Аналитические и синтетические суждения (в логике).

А. с. — суждения, истинность которых устанавливается без обраще­ния к действительности посредством логико-семантического ана­лиза их компонентов. С. с. — суждения, истинность которых уста­навливается только в процессе их сопоставления с той реальностью, о которой они говорят.

Впервые в ясной форме разделение суждений на А. и С. было осуществлено немецким философом И. Кантом (1724—1804). А. с. Кант называл такое суждение, предикат которого уже входит в содержание субъекта и, таким образом, ничего не добавляет к тому, что мы знали о субъекте. Напр., суждение «Всякий холостяк неженат» является аналитическим, т. к. признак «быть неженатым» уже мыслится в содержании понятия «холостяк». «Всякое тело про­тяженно», «Москвичи живут в Москве» — все это А. с. Синтетиче­ским же, согласно Канту, является такое суждение, предикат кото­рого добавляет что-то новое к содержанию субъекта, напр. «Алмаз горюч», «Тихий океан — самый большой из океанов Земли» и т. п. Считается, что только С. с. выражают новое знание, А. с. представля­ют собой тавтологии, не содержащие никакой информации.

Современная логика расширила понятие а.с., включив в число таких суждений и сложные суждения, истинность которых можно установить лишь на основе логических правил, не обращаясь к ре­альности. Напр., если нам дано суждение «а --> а», то нам не нуж­но обращаться к действительности, чтобы узнать, истинно или ложно суждение «а», — в любом случае данная импликация будет истинной. Следовательно, это А. с.

[15]

Различие между А. и С. с. не является строгим и четким, ибо наши понятия в процессе развития познания изменяют свое со­держание, включают в него новые признаки, а это приводит к тому, что какие-то С. с. становятся А.с. Напр., когда-то суждение «Все тигры полосаты» было С. с. и несло в себе новую информа­цию о тиграх. Но сейчас понятие «тигр», кажется, уже включило в свое содержание признак полосатости. Скорее всего мы зат­руднимся назвать тигром животное, во всем похожее на тигра, но лишенное характерных полос на шкуре. Следовательно, это сужде­ние стало А. с.

АНАЛОГИЯ (от греч. analogia — соответствие)

— сходство между предметами, явлениями и т. д. Умозаключение по А. (или просто А.) — индуктивное умозаключение, когда на основе сходства двух объектов по каким-то одним параметрам делается вывод об их сходстве по другим параметрам. Напр., планеты Марс и Земля во многом сходны: они расположены рядом в Солнечной системе, на обеих есть вода и атмосфера и т. д.; на Земле есть жизнь; поскольку Марс похож на Землю с точки зрения условий, необходимых для существования живого, можно сделать вывод, что на Марсе также имеется жизнь. Это заключение является, очевидно, только правдо­подобным.

А. — понятие, известное со времен античной науки. Уже тогда было замечено, что уподобляться друг другу, соответствовать и быть сходными по своим свойствам могут не только предметы, но и отношения между ними. Помимо А. свойств существует также А. отношений. Напр., в известной планетарной модели атома его строение уподобляется строению Солнечной системы: вок­руг массивного ядра на разных расстояниях от него движутся по замкнутым орбитам легкие электроны, подобно тому как вокруг Солнца обращаются планеты. Атомное ядро не похоже на Солн­це, а электроны — на планеты; но отношение между ядром и электронами во многом подобно отношению между Солнцем и планетами. Продолжая это сходство, можно предположить, что электроны, как и планеты, движутся не по круговым, а по эл­липтическим орбитам.

Сходство сопряжено с различием и без различия не существу­ет. А. всегда является попыткой продолжить «сходство несходно­го», причем продолжить его в новом, неизвестном направлении. Она не дает достоверного знания: если посылки рассуждения по А. истинны, это еще не означает, что и его заключение будет ис­тинным. А., дающую высоковероятное знание, принято называть строгой или точной. Научные А. обычно являются строгими. Умо-

 

[16]

заключения по А., нередкие в повседневной жизни, как правило, не особенно строги, а то и просто поверхностны. От А., встречаю­щихся в художественной литературе, точность вообще не требуется, у них иная задача, и оцениваются они по другим критериям, преж­де всего по силе художественного воздействия.

