Проблемы производства следственного осмотра

Согласно ч. 1 ст. 176 и ч. 1 ст. 178 УПК в целях обнаружения следов преступления и выяснения других обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, в ходе предварительного следствия могут производиться: осмотр места происшествия; осмотр местности; осмотр жилища и иного помещения; осмотр предметов и документов; осмотр трупа.

В связи с этим возникает вопрос о том, какой вид осмотра – осмотр места происшествий или осмотр жилища и иного помещения – вправе произвести следователь при наличии оснований полагать, что в жилище или ином помещении могут быть обнаружены следы преступления или иные обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела.

Вопрос не риторический, так как согласно ч. 5 ст. 177 УПК условием для производства осмотра жилища является согласие на то проживающих в нем лиц или наличие судебного решения, в то время как осмотр места происшествия производится без соблюдения указанного условия.

Как известно, в УПК нет определения понятия «место происшествия», а потому указанная дефиниция разработана в криминалистике, где местом происшествия считается: участок местности или помещения, где были обнаружены следы преступления (Белкин Р.С. Криминалистическая энциклопедия. М., 2000. С. 115; Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика: Учебник / Под ред. проф. Р.С. Белкина. М., 2002. С. 554); участок местности или помещение, в пределах которого обнаружены следы и объекты, относящиеся к исследуемому событию (Криминалистика: Учебник / Отв.ред. проф. Н.П. Яблоков. М., 1996. С. 391); участок местности либо помещение, где совершено преступление или имеются его материальные последствия (выброшенный, перемещенный труп, похищенные вещи и др.) (Криминалистика: Учебник / И.Ф. Герасимов, Л.Я. Драпкин, Е.П. Ищен-ко и др.; Под ред. И.Ф. Герасимова, Л.Я. Драпкина. М., 1994. С. 240); помещение или участок местности, в пределах которого обнаружены следы совершенного преступления (похищенное имущество, труп или части трупа, спрятанное преступником оружие и т.д.) (Криминалистка: Учебник / Под ред. А.Г. Филиппова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2000. С. 197) и т.п.

Представляется, что приведенные определения несколько сужают понятие места происшествия, поскольку местами обнаружения следов преступления могут быть не только участки местности и жилища или иные помещения, но и самолет, вагон, автомобиль, морское или речное судно, а также иные места, не обладающие признаками участка местности или помещения.

Таким образом, местом происшествия следует считать любой локализованный участок пространства, где обнаружены (или могут быть обнаружены) следы, предметы и другие объекты, которые предположительно появились в результате совершения преступления. Поскольку следы преступления и другие объекты могут быть обнаружены в жилище или ином помещении, постольку при наличии указанных оснований жилище или иное помещение должно осматриваться как место происшествия.

Осмотр жилища или иного помещение как самостоятельное следственное действие производится в том случае, если это не связано с обнаружением следов преступления, а необходимо для установления иных обстоятельств, имеющих значение для правильного принятия процессуальных решений по уголовному делу или правильного его разрешения. Так, например, осмотр жилища может производиться в целях установления условий жизни и воспитания несовершеннолетнего обвиняемого, что позволяет следователю и суду принять обоснованное решение о мере пресечения, об освобождении от уголовной ответственности или наказания и т.п.

В п. 10 ст. 5 УПК дается следующее определение жилища: «жилище – индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение независимо от формы собственности, входящее в жилищный фонд и используемое для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение, не входящее в жилищный фонд, но используемое для временного проживания».

