Однако через несколько минут дверь открылась вновь, и безо всякого предупреждения с меня стянули одеяло.

– Э-э-эй! – простонал я, и начал отчаянно тереть глаза кулаками, следуя своему плану.

– Хватит этих фокусов! – почему-то раздраженным голосом почти выкрикнула мать, – ты зачем часы перевел?

Я удивленно уселся на кровати и посмотрел на настенные часы, висевшие почти под потолком, и достать до которых я не смог бы даже со стула.

– Эти? – спросил я, показывая на часы пальцем.

– Ну а какие же еще? – все больше раздражаясь, ответила мама.

– Не-е-е, я не трогал, – я спрыгнул с кровати и взял со стула футболку.

Мать обернулась, и увидела, что часы, как и раньше, показывают правильное время.

– Но я же видела… – совершенно сбитая с толку, она уставилась на меня. Похоже, ей тоже пришла в голову мысль, что я никак не достал бы до часов.

– А летающих слоников не видела? – я уже собирался отправиться в ванную, и все же, чувствуя неизбежность предстоящего, спросил, – Что сегодня будем делать?

Мама подошла к окну, все еще не понимая, что произошло с часами, и раздернула шторы. Увидев то, что было в окне, она охнула и почти упала в кресло.

– Смотри! – кивком головы она указала на улицу.

Я подошел к окну. Светило весеннее солнце, которое, отражаясь от окон соседнего дома, слепило глаза. Уже появилась трава, на деревьях шелестели первые листья. Вполне нормальный день, не считая того, что прямо под домом уже копошились рабочие, строившие какой-то магазин.

– Что там? – спросил я.

– Нет, ничего, – ответила мама, – наверное, мне нужно отдохнуть. Мне показалось, что я видела слона.

Мы вместе рассмеялись, и на этом утренний инцидент был исчерпан.

Тогда я еще не понимал, что произошло. Я понял это значительно позже, когда подобные случаи стали повторяться все чаще и чаще. Сначала мой учитель математики увидел сделанное домашнее задание на совершенно пустой странице тетради, потом физрук поставил мне пятерку за очень медленно пройденные шестьдесят метров. Мне, конечно, не доставляли неудобств эти мелочи, так как такие странные события происходили только тогда, когда мне это было нужно. Но я начал задумываться, почему это происходит со мной? Ответ пришел не сразу, возможно потому, что своим детским мышлением я скорее приписал бы происходящее волшебству или чуду, чем стал бы размышлять о причинах этих случаев.

Когда мне было уже чуть больше девяти лет, мы пошли на представление фокусников. Пошли всей семьей, сели в одном ряду. В нашем маленьком городе такое событие – редкость, бродячие цирки и все тому подобное, приезжали к нам не чаще раза в год. Я искренне удивлялся происходящему на сцене – исчезающие люди, появлявшиеся где-то в зале, кролики в шляпе фокусника и еще множество разных трюков. И очень часто, при представлении очередного мага, произносилось странное слово «иллюзионист». Мне очень хотелось узнать, что оно значит, и я решил спросить брата, чтобы не отвлекать родителей. Брат старше меня на 13 лет, он долго упирался и не хотел идти на представление, говоря, что гораздо полезнее мог провести два с половиной часа. Но родители все же притащили его сюда, и теперь он сидел рядом со мной, скептически глядя на сцену и изредка зевая.

– Андрей, – я толкнул его в бок, – а что такое «иллюзионист»?

– Это тот мужик, что на сцене заставляет всех визжать от восторга, – как раз в это время какой-то маг исступленно протыкал красивую девушку, заключенную в деревянный ящик, длинными мечами. Девушка даже не пыталась вырваться.

– Он заставляет людей видеть то, чего нет на самом деле. А если на сцене что-то и есть, он показывает только то, что сам хочет показать, – пояснил брат.

– Это как?

– Если бы тебя проткнули мечом, ты бы закричал? Конечно. А вот она, – Андрей указал в сторону девушки, из которой маг уже доставал мечи, – даже не пикнула. Что это значит? Это значит, что этот иллюзионист ее не проткнул, он только сделал вид, иллюзию. Поэтому он – иллюзионист. А вообще, все эти маги – самые настоящие… – конец фразы потонул в аплодисментах, так как девушка, живая и невредимая, вышла из деревянной коробки, и, поклонившись публике, ушла под руку с магом, который магом оказывается, не был.

Брат испортил мне все впечатление от представления. Теперь я знал, что все, что происходит не сцене – не настоящее, а лишь иллюзия. Это слово я запомнил навсегда.

