I. Нарративные источники О богах и верованиях германцев

 

Цезарь Гай Юлий.

Записки о Галльской войне (середина I века до н. э.). Кн. 6. Гл. 21 (см. тему 1)

II. НАРРАТИВНЫЕ И ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ ИСТОЧНИКИ VI—XIII ВЕКОВ

О ХРИСТИАНИЗАЦИИ ГЕРМАНЦЕВ

 

4. Иордан о происхождении и деяниях готов (551 год)

[Распространение христианства у готов] Везеготы же, т. е. другие их сотоварищи, обитавшие в западной области, напуганные страхом своих родичей, колебались, на что им решиться в отношении племени гуннов*; они долго размышляли и, наконец, по общему согласию, направили послов в Романию к императору Валенту [48], брату императора Валентиниана старшего [49], с тем чтобы подчиниться его законам и жить под его вла­дычеством, если он передаст им для поселения область Фракии или Мезии. Кроме того, чтобы больше было им веры, они обещают стать христианами, если только будут им даны наставники, учащие на их языке. Получив такое известие, Валент тотчас же с радостью согласился на это, так как и сам, помимо всего, собирался просить о том же. Приняв готов в Мезию, он поставил как бы стену государству своему против остальных [варварских] пле­мен. А так как император Валент, увлеченный арианским лжеучением, закрыл все церкви нашего толка, то и послал к ним проповедниками сочувствующих своему направ­лению; они, придя туда, стали вливать [в души] этих грубых и левежественных людей яд своего лжеучения. Так вот везеготы благодаря императору Валенту сдела­лись арианами*, а не христианами. В дальнейшем они, движимые доброжелательством, просвещали как остро­готов, так и гепидов, своих родичей, уча их преклоняться перед этим лжеучением, таким образом, они склонили все племена своего языка к признанию этой секты. Сами же [везеготы], как уже сказано, перешли Данубий[50] и осе­ли, с разрешения императора, в Дакии Прибрежной, в Мезии и в обеих Фракиях.

 

5. Григорий Турский История франков (около 591 года)

 

30. Королева же непрестанно увещевала Хлодвига при­знать истинного бога и отказаться от языческих идолов. Но ничто не могло склонить его к этой вере до тех пор, пока наконец однажды, во время войны с алеман-нами[51], он не вынужден был признать то, что прежде охотно отвергал. А произошло это так: когда оба войска сошлись и между ними завязалась ожесточенная битва, то войску Хлодвига совсем уже было грозило полное истребление. Видя это, Хлодвиг возвел очи к небу и, умилившись сердцем, со слезами на глазах произнес: "О Иисусе Христе, к тебе, кого Хродехильда исповедует сы­ном бога живого, к тебе, который, как говорят, помогает страждущим и дарует победу уповающим на тебя, со смирением взываю проявить славу могущества твоего. Ес­ли ты даруешь мне победу над моими врагами и я ис­пытаю силу твою, которую испытал, как он утверждает, освященный твоим именем народ, уверую в тебя и кре­щусь во имя твое. Ибо я призывал своих богов на помощь, но убедился, что они не помогли мне. Вот почему я думаю, что не наделены никакой силой боги, которые не приходят на помощь тем, кто им поклоняется. Тебя теперь призываю, в тебя хочу веровать, только спаси меня от противников моих". И как только произнес он эти слова, алеманны повернули вспять и обратились в бег­ство, А увидев своего короля убитым, они сдались Хлодвигу со словами: "Просим тебя не губить больше народ, ведь мы уже твои". Хлодвиг прекратил сражение и, обод­рив народ, возвратился с миром домой. Там он рассказал королеве, как он одержал победу, призвав имя Христа.

[Это произошло на 15-м году его правления[52].]

