Нормальное множество, см. : противоречие в явном определении.

НОРМАТИВНАЯ ЛОГИКА,см.: Деонтическая логика.

НОРМАТИВНАЯ МОДАЛЬНОСТЬ,см.: Деонтическая модаль­ность.

НОРМАТИВНОЕ ВЫСКАЗЫВАНИЕ, или: Деонтическое высказывание,

— высказывание, устанавливающее какую-то норму поведения. Языковые формулировки Н. в. многообразны и разнородны. Иногда оно имеет форму повелительного (импера­тивного) предложения. Чаще Н. в. представляется повествователь-

 

[226]

ным предложением с особыми нормативными словами: «обяза­тельно», «разрешено», «запрещено», «(нормативно) безразлич­но». Вместо указанных могут употребляться также другие слова и обороты: «должен», «может», «не должен», «позволено», «реко­мендуется», «возбраняется» и т. п. В языковом представлении Н. в. решающую роль играет контекст, в котором выражается норма. Можно говорить об обычных, или стандартных, формулировках Н. в., но вряд ли можно сказать, что существует грамматическое предложение, в принципе не способное выражать такое высказы­вание. Попытка определить Н. в. на чисто грамматических основа­ниях не приводит к успеху.

Более удачными представляются попытки уточнить понятие Н.в. путем выявления внутренней структуры выражаемых норм и ис­следования многообразных разновидностей норм.

Структура и логические связи Н. в. изучаются деонтической логи­кой (логикой норм). Она исходит из представления, что все нормы, независимо от их конкретного содержания, имеют одну и ту же структуру. Каждая норма включает четыре «элемента»: содержа­ние — действие, являющееся объектом нормативной регуляции; характер — норма обязывает, разрешает или запрещает это дей­ствие; условия приложения — обстоятельства, в которых должно или не должно выполняться действие; субъект — лицо или группа лиц, которым адресована норма. Не все эти структур­ные элементы находят явное выражение в языковой формулиров­ке Н. в. Но это не означает, что они не обязательны. Без любого из них нет нормы и, значит, нет выражающего ее Н. в.

Область норм крайне широка; между нормами и тем, что ими не является, нет ясной границы. Самым общим образом нормы можно разделить на правила (правила игры, грамматики, ло­гики и математики, обычая и ритуала и т. п.), предписания (законы государства, команды и т. п.), технические нормы, говорящие о том, что должно быть сделано для достижения определенного результата. Помимо этих основных групп к нормам относятся также обычаи («Принято, чтобы младшие привет­ствовали старших первыми»), моральные принципы («Не будь завистлив») и правила идеала («Солдат должен быть стойким»). Эти виды норм занимают как бы промежуточное поло­жение между главными видами.

Сложность отличения Н. в. от высказываний иных видов, и преж­де всего от высказывания описательного,во многом связана с су­ществованием высказываний, выполняющих сразу несколько фун­кций или меняющих свою функцию от ситуации к ситуации. В частности, нормы почти не встречаются в научных теориях, ко-

[227]

торые не ставят своей специальной задачей их выработку и обо­снование. В обычные теории нормы входят, как правило, в виде «смешанных», описательно-нормативных (или дескриптивно-прескриптивных) утверждений. Очевиден, в частности, двойственный характер наиболее общих принципов теории. Не являются нормативно нейтральными и все иные законы теорий и даже лежащие в их основе факты.

Нормы представляют собой частный случай оценок:это соци­ально апробированные и социально закрепленные оценки. Сред­ством, превращающим позитивную оценку действия в норму, тре­бующую его реализации, является угроза наказания, или санк­ции. «Обязательно действие А»можно определить как «Делать A хорошо, и позитивно ценно, что воздержание от этого действия ведет к наказанию». Н. в. является, таким образом, особым случа­ем оценочного высказывания.

Нормы как оценки, стандартизированные с помощью санк­ций, являются частным и довольно узким классом оценок. Нор­мы касаются действий или вещей, тесно связанных с деятельно­стью человека, в то время как оценки могут относиться к лю­бым объектам. Нормы направлены всегда в будущее, оценки могут касаться также как прошлого и настоящего, так и того, что су­ществует вне времени.

