Пяток 2-й седмицы по Пятидесятнице.

Боголюбской иконы Божией Матери

УДАЛЯЙТЕСЬ ОТ СУЕТЫ

 

Мф., 31 зач., IX, 14-17.

Лк., 54 зач., X, 38-42; XI, 27-28

 

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Обычно, когда люди хотят опровергнуть установ­ление Святой Православной Церковью постов, то ссылаются на Евангелие, где сказано: Не входя­щее во уста сквернит человека, но исходящее изо уст, то сквернит человека (Мф. 15,11). И поэ­тому нарушают пост. Если бы они знали немного побольше, могли бы еще и сегодняшнее Еванге­лие искажать. Ведь в нем говорится: Приступиша к Нему ученицы Иоанновы, глаголюще: почто мы и фарисее постимся много, ученицы же Твои не постятся? (Мф. 9,14). Значит, видите, не по­стились же.

Но это не совсем так, потому что ни одно слово не записано в Евангелии просто так. Не сказано, что «мы постимся, а Твои ученики не постятся», а сказано:... мы и фарисее постимся много, учени­цы же Твои не постятся. Здесь имеется в виду, что ученики не постятся много, просто не повторяет­ся слово «много». Это не значит, что пост, таким

образом, как бы отодвигается на второстепенное место, потому что мы не раз слышали в Евангелии и другие слова. Когда речь идет об изгнании нечи­стых духов, то Господь говорит: Сей род ничимже может изыти, токмо молитвою и постом (Мк. 9, 29). То есть только молитвою и постом можно избавиться от нечистой силы.

Таким образом, это есть свидетельство то­го, что пост необходим, постольку-поскольку наша основная брань, как говорит апостол, не к крови и плоти, но к началом и ко властем, к міродержителем тмы века сего, к духовом зло­бы поднебесным (Еф. 6, 12), то есть брань про­тив нечистой силы.

И в Евангелии, которое читается на Богоро­дичные праздники, каждый раз говорится о том, что: Мариа же благую частъ избра, яже не оти- мется от нея (Лк. 10, 42). То есть утверждается духовная сторона, что и Сам Господь подчерки­вает:...темжеубо блажени слышащий слово Бо­жие и хранящий е (Лк. 11, 28). Духовное является самым главным, и оно прежде всего выдвигает­ся на первое место.

Почему? Да потому что, когда проходит зем­ная жизнь (а иногда это наступает и раньше), то ничего уже не радует человека. Всё вроде бы есть, а на душе неспокойно. Не говоря уже о том, что часто для достижения этого всего людям приходится или лгать, кривить душой, или же наступать на свою совесть, то есть ее попирать. И всё для того, чтобы чего-то добиться или что-то такое получить, а в результате потом муки внутренние, духовные, душевные.

И вот внутреннее состояние человека являет­ся самым главным. Не это ли во всяких посло­вицах и поговорках в народном быту высказы­вает всегда православный человек? Например, когда люди устрояют свою семейную жизнь, то народ подчеркивает, что если человек тебе мил - в истинном смысле мил, любишь ты это­го человека, - то всё остальное не имеет такого большого значения: «С милым рай и в шалаше». Если семейная жизнь человека проходит в люб­ви и мире, то народ говорит: «Когда в семье лад, не нужен клад». Не в этом ли смысл жизни? До­брые отношения дороже всего. Это - древняя мудрость, которая существовала и существует во всех народах, где еще остались, так сказать, остатки уважительного отношения к своим предкам, к изречениям мудрецов. Сказано: жи­ви днем так, чтобы ночью твой сон был спокоен; живи в молодости так, чтобы в старости совесть твоя была спокойна.

Все эти истины даны в Библии. В Прему­дростях сказано, что лучше скромные хижины и трапеза убогая, но с любовью и с миром, чем дворцы, хоромы и пиршества полные, со свара­ми и пьянством. И с этим, я думаю, никто не ста­нет спорить, кроме тех, которые сами находят­ся в пьянстве и в сварах. И не потому, что им на самом деле хорошо, а просто по упрямству, по нежеланию признать этой истины.

И всё это остается справедливым и по сей день. Об этом сказано другими словами в Еван­гелии: Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам (Мф. 6, 33). Всё остальное приложится, постольку- поскольку несет на себе печать внутреннего ми­ра, любви, благожелательности.