31. Тогда королева велела тайно вызвать святого Ремигия, епископа города Реймса, и попросила его внушить королю "слово спасения". Пригласив короля, епископ на­чал наедине внушать ему, чтобы он поверил в истинного бога, творца неба и земли, и оставил языческих богов, которые не могут приносить пользы ни себе, ни другим. Король сказал ему в ответ: "Охотно я тебя слушал, свя­тейший отец, одно меня смущает, что подчиненный мне народ не потерпит того, чтобы я оставил его богов. Од­нако я пойду и буду говорить с ним согласно твоим словам". Когда же он встретился со своими, сила божия опередила его, и весь народ еще раньше, чем он, начал говорить, будто воскликнул одним голосом: "Милостивый король, мы отказываемся от смертных богов и готовы следовать за бессмертным богом, которого проповедует Ремигий". Об этом сообщили епископу, и он с превеликой радостью велел приготовить купель для крещения. На улицах развешивают разноцветные полотнища, церковь украшают белыми занавесами, баптистерий[53] приводят в порядок, разливают бальзам, ярко блестят и пылают бла­говонные свечи, весь храм баптистерия наполняется бо­жественным ароматом. И такую благодать даровал там бог, что люди думали, будто они находятся среди бла­гоуханий рая. И король попросил епископа крестить его первым. Новый Константин подошел к купели[54], чтобы очиститься от старой проказы и смыть свежей водой гряз­ные пятна, унаследованные от прошлого. Когда он подо­шел, готовый креститься, святитель божий обратился к нему с такими красноречивыми словами: "Покорно склони выю, Сигамбр[55], почитай то, что сжигал, сожги то, что почитал". А был святой Ремигий епископом весьма уче­ным и особенно сведущим в риторике. Кроме того, он отличался такой святостью, что в совершении чудес был равен Сильвестру. И теперь еще сохранилась книга с его житием, в которой рассказывается, что он воскресил мертвого. Так король признал всемогущего Бога в Троице, крестился во имя отца и сына и святого духа, был помазан священным миром и осенен крестом Христовым. А из его войска крестились более трех тысяч человек. Кре­стилась и сестра его Альбофледа, которую спустя не­много времени взял господь. Так как король глубоко скорбел по ней, святой Ремигий прислал ему письмо со словами утешения. Оно начиналось так: "Огорчает меня и огорчает сильно причина вашей печали, а именно смерть сестры вашей Альбофледы, оставившей по себе добрую память. Но мы можем утешить себя тем, что она ушла из, этого мира так, что ею следует больше восхищаться, чем печалиться о ней". Обратилась и вторая его сестра, Лантехильда, до этого сторонница ереси ариан*, признав единосущность сына и святого духа с отцом, она была миропомазана.

32. Тогда братья Гундобад и Годегизил владели ко­ролевством, простиравшимся по Роне и Соне с провин­цией Массилийскою. Но они и их народ придерживались ложного учения ариан. И когда Гундобад и Годегизил напали друг на друга, то Годегизил, узнав о победах короля Хлодвига, тайно послал к нему послов с такими словами: "Если ты мне окажешь помощь в преследовании моего брата, чтобы я смог убить его в сражении или изгнать из страны, я буду ежегодно выплачивать тебе установленную тобой дань в любом размере". Тот с ра­достью принял это предложение, обещал ему помощь, где бы она ни потребовалась, и в условленный срок по­слал войско против Гундобада. Когда Гундобад узнал об этом, он, не подозревая о коварстве брата, послал к нему гонца сказать: "Приди ко мне на помощь, так как франки выступают против нас и подходят к нашей стране, чтобы ее захватить. Объединимся против враж­дебного нам народа, чтобы нам, если мы будем дей­ствовать поодиночке, ле претерпеть того, что претерпели другие народы". И тот ответил: "Я приду со своим войском и окажу тебе помощь". И все трое одновременно вы­ступили со своими войсками — Хлодвиг против Гун­добада и Годегизила, и дошли они со всеми воинами до крепости под названием Дижон. Во время сражения при реке Уш[56] Годегизил присоединился к Хлодвигу, и их войска уничтожили войско Гундобада. Когда же Гундобад увидел коварство брата, о котором не подозревал, он повернул назад и обратился в бегство, затем прошел вдоль берега реки Роны и вошел в город Авиньон. После одержанной победы Годегизил, пообещав Хлодвигу часть своего королевства, удалился с миром и со славою всту­пил во Вьенн, словно он уже владел всем королевством. Король Хлодвиг, еще умножив свои силы, пустился вслед за Гундобадом, чтобы, изгнав его из города, убить. Узнав об этом, Гундобад пришел в ужас, боясь, как бы его не настигла внезапная смерть. Но был у него один знатный человек по имени Аридий, находчивый и умный. Гундобад вызвал его к себе и сказал: "Со всех сторон подстерегают меня несчастья, и я не знаю, что мне делать, так как эти варвары выступили против нас, чтобы нас убить и разорить всю нашу страну". Аридий ему ответил: "Тебе следует ради сохранения твоей жизни усмирить дикий нрав этого человека [Хлодвига]. Теперь же, если ты не возражаешь, я притворюсь перебежчиком от тебя, и когда я приду к нему, я буду действовать так, что они не будут вредить ни тебе, ни твоей стране. Только ты старайся выполнять то, что Хлодвиг по моему совету будет требовать от тебя, до тех пор, пока милосердный господь не сочтет возможным довести твое дело до бла­гополучного конца". И Гундобад сказал: "Я выполню все твои требования". После этого Аридий простился с Гун­добадом и ушел. Когда он пришел к королю Хлодвигу, он сказал ему: "Милосерднейший король, вот я, твой по­корный слуга, пришел, чтобы отдаться твоей власти, ос­тавив этого несчастнейшего Гундобада. Если твоя ми­лость сочтет достойным принять меня, то ты и твои по­томки будете иметь во мне честного и верного слугу". Тот его весьма охотно принял и оставил у себя. Был же Аридий веселым рассказчиком, умным советчиком, справедливым судьей и человеком надежным в сохра­нении тайны. И вот однажды, когда Хлодвиг со всем своим войском находился у стен города, Аридий сказал ему: "О король, если бы твое славное высочество ми­лостиво пожелало выслушать меня, недостойного, мои несколько слов, то я, хотя ты и не нуждаешься в совете, услужил бы от чистого сердца, и это было бы полезно и для тебя, и для городов, против которых ты думаешь воевать. Зачем, — продолжал он, — ты держишь здесь войско в то время как враг твой сидит в весьма ук­репленном месте, опустошаешь поля, стравливаешь луга, губишь виноградники, вырубаешь масличные сады и уничтожаешь все плоды в стране? А между тем ты не в силах причинить ему сколько-нибудь вреда. Лучше от­правь к нему посольство и наложи на него дань, которую он ежегодно выплачивал бы тебе, чтобы таким образом и страна осталась целой, и ты всегда властвовал бы над твоим данником. Если же он не согласится с этим, тогда ты поступишь так, как тебе будет угодно". Король принял его совет и приказал войску вернуться домой. Затем он отправил посольство к Гундобаду и потребовал, чтобы он выплачивал ему ежегодно наложенную на него дань. И тот выплатил ему за этот год и обещал выплачивать далее.

