От чего зависит церковный авторитет.

 

Семёнов В.Е.: Я хочу начать с того, на чем закончил Алексей Николаевич. С колебаний уровня авторитета Церкви в народе. Как показывают исследования нашего института, сегодня считают себя православными более70 процентов россиян, хотя реально воцерковленных среди них, дай Бог, 4-5 процентов. Впрочем, и это немало, учитывая, что многие не воцерковлены просто потому, что еще плохо знакомы с истинным Православием. В любом случае количество тех, кто хотя бы причисляет себя к православным, указывает на определенные умонастроения людей.

При этом Питер, к сожалению, оказывается одним из самых «расцерковленных» регионов России. У нас православными считают себя только 50 процентов населения. И колебания этой цифры, мне кажется, не в последнюю очередь связаны с личным фактором, точнее говоря, с разницей в поведении и общественной активности правящего архиерея Санкт-Петербургской епархии.

Так, например, наиболее высокий авторитет Православной Церкви в Петербурге был зафиксирован нами в 1995 году: 57 с половиной процентов считали себя тогда православными людьми. В то время Питер даже несколько опережал средний общероссийский уровень. Лично я связываю такой результат с теми огромными миссионерскими, пастырскими, просветительскими, православно-патриотическими трудами, которые подъял на себя митрополит Иоанн (Снычев), возглавлявший тогда питерскую кафедру.

После его смерти кривая церковного авторитета неумолимо пошла вниз. Правда, не сразу. Того могучего духовного импульса, который был придан нашему бытию владыкой Иоанном, хватило еще на несколько лет. Но с 2000-го года не замечать изменений в умонастроениях людей стало уже невозможно. И вот теперь мы имеем то, что имеем: не более 50 процентов населения причисляет себя, хотя бы формально, к православно верующим, в то время как по России в целом эта цифра чуть не в полтора раза выше...

Вот вам наглядный пример влияния личности на церковный авторитет.

Так что собор нам нужен. Безусловно! Хотя бы потому, что там услышат мнения простых мирян - не только иерархов, не только церковных властей. Кстати, опыт показывает, что зачастую простые миряне в своей наивной простоте бывают ближе к истине, чем титулованные профессора богословия. К сожалению, сегодня из уст священников, даже преподавателей духовной академии, порой можно услышать страшные нелепости (я помню, один из таких «академиков», выступая перед обширной светской аудиторией, на вопрос о различиях между католицизмом и православием ответил кратко: да никаких!), которые просто ошеломляют любого истинно православного человека.

Но нет худа без добра. В какой-то мере именно эта неудовлетворенность духовных запросов служит катализатором для объединения той части русской интеллигенции, которая осознала свою историческую вину перед Россией, перед народом и Православием, и теперь, воцерковившись, искренне стремится ее искупить. Хотя большая часть интеллигенции, к сожалению, по-прежнему коснеет вне Церкви, в дебрях либерализма, декаданса и т.п. соблазнительных заблуждениях современного «образованного» мiра.

Душенов К.Ю.: Процесс обращения, воцерковления определенной части интеллигенции мне представляется весьма важным. И вот почему. Вспомните Маяковского:

Улица корчится, безъязыкая:

Ей нечем кричать и разговаривать...

С точки зрения церковной, конечно, о Маяковском говорить бессмысленно, но как поэт он подметил одну важную деталь: народная стихия, при всей ее глубине и мощи, не умеет формулировать свои ощущения и чувства. Вот православная интеллигенция и должна бы стать языком своего народа. Выразить, словесно сформулировать его чаяния - те чувства, идеалы, святыни, которыми живет народное сердце …

Григорьев С.М.: Из того, что я услышал сейчас о причинах, по которым необходимо созывать собор, можно сделать один вывод - собор не нужен. Ни один из трех выступавших не поднял ни одной церковной проблемы, которую нужно было бы решить на таком Поместном соборе.

Что фактически было высказано в качестве причины созыва собора?