Как и всякое оценочное высказывание, Н.в. не является ни истинным, ни ложным. Истина характеризует отношение между высказыванием описательным и действительностью. Нормы не яв­ляются дескриптивными, они не употребляются для описания и описывают постольку, поскольку это необходимо для выполне­ния основной функции — предписания.

Вопрос о том, приложимы к нормам термины «истинно» и «ложно» или нет, был и остается предметом споров. Во многом они связаны с тем, что значительное число языковых выражений имеет двойственный, описательно-нормативный характер. Тако­вы, в частности, моральные нормы, которые не только предпи­сывают определенное поведение, но и опосредствованно описы­вают сферу моральной жизни.

Как говорит «Юма принцип»,из высказывания со связкой «есть» невыводимо логически высказывание с «должен». Положение, что нормативное заключение не может быть выведено из чисто описа­тельных посылок, деонтическая логика дополнила утверждением о невыводимости описаний из норм. Отсутствие между Н. в. и описа­тельными высказываниями связи логического следования не оз­начает, конечно, что между этими типами высказываний вообще нет связи.

 

[228]

О

ОБОБЩЕНИЕ (лат. generalisatio)

— мыслительная операция, пе­реход от мысли об индивидуальном, заключенной в понятии, суж­дении, норме, гипотезе, вопросе и т. п., к мысли об общем; от мысли об общем к мыслям о более общем; от ряда фактов, ситу­аций, событий к их отождествлению в каких-то свойствах с пос­ледующим образованием множеств, соответствующих этим свой­ствам (см.: Индуктивное обобщение).Путем индуктивного О. обра­зуются не только понятия, но и суждения.

Под аналитическими понимаются О., осуществляемые на ос­нове анализа соответствующих языковых выражений, определе­ний, применения правил дедукции и не требующие обращения к опыту. Примерами могут быть мысленные переходы от понятия «механическая форма движения материи» к понятию «форма движения материи», от суждения «Киты — млекопитающие» к суждению «Киты — позвоночные», от вопроса «Разрешима ли данная проблема в данном случае?» к вопросу «Разрешима ли данная проблема в общем случае?», от юридической нормы «кража запрещена» к норме «хищение запрещено». Под синтетическими (или индук­тивными) понимаются О., связанные с изучением опытных дан­ных. Они используются при формировании и развитии различных понятий, суждений (в том числе законов), научных теорий.

В традиционной логике под О. понятия понимается переход от понятия меньшей общности к понятию большей общности путем отбрасывания признаков, принадлежащих только тем элементам, которые входят в объем обобщаемого понятия (переход от поня­тия «прямоугольный треугольник» к понятию «треугольник»). Противоположной О. является операция ограничения понятия. Боль-

 

[229]

шую роль в синтетических О. играет абстракция отождествления. Процесс О. широко используется при образовании понятий не только в научном познании, но и, напр., в процессе формирова­ния художественных образов.

ОБОЗНАЧЕНИЯ ОТНОШЕНИЕ

- отношение между именем и его денотатом, т. е. объектом, к которому относится имя; то же, что и отношение именования. О. о. является одним из фундамен­тальных отношений семантического анализа. Теория О. о. базиру­ется на следующих принципах:

1) однозначности: каждое имя обозначает только один объект;

2) предметности: пред­ложение говорит о предметах, обозначенных входящими в пред­ложение именами;

3) взаимозаменимости: если два имени обозначают один и тот же предмет, то истинностное значение пред­ложения не изменится, если одно из этих имен заменить другим.

Казалось бы, эти принципы являются совершенно естествен­ными, однако их последовательное проведение встречает значи­тельные трудности. Во-первых, в неэкстенсиональных кон­текстах нарушается принцип взаимозаменимости, напр. предло­жение «Н. не знал, что Пушкин был автором "Евгения Онегина"» может быть истинным, но едва ли его можно заменить предложе­нием «Н. не знал, что Пушкин был Пушкиным». Во-вторых, воз­никают проблемы, связанные с использованием пустых имен, таких, как «Пегас», «Зевс» и т. п. Напр., два предложения «Круг­лый квадрат кругл» и «Круглый квадрат не кругл» являются ис­тинными, хотя и противоречат друг другу, следовательно, нару­шается закон противоречия. В-третьих, встают проблемы, свя­занные с использованием единичных отрицательных высказываний существования, напр.: «Не существует простого числа между 7 и 11». Из утвердительного единичного высказывания следует выс­казывание существования, напр. из высказывания «Дунай — евро­пейская река» следует «Существует такой х,что х — европейская река». Однако если мы возьмем высказывание «Пегас не суще­ствует», то из него будет следовать «Существует такой х,который не существует». И наконец, четвертая группа проблем, возника­ющая в связи с принципами О.о., относится к анализу утвержде­ний тождества: как отличить высказывания «а = а»и «а=b»?