33. После этого Гундобад, вновь собравшись с силами и уже считая для себя низким выплачивать обещанную дань королю Хлодвигу, выступил с войском против своего брата Годегизила и, заперев его в городе Вьенне, начал осаду. Но когда в городе простому народу не стало хва­тать продовольствия, Годегизил, боясь, как бы и его не настиг голод, приказал изгнать из города меньшой люд.

Так и было сделано; но вместе с другими был изгнан из города и мастер, на кого была возложена забота о водопроводе. Негодуя на то, что и его изгнали вместе с остальными, он, кипя гневом, пришел к Гундобаду и показал, каким образом он может проникнуть в город и отомстить его брату. Под его началом вооруженный (отряд направился по водопроводному каналу, причем многие, шедшие впереди, имели железные ломы, так как водопроводный выход был закрыт большим камнем. По указанию мастера они, пользуясь ломами, отвалили ка­мень и вошли в город. И вот они оказались в тылу осаж­денных, в то время как те все еще со стен пускали стрелы. После того как из центра города донесся сигнал трубы, осаждающие захватили ворота, открыли их и также всту­пили в город. И когда народ в городе оказался между двумя отрядами и его стали истреблять с обеих сторон, Годегизил нашел убежище в церкви еретиков, где и был убит вместе с епископом ариан. Франки же, которые были при Годегизиле, все собрались в одной башне. Но Гун­добад приказал не причинять никому из них никакого вреда. Когда же он захватил их, то отправил в изгнание в Тулузу к королю Алариху. А сенаторы и бургунды, которые сочувствовали Годегизилу, были убиты. Гундо­бад же покорил всю область, которая теперь называется Бургундией, и среди бургундов установил более мягкие законы[57], по которым они не должны были притеснять римлян.