Для повышения вероятности выводов по А. необходимо стре­миться к тому, чтобы было схвачено и выражено действительное, а не кажущееся сходство сопоставляемых объектов. Желательно, чтобы эти объекты были подобны в важных и существенных призна­ках, а не в случайных и второстепенных деталях. Полезно также, чтобы круг совпадающих признаков был как можно шире. Но наиболее важен для строгости А. характер связи сходных призна­ков предметов с переносимым признаком. Информация о сход­стве должна быть того же типа, что и информация, распростра­няемая на другой предмет. Если исходное знание внутренне связано с переносимым признаком, вероятность вывода заметно возраста­ет. И наконец, при построении А. следует учитывать не только сходные черты сопоставляемых объектов, но и их различия. Если последние внутренне связаны с признаком, который предполага­ется перенести с одного объекта на другой, А. окажется маловеро­ятной.

Обращение к А. может диктоваться разными задачами. Она мо­жет привлекаться для получения нового знания, для того, чтобы менее понятное сделать более понятным, представить абстрактное в более доступной форме, конкретизировать отвлеченные идеи и проблемы и т. д. По А. можно также рассуждать о том, что недо­ступно прямому наблюдению. А. может служить средством выдви­жения новых гипотез, являться своеобразным методом решения задач путем сведения их к ранее решенным задачам и т. п.

Рассуждение по А. дало науке многие блестящие результаты, нередко совершенно неожиданные. Так, в XVII в. движение крови в организме сравнивали с морскими приливами и отливами; А. с насосом привела к идее непрерывной циркуляции крови. Д. Мен­делеев, построив таблицу химических элементов, нашел, что три места в ней остались незаполненными; на основе известных эле­ментов, занимающих аналогичные места в таблице, он указал ко­личественные и качественные характеристики трех недостающих элементов, и вскоре они были открыты. А. между живыми организ­мами и техническими устройствами лежит в основе бионики, ис­пользующей открытые закономерности структуры и жизнедеятель­ности организмов при решении инженерных задач и построении технических систем.

 

[17]

А. является, таким образом, мощным генератором новых идей и гипотез. Аналоговые переносы представляют собой достаточно твер­дую почву для контролируемого риска. С их помощью мобилизуют­ся решения, уже доказавшие свою работоспособность, хотя и в другом контексте, и устанавливаются связи между новыми идеями и тем, что уже считается достоверным знанием.

Вместе с тем А., и в особенности А. отношений, могут быть чисто внешними, подменяющими действительные взаимосвязи ве­щей, надуманными. Подобного рода уподобления были обычны в средневековом мышлении, на них опираются магия и всякого рода гадания и прорицания.

А. обладает слабой доказательной силой. Продолжение сходства может оказаться поверхностным или даже ошибочным. Однако доказательность и убедительность далеко не всегда совпадают. Не­редко строгое, проводимое шаг за шагом доказательство оказыва­ется неуместным и убеждает меньше, чем мимолетная, но образная и яркая А. Доказательство — сильнодействующее средство исправ­ления и углубления убеждений, в то время как А. подобна гомеопа­тическому лекарству, принимаемому ничтожными дозами, но ока­зывающему тем не менее заметный лечебный эффект.

А. — излюбленное средство убеждения в художественной лите­ратуре, которой по самой ее сути противопоказаны сильные, прямолинейные приемы убеждения. А. широко используется так­же в обычной жизни, в моральном рассуждении, в идеологии, утопии и т. п.

Метафора,

являющаяся ярким выражением художественного творчества, представляет собой, по сути дела, своего рода сгу­щенную, свернутую А. Едва ли не всякая А., за исключением тех, что представлены в застывших формах, подобно притче или аллегории, спонтанно может стать метафорой. Примером метафо­ры с прозрачным аналогическим соотношением может служить следующее сопоставление Аристотеля: «...старость так относится к жизни, как вечер к дню, поэтому можно назвать вечер "старо­стью дня"... а старость — "вечером жизни"» (Поэтика. Гл. 21, 1457в.). В традиционном понимании метафора представляет собой троп, удач­ное изменение значения слова или выражения. С помощью метафо­ры собственное значение имени переносится на некоторое другое значение, которое подходит этому имени лишь ввиду того сравне­ния, которое держится в уме. Уже это истолкование метафоры связывает ее с А. Метафора возникает в результате слияния членов А. и выполняет почти те же функции, что и последняя. С точки зрения воздействия на эмоции и убеждения метафора даже лучше

 

[18]

справляется с этими функциями, поскольку она усиливает А., вводя ее в сжатом виде.

