Рассказы Л. Андреева «Иуда Искариот», «Рассказ о семи повешенных».

«Рассказ о семи повешенных». Это приговоренные к смерти в буквальном смысле. Это изображение людей, кот находятся в ожидании пьесы. (та тематика, кот станет через несколько лет станет актуальной в лит-ре. Он чувствовал предчувствовал важные тенденции времени, только-только назревающие – это достаточно редкий дар)5 террористов и 2 уголовника. Есть аллюзия на Евангелие с историрей 2 разбойников, распятых со Хистом.Один – эстонец Янсон. По-русски говорит плохо и понимает тоже плохо – это создет впечателение его тупости, животной тупости, он даже приговор не может понять всерьез. Но вот он узнает, когда приговор будет воплощен. Второй – Цыганок – он думает о побеге, о воле, т.е. вообще не думает о смерти. Но когда узнает уже о времени воплощении приговора – поведение животное – начинает выть по-волчьи.2 сцены прощения с родителями. Потом описывает одного за другим террористов. Это люди др. уровня и их отношение другое, чем к уголовникам. 2 женщины: одна – Таня Ковольчук – она думает только о дргуих и о своей смерти соотв тоже не думает. Муся – горда своей героической участью, хотя она может и не надостойна такой смерти. Для нее казнь – это шаг в бессмертие.Сережа Головин – в жизни отличался что все делал хорошо и ловко и главное, он думал, что теперь нужно хорошо умереть. Но все-таки страх смерти начинает овладевать. «боялся не он, а его молодое тело»- пишет Л.Андреев. Но когда просыпается за несколько часов до казни – появл голый человек, оголенный перед тем, что есть в мире. Василий Каширин – на свободе был безусловно смелым человеком и не раз рисковал жизнью, но раньше риск – это проявление его воли, но теперь смерть– это не его выбор. И все стало ему представляться ему механическим в мире. Сходит с ума. 5 террорист – самый сложный человек. Венер. Это сверхчеловек – с одн стороны, с др.стороны – стоит в ряду Онегина, Печеорина – тип разочарованного чел-ка. В душе его смертельная усталость, когда вошел в террористич организацию и убил провокатора – перестал уважать себя и свое дело но все-таки продолжал заниматься этим и не чувствовал страха. Во время суда решал какую-то шахматную партию. Но в какой-то момент подумал, что может он решает шахм партию. чтобы забыть о смерти, но он как гордый чел-к не мог это себе позволить. И тогда он пережил то, что можно назвать просвещением. Потом перед казнью все собираются. И важно какими парами их расставил Андреев – Первые Сергей Головин, другой – Василий Каширин – эти люди не справились со стархом смерти. 2 пара Муся и Цыганок – разюойник, много убивающий, и девушка, кот. верит, что смерть станет бессмертием. Затем Вернер и Янос – самый сильный и слабый. Последней уходит Таня, ей все время думающей о других, не нашлось пары. Задумывал названия: «Люди», «Смертники», «На острие». Но затем пришел к такому протокольному – «Рассказ о семи повешенных». Л.Андреев в посмертное бытие не верует. Очень сказалось влияние Шопенгауэра. Знакомство с Шопенгауэром стновится прививкой непреодолтимого пессимизма. Андреев пытается изобразить сильную фигуру, но для сильной фигуры нужны прочные основания, а этого в мире Андреева не хватает.

 

«Иуда Искариот». 1907г. Перелицовка евнгелия. По Андрееву, получается, что Иуда – самый преданный ученик. Он делает его не из-за корыстолюбия, а из любви к Христу. С одн стороны готовит предательство, а с др. стороны пытается его предотвратить. Он любит Христа, пожалуй только его одного. Он надеется, что окр одумаются и увидят как прекрасен этот человек. Для него Христос – это человек, божественное начало сокрыто. С др стороны присутствует дьявольское начало. Иуда – как порождение дьявола. У него 2 лица, он способен украсть, он лжет, но постепенно выясняется, то он может и правда самый преданный человек, ученики, кот не имеют этих черт в Гефсиманскую ночь оказ предателями.Иуда в какой-то момент начинает задавать вопросы о правильности своего пути. «ты знаешь куда я иду Господи, я иду предать тебя в руки твоих врагов? Позволь мне остаться» - Но на все вопросы –молчание. Этот диалог – самое выразительное Кредо самого Андреева. Вполне ясно, что Андреева стали упрекать в кощунстве, после написания этого рассказа. Андреев повинен не в том, чтобы совершить переворот, а свидетельствовал о том, что этот поворот совершается – вера утрачивается, а новый путь дается не всем. Горький и Андреев – отличаются недоумением перед небытием. Андреев знает одно – над чел жизнью тяготеет некая сила, но природу этой силы не понимает вообще. К человеку она абсолютно равнодушна. К чему же тогда должен быть обращен смысл человеческой жизни? Ответа не найдем.