Решение перечисленных проблем дает мощный стимул разви­тию логической семантики.

ОБОСНОВАНИЕ

— процедура проведения тех убедительных ар­гументов, или доводов, в силу которых следует принять к.-л. ут­верждение или концепцию. О. является, как правило, сложным процессом, не сводимым к построению отдельного умозаключе-

 

[230]

ния или проведению одноактной эмпирической проверки. О. обыч­но включает целую серию мыслительных действий, касающихся не только рассматриваемого положения, но и той системы утвер­ждений, той теории, составным элементом которой оно является. Существенную роль в механизме О. играют дедуктивные умозак­лючения, хотя лишь в редких случаях процесс О. удается свести к умозаключению или цепочке умозаключений.

Все многообразные способы О., обеспечивающие в конечном счете «достаточные основания» для принятия утверждения, де­лятся на абсолютные и сравнительные. Абсолютное О. — это приведение тех убедительных или достаточных оснований, в силу которых должно быть принято обосновываемое положение. Сравнительное О. — система убедительных доводов в поддержку того, что лучше принять обосновываемое положение, чем иное, противопоставляемое ему положение. Совокупность доводов, при­водимых в поддержку обосновываемого положения, называется основанием О. Общая схема, или структура, абсолютного О.: «A должно быть принято в силу С», где A — обосновываемое поло­жение и С- основание О. Структура сравнительного О.: «Лучше принять A, чем В,в силу С». Напр., выражение «Следует принять, что небо в обычных условиях голубое, поскольку в пользу этого говорит непосредственное наблюдение» — это абсолютное О., его резюмирующая часть. Выражение же «Лучше принять, что небо синее, чем принять, что оно красное, основываясь на положени­ях физики атмосферы» — это результирующая стадия сравнитель­ного О. того же утверждения «Небо голубое». Сравнительное О. иногда наз. также рационализацией: в условиях, когда абсо­лютное О. недостижимо, сравнительное О. представляет собой су­щественный шаг вперед в совершенствовании знания, в прибли­жении его к стандартам рациональности. Очевидно, что сравни­тельное О. несводимо к абсолютному: если удалось обосновать, что одно утверждение более правдоподобно, чем другое, этот ре­зультат невозможно выразить в терминах изолированной обосно­ванности одного или обоих данных утверждений.

Требования абсолютной и сравнительной обоснованности зна­ния (его обоснованности и рациональности) играют ведущую роль как в системе теоретического и практического мышления, так и в сфере аргументации. В этих требованиях пересекаются и концент­рируются все другие темы эпистемологии, и можно сказать, что обоснованность и рациональность являются синонимами способ­ности разума постигать действительность и извлекать выводы, ка­сающиеся практической деятельности. Без данных требований ар-

[231]

гументация теряет одно из своих сущностных качеств: она пере­стает апеллировать к разуму тех, кто ее воспринимает, к их спо­собности рационально оценивать приводимые аргументы и на основе такой оценки принимать их или отбрасывать.

Проблема абсолютного О. была центральной для эпистемологии Нового времени. Конкретные формы этой проблемы менялись, но в мышлении данной эпохи они всегда были связаны с характерным для нее представлением о существовании абсолютных, непоколебимых и непересматриваемых оснований всякого подлин­ного знания, с идеей постепенного и последовательного накопле­ния «чистого» знания, с противопоставлением истины, допуска­ющей О., и субъективных, меняющихся от человека к человеку ценностей, с дихотомией эмпирического и теоретического зна­ния и др. «классическими предрассудками». Речь шла о способе или процедуре, которая обеспечивала бы безусловно твердые, неоспоримые основания для знания.