АНТЕЦЕДЕНТ И КОНСЕКВЕНТ (от лат. antecedent -предшеству­ющий, предыдущий и consequens — следствие)

— два высказыва­ния, из которых с помощью логической операции импликации («если..., то...») образуется сложное импликативное выс­казывание. А. — высказывание, которому предпослано слово «если», К. — высказывание, идущее после слова «то». Два выска­зывания, составляющие условное высказывание,именуются также основанием и следствием.

АНТИНОМИЯ (от греч. antinomia - противоречие в законе)

-рассуждение, доказывающее, что два высказывания, являющие­ся отрицанием друг друга, вытекают одно из другого.

Характерным примером логической А. является «лжеца» парадокс.

Наибольшую известность из открытых уже в XX в. А. получила A. Рассела.

Примером достаточно простой и оригинальной А. может быть следующее: некоторые слова, обозначающие свойства, обладают тем самым свойством, которое они называют. Так, прилагательное «русский» само является русским, «многосложное» — многосложно, а «пятислоговое» — имеет пять слогов. Такие слова, относящиеся к самим себе, называют аутологическими; слова, не имеющие свойства, обозначаемого ими, — гетерологическими. После­дних в языке подавляющее большинство: «сладкое» не является сладким, «холодное» — холодным, «однослоговое» — однослоговым и т. д. Разделение прилагательных на две группы представляется яс­ным и не вызывающим возражений. Оно может быть распространено и на существительные: «слово» само является словом, «существи­тельное» — существительным, но «стол» — это не стол, а «глагол» — не глагол, а существительное. А. обнаруживается, как только зада­ется вопрос: к какой из двух групп относится само прилагательное «гетерологическое». Если оно аутологическое, то обладает обознача­емым им свойством и должно быть гетерологическим. Если же оно гетерологическое, то не имеет называемого им свойства и должно быть поэтому аутологическим.

Необходимым признаком логической А. обычно считается ло­гический словарь, в терминах которого она формулируется. Одна­ко в логике нет четких критериев деления терминов на логичес­кие и внелогические. Кроме того, в логических терминах можно сформулировать и внелогические утверждения.

На первых порах изучения А. казалось, что их можно выделить по нарушению какого-то еще не исследованного положения или правила логики. Особенно активно претендовал на роль такого

[19]

правила введенный Б. Расселом «принцип порочного круга», со­гласно которому в совокупность не должны входить объекты, оп­ределимые только посредством этой же совокупности. Все А. име­ют общее свойство — самоприменимость, или циркулярность. В каждой А. объект, о котором идет речь, характеризуется посред­ством совокупности объектов, к которой он сам принадлежит. Если мы, к примеру, говорим: «Это высказывание ложно», мы харак­теризуем данное высказывание путем ссылки на совокупность всех ложных высказываний, включающих и данное высказывание. Од­нако циркулярность — свойство и многих непарадоксальных рас­суждений. Такие примеры, как «самый большой из всех городов», «наименьшее из всех натуральных чисел», «один из электронов атома меди» и т. п., показывают, что далеко не всегда циркуляр­ность ведет к противоречию. Однако провести различие между «вредной» и «безвредной» циркулярностью не удается.

А. свидетельствуют о несовершенстве обычных методов образо­вания понятий и методов рассуждения. Они играют роль контро­лирующего фактора, ставящего ограничения на пути конструиро­вания систем логики.

Один из предлагавшихся путей устранения А. — выделение наря­ду с истинными и ложными бессмысленных высказываний. Этот путь был предложен Б. Расселом, объявившим А. бессмысленными на том основании, что в них нарушаются требования особой «логической грамматики». В качестве последней Б. Рассел предложил теорию ти­пов, вводящую своеобразную иерархию рассматриваемых объектов: предметов, свойств предметов, свойств свойств предметов и т. д. Свой­ства можно приписывать предметам, свойства свойств — свойствам и т. д., но нельзя осмысленно утверждать, что свойства свойств имеются у предметов. Напр., высказывания «Это дерево — зеле­ное», «Зеленое — это цвет» и «Цвет — это оптическое явление» осмысленны, а, скажем, высказывания «Этот дом есть цвет» и «Этот дом есть оптическое явление» — бессмысленны.