Позже, уже дома, я съел мороженое брата, и чудесным образом никто этого не заметил, а вся вина была свалена на Андрея, дескать, сам нес – сам и потерял. Тогда я и задумался, что же происходит? Я съел мороженое, никто этого не увидел, хотя я ел его, сидя перед всей семьей, не прячась. Выходит, они не увидели того, чего я не хотел им показывать. Или наоборот, я показал им только то, что хотел показать. Значит, я – иллюзионист! Осознав это, я вернулся на кухню, где все еще сидели мои родители и брат, и громогласно объявил:

– Я – иллюзионист!

Родители заулыбались, видимо думали, что я еще под впечатлением от представления. Брат же, грустный до этого, теперь смеялся от души.

– Не верите? – обиделся я, – сейчас!

Вернулся я уже с колодой карт в руке. Сняв верхнюю, и показав ее родителям, я уверенно произнес:

– Туз пик!

Брат подскочил ко мне и выхватил колоду. Со словами «Так и я могу!», он размешал карты и вернул мне их.

– Повтори!

Тут вмешался отец:

– Андрей, зачем ты так? – и добавил, обращаясь уже ко мне, – Леша, хороший фокус, молодец, что сам придумал.

– Я же еще ничего не показал! – возмутился я и совершенно спокойно поднял над головой карту, – Туз пик!

Брови Андрея удивленно взлетели вверх. Он взял карту, осмотрел ее и сказал:

– Случайность, давай еще раз!

– Андрей, Алексей, хватит дурью маяться! – Мать отобрала у брата колоду и вернулась к плите.

Я же показал Андрею язык, а он попытался меня за это схватить. Дико вскрикнув, я бросился в спальню, а брат за мной. Там между нами и завязалась «драка» с криками и визгом. А если бы Андрей немного не рассчитал силу, то еще и с плачем. Но все равно, это была наша любимая забава.

Опыт фокусника не прошел даром – я освоил еще несколько трюков, показал их дома. Родителям было, в общем-то, все равно, поэтому они лишь похвалили меня. Брат же серьезно заинтересовался моими достижениями в фокусах. Но я уже тогда знал, что не в правилах иллюзионистов раскрывать свои секреты, и я ему ничего не говорил. На самом деле, я тогда думал, что люди просто рождаются настоящими фокусниками. Некоторые могут научиться показывать пару простых трюков, но те, что выступают по телевизору – такие как я, фокусники по призванию. В общем, мои фокусы были ограничены лишь моей собственной фантазией и наличием реквизита. Хотя, с последним особых проблем не возникало. Я стал замечать, что могу заставить людей увидеть уже не только нужную карту или кролика, но даже стол, шкаф, стену. Любимой моей забавой стало «замуровывание» кирпичом двери в спортзал. Ошалевший физрук долго водил по стене рукой, и с огромнейшим удивлением находил, что она не только ощущается как деревянная дверь, но в ней даже есть невидимая дверная ручка.

Я стал показывать свои фокусы сначала в школьном актовом зале, потом в городском Доме культуры. Мне даже предложили давать по выступлению в месяц и брать деньги за просмотр. Некоторая часть выручки, естественно, полагалась мне. Поначалу я собирал полный зал, но вскоре всем приелся местный фокусник, хотя и старался придумывать все новые и новые трюки.

Так шло время, и я уже заканчивал девятый класс школы. Родители стали постоянно напоминать, что нужно решить, кем я хочу стать. Им, конечно, нравилось мое увлечение фокусами, но, по их мнению, зарабатывать этим на хлеб не выйдет. В школе как раз организовывали профильные классы, и каждый должен был определиться, какая из дисциплин для него важнее. Я решил не перечить родителям, и хотя у меня была мысль устроить собственные гастроли, я пошел в гуманитарный класс. Почему? Моим любимым предметом в школе была биология. Это был, пожалуй, единственный предмет, который я действительно учил. Учеба ведь с недавних пор стала намного легче, так как я заметил, что могу уже создавать не только зрительные, но и слуховые иллюзии. Теперь даже у доски я отвечал молча. Когда я рассказал об этом брату, он назвал меня мастером глюков, а потом и вовсе Мастер Глюк. Меня это раздражало, и я стал меньше с ним видеться. Это не составляло труда, потому что Андрей женился и жил теперь отдельно от нас.

Когда я перешел в одиннадцатый класс, моя жизнь круто изменилась. В город снова наведалась труппа иллюзионистов. Они были крайне удивлены тем, что на их представления почти никто не ходит, а те, кто все же приходил, были явно разочарованы. Менеджер группы узнал обо мне, посмотрел мое выступление, и в один прекрасный день заявился прямо ко мне домой, с предложением присоединиться к их труппе.

Родители, как я и ожидал, приняли идею в штыки. Они едва не кричали на бедного менеджера, доказывая, что фокусы – это не способ заработка. В ответ он показывал им толстый кошелек, и уверял, что у остальных магов тоже достаточно денег. Закончилось это тем, что Дмитрий, так звали менеджера, оставил мне несколько дисков с записями выступлений и сказал, что если я смогу так же как фокусники на записи, и уговорю родителей, то он ждет меня.