34. Но после того как Гундобад понял, что учения еретиков ложны, он признал, что Христос, сын Божий, и Святой Дух единосущны Отцу, и попросил святого Авита, епископа города Вьенна, тайно его миропомазать. На это ему епископ сказал: "Если ты и в самом деле веруешь в то, чему учил нас сам Господь, ты должен следовать этому. А Господь говорит: "Если кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцом Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, от­рекусь от того и Я пред Отцом Моим Небесным". Так же говорил Господь святым и возлюбленным своим бла­женным апостолам, когда он им возвещал об испытаниях во время предстоящих гонений: "Остерегайтесь же людей, ибо они будут отдавать вас в судилища и в синагогах своих будут бить вас, и поведут вас за Меня к правителям и царям для свидетельства перед ними и всеми языч­никами". Поскольку ты сам король, то ты не боишься того, что кто-нибудь нападет на тебя, но ты страшишься восстания народного и поэтому открыто не признаешь Создателя. Оставь это неразумие и признайся всенародно в том, во что ты, как ты сам говоришь, веруешь сердцем. Ибо так говорит и блаженный апостол: "Сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению". Так и пророк говорит: "Исповедаюсь Тебе в церкви великой, среди народа многочисленного восхвалю Тебя". И еще: "Исповедаюсь Тебе, Господи, между народами, воздам хвалу имени Твоему среди язьЬсов". Ведь ты, король, бо­ишься народа, не зная, что лучше: или чтобы народ сле­довал твоей вере, или чтобы ты потакал слабости на­родной? Ибо ты — глава народа, а не народ — глава тебе. Если ты отправишься на войну, ты возглавишь от­ряды войска, и они последуют за тобой повсюду, куда ты их ни поведешь. Поэтому лучше, чтобы они узнали правду, когда ты ими будешь предводительствовать, чем им остаться в заблуждении, если ты погибнешь. Ведь "Бог поругаем не бывает", потому что он не любит того, кто из-за земной власти не исповедует его в этом мире". Но так как Гундобад сам заблуждался, то он до конца своей жизни[58] упорствовал в своем безрассудстве и не хотел всенародно признать единосущность Троицы.

 

6. Беда Почтенный. Церковная история народа англов (около 731 года)

Книга I

Глава 23.

В 582 г. по Р. X. Маврикий[59], 54-й после Августа им­ператор, взошел на трон и занимал его на протяжении 21 года. На десятом году его правления Григорий[60], че­ловек, превосходящий других ученостью и поступками, был выдвинут на место понтифика римского и апостоль­ского престола и владел им 13 лет, 6 месяцев и 10 дней. Он, движимый божественным вдохновением, на четыр­надцатом году правления того же императора и прибли­зительно через 150 лет после прибытия англов в Британию направил раба Божьего Августина и нескольких богобоязненных монахов вместе с ним проповедовать сло­во Божье среди племени англов. Когда, подчиняясь при­казам первосвященника, они приступили к указанной им работе и прошли некоторую часть предназначенного им пути, малодушный страх одолел их, и миссионеры ре­шили, что лучше вернуться обратно, нежели продолжать свой путь к варварскому, жестокому, погрязшему в не­верии народу, языка которого они не знали... Сразу после этого они отправили домой Августина, которого Григо­рий, в уповании, что его деятельность будет иметь успех, назначил их епископом, с надеждой, что тот смиренными молитвами сможет добиться от святого папы не про­должать столь опасное, трудное и сомнительное пред­приятие. Григорий направил им письмо с наставлениями, убеждая их продолжать начатую работу в надежде на божественную помощь...

 

Глава 25

Так Августин, вдохновленный святым папой Григори­ем, вместе с другими проповедниками вернулся к про­поведи слова Божьего и прибыл в Британию. В то время Этельберт[61] был королем в Кенте. Обладая огромной вла­стью, он расширил границы своего королевства вплоть до великой реки Хамбер, которая разделяет южные и северные племена англов. У восточного побережья Кента находится большой остров Танет....Августин и около со­рока его сподвижников переправились на этот остров. Они взяли с собой переводчиков-франков, как настаивал папа Григорий. Августин послал их к Этельберту и объ­явил, что он прибыл из Рима и привез с собой лучшее из посланий, которое обещало тем, кто исполнит его, вечную радость в небесном царстве, которое будет су­ществовать вечно, как и истинный Бог. Когда король услышал это, он повелел им остаться на острове и при­казал дать им все необходимое, пока он не решит, что с ними делать. Ведь молва о христианской религии уже достигла и короля, поскольку у него была жена-хри­стианка из франкской королевской семьи, по имени Бер­та, которую ему отказали в жены при условии, что ей будет позволено сохранить обряды ее веры, и никто не посмеет осквернить их. В качестве наставника при ней находился епископ Лиудгард.