Исключение А. достигается также путем отказа от «чрезмерно больших множеств», подобных множеству всех множеств. Этот путь был предложен немецким математиком Е. Цермело, связавшим появление А. с неограниченным конструированием множеств. До­пустимые множества были определены им некоторым списком ак­сиом, сформулированным так. чтобы не выводились известные А.

Были предложены и другие способы устранения А. Ни один из них не лишен, однако, возражений.

АНТИНОМИЯ РАССЕЛА

- одна из наиболее известных логи­ческих антиномий,обнаруженная в начале этого века англ. фило­софом и логиком Б. Расселом (1872—1970).

[20]

А. Р. связана с понятием множества. Относительно каждого мно­жества представляется осмысленным задать вопрос, является оно своим собственным элементом или нет. Напр., множество всех лю­дей не является человеком, так же как множество стульев — это не стул. Но множество, объединяющее все множества, представля­ет собой множество и, значит, содержит самое себя в качестве элемента. Назовем множества, не содержащие себя в качестве эле­мента, обычными,а содержащие себя — необычными и рас­смотрим множество, составленное из всех обычных множеств. Поскольку это множество, о нем можно спрашивать, обычное оно или нет. Ответ, однако, оказывается обескураживающим. Если оно обычное, то, согласно своему определению, не должно со­держать самое себя в качестве элемента, поскольку содержит все обычные множества. Но это означает, что оно является необычным множеством. Допущение, что рассматриваемое множество представ­ляет собой обычное множество, приводит, таким образом, к проти­воречию. Значит, оно не может быть обычным. С другой стороны, оно не может быть также необычным: необычное множество содержит самое себя в качестве элемента, а элементами рассматриваемого множества являются только обычные множества. В итоге множе­ство всех множеств, не являющихся собственными элементами, есть свой элемент в том и только том случае, когда оно не являет­ся таким элементом. Полученное противоречие говорит о том, что такого множества не существует. Но если столь просто и ясно за­данное множество не может существовать, то в чем различие меж­ду возможными и невозможными множествами? Наивное, или интуитивное, представление о множестве как сколь угодно об­ширном соединении в чем-то однородных объектов способно вес­ти, таким образом, к противоречию и нуждается в прояснении и уточнении.

А. Р. не имеет специфически математического характера, ее можно переформулировать в чисто логических терминах. Б.Рассел предложил следующий популярный вариант открытой им анти­номии. Представим, что совет какой-то деревни так определил обязанности парикмахера: брить всех мужчин деревни, которые не бреются сами, и только этих мужчин. Должен ли он брить самого себя? Если да, то он будет относиться к тем, кто бреется сам, а тех, кто бреется сам, он не должен брить. Если нет, он будет принадлежать к тем, кто не бреется сам, и, значит, он должен будет брить себя. Таким образом, этот парикмахер бреет себя в том и только том случае, когда он не бреет себя. Это, разумеется, невозможно.

[21]

Для избежания этой и других антиномий Б. Рассел построил теорию логических типов (см.: Антиномия).

Другим способом устранения А. Р. является отказ от использова­ния «слишком больших множеств». Ни первый, ни второй из этих способов не являются общепризнанными.

АНТИТЕЗИС (от греч. antithesis — противоположение)

— сужде­ние, противоречащее тезису некоторого построенного доказатель­ства. А. используется в косвенном доказательстве тезиса: мы обо­сновываем ложность А. и, опираясь на закон исключенного третьего,гласящий, что из двух противоположных суждений одно обязатель­но истинно, тем самым доказываем истинность противоречащего ему суждения — тезиса.

АПОДИКТИЧЕСКИЙ (от греч. apodeiktikos — доказательный, убе­дительный)

- безусловно достоверный, основанный на необходи­мости, неопровержимый. В традиционной логике принято разде­лять суждения по модальности, т. е. по характеру связи между субъектом и предикатом, на три вида: вероятностные — «5, веро­ятно, есть Р»,ассерторические - «S есть Р»и А. — «S необходимо есть Р».В суждениях первого вида отражаются возможные связи между субъектом и предикатом, напр.: «Илиада» есть, вероятно, продукт коллективного творчества»; ассерторическое суждение ут­верждает наличие действительно существующей связи между субъектом и предикатом, напр.: «Киев расположен на берегу Днеп­ра»; А. суждение выражает необходимую связь субъекта и предика­та: «Вокруг проводника, по которому проходит электрический ток, возникает магнитное поле».