1. «Рассказ о семи повешенных».

1908 год. Как, и в рассказе «Губернатор», здесь изображены люди, ожидающие смерти, но уже в буквальном смысле – это приговоренные, которые ожидают казни в тюремном заключении. В изображении этого, Андреев предвосхитил французский экзистенциализм (например, Сартр), эта тематика в 22 веке станет актуальной в европейской культуре. Виролайнен считает, что главным свидетельством таланта является то, что он оказался импрессионистом до импрессионизма, экзистенциализмом до экзистенциализма – т.е. предчувствовал очень важные назревающие тенденции эпохи.

В «Рассказе» казни ожидают 5 террористов и 2 уголовника (аллюзия на Евангелие – о двух разбойниках, распятых вместе с Христом). Один из уголовников – эстонец Янсон, который оказался в России, работает на русского хозяина, по-русски говорит очень плохо, понимает русскую речь плохо – все это усугубляет впечатление фантастической, почти животной тупости, которое производит этот герой. Он даже свой смертный приговор не сразу может принять всерьез. Андреев изображает его ощущения этого героя, когда тот наконец понимает, что приговор скоро исполнят. Для Андреева это метафора человеческой жизни вообще, которая не защищена от смерти:

«Он никогда не думал о том, что такое смерть, и образа для него смерть не имела, — но теперь он почувствовал ясно, увидел, ощутил, что она вошла в камеру и ищет его шаря руками. И, спасаясь, он начал бегать по камере.

Но камера была такая маленькая, что, казалось, не острые, а тупые углы в ней, и все толкают его на середину. И не за что спрятаться. И дверь заперта. И светло. Несколько раз молча ударился туловищем о стены, раз стукнулся о дверь — глухо и пусто. Наткнулся на что-то и упал лицом вниз, и тут почувствовал, что она его хватает. И, лежа на животе, прилипая к полу, прячась лицом в его темный, грязный асфальт, Янсон завопил от ужаса».

Человеческая мысль, по Андрееву, не способна совладать с фактом угнетенности человека смертью:

«Его слабая мысль не могла связать этих двух представлений, так чудовищно противоречащих одно другому: обычно светлого дня, запаха и вкуса капусты — и того, что через два дня, через день он должен умереть».

Второй разбойник (так он сам себя называет) и уголовник – Цыганов. Все 17 дней ожидания он думает только о побеге, воле и жизни, совсем не смотрит в сторону смерти. Но когда он понимает, что побег уже точно не состоится, он оказывается во власти чистой физиологии: все уплывает, кажется, что он падает с бесконечной горы, он встает на четвереньки и долго воет по-волчьи.

«его человеческий мозг, поставленный на чудовищно острую грань между жизнью и смертью, распадался на части, как комок сухой и выветрившейся глины».

Потом в рассказе – сцена прощания двух террористов с родителями. Это эмоционально невыносимая сцена. После А. описывает каждого террориста. Это люди совершенно иного уровня, нежели уголовники, и ожидание смерти у них тоже другое, причем у всех разное.

Две молодых женщины. Таня Ковальчук – человек, способный думать только о других. Переживает, справятся ли ее товарищи, о себе и своей смерти не думает. Муся – другой типаж: охвачена революционным идеями, революционным пафосом и горда своей героической участью. Допускает, что она может быть и не достойна этой высокой участи, поэтому горда еще больше, что она-таки досталась ей. Поэтому для нее казнь – не смерть, а шаг к бессмертию.