С разложением «классического» мышления смысл проблемы О. существенно изменился. Стали очевидными три момента:

о никаких абсолютно надежных и не пересматриваемых со вре­менем оснований и теоретического и тем более практического знания не существует и можно говорить только об относительной их надежности;

о в процессе обоснования используются многочисленные и раз­нообразные приемы, удельный вес которых меняется от случая к случаю и которые несводимы к какому-то ограниченному, кано­ническому их набору, представляющему то, что можно назвать «на­учным методом» или более широко — «рациональным методом»;

о само О. имеет ограниченную применимость, являясь прежде всего процедурой науки и связанной с нею техники и не допуска­ющей автоматического перенесения образцов О., сложившихся в одних областях (и прежде всего в науке), на любые другие области.

В современной эпистемологии «классическая» проблема О. транс­формировалась в задачу исследования того лишенного четких гра­ниц многообразия способов О. знания, с помощью которого дос­тигается приемлемый в данной области — но никогда не абсо­лютный — уровень обоснованности. Поиски «твердых оснований» отдельных научных дисциплин перестали быть самостоятельной задачей, обособившейся от решения конкретных проблем, вста­ющих в ходе развития этих дисциплин.

О. и аргументация соотносятся между собою как цель и средство: способы О. составляют в совокупности ядро всех многообразных приемов аргументации, но не исчерпывают последних. В аргумента-

 

[232]

ции используются не только корректные приемы, к которым от­носятся способы О., но и некорректные приемы, подобные лжи или вероломству и не имеющие ничего общего с О. Кроме того, процедура аргументации как живая, непосредственная человече­ская деятельность должна учитывать не только защищаемый или опровергаемый тезис, но и контекст аргументации, и в первую очередь ее аудиторию. Приемы О. (доказательство, ссылка на под­твердившиеся следствия и т. п.), как правило, безразличны и к контексту аргументации, и, в частности, к аудитории.

Приемы аргументации могут быть и почти всегда являются бо­лее богатыми и более острыми, чем приемы О. Но все приемы аргументации, выходящие за сферу приемов О., заведомо менее универсальны и в большинстве аудиторий менее убедительны, чем приемы О. (см.: Аргументация эмпирическая, Аргументация теоре­тическая, Аргументация контекстуальная, Целевое обоснование, Достаточного основания принцип).

ОБОСНОВАНИЕ ОЦЕНОК

— приведение доводов (аргументов) в поддержку высказываемых оценок с намерением убедить аудито­рию в их приемлемости. Напр., в качестве аргумента в поддержку оценки «Хорошо, когда солдат дисциплинирован» можно сослать­ся на утверждение «Армия, состоящая из недисциплинированных солдат, обязательно потерпит поражение»; оценку «N. должен быть честным» можно обосновать ссылкой на то, что она вытекает из посылок «N. — человек» и «Всякий человек должен быть честным».

Способы аргументации делятся на универсальные, при­менимые во всякой аудитории, и контекстуальные, успеш­ные лишь в некоторых аудиториях. Универсальная аргументация подразделяется далее на эмпирическую, включающую ссыл­ку на то, что дано в опыте, и теоретическую, опирающуюся гл. обр. на рассуждение. Эта классификация способов обоснования в случае оценочных высказываний требует важного уточнения: эм­пирическое обоснование в случае оценок имеет иной смысл, чем в случае описательных (дескриптивных) высказываний. Оценки не могут поддерживаться ссылками на то, что дано в непосред­ственном опыте. Вместе с тем имеются такие способы О. о., кото­рые в определенном отношении аналогичны способам обоснова­ния описаний и которые можно назвать поэтому квазиэмпири­ческими. К ним относятся различные индуктивные рассуждения, среди посылок которых имеются оценки и заключение которых также является оценкой. В числе таких способов - неполная индук­ция, аналогия,ссылка на образец, целевое обоснование (подтверж­дение), истолкование акта понимания как индуктивного свиде­тельства в пользу его посылок и др.

[233]

Ценности не даны человеку в опыте. Они говорят не о том, что есть в мире, а о том, что должно в нем быть, и их нельзя увидеть, услышать и т. п. Знание о ценностях не может быть эмпи­рическим, процедуры его получения могут лишь внешне похо­дить на процедуры получения эмпирического знания.

