Драматургия и театр Древней Греции(трилогия Эсхила «Орестея», трагедия Софокла «Царь Эдип»).

У греков театр возник у самых первых. Возникновение проистекало естественным путем,

как и в остальных странах. Драматические представления в Греции были связаны с культом

земледельческого бога Диониса, из обрядов которого они возникли. Вышло из потребности людей в

игре. В игровой форме образуются культовые ритуалы, у греков - дионисийские. связанные с природными явлениями. Все эти обрядовые действа приобретали элементы театрализации, носили разный характер. В 5-м веке до нашей эры появляется первый драматург, который является родоначальником театра - Феспис. От него ничего не сохранилось, но все историки театра ставят ему в заслугу то, что он из хора, являющегося основой игрища, выводит героя. Появляется диалог хора и героя, и на этом строится театр.

Рождение трагедии. «Трагос» - трагедия, ("песнь козла") - та часть представлений.

связанная с принесением козла в жертву богам, в частности Дионису. Аристотель утверждает, что

трагедия первоначально возникла «от запевал дифирамб». Дифирамбами называли песни празднеств в честь Диониса. Их исполнял предводитель хора и мужской хор из пятидесяти человек. Эти песни считаются началом диалога драматического произведения. Трагедия отличается от комедии серьезностью конфликта, глубиной переживаний. Муза Мельпомена отвечала за трагедию, муза Талия — за комедию. Трагедии обычно писались на мифологические мотивы. Создается возможность изображения конфликта противоположных сил, составляющего основу драмы, т. е. действия. Действие должно быть связано с неким страданием и вызывать эмоции у зрителей. На праздник Дионисий каждый автор представлял три трагедии и одну сатирову драму. Исполнение имело соревновательный характер.В Афинах уже с давних пор существовал культ Диониса, бога не столько вина, сколько того особенного «вакхического» экстаза, с которым греки впервые познакомились при посредстве вина и который поразил их впечатлительный и вдумчивый ум, как второе (после сна) и ещё более явное доказательство обособленности человеческой души и её способности к выступлению, к «исступлению» (греч. ek-stasis) из рамок индивидуальной, телесной жизни. Вот почему на празднествах Диониса исполнялись с древних пор экстатические поэмы, так называемые дифирамбы поэмы видений и приподнятых чувств; их технической особенностью была самостоятельная роль корифея, который в лирическую песнь хора вставлял пассажи эпического характера и размера, так что лирика чередовалась с эпикой, аффекты — с видениями, между тем как в силу общего экстатического настроения все исполняющие чувствовали свои души перенесёнными в другие тела и говорили и действовали как герои тех видений, которые занимали их воображение в данную минуту.

Корифей (греч. корифшос) — в античной драме руководитель хора.

На ранней стадии трагедия начиналась с выхода на орхестру хора во главе с корифеем — парода. Корифею принадлежал вступительный речитатив в торжественных анапестах.

Корифей осуществлял контакт между актерами и хором, он двумя-тремя стихами подводил итог услышанному монологу, или сообщал о приходе нового персонажа, или напутствовал уходящего.

Впоследствии этот термин стал использоваться для обозначения людей, добившихся выдающихся успехов в своём деле, чаще всего в искусстве или науке.

В балете - танцующий впереди кордебалета, солирующий танцор (танцовщица).

Таков зародыш трагедии; его развитие до Эсхила состояло:

1. В введении обособленного от хора актёра, который являлся то в одной, то в другой роли и