Несколько дней спустя король в соответствии с дан­ным обещанием прибыл на остров и, восседая под от­крытым небом, призвал к себе Августина и его людей на переговоры. Поддаваясь старому поверью, он принял меры предосторожности и не стал приглашать их в ка­кой-либо дом: он боялся, что если они занимаются во­рожбой, то в доме сделают все, чтобы обмануть его. Но они пришли наделенные божественной, а не кол­довской силой, неся с собой серебряный крест в качестве знамени и изображение нашего Господа и Спасителя, на^-чертанное на полосе пергамента; произнося нараспев мо­лебствия, они просили Господа о своем спасении и спа­сении тех, для кого и к кому они пришли. И когда по распоряжению короля они сели и начали проповедовать "слово жизни" ему и всем присутствующим, которые по­следовали за королем, Этельберт ответил, говоря так: "Действительно справедливы слова и обещания, которые иы принесли с собой, но так как они новы и непонятны для нас, я не могу согласиться с ними и отказаться от тех обычаев, которым я вместе со всем племенем англов следовал на протяжении столь долгого времени. Но так как вы пришли сюда как чужестранцы и пожелали со­общить нам о тех вещах, которые вы считаете самыми лучшими и справедливыми, мы не желаем причинять вам чла. Напротив, мы окажем вам дружественное гостепри­имство и дадим вам все необходимое для вашего про­живания здесь. Мы не будем мешать обращению в вашу перу тех, кого вы привлечете на свою сторону с помощью проповеди". В соответствии с этим он предоставил им жилище в Кентербери, столице его королевства, и, как он и обещал, заботился об их содержании и не препятствовал их проповеди...

 

Глава 26.

И когда они вошли в это жилище, то начали подражать апостольской жизни ранней церкви, а именно, служить Богу продолжительными молитвами и постами, пропо­ведовать слово Божье всем, кому могли, с презрением относиться к вещам этого бренного мира, как не каса­ющимся их, брать от учеников только то, что было не­обходимо для существования. Сами они жили согласно тому, что проповедовали, всегда были готовы претерпеть любые бедствия и даже умереть во имя истины, которую они проповедовали. Короче говоря, некоторые из англов уверовали и были крещены, восторгаясь простотой их образа жизни и красотой их божественного учения.

Еще в те времена, когда римляне населяли Британию, неподалеку от восточной стороны столицы была постро­ена церковь в честь Св. Мартина[62]. Там по обыкновению молилась королева, которая, как говорилось, была хрис­тианкой. В этой церкви проповедники впервые начали сходиться вместе, петь псалмы, молиться, служить обед­ни, проповедовать и крестить. Когда же обратился в ис­тинную веру король, то он разрешил им повсеместно заниматься проповеднической деятельностью, а также возводить и восстанавливать церкви.

И когда король, плененный, как и прочие, чистотой образа жизни святых мужей и их притягательными обе­щаниями, истинность которых они подтверждали сотво­рением многих чудес, и уверовавший, был обращен в христианство, большое число людей начало стекаться каждый день в церковь, чтобы услышать проповедь и присоединиться в вере к единой Святой Церкви Христа, отказавшись от язычества. Рассказывают, что король, да­же когда возрадовался своему обращению в новую веру, не принуждал никого стать христианином. Он лишь по­казывал большее расположение к истинно верующим. Ибо он узнал от тех, кто проповедовал ему и привел его к спасению, что служение Христу должно быть до­бровольным, а не по принуждению.

Вскоре король пожаловал своим учителям место для учреждения епархии* в Кентербери, а также снабдил их всем необходимым.

 

Глава 27.

Тем временем раб Божий Августин отправился в Арль и в соответствии с распоряжениями, полученными от Св. папы Григория, был посвящен в архиепископы народа англов Этерием, архиепископом того города. И по воз­вращении в Британию он сразу же направил в Рим свя­щенника Лаврентия и монаха Петра с докладом папе Григорию о том, что племя англов обращено в христи­анскую веру и что его рукоположили в архиепископы. В то же время Августин просил помощи папы в раз­решении тех вопросов, которые являлись спорными. Вско­ре он получил надлежащие ответы на эти вопросы...

 

Глава 29.

