Понятие преступного легкомыслия и его отличие от косвенного умысла.

В соответствии с ч. 2 ст. 26 УК РФ преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо, его совершившее предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своего действия (или бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение.

В учебной литературе повсеместно утверждается, что интеллектуальный момент легкомыслия выражается в предвидении возможности наступления общественно опасных последствий действия или бездействия лица, а волевой – в самонадеянном расчете на их предотвращение. Это утверждение в целом верно, однако оно исходит лишь из законодательной формулы легкомыслия. Вместе с тем представляется, что оно не полно отражает все нюансы указанных моментов. Совершая преступление по легкомыслию, субъект всегда нарушает те или иные правила предосторожности. Причем это должно быть нарушением таких правил и в такой обстановке, которые давали бы субъекту информацию о грозящей опасности, о том, что он создает рискованную ситуацию. Такие ситуации наиболее типичны для преступлений, совершаемых на транспорте (выезд на полосу встречного движения, переезд на запрещающий сигнал светофора, управление автомобилем в нетрезвом состоянии и т.п.). Нарушение правил предосторожности при легкомыслии должно быть грубым, очевидным, что и является необходимой предпосылкой для предвидения возможности наступления общественно опасных последствий и расчета на их предотвращение. Из этого можно сделать следующий вывод: интеллектуальный момент преступного легкомыслия заключается в том, что субъект: а) осознает факт нарушения им правил предосторожности; б) предвидит возможность наступления общественно опасных последствий, непосредственно и причинно связанных с этим нарушением.

В научной литературе, посвященной субъективной стороне преступления, обычно отмечается, что при легкомыслии предвидение последствий является «абстрактным», а в умысле «конкретным». Для такого утверждения имеются определенные основания. Субъект, совершающий умышленное преступление, полагает, что в результате его деяния преступные последствия либо точно наступят, либо он не исключает их наступления. Совершая преступление по легкомыслию, субъект рассуждает иначе, примерно, так: «Возможно, у других лиц в подобной ситуации могут наступить криминально значимые последствия, но у меня это исключено, поскольку…». Варианты его убежденности в не наступлении последствий могут быть самыми различными, но об этом речь пойдет ниже. Поэтому деление предвидения последствий на «конкретное» и «абстрактное» имеет лишь теоретическое значение.

Такое же значение представляет собой дискуссия о том, осознает ли субъект при легкомыслии общественную опасность своего деяния. В законодательном определении легкомыслия о таком осознании не упоминается. По мнению большинства ученых осознание общественной опасности совершаемого деяния при легкомыслии отсутствует, поскольку субъект, будучи уверенным в не наступлении последствий, свою деятельность опасной и преступной не считает. Осознание общественной опасности при легкомыслии «нейтрализуется» уверенностью в не наступлении последствий. Вместе с тем считаем, что при легкомыслии субъект, осознавая создаваемую им ситуацию риска, все – таки осознает опасность своего поведения, иначе у него отсутствовали бы основания предвидеть возможные последствия и необходимость расчета на их предотвращение. При легкомыслии субъект осознает лишь потенциальную опасность своего поведения и в этом проявляется еще один нюанс интеллектуального момента этого вида вины.

Расчет лица на предотвращение преступных последствий при легкомыслии основывается на самых различных обстоятельствах (факторах). Наиболее типичными из них считаются следующие:

а) Личные качества самого субъекта. Это может быть уверенность в своей силе, ловкости, в уровне профессиональной подготовки при производстве различных работ и т.п.

б) Расчет субъекта может основываться на качествах (способностях) иных лиц. В большинстве случаев это бывают потерпевшие от преступления. Например, человек в «шутку» сталкивает другого человека с берега реки, рассчитывая при этом, что он выплывет, однако его расчет не оправдывается и потерпевший тонет. В другом случае водитель может рассчитывать на то, что пешеход успеет перебежать проезжую часть дороги, однако последний поскользнулся на гололеде и попал под автомобиль.

в) При совершении транспортных преступлений расчет субъекта зачастую основывается на характеристиках управляемого им транспортного средства: мощность двигателя при обгонах, надежность тормозов и качество резины при необходимости экстренного торможения и т. п.

г) Расчет субъекта в некоторых случаях может основываться на некоторых благоприятных природных факторах, в частности, на прогнозе погоды и т.п.