Самым простым и вместе с тем самым ненадежным способом индуктивного О. о. является неполная (популярная) индукция. Ее общая схема:

S ₁должно быть Р.

S ₂должно быть Р.

.........................

S ₁должно быть Р.

S ₁, S ₂,..., S_n — все являются S.

Все S должны быть Р.

Здесь первые я посылок являются оценками, последняя по­сылка представляет собой описательное утверждение; заключе­ние является оценкой. Напр.:

Суворов должен был быть стойким и мужественным.

Наполеон должен был быть стойким и мужественным.

Эйзенхауэр должен был быть стойким и мужественным.

Суворов, Наполеон и Эйзенхауэр были полководцами.

Каждый полководец должен быть стойким и мужественным.

Популярным способом индуктивной аргументации в поддер­жку оценок является аналогия. Общая схема оценочной анало­гии:

Предмет A имеет признаки а, b, с и является позитивно (негативно, нейтрально) ценным.

Предмет В имеет признаки а, b, с.

Предмет В также является, вероятно, позитивно (негативно, нейтрально) ценным.

В этом рассуждении сходство двух предметов в каких-то при­знаках оказывается продолженным, и на основании того, что первый предмет имеет определенную ценность, делается вывод, что и второй предмет обладает такой же ценностью. Напр.: «Книга А — антиутопия, написанная хорошим языком, имеющая зани­мательный сюжет, заслуживает похвалы; книга В также является антиутопией, написанной хорошим языком и имеющей занима­тельный сюжет; значит, книга B также, по-видимому, заслужива­ет похвалы».

 

[234]

Часто аналогия с оценочной посылкой предстает в форме: «Предмет А имеет свойства а, b, с и должен быть d,предмет В обладает свойствами а, b, с;значит, предмет В,вероятно, дол­жен быть d».Напр.: «Хороший автомобиль имеет колеса, мотор и должен быть экономичным; хороший трактор имеет колеса и мо­тор; значит, хороший трактор тоже, по-видимому, должен быть экономичным». Только в самых редких случаях оценочная аналогия выступает в такой прозрачной форме, как в приведенных приме­рах. «Человек по сравнению с божеством так же ребячлив, - гово­рил Гераклит, — как ребенок по сравнению с человеком». В этой свернутой аналогии речь идет о том, что человек, в сравнении с более высокой ступенью развития (какой является божество), должен казаться ребячливым, поскольку ребенок, во многом по­добный взрослому человеку (и имеющий его более высокой ста­дией своего развития), должен казаться ребячливым. В «Дон Ки­хоте» Сервантеса проводится такая ясная аналогия: «Странству­ющий рыцарь без дамы — это все равно, что дерево без листьев, здание без фундамента или тень без тела, которое ее отбрасыва­ет». Поскольку дерево, лишенное листвы, здание без фундамента и тень без тела внушают подозрение и не могут оцениваться по­ложительно, такую же реакцию вызывает и странствующий ры­царь без дамы.

Еще одним способом индуктивного О. о. является апелляция к образцу, т. е. ссылка на то примерное поведение отдельного лица или группы лиц, которому надлежит следовать.

Наиболее важным и распространенным способом О. о. является целевое обоснование оценок, наз. также мотивационным или телелогическим.

Способы теоретической аргументации в поддержку оценок включают дедуктивное их обоснование, системную аргументацию (в частности, внутреннюю перестройку теории), демонстрацию совместимости обосновываемой оценки с другими принятыми оценками и соответствие ее определенным общим оценочным прин­ципам, методологическое обоснование и др. Можно сказать, что теоретическая аргументация в поддержку оценочных утверждений, в том числе норм, во многом параллельна теоретическому обосно­ванию описательных утверждений: почти все способы аргумента­ции, применимые в случае описаний, могут использоваться также для обоснования оценок. Исключение составляет анализ утвержде­ния с точки зрения возможности эмпирического их подтвержде­ния и опровержения: от оценок нельзя требовать, чтобы они до­пускали принципиальную возможность опровержения эмпиричес-

[235]

кими данными и предполагали определенные процедуры своего подтверждения такими данными.

Дедуктивное обоснование оценок состоит в выведении обо­сновываемого оценочного утверждения из иных, ранее принятых оценок. Исследованием дедукции одних оценок из других занима­ются оценок логика и деонтическая (нормативная) логика.