Если ассерторические суждения используются для конста­тации фактов, то в А. суждениях выражаются законы приро­ды. Различие между первыми и вторыми не может быть усмотрено из самой формы суждений и является не вполне определенным. Необходимость А. суждения должна быть обоснована с помощью теоретического доказательства.

АПОРИЯ (от греч. aporia — затруднение, недоумение)

- труд­норазрешимая проблема, связанная с противоречием между дан­ными опыта и их мысленным анализом. Наиболее известны А., сформулированные древнегреч. философом Зеноном Элейским (ок. 490 - ок. 430 до н. э.). В А. «Ахилл» говорится о том, что быстроно­гий Ахилл не способен догнать медлительную черепаху, так как, пока он пробежит разделяющее их расстояние, она проползет не­много, пока он будет пробегать этот отрезок, она еще немного отползет и т. д. А. «Дихотомия» говорит, что, прежде чем пройти весь путь, движущееся тело должно пройти его половину, а до

[22]

этого — половину половины и т. д.; процесс такого деления беско­нечен, поэтому тело вообще не может начать двигаться или, если оно уже движется, движение не может окончиться.

Эти и подобные им А. теперь признаются подлинными пара­доксами,связанными, в частности, с описанием движения. А. близ­ка к антиномии,но отличается от последней. Антиномия пред­ставляет собой обоснование двух несовместимых утверждений, одно из которых отрицает другое. А. же выдвигает и обосновывает положение, явно противоречащее опыту.

А. обычны и в современном мышлении. Всякий раз, когда при­нятая и хорошо апробированная теория вдруг резко расходится с достаточно твердо установленными фактами, можно говорить о возникновении затруднения, называвшегося в древности А. Напр., устойчивость мира является очевидным фактом. Одни и те же ве­щества постоянно выступают с одними и теми же свойствами, образуются одни и те же кристаллы, возникают одни и те же соединения и т. п.

Вместе с тем с точки зрения классической механики Ньютона такая устойчивость является в принципе недостижимой. Н. Бор указывал, что именно размышление над данным затруднением заставило его отказаться от классической механики при объясне­нии внутреннего строения атома. Это противоречие между тем, что дано в наблюдении, и тем, что предписывает ньютоновская механика, является типичной А.

АРГУМЕНТ (лат. argumentum)

— суждение (или совокупность взаимосвязанных суждений), посредством которого обосновыва­ется истинность к.-л. другого суждения (или теории). При доказа­тельстве некоторого суждения А. являются основаниями, или посылками, из которых логически следует доказываемое суж­дение. Напр., для доказательства суждения «Железо плавко» мы можем воспользоваться двумя А.: «Все металлы плавки» и «Желе­зо есть металл». Приняв эти два суждения в качестве посылок, мы можем логически вывести из них доказываемое суждение и тем самым обосновать его истинность.

А., используемые в процессе доказательства некоторого суж­дения, должны удовлетворять следующим правилам:

1. А. должны быть истинными суждениями.

2. А. должны быть суждениями, истинность которых устанавли­вается независимо от тезиса.

3. А. должны быть достаточным основанием для доказываемого тезиса.

Нарушение указанных правил приводит к различным логиче­ским ошибкам, делающим доказательство некорректным.

[23]

А., используемые в дискуссии, споре, могут быть разделены на два вида: A. ad rem (к существу дела) и A. ad hominem (к чело­веку). А. первого вида имеют отношение к обсуждаемому вопросу и направлены на обоснование истинности доказываемого поло­жения. В качестве таких А. могут использоваться основоположе­ния или принципы некоторой теории; определения понятий, принятые в науке; суждения, описывающие установленные фак­ты; ранее доказанные положения и т. п. Если А. данного вида удовлетворяют перечисленным выше правилам, то опирающе­еся на них доказательство будет корректным с логической точ­ки зрения.