1. Утрата, или точнее, болезненное состояние соборной жизни. Что-ж, причина важная, но так ли это в действительности? Не уверен. Недавно в Санкт-Петербург приезжала одна исследовательница нашей церковной ситуации из Англии. Первое, что она спросила меня - в чем наши разногласия с редактором газеты «Русь Православная» К. Душеновым. Она не спросила, что у нас общего, а ведь это самое главное - общего гораздо больше, чем разного. Общее у нас - вера в Единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь! Подход у этой «исследовательницы» чисто политический. Разногласия у нас есть, но они политического свойства, религиозных разногласий у нас нет, вот в чем дело. А ведь мы очень сильно с Константином Юрьевичем расходимся и в политических своих взглядах и в освещении церковной ситуации в Русской Православной Церкви. Но сможет ли церковный собор разрешить наши, в основном, политические разногласия? Очевидно, что нет.

С другой стороны, соборность Церкви не обязательно зависит от временной регулярности представительных заседаний. В России в течение двух с половиной веков не было таких собраний, тем не менее Русская Православная Церковь продолжала быть Соборной. В времена Византийской империи Церковь, охватывавшая всю ойкумену, никогда не могла собрать представителей всех территорий, средства коммуникаций были не чета сегодняшним, однако она, Церковь, не переставала от этого оставаться Соборной.

То есть я хочу сказать, что серьезных проблем в области веры мне, грешному, не видится.

2. Вторая причина - необходимость, по словам Алексея Николаевича, противостоять «опасности, грозящей Православию» со стороны сегодняшней власти. Она, мол, русофобская, и вообще «верная служанка мирового правительства». Во-первых, опасности, грозящие Православию существуют с момента возникновения Церкви, очевидно, есть они сейчас. Вскрыть эти опасности - как раз и есть обязанность государственной власти, то есть не самой Церкви, а государственной власти. И если кому не нравится власть, то изменять положение можно способами адекватными гражданскому состоянию общества, а не внутрицерковными. Церковный собор в своем арсенале таковых не имеет.

Более того, не только при советской власти, но и соборы в XIII-м, и в XVI-м, и в XVII-м веках, и Вселенские Соборы проходили совсем не без участия власти, - ей и утверждались. И только в таком случае имели политическую силу. Это исторический факт. Заставить Церковь соборно осудить решения законно избранной власти - это значит прикрыться ей, Матерью-Церковью, для решения тех проблем, которые мы должны решать сами в своем государстве. Это просто нечестно. К тому же сегодня Церковь, как вы справедливо заметили, составляет небольшую часть общества, и не может принимать решение за него, хотя, конечно, Церковь продолжает нести ответственность перед Богом за весь русский народ. Но собор здесь ничего не решит.

Если говорить о Соборе 1613 года, на котором были решены самые серьезные задачи того времени: установление монархической государственности и выбор на царствование Михаила Федоровича Романова, то надо поставить вопрос: тот собор решал церковные проблемы, или общегосударственные? Очевидно, общегосударственные! По силам ли Поместному собору Русской Православной Церкви сейчас решить проблемы общегосударственные? Ответ очевиден - нет. Верю, что придет время и Поместному собору и собору Земскому, который решит главные вопросы бытия России, но сейчас такой собор немыслим, наш народ разобщен, доказательство тому - Государственная дума. Но тенденция к консолидации общества есть, и это не может не вселять надежды на будущее.

3. Валентин Евгеньевич считает, что собор необходим, чтобы на нем был услышан голос простых мирян. Если дело только в этом, то при сегодняшних возможностях средств массовой информации вообще никакой проблемы нет. Тем более, если, как сказал Константин Юрьевич, священноначалие не «сможет удержать собор под контролем и, не сумеет ответить на те вопросы, которые будут там заданы». Если вы заранее считаете, что «не сумеет», то для чего спрашивать: с целью поскандалить, растрясти старушку-Церковь? И чтобы о потрясении весь мир узнал? Кому-то нужна Церковь, чтобы спасаться, а кому-то для потрясения.