Всякая вещь и всякое дело, если оно делает­ся с любовью, если оно делается в мире, имеет свою духовную основу. Сущность и причина существования в течение столетий, даже тыся­челетий, многих человеческих произведений, особенно строений каких-то, зданий, заключе­на в основном-то в том, что они делались с лю­бовью, с миром. А когда делают со злобой и без любви, то оно всё и стоит недолго, рушится всё. И всё это потому, что нет той духовной основы. А эту основу духовную каждый православный человек понимал и ставил во главу угла. Камень, егоже небрегоша зиждущии, сей быстъ во главу угла; от Господа быстъ сие, и есть дивно во очию вашею (Мф. 21, 42). То есть тот камень, которым пренебрегли строители, он есть вот эта духовная основа, он во главу, то есть в основание всего, что созидается. И это от Господа, и дивно во очию вашею.

И действительно, история показывает нам: Дивны дела Твои, Господи! Прошли столетия, да­же тысячелетия, и то, что совершалось когда-то, теперь видится именно в том свете, в котором оно действительно было. Я имею в виду - в духовной сущности своей, а не как событие зем­ного характера. Ведь когда что-то здесь совер­шается, то мы видим: вот человек что-то сделал, что-то получил; другой что-то потерял, что-то не получилось у него. И часто уже потом чело­век начинает понимать, что-то, что он, как ему казалось, потерял, на самом деле он приобрел. А вот то, что он получил, на самом деле оказа­лось ему во вред. И, таким образом, потом мы начинаем понимать духовный смысл того, что совершается. Поэтому евангельские слова Спа­сителя, обращенные к Петру: Еже Аз творю, ты не веси ныне, уразумееши же по сих (Ин. 13, 7), - это как раз та часть, которая не отнимется.

Этим и объясняется всё, что происходит. Вот сегодня - праздник Боголюбской иконы Божи­ей Матери. История его такова. Благоверный князь Андрей, потом названный Боголюбским, перевозил икону Божией Матери - древнюю чу­дотворную икону, которая потом стала имено­ваться Владимирской. В семи верстах от города Владимира лошади встали. Решили, что они, мо­жет быть, утомились, сменили лошадей, но и эти лошади не трогались. Тогда стало ясно, что здесь не просто физическое событие - усталость ло­шадей, непонятное их упрямство, - а что-то большее. Стали молиться. Люди сразу понима­ли - значит, Матерь Божия не хочет идти во Вла­димир, значит, что-то нужно делать.

Потом, после общего молебствия, князь Ан­дрей в своем шатре задремал. И во сне увидел Матерь Божию, которая явилась ему и сказала, что­бы он поставил икону во Владимире, а на этом месте основал монастырь. Так он и исполнил это повеление Матери Божией, и был на этом месте основан мужской монастырь, а иконописцы на­писали икону. Вот вы видите ее - Матерь Божия, как Она ему явилась: со свитком в правой руке и с поднятой левой рукой.

Вроде бы вот факт явления Матери Божией. А каков смысл этого? Почему Матерь Божия явилась и повелела основать монастырь? Что со­временные люди будут говорить? Ну, потому что тут биологическое место такое, обычно храмы ставили в таких точках. Матерь Божия, видите ли, угадала такую точку. Это кощунственно так говорить. Нет, конечно, не так. Матерь Божия явилась на этом месте, и это место свято - этого достаточно. Но почему Она не явилась раньше, почему явилась на таком расстоянии?

В этом явлении, как и во всех явлениях Ма­тери Божией, Ее икон, есть очень глубокий смысл. Вы знаете, что существует множество явленных чудотворных икон Матери Божи­ей. Некоторые из них имеют особое явление. Это три иконы, которыми Матерь Божия про­славилась: Иверская, Казанская и Тихвинская (кстати, праздник Тихвинской скоро будет то­же, потом Казанской). Все эти иконы не просто так были явлены. Явлениями своего честнаго образа Матерь Божия освятила землю нашу во всех трех ее стихиях: освящена земля явле­нием в земле зарытой иконы Казанской; освя­щена вода, потому что по воде пришла икона Иверская; и освящен воздух (то есть «благо­растворение воздухов») явлением иконы Тих­винской - она неслась по воздуху, и это видело множество людей. Не просто так были эти явле­ния. Так же и это явление Владимирской иконы Божией Матери имеет особый смысл.

