И О реликвиях, доставленных из греции» (XIII век)

 

В то время как пилигримы почти всю зиму пребывали в Задаре, светлейший король Филипп, знавший об их нужде и о том, что они поизрасходовались, и что из де­нег, которые [они] должны были венецианцам, большая часть еще осталась до сих пор [неуплаченной], и что уже миновал год, в течение которого венецианцы обязались служить им кораблями и своим войском, мудро приметил, что было бы весьма полезно для Святой земли, если бы его зять Алексей, царь греков, мог быть с их помощью восстановлен в своем царстве, [с престола] которого он был прогнан насильственным путем. Он [Филипп] напра­вил своих послов к войску и высказал им [крестоносцам] свою волю, и [подал свой] совет: если бы они восстано­вили его зятя в его царстве, то он взял бы на себя обяза­тельство выплатить им двести тысяч марок и доставлять пилигримам в течение года корабли и пропитание. Уви­дев, что по причинам, о которых уже сказано, это сулит немалую выгоду войску, они, склоненные как просьбами так и ценой[303], единодушно согласились на это дело, т. е. чтобы [выступить] за молодого человека, зятя короля Филиппа, и сразу же отпустили [с тем] упомянутых по­слов.

Когда в майские иды[304] пришел срок отплытия и все пилигримы вышли из города, венецианцы до основания разрушили его со [всеми] стенами и башнями, а также дворцами и всеми строениями...

Из «Истории» Никиты Хониата (XIII век)

 

...Благодаря необычайно счастливому плаванию (потому что на всем пути в море дули тихие и самые благоприятные для их кораблей ветры) латиняне появились у Константи­нополя[305], прежде чем в городе узнали об их приближении. Они подошли к Халкедону, а вскоре затем подступили к Перес[306], лежащей на противоположном, восточном, берегу залива чуть ниже Диплокиона[307] (военные корабли — на вес­лах, грузовые — на парусах) и встали там на якорь на та­ком расстоянии от суши, чтобы быть вне пределов дося­гаемости стрел. Дромоны[308] же причалили к Скутари[309]...

...Спустя несколько дней[310] прибыли во дворец воена­чальники латиняне, и не только они, но и знатные ро­дом среди них. Принесли лавки, и все латиняне сели подле императоров, слушая, как их называют благодете­лями и спасителями, охотно принимая и любое другое приятное обращение, так как они[311] наказали властолюби­вого Алексея III за его ребячество и помогли бедствующим императорам. Но не только это: они пользовались всячес­ким расположением, им были выказаны обходительность, забота и ласка; а Исаак, если что и утаилось в император­ской сокровищнице и что сам он приобрел, заключив им­ператрицу Ефросинью[312] и ее родственников, все это он обе­ими руками вытаскивал и щедро преподносил латинянам. Но так как и это казалось получавшим каплей (ибо нет дру­гого народа более корыстолюбивого, жадного до пиров и расточительного, чем это племя) и так как они всегда жаж­дали потоков Тирренского моря, император нечестиво схва­тился за неприкосновенное, и с этих пор, я думаю, дела ромеев вконец расстроились и пришли в упадок...

...19 августа, шестого индикта, шесть тысяч семьсот одиннадцатого года[313] какие-то французы (т. е. те, кого прежде называли фламионами), соединившись с частью пизанцев и венецианцев, переправляются через залив и набрасываются, словно на приготовленное угощение, или счастливую находку, на принадлежащее сарацинам[314] иму­щество. И вот эта грязная банда, добравшись до города на рыбачьих лодках (ведь никого не было, кто воспрепятствовал бы им плавать туда и сюда), тайно нападают на постой сынов Агари, в просторечье называемый Митатом[315], и, с мечом в руке, расхищают все, что там находят.

...Еще не погасло пламя пожаров, как сбор и пере­плавка церковных сокровищ возобновились с еще боль­шим, чем прежде, размахом. Войско же латинян исполь­зовало поступавшее к нему таким образом золото и сереб­ро, словно простой материал, на свои плоские потреб­ности и беззаботно расточало его на рынках. И хотя они хорошо знали, откуда поступают выделенные им деньги, они уверяли себя в своей непогрешимости, так как берут причитающиеся им деньги, а на долю ромеев, заботящих­ся о своем и оскверняющих господнее, оставляли гнев все­вышнего...

...Бесстыдно бросились они грабить, начав с лошадей, не только имущество горожан, но и то, что посвящено Богу.