Теперь по поводу того, что архиереи, мол, боятся проводить собор. Ничего они не боятся. Конечно, если представить себе епископат начала 90-х и окунуть их в сегодняшний день, может и испугались бы. Но наши архипастыри прожили эти десять лет вместе с нами и не менее нашего видят реальную жизнь. Об этом говорят и решения последнего Архиерейского собора. Многие, и я том числе, сомневались, что он сможет решить вопрос ожидаемого православным народом прославления Царственных мучеников. Принятое решение говорит об очевидной дееспособности и духовной достаточности собора русских епископов. Что же нам нужно еще?

ВОПРОС В ЛОБ

Чипизубов И.В.: А я думаю, собор все же нужен. Например, у нас, у казаков, есть ряд вопросов, которые мы хотели бы задать нашим уважаемым архиереям. На многие наши недоумения ни атаман, ни полковой священник, увы, ответить не могут. Я, к примеру, недавно был на Псковщине, и там ко мне в церкви вдруг подошла простая верующая женщина с вопросом, который меня совершенно ошеломил. Она меня спросила: правда ли, что у нас патриарх плохой? Видно, и в эту глубинку докатились отзвуки тех дискуссий, которые кипят в церковной среде, на страницах «Руси Православной» в том числе…

Григорьев С.М.: И что же ты ей ответил?

Чипизубов И.В.: Ничего не ответил. Я просто не знал, что ответить. Потому что прежде, чем сформулировать для себя ответ, я сам хотел бы кое-что спросить у патриарха. Например, задать ему такой вопрос: «Ваше Святейшество! Прошло уже больше десяти лет с тех пор, как будучи в Америке, Вы выступили перед иудейскими раввинами с речью, в которой называли их «братьями», просили помочь нам в борьбе с «великорусским шовинизмом» и утверждали, что «полнота христианства обнимает собой иудейство».

Мне подобные высказывания представляются совершенно антихристианскими и русофобскими, совершенно несовместимыми с высоким статусом и саном Первосвятителя Русской Православной Церкви. В России «православная общественность» по этому поводу пошумела и забыла, дело быстренько замяли. Потом говорили даже, что патриарх-де на заседании Синода отказался от этих своих слов. Но как бы то ни было, никакой публичной реакции не было, никакой официальной позиции наше церковное священноначалие не высказало.

Поэтому я хотел бы знать: Вы, Ваше Святейшество, до сих пор готовы повторить те свои давние слова? Или теперь отрекаетесь от них? И вообще, как можно их охарактеризовать с точки зрения православного вероучения?»

Вот после того, как я получу четкий и ясный ответ на этот вопрос, я и смогу с чистой совестью ответить на вопрос той женщины, хороший у нас патриарх, или плохой…

Следующая проблема, волнующая православных казаков, да и не только их, это отношение к ИНН. На соборе, на наш взгляд, должна быть выработана ясная позиция Церкви: принимаем или не принимаем? Надо дать четкий ответ, а не уклоняться в общие рассуждения на эту тему.

Григорьев С.М: А если бы собор решил: принимаем! Ты бы послушался или нет? Принял бы ИНН?

Чипизубов И.В.: Нет, не принял бы… ИНН - это своего рода лакмусовая бумажка. Принимая или отвергая его, мы все как бы сдаем экзамен: искренна ли наша вера или она - только на словах.

Григорьев С.М.: Так зачем же тогда тебе собор, если ты заранее знаешь, что откажешься от его решений?

Чипизубов И.В.: Во-первых, для ясности. На соборе неизбежно прояснится, кто есть кто. Кроме того, к чему гадать, что решил бы собор? Зачем предвосхищать события? Надо собрать его, а там увидим. Я верю, что Бог не без милости и Он не попустит Поместному собору принять беззаконные решения… А если тянуть и дальше, то внутренние конфликты будут нарастать и кончится все очередной бучей. А чем заканчивается русская смута, мы знаем - большой кровью. Всего этого нужно и можно избежать.