вступал в беседу с корифеем, вследствие чего мог возникнуть драматический диалог, наряду с эпическими партиями корифея в первоначальном дифирамбе (его введение приписывалось Фсспису. поэту эпохи Писистрата. которого поэтому и считали родоначальником трагедии), и 2. в приобщении к этой примитивной, чисто аттической драме введённой из Пелопоннеса так называемой «сатирической драмы»; это был тот же дифирамб, в котором, однако, хор состоял из козлоподобных лесных демонов, так называемых сатиров, а актёр выступал в роли их отца, пестуна младенца-Диониса, Силена. Это была, таким образом, настоящая «песня козлов», tragodia (от tragos «козел» и ode «песня»); лишь со временем слово tragodia (лат, tragcedia* трагедия) было перенесено с этой сатирической драмы на исполнявшуюся на той же сцене серьезную трагедию. Проходит время. Расцвет театра связан с политикой. Греки вели войны с персами. Марафонская битва, битва при острове Садами не дали толчок развитию театра. С этого времени наступил расцвет демократии в Греции, т. наз. эпоха Перикла (выборный царь). В это время - расцвет искусства, строительство Парфенона, деятельность скульптора Фидия, философия. Городские власти находили хорега (человека, который обеспечивал финансирование), отбирал постановки и на свое усмотрение определяли порядок показа комедий и трагедий. Бедные люди получали деньги на входной билет. Актерами были исключительно мужчины, они играли в особых масках. Маски отражали характер и настроение изображаемого персонажа. Постановщиком был сам поэт. После окончания спектаклей, продолжавшихся несколько дней с утра до вечера, специальные судьи определяли лучших и вручали призы в виде денежной премии драматургу и хорегу. лавровой ветви и памятника в честь хорега. Появление великого греческого театра. И этому времени принадлежат три деятеля театра: Эсхил. Софокл, Еврипид. Это три этапа развития аттической трагедии. Они были не просто разными, но и принадлежали разным поколениям, а также были в разных взаимоотношениях с властью. Древнегреческий театр не только породил все формы древней театральной культуры, но и продемонстрировал взаимоотношения театра и государства. Эсхила по праву называют «отцом трагедии». Эсхил - старейший из великих драматургов- трагиков

древней Греции, жил в 6-5 веке до н.э., был знатного рода. По профессии воин, сначала был поэтом, затем драматургом. Принимал участие во всех войнах с персами, уважаемый человек. Ему принадлежит заслуга введения на сцену второго актера, т.е. возникает диалог не только между персонажем и хором, но и между героями. Именно поэтому он считается отцом трагедии. Эсхил был по-настоящему гениален. Произведение Эсхила, которое необходимо знать, это знаменитая трилогия «Орестея», связанная с Троянской войной, по мотивам гомеровской «Илиады».

В трилогии «Орестея» (трагедии «Агамемнон», «Хоэфоры», «Эвмениды») он еще раз утверждает государственность. Первая часть «Агамемнон» (вождь троянцев, старший брат Менелая). Сын Троянского царя Приам похитил Елену и это послужило поводом для войны. Агамемнон возвращается после победы над Троей домой, его ждет жена, ему изменившая. Она его убивает. Во второй части «Хоэфоры» бывшие в изгнании дети (Арест и Электра), желая отомстить за отца, убивают мать. Теперь уже Ареста должно настигнуть страшное проклятие рода. В третьей части рассказывается, как Ареста преследуют богини мщения. Но афинский суд, который возглавляет сама богиня Афина оправдывает героя, завершив тем самым череду кровавых преступлений, и утихомирив все человеческие конфликты. Утверждая в трилогии идею торжества справедливого возмездия, Эсхил в последней трагедии прославляет афинское государство. Еще пьесы: «Прометей прикованный», «Персы», «Семеро против Фив», «Умоляющие». Эсхил становится известным трагиком, заслуживает всеобщее уважение, побеждает' в соревнованиях между драматургами. Но ему не все нравится, что происходит в греческом государстве: демократические реформы Перикла, притеснение аристократии, суды, народные формы правления. Он верит в богов, и в то, что человек страдает, нарушая божественный закон, что боги карают человека именно за это.

 

Эпоха юности Эсхила была временем ожесточённой борьбы между этой пелопоннесской трагедией и исконно аттическим дифирамбом: главой аттического направления был непосредственный предшественник Эсхила, афинянин Фриних. главой пелопоннесского — Пратин из Ф:шунта в Пелопоннесе. Эсхил был ещё отроком, когда произошло событие, которое должно было, как казалось, доставить перевес пелопоннесскому направлению, но поведшее, совершенно неожиданно, к торжеству аттического. Этим событием было изгнание Писистратидов в 510г. дон, э. Состоялось оно под давлением Дельф и благодаря вмешательству Спарты, но победители слишком круто воспользовались плодами своей победы и вызвали этим реакцию, результатом которой было изгнание спартанцев из Афин и реформы Клисфена. В связи с этими реформами находилась, несомненно, и состоявшаяся в 508 г. до н. э. замена странствующих хоров на празднествах Диониса хорами граждан (см. Хор). С этого же времени приблизительно начинается и поэтическая деятельность Эсхила: по свидетельству его биографов, он ещё в молодости стал писать трагедии.

