Город и стихийная социализация

Влияние города на человека имеет не только явный характер (образ и стиль жизни горожанина, уровень и сферы притязаний, аспекты или направления и способы самореализации и т.д.), но и весьма глубинные, во многом еще не изученные последствия.

Экологические условия, в которых живут горожане, нередко негативно сказываются на их здоровье. Так, например, население городов Московской области страдает от различных заболеваний намного чаще, чем население сельских районов: болезни нервной системы регистрируются у горожан в 2,5 — 3 раза чаще, болезни эндокринной системы — в 2 раза чаще, злокачественные новооб­разования у взрослых — в 3 раза, болезни кожи — в 4 раза, врож­денные пороки — в 2 раза чаще, чем у жителей села. И подобная ситуация типична для многих регионов России, а в некоторых регионах она еще более неблагоприятная (в городах Кузбасса, Свердловской и ряда иных областей).

Исследования показывают, что влияние города на развитие человека специфично и на психофизиологическом уровне. Так, длительное воздействие городских шумов вызывает изменение функ­ционального состояния не только со стороны органа слуха, но и всего организма в целом. Особое значение имеют нарушения в подвижности нервных процессов (т.е. в чередовании процессов возбуждения и торможения в коре головного мозга), изменения условно-рефлекторной деятельности и регуляции вегетативной нервной системы.

Все разнообразие расстройств, возникающих под влиянием совокупности производственного, транспортного, жилищно-бы-тового шума, ученые объединили в симптомокомплекс шумовой болезни (И.Л.Карагодина, С.А. Солдаткина).

Этот симптомокомплекс, как показали эксперименты, влияет на поведение горожан. В Нью-Хемпшире (США) на группу людей воздействовали очень сильным шумом по их меркам (тарахтение сенокосилки). В это время мимо проходил человек с загипсован­ной рукой и «терял» на тротуар бумаги. Лишь 1 % прохожих помо­гали ему собрать их. А на тихой улице таких было — 80 %. В Голлан­дии «турист» растерянно изучал карту города — на шумной улице было намного меньше желающих ему помочь, чем на тихой. Из этого был сделан вывод, что шум значительно снижает социальную мотивацию действий человека, желание помочь, нарушает отно­шения между людьми (М.Черноушек).

Негативное влияние на человека оказывает и так называемый стресс перенаселенности, т.е. постоянное нарушение чувства «лич­ного пространства» — минимум жизненного пространства у ин­дивида в городе (понятие ввел американский антрополог Э.Халл) и нарушение «приватности» (понятие, введенное американским психологом А.Альтманом), которая необходима для удовлетворе­ния базовых потребностей человека в уединении, в возможности контроля над средой своего обитания. Стресс перенаселенности ведет к повышенной нервной возбудимости горожан, способствует появлению саморазрушительного поведения.

Архитектурно-планировочные особенности различных городов и различных районов одного города оказывают существенное влия­ние на восприятие детьми окружающей среды. Это очень наглядно показало исследование, проведенное В.Л.Глазычевым и его со­трудниками в среднем городе Тихвин, неподалеку от Санкт-Пе­тербурга. В двух школах, одна из которых расположена на грани между старой и новой частями города, а другая — в глубине ново­го района, третьеклассники получили домашнее задание — нари­совать картинку на тему «Мой город». Вот как анализирует В. Л. Гла-зычев работы детей.

«Результат — около 70 листов на стандартной школьной тет­радке для рисования — потряс воображение.

Две стопки листов — это два образа мира, две модели. Листы, относящиеся к старому городу, сделанные талантливо или беста­ланно, тонко или примитивно, говорили о богатстве окружаю­щей действительности. На этих листах непременно присутствует монастырь, видимый снизу или сверху, видимый только как гла­вы над крышами домов или с большого расстояния. На этих лис­тах можно увидеть камни, выпавшие из стен монастыря, правильно указанное число шатров на звонницах. На этих листах правильно отражен масштаб. Среди них есть много рисунков, нормальных для детей 10—11 лет, когда герои — сами дети или их родители — сопоставимы с домами или больше этих домов, потому что они важнее.