Очень важно подчеркнуть, что расчет субъекта при легкомыслии должен строиться на определенных, конкретных факторах, которые, по его мнению, смогут предотвратить наступление последствий, должны порождать у него субъективную уверенность в их не наступлении. Однако при легкомыслии субъект всегда допускает ошибку в своем расчете, поскольку последствия все-таки наступают. Если бы такой ошибки не было, то и последствия бы не наступили. В некоторых случаях расчет субъекта может быть обоснованным, не самонадеянным, однако вред все-таки наступает. В таких случаях вина в виде легкомыслия отсутствует, поскольку это не соответствует его законодательному определению. Здесь следует констатировать один из вариантов невиновного причинения вреда, который будет рассмотрен ниже.

Целесообразно вернуться к вопросу о содержании волевого момента при легкомыслии. Как отмечалось выше, в литературе он обычно трактуется как самонадеянный расчет на предотвращение последствий. В законодательном определении легкомыслия такая фраза, действительно присутствует, однако характеризует ли она сущность волевого отношения этого вида неосторожной вины? Если исходить из общепризнанного понимания сущности вины как отрицательного отношения субъекта к охраняемым уголовным право ценностям, то в чем мы можем упрекнуть человека, причинившего вред по легкомыслию, который стремился к предотвращению вреда этим ценностям? Этот человек активно не желал причинения такого вреда. Полагаем, что существующие в литературе, традиционные представления о волевом моменте легкомыслия, ответов на поставленные выше вопросы не дают.

Воля лица, действующего легкомысленно, непосредственно в фактически наступивших последствиях не проявляется. Этот вывод доказывается активным стремлением этого лица к их предотвращению. Волевой момент неосторожной вины (как легкомыслия, так и небрежности) по отношению к фактически наступившим последствиям проявляется не непосредственно, как при умысле, а косвенным образом, опосредованно. Непосредственно волевой момент при совершении неосторожных преступлений заключается в игнорировании, принебрежении теми правилами предосторожности, которое лицо нарушает. В этом и заключается «момент вины» при совершении неосторожных преступлений.

Осознавая очевидное предназначение этих правил (не допустить возможного, криминально значимого вреда), субъект неосторожного преступления косвенно, опосредованно проявляет свою волю к фактически наступившим последствиям. Эта воля проявляется менее интенсивно, в «ослабленном виде» по сравнению с умышленными преступлениями, что и обуславливает меньшую степень вины в неосторожных преступлениях и более мягкую ответственность за их совершение.

Представляется, что в изложенном виде, интеллектуальный и волевой моменты легкомыслия, более точно отражают их сущность.

Несмотря на очевидное различие в законодательных формулах легкомыслия и косвенного умысла, судебная практика при анализе и квалификации конкретных ситуаций встречается с существенными трудностями в разграничении этих видов вины. Это нередко приводит к тому, что уголовные дела являются предметом рассмотрения даже в Верховном Суде РФ. Трудности в разграничении указанных видов вины обусловлены наличием в них одного общего признака. Логически этот признак устанавливается следующим путем. При варианте волевого момента косвенного умысла в виде безразличного отношения к последствиям, субъект предвидит лишь возможность, вероятность их наступления. Это означает, что последствия могут как наступить, так и не наступить, ему, что называется, «все равно». При легкомыслии же субъект субъективно уверен в ненаступлении последствий, в их предотвращении.

То есть, вариант не наступления последствий в сознании субъекта присутствует как в легкомыслии, так и в косвенном умысле. Это и является тем общим моментом, что затрудняет их разграничение в конкретных случаях. Практическое разграничение этих видов вины должно проводиться следующим образом. Легкомыслие следует констатировать в тех случаях, когда уверенность субъекта в не наступлении последствий была основана на определенных, конкретных обстоятельствах, которые фактически имели место, учитывались субъектом и породили в нем субъективную уверенность в не наступлении последствий. Например, человек «шутку» сталкивает своего приятеля в воду, зная, что он хорошо плавает. Однако последний ударяется о металлическую арматуру, лежавшую на дне, и погибает. В этом проявилась его ошибка в расчете. Если субъект надеется лишь «на авось», на случайное стечение обстоятельств, такая субъективная уверенность в не наступлении последствий у него отсутствует и следует констатировать наличие косвенного умысла.