Кроме того, папа Григорий, по причине сетований Ав­густина, что жатвй много, а сеятелей мало, направил к нему вместе с вышеуказанными гонцами еще нескольких собратьев-проповедников, первыми и наиболее выдающи­мися среди которых были Меллит, Юст, Паулин и Ру-финиан. С ними он отправил и все необходимое для церковного богослужения, а именно, священные сосуды, покрывала для алтаря, также церковную утварь, обла­чения для епископов и священников и, кроме того, мощи снятых апостолов наряду со многими книгами. Он также направил письмо, в котором сообщал Августину, что по­сылает ему епископское облачение (pallium), и в котором давал наставления по поводу назначения епископов в Бри­тании.

Вот текст того письма:

"...Мы жалуем тебе pallium, чтобы ты использовал его для отправления наиболее торжественных месс и чтобы ты мог поставить в епископы в разных местах двенадцать снященников, которые бы подчинялись твоей власти, и гак, чтобы епископ Лондона в будущем всегда назначался на эту должность своим собственным синодом* и получал rtu pallium от святой и апостольской епархии, которая находится в Риме и которой по Божьей воле я служу. Мы желаем, чтобы ты направил в Йорк епископа, которого ты сочтешь пригодным для поставления на эту долж­ность; кроме того, если тот город и его окрестности примут слово Божье, то его епископ должен будет на­значить двенадцать епископов, а сам пусть получит сан архиепископа. Мы хотели бы, пока живы, пожаловать и ему pallium, с божьего позволения, а также мы желаем, чтобы он подчинялся твоему руководству, брат. После твоей смерти он должен стать главным среди епископов, которых назначит сам, и ни в коем случае не подчиняться власти лондонского епископа. А в будущем епископы Лондона и Йорка должны будут честно разделить свои полномочия, и тот будет главенствовать, кто будет пер­вым посвящен в сан...

Но ты, брат, волей Господа и Бога нашего Иисуса Христа, должен иметь власть не только над теми епи­скопами, которых сам назначишь, но и над теми, кого посвятит в этот сан епископ Йорка, а также над всеми епископами Британии.

22 июня 601 г."

 

Глава 33.

Когда, как мы сказали, Августин получил епископский престол в королевской столице, он восстановил при по­кровительстве короля церковь, построенную, как он уз­нал, в старые времена верующими римлянами, и освятил ее во имя святого Спасителя, Господа и Бога нашего Иисуса Христа. Это место он сделал резиденцией для себя и своих последователей. Недалеко от столицы, к востоку, он построил также монастырь и подвигнул Этельберта на сооружение там церкви благословенных апостолов Петра и Павла и наполнил ее разнообразными дарами, дабы в этой церкви могли быть похоронены сам Августин и все кентерберийские епископы, равно как и короли Кента. Но сам Августин не освящал эту церковь. Это сделал его преемник Лаврентий...

Книга II

 

Глава 2.

В то же время Августин при помощи короля Этельберта созвал епископов и проповедников-бриттов* из ближайших областей в местечке называемом ив наши дни на языке англов "Августинов дуб", на границе ко­ролевств Хвикке и западных саксов*. Он начал их по-братски увещевать сохранять единство с римской цер­ковью, предпринять ради Господа общий труд пропо­ведования Евангелия язычникам. Ведь бритты праздно­вали пасхальное воскресенье не в то же время, что и римская церковь, а в период от 14-й до 20-й фаз луны, исходя из восьмидесятичетырехлетнего цикла. Более того, они совершали множество других вещей, противо­речивших единству церкви. Когда после долгого обсуж­дения они не подчинились мольбам, наставлениям и уп­рекам Августина и его сподвижников, но предпочли свои традиции всем церквам, которые по всему миру сошлись на том как поклоняться истинному Богу, святой отец Ав­густин положил конец этому беспокойному и долгому спору, сказав: "Давайте спросим Господа..., пусть он ука­жет нам небесным знамением, какой традиции надлежит следовать... Давайте приведем больного человека и уви­дим, чьими молитвами он излечится, и, следовательно, чьей веры нужно придерживаться. Когда противники со­гласились на этом, хотя и не желая, перед лицом со­бравшихся появился человек из рода англов, который потерял свое зрение. И когда он предстал перед брит-тскими епископами и те не смогли вылечить его своими молитвами, настала очередь Августина, который, подчи­нившись необходимости, преклонил колени перед Бо­гом-отцом, умоляя, чтобы тот вернул зрение слепому. Сразу же после молитвы слепой снова стал видеть, и Августина приветствовали как истинного вестника с не­бес. После всего произошедшего бритты признали, что проповедь Августина была праведной, но сказали, что и с могут отказаться от древних обычаев без согласия своего народа. Поэтому они попросили о повторном со­зыве синода с тем, чтобы на нем могло присутствовать большее количество людей.

