости Соломоновы - слово Божие учит нас всё время: Удержаваяй же гнев паче вземлющаго град. Лучше муж долготерпелив паче крепкаго (Притч. 16, 32) - то есть паче сильного. Оказыва­ется, терпение выше ставится, чем сила.

Действительно, если задуматься, то всё, что совершается, совершается Промыслом Божиим, и Господь сделает так, как Он сделает. Только нужно набраться терпения. В терпении вашем стяжите души ваша (Лк. 21, 19). А для стяжа­ния спасения душ ближних своих нужно сугубое терпение. Потому что себя как-то вроде мы из­виняем чаще, есть какие-то надежды, а что каса­ется других - не знаем, на что надеяться.

Но надеяться нужно. Ведь столько Господь претерпел, столько действительно любви изли­то к роду человеческому, что даже себе предста­вить невозможно. Как кто-то сказал из явивших­ся оттуда о милосердии Божием, что мы здесь, на земле, не представляем, что это такое. Сегодняшний день - одно из свидетельств этого. Земля сотрясается, солнце померкло - и не об­ращают на это внимания. Поэтому нас скорби или какие-то потрясения как бы встряхивают в духовном смысле и заставляют задуматься над этим.

Интересно, когда Патриарх освящал храм (меня Господь сподобил присутствовать при этом), один человек сказал: «Господь, наверное, очень любит Россию, если Он ее так наказыва­ет». Это светский человек сказал. Хорошо ска­зал. Действительно, егоже бо любит Господъ, наказует, биет же всякого сына, егоже приемлет (Евр. 12, 6).

То, что совершилось с нашим народом и сей­час с нами совершается, всё это для того, чтобы мы обратились к спасению своей души. Господь не дает нам надеяться ни на кого. Как святые отцы сказали, Господь отнимет от России всех вождей, чтобы надеялась только на Бога. От­вернутся все страны, откажут в помощи, чтобы надеялась только на помощь Божию. И это всё время проявляется.

Вот начинают- наобещают каких-то диви­дендов, человек вкладывает, вдруг - раз, и лопну­ло. Еще что-то начинается - раз, и провалилось, раз, и куда-то ушли все средства. Куда-то всё ухо­дит, уходит. Не надейтеся на князи, на сыны человеческия, в нихже нестъ спасения (Пс. 145, 3).

То есть слово Божие говорит нам, а мы всё опять надеемся на что-то, надеемся - и опять всё это уходит. И это как раз говорит о временности, о тленности этого міра преходящего и о том, что действительно нужно возлагать надежду только на Бога.

Патриарх Тихон в своем слове сказал замеча­тельные слова: «В наше время не сложно умереть (тогда было действительно очень даже не слож­но умереть). В наше время труднее научиться жить по-христиански. Старайтесь сохранить ве­личайший дар беззлобия и любви». Вот сегодня как раз всё это нам свидетельствуется Спасите­лем - беззлобие и любовь. Его распинают, а Он молится: Отче, отпусти им, не ведят бо что творят. Тут же разбойнику, который говорит: Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии Си, Господь отвечает: Аминь, глаголю тебе, днесь со Мною будеши в рай (Лк. 23, 42-43).

Сам, страдая душевно и телесно, Он в то же время видит Матерь Свою: и глагола матери Своей: Жено, се, сын Твой! Потом глагола уче­нику: се, Мати твоя (Ин. 19, 26-27). То есть Господь заботится о Своей Матери, которая остается страдать здесь, утешает Ее, усыновляя Ей Иоанна Богослова, апостола и девственни­ка. Почему и Евангелие заканчивается таки­ми трогательными словами: Бе же ту Мариа Магдалина и другая Мариа, седяще прямо гро­ба (Мф. 27, 61). Божия Матерь здесь именуется «другая Мария».

В сегодняшних песнопениях есть такие сло­ва: Увы Мне, Чадо Мое! Мое сердце оружие пройде. Вот как раз сейчас, после выноса Плащаницы, совершается плач Богоматери при погребении Спасителя. Поэтому постараемся не терять бла­гоговения и, прикладываясь к Плащанице, сопе­реживать страданиям Пречистой Матери. И этот дух мира и любви постараемся принести в свои дома и сохранить его подольше. Аминь.

Апреля 2000 года