Первый юношеский период его творчества продолжался до 484 г., когда он одержал свою первую победу: трагедии этого периода не сохранились; по-видимому, это было временем медленной выработки Эсхилом своего собственного трагического стиля. В этом отношении заслуживают внимания три момента:

1. введение второго актёра в придачу к тому первому, который был введён ещё Фесписом. Отсюда не следует, что Эсхил был изобретателем трагического диалога (возможного и при одном актёре, так как его собеседником мог быть корифей), но несомненно, что это нововведение должно было способствовать развитию действия, так как только оно дало возможность вывести одновременно на сцену двух персонажей из представляемой фабулы Впрочем, это развитие совершалось очень медленно: в самых ранних из сохранившихся трагедий Эсхила, принадлежащих следующему периоду, роль второго актёра довольно незначительна и целый ряд сцен может быть сыгран при участии одного; 2. примирение аттического элемента с пелопоннесским (дорическим). Враждовавшие друг с другом драматические формы — серьёзная аттическая драма и игривый пелопоннесский сатирикон — были обе приняты Эсхилом в введённую им трагическую тетралогию, в состав которой входили три серьёзные драмы (трилогия) и одна сатирическая, в виде заключения-специальное имя этой последней, tragodia (см. выше), было распространено также и на первые, а затем осталось именно за ними. Иногда вся тетралогия была объединена единствок фабулы; так, в состав фиванской тетралогии входили три трагедии, «Лаий», «Эдип» и «Семь вождей», изображавшие в трёх последовательных ступенях зарождение и расцвет трагической вины, погубившей фиванскую династию Лабдакидов. а в виде заключительной сатирической драмы поэт прибавил пьесу под заглавием «Сфинкс», содержанием которой было избавление Фив Эдипом от свирепствовавшего там чудовища. Иногда только специально трагическая трилогия была объединена единством фабулы, сатирическая же драма стояла особо. Иногда, наконец, и трилогия состоит из трёх обособленных по содержанию трагедий; такова трилогия, к которой принадлежали сохранившиеся нам «Персы»: «Финей», «Персы» и «Главк Понийский» (средняя — исторического, обе крайние - мифологического содержания). В этих последних случаях критики предполагали отличное от материального идейное единство, но доказать это предположение особенно трудно ввиду того, что дело касается трилогий, от которых до нас в лучшем случае дошло по одной пьесе. Трилогическая композиция Эсхила была очень важным шагом вперёд в развитии трагедии как драмы: она дала поэту тот простор, в котором он нуждался, чтобы проследить рост и завершение трагической идеи, и этим подготовила сосредоточенную трагедию-драму Софокла, законы которой во всем главном — законы нашей трагедии. Примирение аттического и дорического элемента состояло не только в тетралогической композиции. Спор между обоими был в значительной степени музыкальный; Фриних был приверженцем вольной и подражательной ионийской музыки - - Эсхил ввёл в свою трагедию также и строгие гармонии дорической лирики. Не обладая музыкой Эсхила (который был творцом не только специально поэтической, но и музыкальной и орхестической части своих трагедий), мы не можем оценить во всем его объёме значение этого нововведения; можно судить о нём только по размеру хорических песен, да и то более или менее гадательно. 3. Третьим нововведением было внесение в трагедию «Гомера», то есть всего старинного

героического эпоса, творцом которого в эпоху Эсхила считался Гомер. В этом эпосе древние сказания эллинов получили свою первую поэтическую отделку. Вторую по времени отделку дала им лирика VI в. до. н. э.: имея своим средоточием Дельфы. она, естественно, видоизменяла старинные мифы, приноравливая их к духу не только дельфийской этики, но и дельфийской политики. Против этого тенденциозного характера дельфийской поэзии восстал ещё Писистрат, первый проводник идеи афинской гегемонии: за неимением своей, афинской поэзии, он противопоставил Дельфам Гомера, об изучении которого в Афинах он много заботился. Эсхил был продолжателем идей Писистрата: вливая гомеровский эпос в свою трагедию и видоизменяя его мифы в духе афинской гражданственности, он эмансипировал свою родину от духовного влияния Дельф. А что он сознательно избрал гомеровский эпос источником своей поэзии, об этом свидетельствует его известное изречение, в котором он скромно называет свои трагедии «блюдами с гомеровского стола». Эти принципиальные нововведения должны были состояться ещё в первый, подготовительный период поэтической деятельности Эсхила. Для Афин это был очень бурный период; к внутренней неурядице, сопряженной с реорганизацией афинской общины Клисфеном, присоединилась опасность войны с Дарием. Подавление ионийского восстания было предвестником нашествия персидского войска на Афины; оно состоялось, после долгих приготовлений, в 490 г. до н." но было благополучно отбито афинянами под Марафоном. Эсхил был тогда в расцвете лет; он сам был в числе «марафонских бойцов», и воспоминание об его участии в этой славной битве было его гордостью в течение всей его жизни; о нём упоминает сочиненная (по традиции) им самим надгробная эпиграмма, совершенно умалчивающая о его поэтическом значении.