Мужчины. 1. Сергей Головин. О смерти никогда не думал как о чем-то постороннем. В жизни все делал хорошо и ловко. Услышав приговор, подумал, что главное теперь – хорошо умереть. Какое-то время держится. Но страх приходит и к нему:

«Боялся не он — боялось его молодое, крепкое, сильное тело»

Но

«Когда он проснулся в камере с ясным сознанием, что с жизнью все покончено, что впереди только несколько часов ожидания в пустоте и смерть, — стало как-то странно. Точно его оголили всего, как-то необыкновенно оголили — не только одежду с него сняли, но отодрали от него солнце, воздух, шум и свет, поступки и речь.». [ Привет Савве с его идеями о «голом человеке»]

«Святотатственною рукою была отдернута завеса, сызвека скрывающая тайну жизни и тайну смерти, и они перестали быть тайной, — но не сделались они и понятными, как истина, начертанная на неведомом языке. Не было таких понятий в его человеческом мозгу, не было таких слов на его человеческом языке, которые могли бы охватить увиденное»

2. Василий Каширин переживает все иначе: он на свободе был смелым человеком и жизнью рисковал не раз – но это всегда было проявление его воли, а сейчас он приговорен: мир стал казаться ему с этих пор каким-то игрушечным механизмом, а люди – механическими куклами. Это состояние приводит его почти к безумию.

3. Самая сложная фигура – «сверхчеловек» и онегинский, печоринский тип, поставленный в новые условия, байронический тип [сколько типов-то!] разочарованного героя. Мощная личность. Когда-то давно он сильно любил жизнь, литературу, театр [не пора ли бежать с филфака?], но потом разочаровался во всем:

«в душе его зрело темное презрение к людям; и отчаяние там было, и тяжелая, почти смертельная усталость»

Когда он вошел в террористическую организацию, в первый раз убил провокатора, он перестал уважать себя и свое дело, но продолжал это дело, не зная никакого сочувствия и страха. На суде не думал о смерти – был занят мыслями о шахматной партии. Потом же ему пришло в голову, что он прячется от мыслей о смерти? Как гордый человек он не мог себе этого простить – пережил тогда просветление:

«С тем удивительным просветлением духа, которое в редкие минуты осеняет человека и поднимает его на высочайшие вершины созерцания, Вернер вдруг увидел и жизнь и смерть и поразился великолепием невиданного зрелища. Словно шел по узкому, как лезвие ножа, высочайшему горному хребту и на одну сторону видел жизнь, а на другую видел смерть, как два сверкающих, глубоких, прекрасных моря, сливающихся на горизонте в один безграничный широкий простор.

— Что это! Какое божественное зрелище! — медленно сказал он <…>

И новою предстала жизнь. Он не пытался, как прежде, запечатлеть словами увиденное, да и не было таких слов на все еще бедном, все еще скудном человеческом языке».

У Андреева постоянно подчеркивается, что человеческая мысль не в силах обратиться к этому, и что нет слов таких в человеческом языке.

«То маленькое, грязное и злое, что будило в нем презрение к людям и порою вызывало даже отвращение к виду человеческого лица, исчезло совершенно: так для человека, поднявшегося на воздушном шаре, исчезают сор и грязь тесных улиц покинутого городка, и красотою становится безобразное. <…>

Паря над временем, он увидел ясно, как молодо человечество, еще вчера только зверем завывавшее в лесах; и то, что казалось ужасным в людях, непростительным и гадким, вдруг стало милым, — как мило в ребенке его неумение ходить походкою взрослого, его бессвязный лепет, блистающий искрами гениальности, его смешные промахи, ошибки и жестокие ушибы».

Время перед казнью заключенные проводят в одиночных камерах. Потом их собирают вместе и везут на место казни. К виселице идут по двое. Очень важно, как расставил их Андреев: первыми идут Головин и Василий Каширин – эти двое не сладили в общем со страхом смерти; следом Муся и Цыганов – горящая революц. Идеей и убийца. Мережковский; самая выразительная пара – Вернер и Янсон – самый сильный и самый ничтожный. Последняя Таня Ковальчук. Ей, всегда думавшей только о других, не нашлось пары.