Системное О. о. представляет собой включение их в представля­ющуюся хорошо обоснованной систему оценочных утверждений в качестве ее составных элементов.

Важным шагом в теоретическом обосновании оценочных утвер­ждений является демонстрация их совместимости с имеющимися в рассматриваемой области оценками и их системами. Новая оценка должна быть в согласии не только с уже принятыми и устоявшимися оценками и их системами, но и с определенными общими принципами, подобными принципам простоты, привычности, красоты и т. д.

Определенное значение в обосновании оценочного утвержде­ния может иметь, далее, методологическая аргументация, заклю­чающаяся в ссылке на то, что оценка получена с помощью мето­да, уже неоднократно продемонстрировавшего свою надежность.

Каждый успешный акт понимания сообщает известную дополнительную поддержку той общей оценке или норме, на основе которой он осуществляется.

Особую роль в обосновании оценочных утверждений играют контекстуальные способы обоснования, включающие аргументы к интуиции, к традиции, к здравому смыслу, к вкусу и др.

В процессе аргументации в поддержку оценок обычно исполь­зуются самые разные способы обоснования, начиная с дедуктив­ного обоснования и кончая обращением к интуиции и традиции. Чаще всего используются не универсальные, а контекстуальные аргументы, поскольку оценки меняются от одного круга людей к другому и только немногие из оценок представляются общепри­нятыми. Характерным примером в этом плане являются принци­пы морали. Если мораль и держится в определенной мере на аргу­ментации, то на аргументации, включающей все возможные ее способы, а не какие-то избранные, особо подходящие для обоснования морали приемы.

ОБРАЗЕЦ

— поведение лица или группы лиц, которому надле­жит следовать. О. принципиально отличается от примера:пример говорит о том, что есть в действительности, и используется для поддержки описательных утверждений; О. говорит о том, что дол­жно быть, и употребляется для подкрепления общих оценоч-

[236]

ных утверждений. В силу своего особого общественного престижа О. не только поддерживает оценку, но и служит порукой выбран­ному типу поведения: следование общепризнанному О. гаранти­рует высокую оценку поведения в глазах общества.

О. играет исключительную роль в социальной жизни, в фор­мировании и упрочении социальных ценностей. Человек, обще­ство, эпоха во многом характеризуются теми О., которым они следуют, и тем, как эти О. ими понимаются. Имеются О., пред­назначенные для всеобщего подражания, но есть и рассчитан­ные только на узкий круг людей. Своеобразным О. является Дон Кихот: ему подражают именно потому, что он был способен самоотверженно следовать О., избранному им самим. О. может быть реальный человек, взятый во всем многообразии присущих ему свойств, но в качестве О. может выступать и поведение че­ловека в определенной, достаточно узкой области: есть О. любви к ближнему, любви к жизни, самопожертвования и т. д. О. может быть также поведение вымышленного лица: литературного ге­роя, героя мифа и т. п. Иногда такой герой выступает не как целостная личность, а демонстрирует своим поведением лишь отдельные добродетели. Можно, напр., подражать Ивану Гроз­ному или Пьеру Безухову, но можно также стремиться следовать в своем поведении альтруизму доктора П. Ф. Гааза или любвео­бильности Дон Жуана. Безразличие к О. само способно выглядеть как О.: в пример иногда ставится тот, кто умеет избежать соблаз­на подражания. Если О. выступает целостный человек, имеющий обычно не только достоинства, но и известные недостатки, не­редко бывает, что его недостатки оказывают на поведение лю­дей большее воздействие, чем его неоспоримые достоинства. Как заметил Б. Паскаль, «пример чистоты нравов Александра Вели­кого куда реже склоняет людей к воздержанности, нежели при­мер его пьянства — к распущенности. Совсем не зазорно быть менее добродетельным, чем он, и простительно быть столь же порочным» (Мысли, 257).