А. второго вида не относятся к существу дела и используются лишь для того, чтобы одержать победу в полемике, в споре. Они затрагивают личность оппонента, его убеждения, апеллируют к мнениям аудитории и т. п. С точки зрения логики эти А. некоррек­тны и не могут быть использованы в дискуссии, участники кото­рой стремятся к выяснению и обоснованию истины. Наиболее рас­пространенными разновидностями их являются следующие:

А. кавторитету — ссылка на высказывания или мнения ве­ликих ученых, общественных деятелей, писателей и т. д. в поддер­жку своего тезиса. Такая ссылка может показаться вполне допусти­мой, однако она некорректна. Дело в том, что человек, получивший признание благодаря своей успешной деятельности в некоторой одной области, не может быть столь же авторитетен во всех других • областях. Поэтому его мнение, выходящее за пределы той облас­ти, в которой он работал, вполне может оказаться ошибочным. Кроме того, даже в той области, в которой творил великий чело­век, далеко не все его высказывания или мнения безусловно вер­ны. Поэтому ссылка на то, что такой-то человек придерживался такого-то мнения, ничего не говорит об истинности этого мне­ния. А. к авторитету имеет множество разнообразных форм. Апел­лируют к авторитету общественного мнения, к авторитету ауди­тории, к авторитету противника и даже к собственному авторитету. Иногда изобретают вымышленные авторитеты или приписывают реальным авторитетам такие суждения, которых они никогда не высказывали.

А. кпублике — ссылка на мнения, настроения, чувства слу­шателей. Человек, пользующийся таким А., обращается уже не к своему оппоненту, а к присутствующим, иногда даже случайным слушателям, стремясь привлечь их на свою сторону и с их помо­щью оказать психологическое давление на противника.

Напр., на одной из дискуссий по поводу теории происхожде­ния видов Ч. Дарвина епископ Вильберфорс обратился к слушате-

 

[24]

лям с вопросом, были ли их предки обезьянами. Защищавший данную теорию биолог Т. Хаксли ответил на это, что ему стыдно не за своих обезьяньих предков, а за людей, которым не хватает ума и которые не способны отнестись всерьез к доводам Дарвина. Довод епископа — типичный аргумент к публике. Тем, кто при­сутствовал на этой происходившей в конце прошлого века дис­куссии, казалось не совсем приличным иметь своими, пусть даже отдаленными, предками — обезьян.

Одна из наиболее эффективных разновидностей А. к публике — ссылка на материальные интересы присутствующих. Если одному из противников удается показать, что отстаиваемый его оппонентом тезис затрагивает материальное положение, доходы и т. п. присут­ствующих, то их сочувствие будет, скорее всего, на стороне первого.

А. кличности — ссылка на личностные особенности оппо­нента, его вкусы, внешность, достоинства или недостатки. Ис­пользование этого А. ведет к тому, что предмет спора остается в стороне, а предметом обсуждения оказывается личность оппонен­та, причем обычно в негативном освещении.

Напр., когда преподаватель, оценивая ответ ученика, ставит ему явно заниженную оценку, ссылаясь на то, что раньше этот ученик не учил уроки, что и по другим предметам он успевает плохо, что когда-то он прогулял уроки, что он неряшливо одет и т. п., то он использует А. к личности.

Встречается А. к личности и с противоположной направленно­стью, т. е. ссылка не на недостатки, а на достоинства человека. Та­кой А. часто используется в суде защитниками обвиняемых.

А. ктщеславию — расточение неумеренных похвал против­нику в надежде, что, тронутый комплиментами, он станет мягче и покладистей. Как только в дискуссии начинают встречаться обо­роты типа «не подлежит сомнению глубокая эрудиция оппонен­та», «как человек выдающихся достоинств, оппонент...» и т. п., здесь можно предполагать завуалированный А. к тщеславию.

А. к силе - угроза неприятными последствиями, в частности угроза применения насилия или прямое применение к.-л. средств принуждения. У человека, наделенного властью, физической силой или вооруженного, порой возникает искушение прибегнуть в спо­ре к угрозе, особенно с интеллектуально превосходящим его про­тивником. Однако следует помнить о том, что согласие, вырванное под угрозой насилия, ничего не стоит и ни к чему не обязывает согласившегося.

А. кжалости - возбуждение в другой стороне жалости и со­чувствия. Напр., студент, плохо подготовленный к сдаче экзаме-

[25]

на, просит профессора поставить ему положительную оценку, ина­че его лишат стипендии и т. п. Этот А. бессознательно используется многими людьми, которые усвоили манеру постоянно жаловаться на тяготы жизни, на трудности, болезни, на неудачи и т. п. в надежде пробудить в слушателях сочувствие и желание уступить, помочь в чем-то.