Второй период творчества

С 484 г. начинается новый период Эсхилова творчества: мы видим его царём аттической сцены, на которой он не находит себе равного. Продолжается этот период приблизительно до 470 г. до н.э.; до нас из него дошли две трагедии — «Персы» и «Просительницы». Первая имеет содержанием историческое событие поражение персов при С'аламине и бедственное отступление их войска в Азию; вторая — мифологический сюжет, прибытие Даная с дочерьми в Аргос и покровительство, оказанное им аргосцами против их двоюродных братьев, сыновей Египта, брата Даная. Композиция этих трагедий — самых ранних для нас образцов трагической поэзии — поражает своей строгостью и простотой. Пролога нет; действие начинается со вступления хора (состоящего в первой трагедии и: престарелых членов царского совета, во второй — из дочерей Даная), который сначала в анапестическом монологе говорит о цели своего появления, затем, в лирической песне, отдается тревожным чувствам по поводу ожидаемых событий. Действующих лиц немного: в первой трагедии — царица Атосса, вестник от персидского войска, тень покойного Дария. в заключении сам Ксеркс: во второй — Данай, аргосский царь Пеласг и посланец сыновей Египта. Они появляются на сцену по одному, редко по два; их разговоры (большей частью с хором) состоят из довольно длинных речей, и которыми следуют тоже длинные, так называемые стихомифи и. при которых собеседники чередуются, произнося по одному стиху: не допускается ни нарушение этого порядка, ни вообще начало или конец речи в середине стиха. Действие развито очень слабо: в «Персах» так могут быть названы только мистические обряды, посредством которых царица Атосса вызывает из преисподней тень своего умершего супруга, в «Просительницах» — сравнительно оживленная сцена, в которой посланец сыновей Египта пытается силой заставить Данаид последовать за ним. Индивидуальных характеристик ещё нет. Атосса — просто царица-мать, Данай — просто отец-изгнанник, Дарий и Пеласг — цари. Интерес приковывается особенно хорическими пениями, которые и по содержанию, и по отделке занимают первое место; особенно хороши в «Персах» — траурная песнь по погибшим воинам, в «Просительницах» — благодарственная песнь Данаид за оказанное им гостеприимство, обе исполненные высокой гуманности и благородства. Обе пьесы были частями трилогий, но только «Просительницы» были объединены со следующими пьесами единством фабулы. В них рассказывалось, как Египтиады пошли на Аргос войной, как после гибели Пеласга Данай был избран царём и, ставя царские чувства выше отеческих, согласился выдать дочерей за ненавистных Египтиадов, но велел им в брачную ночь умертвить своих супругов (2-я пьеса, «Строители теремов»). Все дочери исполнили приказание отца, кроме одной, Гипермнестры; Данай наряжает суд над ослушницей, но её оправдывают после того, как сама А фродита, защищая обвиняемую, ь пространной речи (она сохранилась) заявила о святости прав любви (третья пьеса, «Данаиды»).

В жизни поэта этот период был не менее бурным, чем предыдущий. Достаточно сказать, что это был во внешней политике Афин период Саламинской и Платейской битв (Э. принимал участие в обеих) и основания аттической державы, а во внутренней — период возвышения ареопага, руководившего афинской политикой в тревожное время нашествия врагов. Э. был знатного происхождения; более чем вероятно, что он и сам был членом этой аристократической коллегии; понятно, что тогдашняя политика Афин пользовалась его полным сочувствием. В то же время и его слава как поэта стала распространяться повсюду; она проникла и в западный центр греческого мира, Сиракузы, которые незадолго до того и в одно время с Афинами столь же героически выдержали нападение гораздо более могущественного врага — карфагенян. Их мудрый и деятельный царь Гисрон в 476 г. до н. э. основал у подножья Этны одноименный с горой город и пригласил Эсхила принять участие в празднике, данном по этому случаю; для него Э. написал (потерянную ныне) трагедию под заглавием «Этнеянки». После 472 г. до н. э. Э. вторично был в Сиракузах, чтобы там поставить своих «Персов»: пережитые тревоги карфагенского нашествия сделали эту пьесу и там вполне понятной и уместной.