В следственной практике возникла неопределенность по вопросу о том, что следует понимать под «иным помещением или строением, не входящим в жилищный фонд, но используемым для временного проживания». Отсутствие в УПК нормы, в которой раскрывалось бы данное понятие, восполняется следующим его толкованием: «Под иным помещением или строением, не входящим в жилищный фонд, но используемым для временного проживания» подразумеваются дачи, помещения в офисах, представительствах и т.д., приспособленные для использования в качестве жилища». Однако далее проводится разграничение между понятиями «жилище, предназначенное для временного проживания» (примечание к ст. 139 УК) и «жилище, используемое для временного проживания» и следует вывод: «Термин «предназначенное» подразумевает строение (помещение), приспособленное к тому, чтобы в нем в соответствии с санитарно-гигиеническими правилами и с соблюдением иных требований проживали люди. Это может быть номер в гостинице, в кемпинге, купе поезда, казарма и т.п. Под понятием «используемое» подразумевается, что некое помещение (строение, сооружение) не обязательно должно обладать элементарными характеристиками жилища (соответствие санитарным, гигиеническим нормам и т.д.), главное, чтобы человек находился в нем (использовал его) в течение определенного времени с целью временного проживания: спал, питался, отдыхал и т.п., иными словами, обитал в нем. С этой целью человек может использовать, например, разрушенный дом, землянку, шалаш, туристическую палатку, канализационный колодец, подвальное, чердачное помещение дома и т.д.» (Коротков А. П., Тимофеев А.В. 900 ответов на вопросы прокурорско-следственных работников по применению УПК РФ: Комментарий / А.П. Коротков, А.В. Тимофеев. М., 2004. С. 27-28).

Представляется, что признакам «иного помещения или строения, используемого для временного проживания» из вышеназванных мест обитания могут отвечать (и то с большой долей условности!) разрушенный дом, подвальное и чердачное помещение, а все остальные перечисленные авторами места обитания не имеют признаков помещения или строения. Если согласиться с таким толкованием, то следователь сможет осмотреть землянку, шалаш или канализационный колодец только при условии получения согласия проживающих в нем лиц или на основании судебного решения. Отсюда следует также вывод о том, что и обыск в указанных местах следователь может произвести только на основании судебного решения. Ничего более абсурдного представить просто невозможно!

Любопытно, что на вопрос о том, «входит ли в понятие «жилище» производственное помещение, в котором проживают люди: подвал, теплотрасса», в другой работе, подготовленной авторским коллективом, в составе которого указан также один из авторов приведенного выше толкования, утверждается, что «производственное помещение (подвал, теплотрасса), в котором временно находятся люди, не может быть отнесено к жилищу» (Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в вопросах и ответах / Отв. ред. Е.Б. Мизулина. М., 2003. С. 29)

В этой связи следует обратить внимание на оговорку о том, что «в каждом конкретном случае в следственной и судебной практике требуется специальное обоснование того, может ли то или иное помещение быть отнесено к жилищу (например, подвал, выделенный ЖЭКом для проживания дворника)» (Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в вопросах и ответах / Отв. ред. Е.Б. Мизулина. М., 2003. С. 29).

Из приведенного ответа ясно лишь то, что производственное помещение, в котором проживают люди (подвал и теплотрасса) не входят в понятие жилища, хотя это и не требует особого разъяснения, однако неясно, считать ли указанные места «иными помещениями или строениями, не входящими в жилищный фонд, но используемыми для временного проживания».

Вряд ли может чем-либо помочь следователю разъяснение о том, что «требуется специальное обоснование того, может ли то или иное помещение быть отнесено к жилищу» в ситуации, когда он когда он должен принимать решение о производстве осмотра подобного рода места обитания при наличии обоснованного предположения о том, что в данном месте могут быть обнаружены обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела.

В следственной практике возникают и другие вопросы, связанные с реализацией полномочий по производству осмотра жилища. В частности, возникает вопрос о том, кого следует считать проживающим в подлежащем осмотру жилище: лиц, проживающих в нем постоянно или временно, зарегистрированных в этом жилище или нет, но владеющих этим жилищем на праве собственности? Неясен также порядок получения следователем согласия на осмотр жилища, если в нем проживают несколько человек, в том числе и несовершеннолетние.

Отвечая на вопрос о том, кого следует считать проживающим в жилище, О.Я. Баев пишет, что можно лишь предположить, что законодатель имел здесь в виду совершеннолетних лиц, постоянно или временно проживающих в осматриваемом жилище или владеющих им на праве собственности, независимо от факта их регистрации в этом жилище. Несогласие хотя бы одного из них на производство осмотра означает отсутствие такового согласия на осмотр жилища в целом (Баев О.Я. Новации норм доказательственного права в УПК РФ 2001 года и проблемы их реализации // Материалы междунар. науч. конф. «50 лет в криминалистике. К 80-летию со дня рождения Р.С. Белкина». Воронеж, 2002. С. 36).