А. кневежеству — использование фактов и положений, не­известных оппоненту, ссылка на сочинения, которые он заведо­мо не читал. Люди часто не хотят признаваться в том, что они чего-то не знают, им представляется, что этим они роняют свое достоинство. В споре с такими людьми А. к невежеству иногда дей­ствует безотказно. Однако если не бояться показаться невежествен­ным и попросить оппонента рассказать подробнее о том, на что он ссылается, может выясниться, что его ссылка не имеет ника­кого отношения к предмету спора.

Все перечисленные А. являются некорректными и не должны использоваться в споре. Однако спор — это не только столкнове­ние умов, но и столкновение характеров и чувств, поэтому пере­численные А. все-таки встречаются и в повседневных, и в научных спорах. Заметив А. подобного рода, следует указать противнику на то, что он прибегает к некорректным способам ведения спора, сле­довательно, не уверен в прочности своих позиций (см.: Спор).

АРГУМЕНТАЦИИ ТЕОРИЯ

- теория, изучающая те многооб­разные дискуссионные приемы, которые используются в процес­се аргументации.

А. т., начавшая складываться еще в античности, прошла долгую историю, богатую взлетами и падениями. Сейчас можно говорить о становлении «новой теории» аргументации, складывающейся на стыке логики, лингвистики, психологии, социологии, философии, герменевтики, риторики, эристики. Актуальной является задача построения общей А. т., отвечающей на такие вопросы, как: при­рода аргументации и ее границы; способы аргументации, своеоб­разие аргументации в разных областях познания и деятельности, начиная с естественных и гуманитарных наук и кончая философи­ей, идеологией и пропагандой; изменение стиля аргументации от одной исторической эпохи к другой в связи с изменением культу­ры эпохи и характерного для нее стиля мышления и др.

Центральными понятиями общей А. т. являются: способ аргу­ментации и ее основание, стиль аргументации, контекст аргу­ментации, позиция участника аргументации, диссонанс и консо­нанс позиций, спор (полемика и дискуссия) и диалог, истина и ценность в аргументации, аргументация и доказательство и др.

 

[26]

Для А.т. существенны оппозиции: абсолютная — сравнитель­ная аргументация, общезначимая - контекстуальная, истинно­стная — ценностная, естественнонаучная — гуманитарная аргу­ментация и др.

В процессе абсолютной аргументации приводятся те убеди­тельные, или достаточные, аргументы в поддержку тезиса, в силу которых он должен быть принят. Сравнительная аргумента­ция имеет своей задачей показать, что лучше принять данный тезис, чем какое-то иное положение. Общая схема абсолютной аргументации: «A приемлемо, поскольку С»; схема сравнитель­ной аргументации: «А более приемлемо, чем В,поскольку С». Здесь А — тезис, В — его альтернатива, С — основание аргументации. Абсолютная аргументация может быть истолкована как частный случай сравнительной: «A приемлемо, поскольку С» означает «A более приемлемо, чем не - А,поскольку С». Абсолютную аргумен­тацию принято называть также обоснованием,сравнительную — ра­ционализацией (рациональность в этом случае означает умение выб­рать лучшую из имеющихся альтернатив). Обоснование является абсолютной оценкой знания, рациональность — сравнительной оцен­кой («Должно быть принято А,поскольку С» и «Лучше принять A, чем В,поскольку С»).

В зависимости от характера основания аргументации все спосо­бы аргументации можно разделить на общезначимые и кон­текстуальные. К общезначимым (теоретическим и эмпириче­ским) способам относятся прямое и косвенное (индуктивное) подтверждение; дедукция тезиса из принятых общих положений; проверка тезиса на его совместимость с другими законами и прин­ципами, в частности с регулятивными принципами простоты, привычности и т. п.; анализ тезиса с точки зрения принципиаль­ной возможности его эмпирического подтверждения и опровер­жения; проверка его на приложимость к более широкому классу объектов; включение тезиса в некоторую теорию; совершенство­вание содержащей его теории, усиление ее эмпирического ба­зиса и прояснение общих принципов, выявление логических связей ее утверждений, минимизация ее исходных допущений и, если возможно, ее аксиоматизация и формализация; форму­лировка объяснений и предсказаний на основе теории и т. п.; ссылка на эффективность метода, с помощью которого полу­чен тезис, и т. д. Контекстуальные способы обоснования и ра­ционализации включают ссылку на интуицию, веру, авторите­ты, традицию, использование разного рода «аргументов к личности» и иных риторических приемов.