Тому же, что нечестиво творили они в Великой Церк­ви[316], трудно поверить. Алтарный престол, сложенный из драгоценных материалов, сплавленных огнем и сливших­ся друг с другом в вершину многоцветной красоты, не­обыкновенный и вызывавший удивление у всех народов, был разбит и разделен на части грабителями, равным об­разом и все церковные сокровища, несметные количест­вом и бесконечно прекрасные. Когда же им понадобилось, словно добычу, вывезти пресвятые сосуды и церковную утварь непревзойденного искусства и изящества, создан­ные из редких материалов, а также чистейшее серебро, покрытое позолотой, которым была выложена решетка алтаря, амвон и врата и которое было вплавлено во мно­гие другие украшения, в святая святых храма они ввели мулов и оседланный вьючный скот, но так как некоторые животные скользили и не могли стоять на ногах на до блес­ка отполированных камнях, латиняне закалывали их ме­чами, так что божественный пол был осквернен не толь­ко пометом, но и кровью зверей.

...Во всех отношениях трудно и почти невозможно было смягчить мольбами или как-то расположить к себе этих виршфов, настолько они были раздражительны, прямо-таки изрыгая желчную ненависть при всяком неугодном им слоне. Все могло разжечь их гнев, заслужить невежествен­ную насмешку. Того же, кто хоть в чем-то возражал им или отказывал им в их желаниях, били за дерзость, а ча­стенько обнажали против него и меч...

...В тот день, когда город был захвачен, грабители ос­танавливались в любом доме, расхищали все, что находили внутри, допрашивали хозяев о припрятанном; некоторых они били, многих уговаривали добром, но угрожали всем. И даже тогда, когда одно они уже имели, другое высле­живали, одно лежало у них перед глазами и было прине­сено владельцами, а другое они отыскали сами, даже тогда не было от них никакой пощады.

 

ТЕМА 10

Церковь и духовенство в XI-XIII вв.

 

План

 

1. Источники по истории церкви.

2. Понятие «церковь». Организационное строение католичес­кой церкви. Основные функции церкви в странах средневеко­вой Европы.

3. Церковь в системе феодальных отношений.

4. Место духовенства в сословной структуре общества.

5. Усиление могущества церкви в XI—XIII вв.

6. Католическая церковь и процесс политической централи­зации в странах Западной Европы.

7. Историческая роль церкви в эпоху средневековья.

 

Источники

 

1. Борьба пап с императорами // Хрестоматия по истории средних веков / Под ред. Н. П. Грацианского и С. Д. Сказкина. М, 1949. Т. 1.

2. Христианская церковь в XI—XIII вв. // История средних веков: Хрестоматия / Сост. В. Е. Степанова, А. Я. Шевеленко. М., 1980. Ч. 1.

 

Литература

 

1. Аннаньель Тристан. Христианство: догмы и ереси. СПб., 1997.

2. Гергеи Е. История папства, М., 1996.

3. Герье В. И. Западное монашество и папство. М., 1913.

4. Герье В. И. Расцвет западной теократии. М., 1916.

5. Добиаш-Рождественская О. А. Церковное общество во Франции в XIII веке. Пг., 1914. Ч. 1.

6. Карсавин Л. П. Монашество в средние века. М., 1992. 226

7. Карсавин Л. П. Основы средневековой религиозности в XII—XIII вв. преимущественно в Италии. Пг., 1915.

8. Керов В. Л. Апокалипсис и еретики. М., 1994.

9. Керов В. Л. Католическая церковь в Западной Европе в XI— XV вв. // Ю. Е. Ивонин, М. М. Казаков, В. Л. Керов, Г. Л. Кур­батов, В. А. Федосик. Очерки истории христианской церкви в Европе (Античность, Средние века, Реформация). Смоленск, 1999.

10. Ковальский Я. Папы и папство. М., 1991.

11. Корелин М. С. Важнейшие моменты в истории средневе­кового папства. СПб., 1901.

12. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992.

13. Лозинский С. Г. История папства. М., 1986...

14. Омэнн Джорд а Н; Христианская духовность в католи­ческой традиции. Рим; Люблин, 1994.

15. Репина Л. П. Церковь, христианство и ереси в средние века // Средневековая Европа глазами современников и историков. М., 1994. Ч. 2.

16. Рожков В. Очерки по истории римско-католической церк-ви.М., 1994.

17. Удальцова 3. В., Уколова В. И., Щапов Я. Н. Распространение христианства, церковь и ереси в период развитого феодализма // История Европы. М., 1992. Т. 2; Средневековая Европа.

18. Чайковская О. Г. Клюнийское движение X—XI вв., его социальный и политический характер // Вопросы истории ре­лигии и атеизма. М., 1960. Вып. 8.

19. Шевкина Г. В. Сигер Брабантский и парижские аверроисты XIII в. М., 1972.

Методические рекомендации

 

Влияние церкви на все стороны жизни западноевропейского средневекового общества было настолько мощным и многогран­ным, что рассмотрение даже самых существенных аспектов ее истории в рамках одного занятия не представляется возможным.

Предлагаемый вариант его проведения уделяет преимуще­ственное внимание изучению проблемы места Западной церкви в социально-экономической и политической структуре средне­векового общества, влияния церкви на процессы, разворачивав­шиеся в этих сферах общественной жизни.

