Пробка могла бы продолжаться ещё очень долго. Но тот, кто пишет сценарии для жизни, решил иначе.

Внезапная пурпурно-фиолетовая вспышка мгновенно поглотила весь мир вокруг. Юра, вскрикнув, вскинул руки к глазам, но эффекта это не принесло – свет без труда лился сквозь ладони и закрытые веки, словно рождался не во внешнем мире, а сразу в мозгу. Свет был ослепительно яркий, и Юра уже приготовился почувствовать резь в глазах, но её не было, лишь намёк на неё. Как во сне – если вам снится, что вас укусила собака, вы не почувствуете боль, вы лишь будете знать, что должны её почувствовать.

А потом свет пропал, мгновенно, будто кто-то вдруг погасил все лампы в ярко освещённой комнате. Гудение вокруг стихло, словно увязнув в затвердевшем воздухе.

Юра долгое время сидел не шевелясь. Потом несмело приоткрыл один глаз.

Прямо перед ним из асфальта вырастала огромная синяя игла. Она была высотой примерно в два этажа, но её диаметр едва-едва превышал обхват человеческого тела. Игла торчала из асфальта, как карандаш из пластилина, не было видно ни трещин, ни потёков. Все машины, бывшие там, где вдруг возникла игла, просто исчезли. Юрин автомобиль оказался на самой границе пустого круга.

Откуда-то из задних рядов донёсся пронзительный детский плач. Двери автомобилей захлопали одна за другой – водители выбирались наружу, не сводя глаз с иглы и не зная, чего от неё ожидать. Она высилась над ними, слегка паря в прохладном воздухе.

Юра каким-то краем сознания отметил, что его машина, как и все прочие, заглохла. Рука сама потянулась к ключу – двигатель включился, заполняя повисшую тишину бодрым рычанием.

Игла совершенно беззвучно лопнула. Трещина вертикально рассекла её сверху донизу, и та раскрылась, как гороховый стручок. Люди, успевшие выбраться из машин, отшатнулись назад, спотыкаясь, падая друг на друга и задевая блестящие металлические бока. Откуда-то донёсся тонкий звон разбившегося стекла. Юра, похоже, единственный остался сидеть в машине; он смотрел на лица окружающих, не понимая, что заставляет их принимать очарованное, тупое выражение.

Из иглы, размашисто ступая, кто-то вышел. Выглядел этот кто-то точь-в-точь как человек, только слишком широкий в плечах и чересчур тонкий в талии, как герой комиксов. Сияющие чёрные глаза оглядели собравшихся вокруг людей. Тонкие губы изогнулись в идеальной улыбке.

- Я пришёл, - сообщил он приятным переливчатым голосом.

***

Юра ввалился в свою квартиру и, тщательно заперев дверь на замок и доселе неиспользовавшийся засов, осел на пол. Свежая газета, выпавшая из рук, с тихим шелестом осела на пол. С первой страницы, блистающей ещё не высохшей типографской краской, ему улыбалось лицо Пришельца.

«Я ПРИШЁЛ» - гласил заголовок.

Часы, последовавшие за появлением иглы, ярко отпечатались в его памяти. Пришелец, одаривая собравшихся лучистым взглядом своих чёрных глаз, снисходительно извинился за неразбериху, которую вызвал его приход. Он всё говорил и говорил что-то, а люди смотрели ему в рот с широко раскрытыми глазами, словно не осознавая смысл его слов. Юра тоже не слышал, что именно говорит Пришелец, но лишь потому, что оглядывал окружающих. Он не нашёл в их лицах, обращённых к Пришельцу, ни проблеска разума. Отчаявшись, он посмотрел наконец на виновника торжества.

И поймал его взгляд. И захрипел от ужаса.

- Увидимся чуть позже, друзья, - сказал Пришелец и, театрально поклонившись, исчез. Исчезла и его игла, оставив после себя гладкое углубление в асфальте.

Люди вокруг зааплодировали. Ритмичные хлопки гулко разносились по оцепеневшей улице. Люди всё хлопали и хлопали, с обожанием глядя на то место на асфальте, где только что стоял Пришелец.

О пропавших машинах и их пассажирах никто так и не вспомнил.

Водители постепенно заняли свои места в машинах, и пробка медленно рассосалась. Юра, вцепившись в руль омертвевшими руками, потащился к своему дому.

И сейчас он сидел на холодном полу и смотрел на красивое лицо Пришельца, причудливо искажённое складками мятой бумаги. Он никак не мог понять, что случилось со свидетелями происшествия. Не мог понять, почему они смотрели на него, словно очарованные его красотой. Не мог понять, почему они не видели в глазах Пришельца того, что видел там Юра.

Это был взгляд, который обычно достаётся тараканам от людей.