Швечиков А.Н. Хочу заметить, что сегодня опасность удушения России в братских объятиях «нового мирового порядка» на мой взгляд выше, чем вероятность внутрироссийской междоусобицы. Мировая закулиса осуществляет сценарий, ориентированный в основном на втягивание России в процессы антихристианской глобализации. И наша государственная власть всячески подыгрывает ей в этом.

Вот, к примеру, 7 сентября 2000 года в Независимой газете была опубликована статья некоего Игнатова, бывшего в то время генеральным директором информационно-аналитического агентства при управлении делами президента России. Статья называется «Стратегия глобализационного лидерства для России».

Так вот, господин Игнатов заявляет: чтобы закрепить лидирующие позиции в процессе глобализации мира России, ей надо решить пять задач. Не буду их все перечислять, но уже первая сформулирована так: Россия должна первой среди участников глобализационных процессов интегрировать все существующие религии и религиозные организации в единую государственную религию. Надо ли говорить, что с православной точки зрения это означает создание религии антихриста?

Так что речь сегодня идет о ликвидации православия как единственной религии, сохранившей истины Божественного Откровения в чистоте и непорочности. Речь идет о том, быть или не быть России вообще, быть или не быть русскому народу. Я не церковнослужитель, я не могу говорить о догматических проблемах Церкви на одном уровне с архиереями, но я всем своим существом чувствую, что опасности, грозящие сегодня и России, и Русской Православной Церкви, беспрецедентны по своим масштабам и глубине…

 

ЛУКАВЫЕ ОТГОВОРКИ

 

Душенов К.Ю.: Говорят, что Поместный собор нельзя собирать из-за того, что на нем возможна резкая полемика и даже открытые конфликты. Позволительно спросить: а что, если соборяне спорят между собой, и даже очень резко, это ставит под сомнение законность или благодатность такого собора? Ничуть! Вспомните Вселенские соборы - там порой доходило до рукоприкладства, и тем не менее Церковь безоговорочно признает все их решения, как богодухновенные!

Поэтому мне представляется глубоко порочным аргумент, что нельзя, мол, созывать Поместный собор потому, что на нем будет «свалка». То, что на соборе происходит столкновение мнений, ни в коей мере не является признаком, что он какой-то «неправильный». Более того, здоровая братская дискуссия, когда она не выходит за пределы приличия, есть явное свидетельство своевременности собора, его духовной свободы, здравого течения церковной жизни. Тот, кто ставит под сомнение необходимость Поместного собора из-за боязни «ненужных споров», на самом деле отрицает благодатное воздействие Духа Святого, Божие присутствие и Божие водительство, да просто богоучрежденность самого соборного начала церковного бытия.

Следующий важный вопрос, от решения которого на грядущем Поместном соборе будет многое зависеть это, говоря светским языком - регламент. Предположим, решение принято - Поместный собор созывать будем! Тут же возникает вопрос: а как его созывать? Как избирать делегатов, какими правами они будут пользоваться, каков будет сам механизм принятия соборных решений? Кто будет обладать правом выносить на обсуждение вопросы, как регулировать выступления с мест, кто предлагает основных докладчиков и как обеспечить, чтобы соборянам был представлен весь спектр суждений и мнений по ключевым проблемам современного русского Православия?

Конечно, излишняя политизация церковного собора пагубна. Но где ее допустимые границы? Обсуждать нужно именно внутрицерковные вопросы, то ведь таковыми являются не только вопросы о том, сколько раз петь «аллилуйя» и сколько класть поклонов. Важнейшим церковным вопросом, например, является вопрос о допустимых границах компромисса с государственной властью, об отношении к политическим аспектам мировой апостасии и т.п. В этих условиях технические, на первый взгляд, вопросы регламента могут приобрести принципиальный характер.