Рассказывают, что когда они пришли к такому со­глашению, прибыло семь бриттских епископов и множество ученых мужей, главным образом из знаменитого монастыря, который на языке англов называется "Бан­гор"... Так случилось, что когда они прибыли, Августин восседал на епископском кресле. Увидев это, они рас­сердились и, обвинив Августина в гордыне, приложили усилия, чтобы противоречить ему во всем, что он говорил. Но он сказал им: "Вы делаете многое супротив нашего обычая, более того, всеобщей церкви, но если вы под­чинитесь мне в трех вещах: будете праздновать Пасху в тот же день, что и мы, завершите дело распространения христианства и вместе с нами будете проповедовать слово Божье народу англов, мы со спокойным сердцем примем все другие дела, которые вы совершаете, даже если они противоречат нашим обычаям". Но они ответили, что не сделают ничего из того, о чем он их попросил, и не хотят видеть его своим архиепископом, говоря так между собой: "Если он не встал при встрече с нами сейчас, то с каким презрением он будет относиться к нам, как недостойным его внимания, когда станет владычествовать над нами?"

Раб божий Августин, говорят, предсказал им, что если они не будут жить в мире с их братьями по вере, то окажутся в состоянии войны с их врагами; и если они не станут проповедовать слово Божье племени англов, то испытают смерть от рук воинов того племени. По воле божьей все так и произошло, как он предсказывал.

 

Глава 5.

В 616 г. по Р. X. и 21 год после того, как Августин со своими сподвижниками был послан для проповеди божественного слова к народу англов, Этельберт, король Кента, во славе правивший своим земным королевством на протяжении 56 лет, покинул этот мир и взошел на небеса...

Но после смерти Этельберта, когда во главе коро­левства стал его сын Эадбальд[63], все обернулось против христианской веры. Ибо Эадбальд не только отказался принять истинную веру, но совершил такое прелюбодеяние, какого... не встретишь даже у язычников, чтобы некто вместо жены имел жену отца своего. Эти пре­ступления короля дали возможность вернуться к своим прежним порокам тем, кто во времена правления его отца принял законы истинной веры из-за любви к королю или страха перед ним...

 

Глава 9.

В это время жители Нортумбрии, относящиеся к пле­мени англов и живущие к северу от р. Хамбер со своим королем Эдвином[64], также узнали об истинной вере из проповеди Паулина, о котором мы упоминали выше.

Вот какой случай помог распространению христианства среди этого народа. Вышеуказанный король Эдвин был союзником королей Кента и взял в жены Этельбург, ко­торую также называли Татой, дочь короля Этельберта. Когда в первый раз он направил гонцов договориться о брачном союзе, Эадбальд[65], брат Этельбург, ответил ему, что было бы недостойно для девы-христианки выходить замуж за язычника, ибо браком с королем, не знающим истинной веры, невозможно не осквернить веру и та­инства нашего небесного Отца. Когда посланники со­общили об этих словах Эдвину, тот пообещал, что не сделает ничего против христианской веры, которую ис­поведовала Этельбург, но позволит сохранить обряды ее религии и христианские обычаи ей, а также тем, кто будет ее сопровождать, будь то мужчина или женщина, священник или тэн*. Да и сам он не отказался бы принять эту религию, если его советники найдут ее более святой и достойной, нежели его вера.

Заручившись данным обещанием, дочь кентского ко­роля отправилась к Эдвину, а вместе с ней и Паулин, человек, возлюбленный Богом, который был посвящен в епископы, чтобы сопровождать ее...

Паулин получил епископские регалии* из рук архи­епископа Юста 21 июля 625 г. по Р. X., и таким образом прибыл вместе с этой женщиной к королю Эдвину, чтобы освятить их плотский союз. Но в большей степени всем своим существом он стремился призвать народ, к ко­торому прибыл, к истинной вере... И когда он приехал в эту страну, то стал много трудиться, дабы с помощью Божьей удержать прибывших вместе с ним от отречения от веры Христовой, и если удастся, обратить своей про­поведью в христианство некоторых язычников.