Первоначально А. хотел назвать Рассказ «Люди». Потом «Смертники» (для него важна синонимия, люди – и есть смертники), потом «На острие». Но потом отбросил эти замыслы и заменил почти протокольным.

Проблематика А. в целом: пытается найти смысл жизни обреченных на смерть. В «засмертное» бытие он не верит. Знакомство с Шопенауэром дает о себе знать. Непреодолимый пессимизм: лежащее за порогом человеческого бытия – недосягаемо, а само бытие обессмыслено своим стремлением к смерти. На таком метафизическом фоне А. иногда пытается изобразить героическую фигуру. Но не получается, т.к. для этого нужна прочная вера, прочные основания.

 

«Иуда Искариот»

1907 г.

Снова спор со Священным писанием – перерисовка Евангелия: выходит так, что Иуда – самый верный ученик Христа, совершающий преступление из любви к Христу. Он, с одной стороны, готовит предательство, с другой – совершает шаги, которые бы помешали предательству осуществиться, т.к. он действительно очень любит Христа (может, только его одного!) и хочет, чтобы люди, которых он вовлекает в эту историю, опомнились и увидели, как прекрасен этот человек. Да-да, человек. Для андреевского Иуды божественная ипостась Христа не обнаруживает себя (как и для автора). А сам Иуда – воплощение земного. А. постоянно намекает на связь Иуды с дьяволом: например, Иуда говорит, что мб его отец вообще был козлом [это не оценка, а отсылка к дьяволу]. Плюс он всегда лжет, у него два лижа, нет одного глаза, способен украсть и т.п.

Но потом выясняется, что мб он и правда самый преданный: все остальные-то оказываются предателями.

Очень важный эпизод. Иуде страшно совершить этот эксперимент. Пока не забит последний гвоздь в крест Иисуса, он надеется, что все это отменится. В какой-то момент он начинает задавать вопросы о правильности своего пути:

«И был вечер, и вечерняя тишина была, и длинные тени ложились по земле -- первые острые стрелы грядущей ночи великого боя, когда прозвучал печальный и суровый голос. Он говорил:

-- Ты знаешь, куда иду я, господи? Я иду предать тебя в руки твоих врагов.

И было долгое молчание, тишина вечера и острые, черные тени.

-- Ты молчишь, господи? Ты приказываешь мне идти? И снова молчание.

-- Позволь мне остаться. Но ты не можешь? Или не смеешь? Или не хочешь?

И снова молчание, огромное, как глаза вечности.

-- Но ведь ты знаешь, что я люблю тебя. Ты все знаешь. Зачем ты так смотришь на Иуду? Велика тайна твоих прекрасных глаз, но разве моя -- меньше? Повели мне остаться!.. Но ты молчишь, ты все молчишь? Господи, господи, затем ли в тоске и муках искал я тебя всю мою жизнь, искал и нашел! Освободи меня. Сними тяжесть, она тяжеле гор и свинца. Разве ты не слышишь, как трещит под нею грудь Иуды из Кариота?

И последнее молчание, бездонное, как последний взгляд вечности.

-- Я иду.»

Вот вам и разговор человека с Богом. Есть речь человека и глухое молчание в ответ. Может, этот диалог – самое выразительное свидетельство о религиозном кредо Андреева.

Конечно, А. стали обвинять в кощунстве. Но это опять появляется наш герой Андреев-провидец: вера утрачивалась поколением, вместе с верой утрачивался и смысл жизни, а обретение нового смысла давалось далеко не всем. Андрееву и Горькому не давалось явно. Виролайнен поражает в них то, что, в то время как автор обычно нечто знает, когда пишет, и воплощает это «нечто», Андреев и Горький – очень талантливые и плодовитые авторы – с читателем поделиться могли своим НЕзнанием, недоумением перед бытием.

Андреев знает одно: над чел. Жизнью тяготеет какая-то сила, но природа этой силы неизвестна. Неясно, почему она обрекает человека на смерть, чего она от него хочет – если вообще она хочет чего-то. По Андрееву, к человеку она абсолютно равнодушна [привет Шопенгауэру]. К чему тогда должна быть обращена чел. жизнь? Ответа в творчестве Андреева не найти.