Отметив многозначность понятия «церковь» и выявив харак­терные черты церковной организации в странах Западной Евро­пы XI—XIII вв., кратко охарактеризовав многообразные (идео­логические, нравственные, культурные, политико-правовые, экономические, социальные) функции церкви, следует более подробно остановиться на рассмотрении особенностей статуса церковного землевладения в системе феодальных отношений, а также своеобразия положения духовенства в рамках сословного строя.

Особое внимание предлагается обратить на осмысление роли Западной церкви в политической жизни на различных этапах раз­вития средневекового общества, выяснить содержание важней­ших изменений ее структуры с учетом региональных особенно­стей.

Многоплановость обозначенных вопросов обусловила разно­образие типов и видов прилагаемых источников. Если по воп­росу о сословных привилегиях духовенства наиболее важные све­дения содержат постановления церковных соборов различного ранга (в особенности IV Латеранского, состоявшегося в 1215 г.), то при анализе свидетельств источников о политических притя­заниях папства в период усиления его могущества первостепен­ное значение приобретает знаменитый трактат папы Григория VII (1073—1085) «Диктат папы».

Это, разумеется, не означает, что рассмотрение того или иного вопроса может ограничиться ознакомлением с источни­ками какого-либо одного типа. Напротив, обращение к разным типам источников (там, где это возможно) позволяет, как пра­вило, составить более полное представление об изучаемых со­бытиях и явлениях. Примером такого рода могут, в частности, послужить приводимые ниже свидетельства о «Божьем мире» — попытке церкви в доступной ей мере ограничить достигший кри­тического рубежа размах разбоев и опустошений в пору глубо­чайшего упадка королевской власти и нескончаемых феодальных усобиц. Нормативный (постановление Тулузского собора 1046 г.) и литературный (письмо Бернара, епископа Безье 1170г.) тек­сты, взаимно дополняя друг друга, дают возможность взглянуть на факты исторической действительности с различных точек зре­ния и прийти к более обоснованным выводам.

В заключение отметим необходимость критического подхода к односторонне негативным суждениям об исторической роли Западной церкви в средние века, высказывавшимся в отечествен­ной медиевистике вплоть до рубежа 80—90-х гг.

I. ЮРИДИЧЕСКИЕ И ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ ИСТОЧНИКИ XI-XII ВЕКОВ О «БОЖЬЕМ МИРЕ*

1. Постановление Тулузского собора о «Божьем мире» (1046 год)

 

1. Вот мир, учрежденный епископами, аббатами*, графами, виконтами* и другими богобоязненными магнатами* всей епархии[317], именно: отныне и впредь да не дерзает никто силою врываться в церковь, церковную ог­раду, кладбище и жилище, кои есть и будут около церк­ви, на протяжении тридцати церковных шагов в окружно­сти.

2. Мы не ставим под охрану этого [мира] церквей, в коих устроены или будут устроены замки; относительно же церквей, в коих грабители и тати сложили награбленное и похищенное и из коих отправляются они на преступное дело... повелеваем, чтобы и эти церкви были безопасны, доколе не поступят жалобы на преступное дело епископу или... каноникам*... Если же епископ или... каноники... разберут дело преступника и вынесут приговор, а он подчиниться этому приговору не пожелает, тогда... и са­мому ему, и имуществу его безопасностью в означенной церкви не пользоваться. Если же кто вторгнется в церковь по иному делу или учинит там какое-либо зло другим лю­дям, помимо вышеназванных преступников, или же если нанесет ущерб тому, что отстоит от этой церкви на рас­стоянии 30 церковных шагов в окружности, повинен упла­тить пени за святотатство и вдвойне истцу за учиненное преступление.

3. Определили также, чтобы никто не дерзал нападать на невооруженных клириков, монахов или монахинь и обиду им или какое-либо зло учинять. Никто да не дер­зает причинять вред общинам каноников*; монахов или монахинь, а также землям и владениям, коими церкви нашей епархии, невооруженные клирики*, монахи и мо­нахини пользуются... А если кто сделает это, вдвойне им обязан дать возмездие.

4. Равным образом утвердили, чтобы никто в сей епар­хии не дерзал захватывать в качестве добычи ни кобылиц с их жеребятами моложе шестимесячного возраста, ни быков, ни коров, ни ослов, ни ослиц, ни овец, ни ба­ранов, ни ягнят, ни коз, ни козлов, ни молодняка их.

5. Никто да не дерзает сжигать или разрушать жилища крестьян или клириков, а также голубятни их и сараи. Крестьянина, крестьянку, невооруженных клириков, монахов или монахинь никто да не смеет убивать, ранить, увечить, схватывать и подвергать наказанию иначе, как за вину их... и, однако, лишь после судебного разбиратель­ства... Одежд, плугов и кирок у крестьян не отнимать... Оливковых деревьев не сжигать и их плодов не губить.