В следующем году в этих землях появился убийца по имени Эомер, посланный королем западных саксов Квикхельмом[66], который желал лишить Эдвина королев­ства и жизни. У убийцы был обоюдоострый кинжал, сма­занный ядом, и если бы не оказалась смертельной рана, нанесенная королю, то сделал бы свое дело яд. Он при­был в королевскую резиденцию, находившуюся на р. Деруэнт, в первый день Пасхи и вошел в королевские покои, представившись посланником своего господина. Докла­дывая о своем вымышленном посольстве, он неожиданно вскочил, выхватил из-под накидки кинжал и набросился на короля. И когда Лилла, самый преданный королевский тэн, заметил это, то, не имея в руке щита, которым бы он мог защитить короля от смерти, он принял удар кин­жала на себя, закрыв своим телом короля. Но враг нанес удар с такой силой, что ранил короля даже через тело убитого тэна...

В ту же самую святую Пасхальную ночь королева ро­дила дочь, которую назвали Эанфлед. И когда король в присутствии епископа Паулина возблагодарил своих бо­гов за рождение ребенка, епископ воздал хвалу Иисусу Христу, дабы убедить короля, что благодаря его молитвам королева произвела на свет дитя в безопасности и без страданий. Король проникся этими словами и дал обе­щание, что низвергнет идолов и будет служить Христу, если тот дарует ему жизнь и победу над королем, по­дославшим убийцу. И в подтверждение искренности сво­их намерений он позволил Паулину окрестить дочь в святой день Пятидесятницы*. Она стала христианкой, первой из нортумбрийского племени, вместе с одиннад­цатью другими домочадцами.

В это время король, излечившись от нанесенной ему раны, собрал армию и выступил против западных саксов и, сражаясь с ними, либо убил, либо заставил сложить оружие тех, кто замышлял погубить его. Возвратившись и родные земли, он не поспешил необдуманно принимать христианские таинства, хотя с того времени, как пообещал служить Христу, он больше не поклонялся идолам. Он решил вначале со всем усердием, шаг за шагом познать христианское вероучение при помощи преподобного Па­улина, а также обсудить с самыми мудрыми из санов­ников, что надлежит делать в подобном случае...

 

Глава 14.

Так король Эдвин вместе со всей знатью королевства и со многими простыми людьми принял истинную веру... на одиннадцатом году своего правления, то есть в 627 г, по Р. X., и спустя 180 лет после прибытия англов в Британию. Он был крещен в Йорке на Пасху 12 апреля, II церкви апостола Петра, которую он сам поспешно со­орудил в лесу, когда в качестве новообращаемого получал наставления перед обрядом крещения. В том же городе он учредил епископскую епархию для своего учителя Паулина.... И в течение 6 лет до самого конца правления короля, Паулин с его согласия и одобрения проповедовал в тех землях слово Божье...

Книга III

Глава 1.

Король Эдвин был убит в сражении, в королевстве Дейра, откуда происходит его род и где он начинал пра­вить. Ему наследовал Осрик, сын его дяди Элфрика. Осрик под влиянием проповеди Паулина также принял христианскую веру. Но королевство Берниция, а земли нортумбрийцев издревле делились на две части[67], пере­шло к Эанфриту, сыну Этельфрита[68], который был родом из той провинции и имел право управлять ею. В течение всего времени, когда Эдвин был королем, сыновья того Этельфрита, который правил до Эдвина, жили в изгнании вместе с другими знатными юношами среди скоттов и пиктов[69], и их обратили в христианскую веру согласно учению, распространенному среди скоттов. И когда им позволили вернуться в их страну после смерти их вра­га-короля, вышеупомянутый Эанфрит, старший из них, получил королевство Берниция. Оба эти короля, начавши править земным королевством, отреклись от веры и пре­дали таинства небесного царства, в которые они были посвящены, и подверглись растлению из-за пристрастия к языческой вере.

Некоторое время спустя Кэдваллон[70], король бриттов, убил их обоих, движимый нечестивой рукой, но спра­ведливым мщением... Тот год оказался несчастливым и проклятым для всех добрых людей из-за измены королей англов, которые предали таинства веры, и из-за жестокой тирании короля бриттов. Поэтому все хронисты решили вычеркнуть из людской памяти королей, предавших веру, и приписать к тому году начало правления наследовав­шего им короля Освальда³, человека, возлюбленного Бо­гом, который после смерти его брата Эанфрита выступил против врага со своей армией, малочисленной, но сильной верой в Христа. И безжалостный король бриттов был разбит вместе со своим огромным войском, которому, как он хвастался, никто не мог противостоять, в сражении в местечке, которое на языке англов называется Denisesburna, то есть, "ручей Дениса".

 

Глава 3