Именно эти диски, а точнее один из них, круто развернули мою жизнь. В этой записи какой-то американец, надев черную маску, раскрывал секреты самых знаменитых фокусов. Я был поражен. Поддельные замки, секретные ходы, подставные добровольцы… В этих фокусах все было не настоящее, абсолютно все! Я прибежал к Дмитрию и в отчаянии спросил:

– И так делают все!?

– А ты разве делаешь не так? – менеджер хитро улыбнулся.

Я не мог в это поверить, выходило, что мой брат, пытавшийся объяснить мои фокусы всякими секретами – прав? Тогда мне пришла в голову мысль найти хоть какую-то информацию о других иллюзионистах. Я отправился в ближайший интернет-клуб, так как был наслышан о том, что во всемирной сети можно найти все. Довольно быстро изучив основы работы с компьютером, я принялся в буквальном смысле перекапывать все сайты интернета, имевшие хоть какое-то отношение к фокусам, магии, иллюзиям. Я потерял интерес ко всему, позабыл об учебе, и только целыми днями сидел перед монитором. Вскоре, у меня закончились деньги, но я, не долго думая, стал платить иллюзиями. Несколько чистых бумажек превращались в настоящие деньги со всеми знаками защиты, кроме рельефности рисунка. Надо сказать, я все же ни разу не попался. Я очень долго пытался найти хоть что-то во всемирной паутине, и чем дольше я искал, тем больше убеждался, что я один, что больше нет Иллюзионистов, подобных мне. Иллюзионистов с большой буквы.

Однажды, лежа утром на кровати, я решил больше не ходить в интернет-клуб. В голове у меня картинка, словно из какого-то фантастического фильма – я, в длинном черном плаще, черных очках, весь излучаю могущество и уверенность в себе. Я иду по улице, резко выделяясь на фоне остальной толпы, никого не боюсь, я могу сделать все, что пожелаю! Все! Для меня нет преград, я могу завоевать весь мир!

Решив воплотить эту мечту в жизнь, я первым делом уехал из нашего Богом забытого города. Я поступил в Аграрный университет. Да-да, именно в аграрный. Если честно, мне было абсолютно все равно, я просто открыл справочник вузов и поступил в тот, что был первым по списку. Учиться я все равно не собирался. Только лишь записался на курсы психологии, для того, чтобы лучше понять и развить свой «талант».

Через несколько лет я изменился до неузнаваемости. Во-первых, я никогда не жил в общежитии – я снимал огромную, роскошную квартиру в центре города. Во-вторых, до университета я никогда не добирался на общественном транспорте – темно-зеленому «Ягуару» даже гаишники уступали дорогу. В-третьих, этот список можно продолжать бесконечно долго, но для моей дальнейшей судьбы имело значение лишь одно – я каждую ночь проводил в каком-нибудь до безумия дорогом ночном клубе.

Так было и в тот августовский вечер. Я только что зашел в клуб с многообещающим названием «Rich-party». Так как заведение только что открылось, народу было не много. Я сел за столик в углу, и по привычке заказав пива, стал рассматривать обстановку. А она, надо сказать ничем особым не отличалась. На танцполе трое уже пьяных девушек старательно пытались изобразить что-то вроде танца, не свалившись при этом на пол. Созерцая это жалкое зрелище, я, кажется, уснул. Проснулся от какого-то стука. Подняв голову, я увидел рядом со своей бутылкой пива еще одну – наверное, именно стук ее о стол и разбудил меня. То, что находилось рядом с бутылкой, заставило меня мгновенно выпрямиться и сказать:

– Привет!

Рядом со мной сидела очаровательная девушка. Хотя, сказать очаровательная – это ничего не сказать. Она была словно воплощенным идеалом, девушкой моей мечты. Брюнетка, с серыми глазами, и фигурой, надо сказать, весьма неплохой. В общем, выглядела она так, словно только что сошла с обложки журнала.

У меня никогда не было проблем с девушками, этим я, в общем, обязан своему таланту Иллюзиониста. Каждая девушка после одной лишь моей мысли видела во мне свой идеал мужчины. Как-то раз я даже наблюдал спор двух моих подруг о цвете моих волос – одной казалось, что я блондин, другой – что брюнет.

Но та, что сидела передо мной была настолько красива, что я и думать забыл о себе, в голове даже не пронеслась заветная мысль «Я же мужчина твоей мечты!».

– Привет, – ответила тем временем девушка и улыбнулась, чем совсем добила меня.

Я сидел и смотрел, а точнее пожирал ее глазами, пока внезапно не понял, что это слегка не вежливо. Я поспешно схватил свою бутылку пива и сделал огромный глоток. Она же, видя мое замешательство, еще и рассмеялась. Смеялась девушка чертовски заразительно, и я не смог сдержать улыбку.