В связи с этим возникает ряд вопросов и, прежде всего, вопрос о том, как следователь, который прибыл для осмотра жилища, сможет проверить заявления находящихся там лиц, о том, что они здесь проживают, если у них отсутствуют документы, подтверждающие такое заявление.

Формулировка «проживающих в нем лиц», являющаяся элементом уголовно-процессуальной нормы, закрепленной в ч. 5 ст. 177 УПК, порождает следующий вопрос: необходимо ли получение согласия на производство осмотра жилища всех проживающих в нем лиц, в том числе и тех, которые на момент производства осмотра находятся вне жилища?

Получается, что следователь, прежде чем произвести осмотр жилища должен выяснить, кто и на каком основании в нем проживает, где эти лица будут находиться на момент осмотра. Выполнение указанных действий не всегда возможно хотя бы потому, что следователь до прибытия к месту осмотра может и не знать, кто проживает в жилище, подлежащем осмотру. В то же времяследователь всегда должен исходить из того, что он может получить категорическое несогласие с производством осмотра жилища со стороны находящихся там лиц.

Разумеется, выходом из создавшегося положения может быть производство осмотра в порядке, предусмотренном ч. 5 ст. 165 УПК, поскольку следователь вправе предполагать, что причиной отказа является желание лиц, находящихся в жилище, скрыть какие-то обстоятельства, имеющие значение для расследования преступления.

Одним из возможных вариантов действий следователя может быть получение судебного решения на осмотр жилища до прибытия к месту осмотра. Однако по смыслу ч. 5 ст. 176 УПК следователь может возбудить перед судом ходатайство о производстве осмотра жилища лишь в том случае, если проживающие в нем лица не дали согласия на осмотр.

Следует согласиться с резонным замечанием М.О. Баева и О.Я. Баева о том, что во многих ситуациях у следователя еще до объяснения с проживающими в жилище лицами есть основания полагать, что они могут возражать против производства осмотра, и потому следователь должен иметь право «предвосхищающее» именно по этому основанию получать судебное решение на его производство. Возможно, в ряде случаев использовать такое судебное разрешение не потребуется, ибо проживающие в жилище лица не будут возражать против осмотра, но в любом случае его наличие «развяжет руки» (в лучшем смысле данного понятия) следователю, обеспечит не только законность, но и оперативность производства этого следственного действия (Баев М.О., Баев О.Я. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (Науч.-практ. анализ основных достижений и проблем). СПб., 2003. С. 39-40).

Одной из разновидностей осмотра является осмотр трупа (ст. 178 УПК). Как самостоятельное следственное действие осмотр трупа производится в двух случаях:

а) когда труп с места происшествия доставлен в морг;

б) когда необходимо осмотреть захороненный труп.

Для осмотра захороненного трупа необходимо провести его эксгумацию, т.е. извлечение из места захоронения. Согласно ч. 3 ст. 178 УПК «при необходимости извлечения трупа из места захоронения следователь выносит постановление об эксгумации и уведомляет об этом близких родственников или родственников покойного. Постановление обязательно для администрации соответствующего места захоронения. В случае, если близкие родственники или родственники покойного возражают против эксгумации, разрешение на ее проведение выдается судом».

Реализация полномочия следователя по эксгумации трупа осложняется тем, что в УПК нет ответа на ряд вопросов, которые возникают в каждом случае, когда возникает необходимость в производстве данного процессуального действия.

Одним из них является вопрос о том, что следует понимать под эксгумацией трупа: извлечение трупа только из места официального захоронения или извлечение трупа из любого места захоронения.

В процессуальной литературе по этим вопросам высказаны неоднозначные суждения. По мнению одних авторов, эксгумация трупа охватывает случаи извлечения трупа только из мест официального захоронения (Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1997. С. 320; Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.В. Смирнова. СПб., 2003. С. 459), в то время как другие считают, что эксгумация может осуществляться из любых мест захоронения, в том числе из «криминальных захоронений», т.е. мест тайного захоронения трупа преступником или преступниками (Натура Д.А., Натура А.И. Эксгумация и особенности тактики следственных действий, связанных с эксгумированным трупом. М., 2003 С. 9; и др.).