В листах второй пачки ничего подобного увидеть нельзя. Здесь точно известно, что дома гораздо больше, чем люди, и изобра­женные люди превращаются в букашек. Точно известно, что зем­ля "пуста", и поэтому на рисунках огромную роль играет пустын­ное небо и преимущественно изображенная темным пустая зем­ля, на которой выделяются лишь как абстрактные геометричес­кие знаки детские, так называемые игровые площадки, сведен­ные к квадрату, кругу, треугольнику и т.п.

Бедность этого мира вызывает удушье, и поэтому, наверное, почти всюду детская душа стремится компенсировать нищету ре­шетчатого, повторного, бесконечного фасада, то расставляя в окнах бесконечное количество горшков с цветами, то заставляя жиль­цов высовываться из этих окон и тем самым расцвечивать фасад, то в одном случае даже за счет цветных шариков, которые оказа­лись привязанными к форточкам чуть ли не всех окон в доме.

Очень интересный опыт. И самое любопытное, что из рисун­ков первой группы, созданных на краю старого города, можно легко было выделить особую пачку — это изображения границ двух миров, это изображение переходной зоны, когда слева про­стирается плотная, интересная, с заборами, деревьями, домами, собаками, машинами жилая застройка. Далее следует огромная пауза там, где протекает ручей, и, наконец, на горизонте возни­кает образ этакого небесного Иерусалима, который чарующ за счет своей дальности, отчужденности, странности. Почему-то он почти всегда золотистого цвета. Это другая планета, и с такого расстояния она кажется даже любопытной».

Этот эксперимент, а также другие данные свидетельствуют о том, что части города, богатые разнородными деталями, способ­ствуют формированию у человека чувства идентичности с ними. Это в первую очередь относится к историческим частям города.

Именно они дают человеку то, чего нет в районах, созданных индустриальным способом, — сложную систему символов, сви­детельствующую о комплексности человеческой жизни и соци­альных процессов. Исторические части города включают индиви­да в более широкую систему общественного бытия, поддержива­ют социальное единство людей, сглаживают противоречия между ними и помогают преодолевать благодаря своей цельности есте­ственную индивидуальную разделенность. И наоборот, новые рай­оны воспринимаются как обыденность, монотонность, что уси­ливает чувство анонимности и отчужденности (М.Черноушек).

Видеоэкологи считают опасными гомогенные и агрессивные визуальные поля. Первые — это голые стены, стеклянные витри­ны, глухие заборы, однотонные полотна ткани. Вторые — всевоз­можные поверхности, испещренные одинаковыми, равномерно расположенными элементами, от которых рябит в глазах. От них человек быстрее утомляется, начинает испытывать чувство смяте­ния, дискомфорта (В.Филин).

Важнейший эффект социализации человека под влиянием го­рода, городского образа жизни — мобильность. Мобильность мо­жет быть рассмотрена как постоянная потребность в новой ин­формации, как реакция на разнообразие стимуляторов, которые содержит город, как склонность (но не обязательно как подготов­ленность и стремление) к изменениям себя и своей жизни (места работы или проживания, характера досуга, социальной группы, вкусов и т.д.).

Город (средний и более крупные) резко увеличивает мобиль­ность людей уже потому, что за единицу времени человек в горо­де получает довольно большой объем впечатлений, различного рода информации. Носителями информации являются и архитек­тура, и планировка, и транспорт, и реклама, и поток людей, и люди индивидуально, и учреждения, организации, очаги культу­ры и т.д. Мобильность, которой обладают жители города, делает их потенциальными потребителями любой информации, идущей из этих источников.

В городе в течение дня человек сталкивается с огромным коли­чеством людей. Если в селе за день может быть несколько десятков встреч, то в городе-гиганте и в мегаполисе число контактов дос­тигает десяти тысяч (А. Баранов). Силой своей фантазии он не­вольно продолжает и завершает многие мимолетные встречи, фиксирует такое количество мелких и незначительных проявле­ний, что в конце концов накапливает огромный материал, кото­рый позволяет ему лучше ориентироваться в окружающей дей­ствительности. Все это может культивировать в людях способнос­ти к восприятию, созерцанию, наблюдению со стороны, интерес к чужой жизни как к возможному варианту или антиварианту своей. Но может иметь и обратный эффект.