***

А сам Пришелец в это время, удобно закинув ногу на ногу, сидел на кухне и пил чай. Он был в гостях у одной семейной пары; муж и жена стали свидетелями его, Пришельца, появления. Они не знали, почему он именно их удостоил такой чести. Но факт оставался фактом – сейчас самое прекрасное создание в мире сидело на их скромной кухне и разделяло с ними трапезу. Происходило что-то странное – муж и жена с обожанием глядели на Пришельца, и с ненавистью – друг на друга. Они едва ли не сражались за право уважить гостя.

- Он не даёт тебе высказаться, - сказал Пришелец женщине.

- Она тебе и слово вставить не даст, - сказал Пришелец мужчине.

- Как ты до сих пор его терпишь? – спросил Пришелец женщину.

- И ты с ней до сих пор не развёлся? – спросил Пришелец мужчину.

- Избавь нас от его общества, останемся наедине,- предложил Пришелец женщине.

- Гони её прочь с нашего мальчишника, - предложил Пришелец мужчине.

Жена сжала нож, который держала в руке. Муж сжал свой нож.

Через некоторое время Пришелец остался на кухне один. Он смотрел на два распростёртых на полу тела и смеялся своим мягким интеллигентным смехом.

***

Юра тоже сидел на кухне. Он только что налил себе чаю в попытке хоть немного успокоиться. Немилосердно дрожащие руки заставляли чашку отбивать на блюдце дребезжащее стаккато, и кипяток щедро расплёскивался по скатерти. Кое-как совладав с руками, Юра поднёс чашку к губам и, обжигаясь, попытался отхлебнуть. С недоумением посмотрел на её содержимое – в чашке плескалась прозрачная парящая вода, он забыл добавить заварку. Юра стремительно вскочил, смахнув на пол ложку. Достав из шкафчика чайный пакетик и окунув его в чашку, он нашарил рукой пульт и включил телевизор. Не следовало удивляться тому, что на экране появился Пришелец.

Ложка забарабанила по стенкам чашки, выбивая из них жалобный надтреснутый звон.

Пришелец, утопая в мягком кресле, с беззаботной улыбкой давал интервью одному хорошо известному телеведущему. Его шоу пользовалось недюжинной популярностью, но ещё никогда, пожалуй, его не смотрела такая огромная аудитория. Телеведущий отчаянно потел и наигранно кривлялся перед камерой, крайне обеспокоенный тем фактом, что его посетила настолько важная персона. Во время визита местного мэра на шоу, он чувствовал себя куда более раскованно.

- Мне очень понравилась ваша планета, такая забавная, такая милая, - дружелюбно сообщил Пришелец.

- Ха-ха-ха, - отозвался ведущий, впившись выпученными глазами в гостя.

- Нечасто встретишь таких качественных созданий как вы, люди.

- Ха-ха-ха, - подтвердил ведущий, немало смущённый последней фразой. Но волны симпатии, исходящие от пришельца, быстро смели баррикады неуверенности.

Юра перестал размешивать чай и уставился в клеёнчатую поверхность стола. Этот… это существо говорит о людях как об игрушках. О дорогих, престижных, но всё-таки игрушках.

Тем временем, телеведущий наткнулся на серьёзную проблему. Он чётко помнил, сколько именно времени можно уделять одному участнику его ток-шоу. Пришелец уже дважды превысил отведённый ему лимит, и сейчас ведущий лихорадочно соображал, как бы избавиться от уважаемого гостя.

- Ну что ж, теперь мы можем пригласить нашего следу…

Пришелец устремил на ведущего ужасный взгляд. Обычно такого взгляда удостаиваются долго пестуемые и воспитываемые собаки, которые на конкурсе собачьей красоты вдруг укусили судью. Потом Пришелец перевёл взгляд в зрительный зал. Его чёрные глаза сверкнули. Юра, заметив эту вспышку, сжал руку и смял зажатую в ней ложку.

Из зала кто-то бросил пакет с соком. Он с влажным шлепком врезался в костюм ведущего и тут же заляпал его оранжевыми пятнами.

Скоро ведущего с позором выгнали из студии. Пришелец всё это время расслабленно сидел в кресле и негромко смеялся.

Юра ударил кулаком по пульту. Телевизор выключился с громким щелчком. Юра принялся шумно прихлёбывать чай. Через некоторое время кружка с остатками напитка полетела в раковину, едва не отколов ручку, а её хозяин, хлопнув дверью, ушёл в спальню. Там он, не раздеваясь, замотался в одеяло и, повалившись на кровать, с ненавистью уставился на потолок. Ему не хотелось закрывать глаза – слишком явственно вставали перед опущенными веками идеальная улыбка и злые чёрные глаза.