Наряду с О. существуют также антиобразцы. Задача после­дних — дать отталкивающие примеры поведения и тем самым от­вратить от такого поведения. Воздействие антиобразца в случае некоторых людей оказывается даже более эффективным, чем воз­действие О. В качестве факторов, определяющих поведение, О. и антиобразец не вполне равноправны. Не все, что может быть ска­зано об О., в равной мере приложимо также к антиобразцу, кото­рый является, как правило, менее определенным и может быть правильно истолкован только при сравнении его с определенным

[237]

О.: что значит не походить в своем поведении на Санчо Пансу, понятно лишь тому, кому известно поведение Дон Кихота.

Рассуждение, апеллирующее к О., по своей структуре напо­минает рассуждение, обращающееся к примеру: «Если должно быть первое, то должно быть второе; второе должно быть; значит, дол­жно быть первое». Это рассуждение от утверждения следствия ус­ловного высказывания к утверждению его основания не является правильным дедуктивным умозаключением, оно представляет собой индуктивное умозаключение. Чаще всего рассуждение, ис­пользующее О., протекает по схеме: «Если всякое S должно быть Р,то S ₁должно быть Р, S ₁должно быть Р и т. д.; Si должно быть Р, S ₂ должно быть Р и т. д.; значит, всякое 5 должно быть Б».

Аргументация к О. обычна в художественной литературе. Здесь она носит, как правило, непрямой характер: О. предстоит выбрать самому читателю по косвенным указаниям автора.

Наряду с О. человеческих действий имеются также О. иных ве­щей: предметов, событий, ситуаций и т. д. Первые О. принято на­зывать идеалами, вторые - стандартами. Для всех объек­тов, с которыми регулярно сталкивается человек, будь то молот­ки, часы, лекарства и т. д., существуют свои стандарты, говорящие о том, какими должны быть объекты данного рода. Ссылка на эти стандарты — частый прием аргументации в поддержку оценок. Стан­дарт, касающийся предметов определенного типа, обычно учиты­вает типичную их функцию; помимо функциональных свойств он может включать также некоторые морфологические признаки. Напр., никакой молоток не может быть назван хорошим, если с его помо­щью нельзя забивать гвозди; он не будет также хорошим, если он, позволяя забивать гвозди, имеет все-таки плохую рукоятку.

ОБРАЩЕНИЕ (лат. conversio)

— в традиционной логике вид не­посредственного умозаключения, в котором вывод получается путем постановки предиката посылки на место субъекта, а субъекта посылки - на место предиката. Общая схема О. выглядит следую­щим образом:

S есть Р.

Р есть S.

Напр., из суждения «Птицы есть позвоночные» мы путем О. полу­чаем вывод «Позвоночные есть птицы». Общеутвердительные суж­дения «Все S есть Р»(типа A) обращаются в частноутвердительные «Некоторые Р есть S»(типа I), напр., суждение «Все рыбы дышат жабрами» обращается в суждение «Некоторые дышащие жабрами есть рыбы»; общеотрицательные суждения «Ни одно S

 

[238]

не есть Р»(типа Е)обращаются в общеотрицательные «Ни одно Р не есть S»(типа Е),напр., суждение «Ни один кит не является рыбой» обращается в суждение «Ни одна рыба не есть кит»; частноутвердительные суждения «Некоторые S есть P» (типа I) обра­щаются в частноутвердительные «Некоторые Р есть S»,напр., суждение «Некоторые металлы — жидкости» обращается в сужде­ние «Некоторые жидкости — металлы»; наконец, из частноотрицательного суждения нельзя сделать вывод путем О.

ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ, см.: Понятие.

ОБЩЕЕ СУЖДЕНИЕ, см.: Суждение.

ОБЪЕДИНЕНИЕ (СЛОЖЕНИЕ) КЛАССОВ (МНОЖЕСТВ)

- логи­ческая операция, позволяющая из исходных классов образовы­вать новый класс (множество), в который войдут все элементы каждого из исходных классов. Так, в результате О. к. спортсменов (А)и класса студентов (В)мы получим класс людей, состоящий

из студентов, не являющихся спортсменами, из спортсменов, не являющихся студентами, и из тех людей, которые одновременно являются и студентами, и спортсменами. Вся заштрихованная по­верхность рисунка будет представлять собой О. к. студентов и спорт­сменов. Символически полученный результат объединения запи­сывают в виде выражения A ¥ В (см.: Круги Эйлера).