Швечиков А.Н. Безусловно, на Поместном соборе должны быть достойно представлены все четыре внутрицерковных «сословия»: епископат, священнослужители, монашество, и миряне. Но я хочу сказать именно о мирянах. Пусть общее количество по-настоящему воцерковленных россиян невелико - тут называли цифры 4-5 процентов - но среди них, я уверен, достаточно достойных людей, которые способны внести свой конструктивный вклад в решение любой церковной проблемы. А многие из таких проблем сегодня как раз и являются следствием того, что голос мирян на вершинах церковного руководства практически не слышен. Они, получается, лишены всех возможностей повлиять на события, всех своих законных прав.

Душенов К.Ю.: Миряне, даже присутствующие на соборе, все равно не могут иметь равные права с архиереями. Скажем, на соборе 1917-18 годов система была такая: миряне выступают и голосуют как равные по любой проблеме, однако все решения, связанные с вопросами веры, требуют утверждения Архиерейским собором, который действует тут же как часть Поместного.

Основная мысль, заложенная в такой механизм, предполагает, что польза Церкви требует разумного разделения ответственности. Архиерей, как носитель полноты церковной благодати, отвечает в первую очередь за чистоту вероисповедания. Он должен быть в максимальной степени свободен от мiрских попечений. Поэтому значительную долю ответственности за решение мiрских проблем, т.е. вопросов, связанных с общественно-политической или хозяйственно-экономической деятельностью Церкви, должны взять на себя те, кто в этом мiру живет - то есть мiряне.

Мысль эта нам непривычна, и я, скажу честно, не уверен в ее безусловной справедливости. Но именно она во многом определила течение Поместного собора 1917-18 годов, и сегодня тоже нуждается в серьезном и всестороннем обсуждении.

Швечиков А. Н. Присутствие мирян на соборе, даже не просто присутствие, а их активное влияние на ход и решения собора, особенно важны потому, что определенная часть духовенства, к сожалению, ведет себя очень пассивно, я бы даже сказал - равнодушно по отношению к самым насущным духовным нуждам нашей жизни. Они всеми силами стараются избегать серьезного общения со своей паствой, просто бегут от нее, ограничивая круг своих обязанностей исключительно богослужением.

Есть, безусловно, и пастыри-подвижники, настоящие духовные отцы своих многочисленных церковных чад, но в целом картина все же очень тревожная. Беда в том, что из-за нежелания некоторых священнослужителей отвечать на реальные запросы народа формируется пагубный духовный разрыв между паствой и пастырями. Так вот, те вопросы, на которые мы не получаем ответа от своих приходских священников и епархиальных архиереев, мы и могли бы поставить на Поместном соборе. И, таким образом, постараться перекинуть мостик через ров отчуждения, восстановить взаимное доверие и любовь.

Семёнов В.Е А я вот, как социолог, думаю о том, как сделать так, чтобы каждая внутрицерковная социальная группа смогла бы получить своих представителей на соборе? Есть такое понятие - репрезентативность, то есть полнота представительства. Без нее собор будет заведомо ущербным. Я считаю, что на нем должна быть отражена вся, так сказать, духовная и социальная география страны: духовенство, православная интеллигенция, рабочие, студенты, крестьяне, верующая молодежь и т.п. Только тогда собор сможет стать действительным выразителем чаяний народа Божия во всей его полноте.

Григорьев С.М.: Ну, это уж слишком формальный, политический подход!

Семёнов В.Е: Почему? Вы разве можете представить себе Поместный собор без делегатов из Сибири? Или без представителей молодого «постсоветского» поколения?

Швечиков А.Н.: Есть же приходские собрания, пусть там избирают…

Душенов К.Ю.: Верно. Но сегодня, к сожалению, многие приходы являются чисто юридическими, формальными объединениями. Особенно в больших городах. Там приходские собрания, фактически назначаемые настоятелем, далеко не всегда отражают реальные настроения прихожан…