Правильной, на наш взгляд, представляется точка зрения, согласно которой эксгумацией, в значении, которое придается этому понятию в ч. 3 ст. 178 УПК, является извлечение трупа из места официального захоронения. Основанием для такого вывода является закрепленное в ч. 3 ст. 178 УПК положение о том, что постановление следователя об эксгумации обязательно для администрации соответствующего места захоронения.

Очевидно, что такая администрация может быть лишь в тех местах, в которых осуществляется официальное, а не «криминальное» захоронение. В соответствии со ст. 4, 18-22 Федерального Закона от 12 января 1996 г. № 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле» такими местами являются кладбища (общественные, вероисповедальные и воинские), семейные (родовые) захоронения, старые военные и ранее неизвестные захоронения (Собрание законодательства РФ. 1996. № 3. Ст. 146; 2003. № 27. Ст. 2700 (ч. 1)

Кроме того, предписание закона об уведомлении близких родственников или родственников покойного о предстоящей эксгумации также свидетельствует о том, что предметом регулирования ч. 3 ст. 178 УПК являются действия следователя по извлечению из мест захоронения только тех покойников, которые были захоронены с соблюдением правил, установленных Федеральным Законом «О погребении и похоронном деле».

Захоронение в иных местах, как правило, осуществляется с целью сокрытия следов преступления, и поэтому извлечение трупа из таких мест захоронения должно осуществляться по правилам ч. 16 ст. 182 УПК, согласно которой с этой целью производитсяобыск.

В теории и практике уголовного процесса нет единого подхода к решению вопроса о том, каким образом должны быть уведомлены близкие родственники или родственники покойного о предстоящей эксгумации трупа. В частности, предлагается направлять близким родственникам или родственникам покойного письменное уведомление и копию постановлении об эксгумации трупа и, если они «не выразили возражений в течение достаточного времени», приобщить к делу расписку в получении ими заказного письма и произвести эксгумацию без судебного решения (Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.В. Смирнова. СПб., 2003. С. 459).

По мнению других авторов, направления письменного уведомления недостаточно, а по возможности, следователю необходимо лично поставить близких родственников или родственников в известность о предстоящем извлечении трупа из места захоронения и получить их письменное согласие (Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (Научно-практическое издание) / Под общ. ред. В.В. Мозякова, С.И. Гирько, Г.В. Мальцева, И.Н. Барцица. М., 2003. С. 601-602).

Выполнение второй рекомендации не всегда осуществимо, а поэтому есть смысл в рассматриваемых ситуациях ограничиваться направлением близким родственникам или родственникам покойного письменного уведомления с указанием сроков на ответ, разумных с точки зрения того, что для получения ответа потребуется какое-то время, и предупреждения о том, что в случае неполучения ответа эксгумация будет произведена без их согласия.

По смыслу ч. 3 ст. 178 УПК для эксгумации трупа следователь должен получить согласие всех близких родственников или родственников покойного. Отсюда следует вывод о том, что если хотя бы один из них возражает против эксгумации, следовательдолжен получить разрешение суда на ее проведение.

В следственной практике нередко возникают проблемы, связанные с получением согласия на эксгумацию трупа, обусловленные отсутствием сведений о близких родственниках или родственниках покойного или наличием сведений, которые дают основание полагать, что смерть потерпевшего наступила в результате преступления, совершенного указанными лицами. В такой ситуации логичнее было бы сразу же обращаться в суд с ходатайством о разрешении эксгумации, но по смыслу ч. 3 ст. 178 УПК следовательможет возбудить такое ходатайство лишь в том случае, если близкие родственники или родственники не дают согласия на эксгумацию.

Для устранения данного противоречия ч. 3 ст. 178 УПК целесообразно изложить в следующей редакции: «При необходимости извлечения трупа из места захоронения следователь выносит постановление об эксгумации и уведомляет об этом близких родственников (родственников) покойного. Если близкие родственники (родственники) возражают против эксгумации или отсутствуют сведения о них, либо они являются подозреваемыми или обвиняемыми в совершении преступления, повлекшего смерть потерпевшего, разрешение на эксгумацию выдается судом. Постановление об эксгумации обязательно для администрации места захоронения».