ОБЪЕКТИВНОСТЬ

— независимость от человеческого сознания, от воли и желаний людей, от их субъективных вкусов и пристрастий. Свойством О. обладает внешний по отношению к сознанию мир, который является причиной самого себя и развивается в силу при­сущих ему законов, порождая на определенной ступени своего развития человека и человеческое сознание, представляющее со­бой отображение объективного мира.

В методологии научного познания свойство О. приписывают на­учным теориям и законам, вообще любому истинному знанию. Истина объективна в том смысле, что, будучи адекватным отображением объективной действительности, не зависит от того, признают ее люди или нет. Напр., утверждение о том, что Земля вращается вокруг Солнца, было истинно и в те времена, когда в общественном сознании господствовала геоцентрическая система Птолемея и никто не считал это утверждение истинным. Конеч-

[239]

но, понятия и суждения создаются людьми, однако будет ли то или иное суждение адекватно воспроизводить черты действитель­ности или искажать их, зависит не от людей, а от самой действи­тельности. И в этом смысле истина объективна.

Аналогично научные теории и законы несут в себе объектив­ную истину независимо от того, признает их научное сообще­ство или отвергает. Иногда под О. понимают интерсубъек­тивность — общепонятность, общепризнанность. Однако об­щепризнанность и общеупотребительность к.-л. понятий, утверждений, теорий, хотя и свидетельствует об их независимо­сти от индивидуальных вкусов того или иного конкретного уче­ного, все-таки не тождественна О.: несмотря на свою интерсубъ­ективность, признанные законы и теории могут оказаться объек­тивно ложными (см.: Истина).

ОБЪЕКТНЫЙ (ПРЕДМЕТНЫЙ) ЯЗЫК

- язык, выражения ко­торого относятся к некоторой области объектов, их свойств и отношений. Напр., язык механики описывает свойства механического движения материальных тел и взаимодействия между ними; язык арифметики говорит о числах, об их свойствах, операциях над числа­ми; язык химии — о химических веществах и реакциях и т. д. Вообще любой язык обычно используется прежде всего для того, чтобы говорить о каких-то внеязыковых объектах, и в этом смысле каж­дый язык является объектным. Однако в семантическом анализе приходится говорить о самом языке, и тогда мы вынуждены про­водить различие между двумя языками — О. я. и метаязыком,с помощью которого мы говорим о терминах и выражениях О. я. Конечно, в естественном языке О. я. и метаязык соединены: мы говорим на этом языке как о предметах, так и о самих выражениях языка. Такой язык называется семантически замкнутым. Языковая интуиция обычно помогает нам избегать парадоксов, к которым приводит семантическая замкнутость естественного языка. Но при построении формализованных языков тщательно следят за тем, чтобы О. я. был четко отделен от метаязыка.

ОБЪЯСНЕНИЕ

- одна из важнейших функций научной теории и науки в целом. Понятие О. используется и в повседневном язы­ке — объяснить к.-л. явление означает сделать его ясным, понят­ным для нас. В своем стремлении понять окружающий мир люди создавали мифологические системы, объясняющие события по­вседневной жизни и явления природы. В течение последних сто­летий функция О. окружающего мира постепенно перешла к на­уке.

В настоящее время именно наука делает для нас понятными встречающиеся явления, поэтому научное О. служит образцом

[240]

для всех сфер человеческой деятельности, в которых возникает потребность О.

В современной методологии научного познания наиболее ши­рокой известностью и почти всеобщим признанием пользуется дедуктивно-номологическая модель научного О. До­пустим, мы наблюдаем, что нить, к которой подвешен груз в 2 кг, разрывается. Возникает вопрос: почему нить порвалась? Ответ на этот вопрос дает О., которое строится следующим образом. Нам известно общее положение, которое можно считать законом: «Для всякой нити верно, что если она нагружена выше предела своей прочности, то она разрывается». Представим данное общее утвер­ждение в символической форме: " x (P (x) —>Q (x)).Нам известно также, что данная конкретная нить, о которой идет речь, нагру­жена выше предела ее прочности, т. е. истинно единичное предло­жение «Данная нить нагружена выше предела ее прочности» (сим­волически Р (а)).Из общего утверждения, говорящего обо всех нитях, и единичного утверждения, описывающего наличную си­туацию, мы делаем вывод: «Данная нить разрывается» (симво­лически Q (a)).Теперь