– Алексей, – представился я.

– Виолетта, – ответила девушка, – здесь душно, тебе так не кажется? Может, выйдем? – и она направилась к выходу.

И хотя я совсем не считал, что в клубе было душно, бросив несколько купюр (настоящих) на столик, я пошел за ней. На выходе из клуба уже образовалась небольшая очередь, и амбал-охранник доходчиво пытался кому-то объяснить, что войти сюда может не каждый.

Виолетта отошла подальше и, похоже, ждала меня. Мы с ней решили прогуляться по городу. Виола оказалась даже гораздо лучше, чем я ожидал. Ее ослепительная внешность была лишь верхушкой айсберга. С ней было приятно проводить время, болтать. Болтать просто ни о чем, для поддержания разговора. Она тонко понимала мое настроение, сама всегда знала, чего хочет. Удивительно, но мы прогуляли с ней целую ночь, и за все это время мне ни разу не пришлось прибегнуть к сотворению Иллюзии. Ни разу мне не захотелось приукрасить себя, сделать для нее что-то из воздуха. Виоле хватало простого общения, и бесконечной прогулки по ночному, сверкающему неоном городу. Уже под утро мы обменялись телефонами и разошлись.

Когда я вернулся домой, то прямо в одежде рухнул на диван и закрыл глаза. Не смотря на бессонную ночь, спать я не хотел. Несколько раз я в голове, словно в записи, прокручивал все предыдущие события, в конце концов, сорвался с дивана и набрал ее номер.

– Алло, Виола? Это Леша.

– Привет, – услышав этот голос в ответ, я понял, что уже ужасно по ней скучаю.

– У тебя есть планы на сегодняшний вечер?

– В общем, нет…

– Тогда я буду у тебя в девять?

– Да, хорошо, я буду ждать. До встречи!

– Пока.

Я положил трубку, чувствуя себя самым счастливым человеком в мире. Часы пробили шесть раз. «Я звонил ей в шесть утра? Вот идиот… С другой стороны, она же согласилась!» – я снова лег на диван в одежде, и внезапно почувствовал, что совсем не выспался…

После знакомства с Виолеттой мы с ней больше расставались. Точнее, расставались, но не на долго. Дела шли отлично, и мне пора было сдавать дипломную работу в университете. Учитывая то, что я не знал ничего о моих профессиональных предметах, даже их, предметов, название, мне предстояла трудная работа. В отличие от всех курсовых, контрольных и прочих работ, я решил сдать диплом настоящим хотя бы отчасти. Поэтому вечерами, пока не пришла Виола, я бесцельно бродил по интернет-страницам, надеясь случайно на что-нибудь наткнуться. Однажды, мне повезло. Я увидел в сети статью японских селекционеров. В ней шла речь о голубых розах. Я слышал о них раньше – это единственный цвет роз, которые не смогли вывести селекционеры. Точнее смогли, но розы оказались не жизнеспособны. В целом, кроме небольшого предисловия на английском, статья была написана на японском языке. Да… хорошая штука – Интернет! За пару тысяч долларов, в течение нескольких часов статья была переведена. Я даже не стал вдаваться в подробности, главное – в статье описывался метод, который, по идее, должен был сработать, и тогда голубые розы будут не только благополучно расти, но и размножаться. Я сразу же распечатал статью, и сделал заказ на несколько кустов роз прямо в земле, в горшках. Я не сомневался, что с моим-то гением обычные цветы превратятся…

– Какая прелесть! – произнес голос за моей спиной. Виола подошла к одному из горшков, – Я никогда не видела такого цвета… – она восхищенно рассматривала куст роз.

– Да, собственно говоря, такого цвета действительно никто не видел.

– А можно мне одну?

– Ну-у-у… это моя дипломная работа, но для тебя…

– Нет, если это важно, то не стоит…

– Да Бог с ними! – я вернулся из кухни с ножом в руке и срезал один из цветков, – Держи!

– Спасибо, – в награду я получил поцелуй – а они пахнут?

– Не сомневаюсь, что они пахнут лучше всех цветов на свете.

– Похоже на запах дыни. Мне так нравятся дыни!

Похоже, я научился обманывать и обоняние…

В тот же вечер мы с Виолой, как обычно пошли гулять по городу. Было уже за полночь, и мы, держась за руку, уже возвращались домой. Но внезапно откуда-то сзади выпрыгнули трое подвыпивших парней. Один из них подошел к нам и сказал:

– Закурить не найдется?

– Не курим, – ответил я, и собирался пойти дальше, но тот остановил меня, схватив за плечо.

– Ты куда? Я же с тобой разговариваю!

– Ты спросил, я тебе ответил.