Для социализации горожанина основное значение имеет то, что город создает условия для социальной мобильности, как го­ризонтальной (изменения видов занятий и групп членства в рам­ках одного социального слоя), так и вертикальной (переходы из одного социального слоя в другой — вверх или вниз по социаль­ной лестнице).

Мобильность способствует тому, что, по данным английских исследователей, житель города по сравнению с сельским жителем более подготовлен к использованию новых форм и способов дея­тельности и познания, более осторожен и искусен в общении с незнакомыми, более пунктуален и вообще лучше осознает значе­ние времени, более подготовлен к неожиданностям в повседнев­ных контактах, быстрее соображает, лучше ориентируется в окру­жающей действительности, склонен к риску и нестандартным ответам на вызовы жизни. В то же время он менее привязан к традициям, семье, у него меньше связей с соседями, они менее прочны и т.д.

Мобильность во многом определяет большие или меньшие го­товность, подготовленность и стремление горожанина осуществ­лять выбор на протяжении всей жизни, проявляя при этом субъект-ность и субъективность, более или менее осознанно оценивать имеющиеся у него альтернативы, самоопределяясь по отноше­нию к ним.

Город как средоточие культуры и контркультуры, как средото­чие просоциальных, асоциальных и антисоциальных альтернатив, городской образ жизни в целом предоставляют каждому жителю огромный ряд самых различных альтернатив. Это создает потен­циальные возможности для индивидуального выбора в различных сферах жизнедеятельности.

Отметим лишь некоторые из них.

Город предоставляет огромное количество альтернатив, буду­чи своеобразным «узлом» информации и информационным по­лем. И дело не только в том, что в нем сосредоточены культурно-просветительные, коммерческие, информационные и другие орга­низации. В городе человек взаимодействует и общается с большим количеством реальных партнеров, а также имеет возможность ис­кать взаимодействие, приятелей, друзей, любимых среди еще боль­шего количества потенциальных партнеров. В то же время эти воз­можности используются довольно ограниченно. Есть данные о том, что только треть всех возможных контактов в сети взаимодействий между близкими знакомыми реализуются в практике общения.

В средних и более крупных городах человек с детства (и чем старше он становится, тем в большей мере) последовательно и одновременно является членом многих организаций и групп. Причем территориально между собой и не связанных: места жительства, учебы, работы, проведения досуга, занятий любимым делом могут довольно далеко отстоять друг от друга. Как правило, не скла­дываются и тесные функциональные связи между организациями и группами, в которые входит человек.

Фактически человек может одновременно жить как бы в не­скольких «социальных мирах». Например, у школьника дома ро­дители — служащие, товарищи в классе — в основном дети рабо­чих, а в спортивной секции — дети военнослужащих, в научном кружке — контакты со студентами, в компании на улице — с работающими и учащимися в ПТУ и т.д.

Каждый из этих «социальных миров» имеет свои особенности, интересы, взгляды, нормы поведения и нормы отношения к окру­жающему. В каждом из этих «миров» складывается свой кодекс требований, свои стандарты жизни и общения. В то же время зна­ние о наличии многих «миров», знакомство с частью из них зна­чительно расширяет общекультурный и социальный кругозор че­ловека, хотя и совсем не обязательно в позитивном направлении.

Все это создает возможности для значительной личностной ав­тономии, ибо связи и преемственность между различными груп­пами, как правило, иллюзорны.

Социально-культурная дифференциация городского населения, с одной стороны, а с другой — довольно тесное территориальное соседство представителей различных социальных и профессиональ­ных слоев приводят к тому, что горожанин не только видит и знает различные стили жизни и ценностные устремления, но и имеет возможность «примерять» их к себе.

В целом роль города в социализации детей, подростков, юно­шей, девушек, взрослых связана с тем, что он предоставляет каж­дому потенциально широкие возможности выбора кругов обще­ния, системы ценностей, стиля жизни, а следовательно, и воз­можностей самореализации и самоутверждения.

Другое дело, что в зависимости от района, в котором живет человек, эти возможности существенно различны. В зависимости от социально-культурных, половозрастных и индивидуальных осо­бенностей человека существенно различается и то, как он ис­пользует предоставленные городом возможности.

Малый город