[27]

Общие контуры новой А. т. наметились в последние два-три деся­тилетия. Она восстанавливает то позитивное, что было в античной риторике и иногда называется на этом основании новой рито­рикой. Стало очевидным, что А. т. не сводится к логической тео­рии доказательства, которая опирается на понятие истины и для которой понятия убеждения и аудитории совершенно инородны. А. т. не сводима также к методологии науки или теории познания. Аргу­ментация — это определенная человеческая деятельность, протека­ющая в конкретном социальном контексте и имеющая своей ко­нечной целью не знание само по себе, а убеждение в приемлемости каких-то положений. В числе последних могут быть не только опи­сания реальности, но и оценки, нормы, советы, декларации, клят­вы, обещания и т. п. А. т. не сводится и к эристике — теории спора, ибо спор — это только одна из многих возможных ситуаций аргу­ментации.

В формировании главных идей новой А. т. важную роль сыгра­ли работы X. Перельмана, Г. Джонстона, Ф. ван Еемерена, Р. Гроотендорста и др. Однако и в настоящее время А. т. лишена единой парадигмы или немногих, конкурирующих между со­бой парадигм и представляет собой едва ли обозримое поле раз­личных мнений на предмет этой теории, ее основные пробле­мы и перспективы развития.

В А. т. аргументация рассматривается с трех разных позиций, дополняющих друг друга: с точки зрения мышления, с точки зрения человека и общества и, наконец, с точки зрения истории. Каждый из этих аспектов рассмотрения имеет свои специфиче­ские особенности и распадается на ряд подразделений.

Анализ аргументации с первой, логико-эпистемологической точки зрения включает три основных направления:

о Описание способов обоснования и рационализации описа­тельных и оценочных утверждений. В число данных способов вклю­чаются не только такие традиционные общезначимые (универсаль­ные) приемы, как, скажем, дедуктивный вывод и индуктивное подтверждение следствий, но и контекстуальные способы обосно­вания, подобные ссылкам на интуицию и традицию.

о Анализ зависимости аргументации от той проблемной ситуа­ции, в общих рамках которой она протекает.

о Выявление тех особенностей аргументации, которые связа­ны с приложением ее в разных областях мышления. Существуют три такие области и, соответственно, три разновидности аргу­ментации: теоретическая, практическая и художественная аргу­ментация. Теоретическая аргументация в свою очередь распадает-

 

[28]

ся на естественнонаучную и гуманитарную, практическая — на идеологическую (включающую, в частности, пропаганду) и уто­пическую.

Анализ аргументации как человеческой деятельности, имею­щей социальный характер, предполагает исследование аудито­рий, в которых разворачивается аргументация. Самая узкая ауди­тория включает только того, кто выдвигает определенное положение или мнение, и тех, чьи убеждения он стремится укрепить или из­менить. Узкой аудиторией могут быть, напр., два спорящих челове­ка или ученый, выдвигающий новую концепцию, и научное сооб­щество, призванное ее оценить. Более широкой аудиторией в этих случаях будут все те, кто присутствует при споре, или все те, кто вовлечен в обсуждение новой научной концепции, включая и не­специалистов, завербованных на какую-то сторону благодаря про­паганде. Изучение социального измерения аргументации предпола­гает также анализ зависимости манеры аргументации от общих характеристик того конкретного целостного общества или сообще­ства, в рамках которого она протекает. Характерным примером мо­гут служить особенности аргументации в т.наз. «коллективистичес­ких (закрытых) обществах» (тоталитарное общество, средневековое феодальное общество и др.) или «коллективистических сообществах» («нормальная наука», армия, церковь, тоталитарная политическая партия и др.).

Изучение исторического измерения аргументации включает три временных среза:

о Учет того исторически конкретного времени, в котором имеет место аргументация и которое оставляет на ней свой мимолетный след.

о Исследование стиля мышления исторической эпохи и тех особенностей ее культуры, которые налагают свой неизгладимый отпе