В сегодняшнем Евангелии как раз мы слы­шали о том, что, когда сестры Марфа и Мария принимали Спасителя, то одна суетилась по хо­зяйству, а другая слушала слово Божие. И Го­сподь наименовал слушание слова Божия бла­гою частью, которая не отнимется. То есть Он уже тогда сказал, что внутреннее, духовное - это то, что не отнимешь. Можно отнять имущество, можно отнять свободу, можно посадить чело­века. Но душу человеческую, которую Господь сохраняет, невозможно тронуть, и внутреннего мира не отнимешь, потому что он не подвластен никому, он подвластен Богу одному. Потому что это тот мир, про который Господь сказал: Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не якоже мір дает, Аз даю вам (Ин. 14, 27). Не как мір дает, потому что тот «мир», который дает мір, сегодня есть, а завтра ты его можешь лишиться. То есть благополучие и даже здоровье, которые сегодня есть, а завтра их уже нет. А внутренний мир, бла­годать Божия - это то, что не подвластно нико­му, так как это исключительно во власти Божи­ей. Никто не может этого отнять, и поэтому, что ни делали с людьми верующими, с православ­ными христианами, всё равно не могли ничего поделать с духом, с душой. То есть это духовное - оно и есть главное.

И наше богослужение так построено. Вот под­ходит праздник - например, праздник Рождест­ва Христова. На Рождество все разговляются - едят, пьют, «разрешение на вся». А перед этим существует Сочельник, или Сочевник, - день строгого поста, хотя уже поют: «Рождество Твое, Христе Боже наш...» Вот Господь сподобил снова нас дожить до сего дня, Рождество опять сотво­рил, и так тихо и умиротворенно всё это.

Праздник Пасхи - торжественно всё, празд­нично. Потом разговляются. А перед этим - ду­ховные дни, особые: Великая Пятница, Великая Суббота. Это духовные переживания, духовные стояния.

А суета эта обычно там, где скопление лю­дей, - в городах, где жизнь, так сказать, имен­но такая - мірская, где мір. Вот и Матерь Божия остановилась для прославления своего образа не в міру, не в городе, в котором Она до этого была. Но Она пожелала, чтобы Ее прославляли особенно, в тишине, не доходя до Владимира, в семи верстах- расстояние, достаточное для того, чтобы, кто хочет, смог сходить и помолить­ся. Семь верст - это не большое расстояние, тем более для тех людей, которые не ездили, как мы, а ходили пешком. Для них проблемы не было сходить, немножечко потрудиться, прославить Матерь Божию, помолиться в уединении, вдали от суеты мірской, земной, городской.

Поэтому обители все находились в основном в местах отдаленных или же, по крайней мере, на некотором расстоянии от городов. Потом уже часто эти обители обрастали поселениями, как обрастала Троице-Сергиева Лавра, и там появил­ся город Сергиев Посад. Но в тех обителях, кото­рые до сих пор еще находятся в местах, отдален­ных от городских, всё равно чувствуется особая тишина. Промысел Божий так устрояет, что вот и храмы - даже вот наш храм - в стороне от шу­ма и суеты. А пойдете в центр Москвы - там и ма­шины рядом, и то, и се. Тут по строительству-то зашумят, и то сразу уже чувствуешь. А если как там, всё время?

Вот Господь и Матерь Божия всё время пока­зывают, что тишина нужна. Ведь сам-то Господь, когда молился с учениками, то уединялся: то но­чью уединялся, то на гору один поднимался по­молиться. Так и есть, в Евангелии написано: И отпустив народы, взыде на гору един помоли- тися; позде же бывшу, един бе ту (Мф. 14, 23). То есть на гору удалялся всё время.

Вот и это явление Матери Божией. Икона именуется Боголюбской, а это - свидетельство того, что ведь именно Боголюбивая, и те, кто Бо­га любит, должны немножечко удалиться от суе­ты этой и внутренне, а часто и внешне. Конечно, потом приходится соприкасаться с этим міром, и мы соприкасаемся. Но преподобный Серафим сначала удалился в пустыню, чтобы приобрести семена добродетели, а потом уже возвратился из пустыни, чтобы эти семена сеять.

И это как раз свидетельство того, что есте­ственное стремление и желание человека для стя­жания духовных вещей - немножечко отдалить­ся, удалиться и отделиться от всей суеты. Потому что смысл всей этой суеты именно в том, чтобы закрутить человека, чтобы некогда было бы ему уединиться, задуматься, остановиться.

Вы посмотрите, как работает лукавый. Ну, я не смотрю телевизор - у меня его нет. Но вот когда приходится сталкиваться с этим- где- нибудь посмотришь иногда, - то сразу после всей этой тишины, покоя, которые Господь посылает в храме, во всем духовном, видишь, с какой ско­ростью этот калейдоскоп крутится (раньше хоть были перерывы в передачах). Чтобы не то что минуты - чтобы секунды не было для того, чтоб человек остановился, задумался. Потому что, если ему что-то показывают, его мысль уже на­чинает уходить в сторону. Поток информации всё время, выражаясь современным языком, сы­пется. И не просто сыпется - вталкивается, вдал­бливается, обрабатываются и душа, и ум.