6. Постановили еще, чтобы никто чужого имущества не присваивал ни в виде залога, ни по другой заключен­ной с кем-либо сделке, если должное будет уплачено. А кто этот установленный нами мир нарушит и в течение 15 дней не даст удовлетворения потерпевшему, по истече­нии 15 дней вдвойне причиненный ему вред возместит, и это второе возмещение пойдет епископу и графу, который распорядится воздать по справедливости.

7. Утвердили также накрепко поименованные еписко­пы Господне перемирие, именно — чтобы непрерывно соблюдалось оно всеми христианами от заката солнца чет­вертого дня, т.е. среды, до восхода солнца второго дня, т.е. понедельника. Непрерывно соблюдать его также с первого дня Адвента Господня[318] до восьмого дня после Богоявления[319], когда празднуется день св. Илария[320]. Со­блюдать его также непрерывно с понедельника перед Beликим Постом[321] до первого понедельника после Пятидесят­ницы[322]. Также в кануны и праздники Обретения и Воздви­жения креста Господня, в три кануна и праздника св. Ма­рий, в кануны и праздники всех апостолов и в канун и праздник св. Лаврентия.

Постановили еще отнести сюда кануны и праздники св. Павла Нарбонского, св. Иоанна Крестителя, св. апо­столов, св. архангела Михаила, св. Мартина Исповедника и Всех Святых[323]. Сюда же отнесли посты четырех времен года[324]. Означенные дни перемирия Господня поименован­ные епископы постановили соблюдать со включением предшествующих и последующих ночей, именно — от за­ката солнца, когда начинается это перемирие Господне, до восхода солнца, когда оно кончается. Если же кто во время этого Божьего перемирия учинит кому-либо какое-либо зло, вдвойне ему вред возместит, а потом подверг­нется испытанию холодной водой[325]... Если же кто во вре­мя этого перемирия по своей воле, без всякого повода че­ловека умертвит... определили тому быть во все дни его жизни в изгнании. Если же совершит это по какому-либо поводу, быть ему в изгнании на срок, какой положит епископ с канониками*...

Запретили также воздвигать в течение этих непрерыв­ных перемирий, именно — Адвента Господня и Великого Поста, всякие замки и укрепления, если постройка их не начата за 15 дней до наступления этих непрерывных пере­мирий... Тех же, по отношению к которым епископ и каноники означенной кафедры произнесут приговоры для восстановления мира и перемирия Господня, а также их поручителей и заложников в соблюдении мира..., в слу­чае недобросовестности их..., отлучать от церкви... вмес­те с их покровителями и помощниками... В таком случае и их самих, и имущество их не считать состоящими под покровительством мира и перемирия Господня.

2. Письмо Бернара, епископа Безье, о соблюдении «Божьего мира» (1170 год)

 

Бернар, Божией милостью епископ Безье, возлюблен­ному своему Видуину, архипресвитеру Безье, мир и при­вет. Полагаю я, дражайший [брат мой], что по справед­ливости за множество прегрешений наших — не только в прошлом, но и в настоящем — ниспосланы нам бедствия, кои мы терпим... Но хотя и утеснены мы великими войнами и опасностями, все же, возлагая упование на ми­лосердие Божие, блага и мира для земли жаждем достиг­нуть. Призвали мы посему Раймонда, виконта* [Безье] и рыцарей земли [сей] и заставили их принести клятву [о соб­людении] мира. Под охрану мира поставили: всех мона­хов с имуществом их, всех клириков* с имуществом их, всех крестьян с имуществом их, всех рыбаков, охотников, женщин и тех, кои сопровождают их без оружия; участ­ников похоронных процессий, всех неподкованных кобы­лиц, всех вьючных животных с вьюками их, всех путни­ков и купцов со всем имуществом, какое везут или несут они, быков, коров, овец, свиней, коз, мельницы и оливковые насаждения.

Посему по долгу нашему в обязанность вам вменяем: увещевайте прихожан своих, чтобы до последнего воскре­сенья перед Вознесением Господним принесли клятву о соблюдении мира и о принуждении всех, кто нарушит его, являться по нашему вызову в Сарзак для судебного разби­рательства. Если же кто из сеньоров, владеющих замка­ми, клятвы о соблюдении мира до названного воскресе­нья не принесет, да не совершается во всем приходе бо­жественная служба, пока не даст клятвы. Все прочие с 15-летнего возраста, буде принести клятвы не пожела­ют, да будут отвержены от церкви... постановили мы так­же, чтобы от заката солнца среды до восхода солнца по­недельника все безоружные были под охраною Божьего пе­ремирия, дабы никто не смел брать кого-либо в плен, ис­тязать и зло ему учинять.