И вот как раз именно духовное всему этому противостоит, отводит от этой суеты. Ведь всё равно мы оставим здесь всё.

Вот вы наверняка испытывали все особое чувство, когда приходишь на кладбище: какая- то тишина, что-то здесь упокоилось уже, от этой всей суеты, от этой вертушки все люди отошли и упокоились здесь. Поэтому сказано: «Со святы­ми упокой», «Вечный покой». И чтобы не дожи­дались, когда уже упокоятся там волей-неволей, Церковь старается людей отвлечь от этой суеты, успокоить, отвести от міра, от города.

И это естественно даже. Вот люди живут в го­роде, а едут отдыхать из города всё-таки на ло­но природы - куда ж денешься-то. И все еще как побегут туда, если только дать возможность. Ну что ж, конечно, другое дело, что они не мо­гут оторваться от удобств, ну это уже немощь, а душе-то требуется всё-таки покой и вот эта ти­шина.

Видите теперь, почему Матерь Божия остано­вилась - остановила свою икону и, значит, оста­новилась сама - и сказала: «Вот здесь создайте обитель, хотя, конечно, и Я там буду среди вас». Она среди нас всё равно. Во всей этой суете Она всё равно ходит - ходит по городам, всегда, вез­де невидимо ходит, покрывает нас своим Покро­вом. Но учит нас, чтобы мы, хотя бы внутренне, удалялись от всего этого. Да и внешне тоже: по­чаще уединялись для молитвы в храм, в тишину, во внутреннее. Потому что иначе не сможешь полюбить именно вот боголюбивое, полюбить духовное - мір, как я уже сказал, всё время отво­дит от этого.

Сейчас едешь, смотришь - ларьки все эти блестят, сверкают, мелькает там что-то такое, и всё это привлекает, особенно заграничное.

Всякие кадры показывают - там всё так крутит­ся, вертится. Один человек (светский, но ве­рующий, с чуткой душой, поэт) рассказывал, что как-то его пригласили в какое-то такое за­ведение, какой-то ресторан болгарский, а там - кошмар! Все курят, облака дыма, всё мелькает, цветомузыка эта бесовская. И когда он вышел поскорее оттуда, его спрашивают: «Ну как вам, понравилось?» Он говорит: «Ну, как сказать - что-то вроде ада». Вот впечатление. Вот, куда тянут. Вот, где шум. Вот, где мір.

Я думаю, что стремление человека к тишине, к миру - это действительно естественное стрем­ление каждого нормального человека. Но вот у молодых людей, которые приезжают на от­дых, даже здесь, на природе, заткнуты уши - ви­сит, значит, ящик такой постоянно. Даже когда они на лоно природы выезжают, то в тишине на­ходиться уже не могут. Это уже люди больные, конечно. Нормальный человек к покою, к ти­шине стремится.

Поэтому мы и прославляем Матерь Божию, мы молимся Ей, как в Ее тропаре замечательно сказано: Боголюбивая Царице, Неискусомужная Дево, Богородице Марие, моли за ны Тебе Возлюбившаго и рождшагося от Тебе Сына Твоего, Христа Бога нашего, подати нам оставление прегрешений, мірови мир, земли плодов изоби­лие, пастырем святыню и всему человечу роду спасение. То есть здесь молятся не о себе только, а о спасении всего человеческого рода. Поэтому

я вам привел примеры из всего человеческого рода. Действительно, все люди, которые стре­мятся ко спасению, они, естественно, стремятся к тишине, к покою. И мы, прославляя Матерь Бо­жию, постараемся чаще посещать храм Божий.

Тем, кого суета закрутила и затянуло болото (хотя внешне это выглядит не болотом, но на са­мом деле, в духовном смысле, это болото, кото­рое засасывает, вся эта вот кутерьма мірская), нужно помнить, что всё равно всё это кончит­ся. Кончится вся суета человеческая по смерти, которая, в конце концов, всех настигает. В хра­ме ли мы бываем, или там, где лежат многие усопшие на кладбищах, будем чаще напоминать себе, что всё проходит. Одно только вечно, как Господь сказал: Мариа же благую частъ избра, яже не отымется от нея (Лк. 10, 42).

Вот эту благую часть и нужно стараться стя­жать, и это зависит от нас самих. Поэтому помо­лимся сегодня Божией Матери, чтобы Она укре­пила нас, наши души и испросила оставление прегрешений наших. Аминь.

Июля 1994 года