Николай Андреевич Римский-Корсаков (1844-1908)

 

 

Николай Андреевич Римский-Корсаков родился 18 марта 1844 года в Тихвине. Отец, композитор Андрей Петрович, происходил из старинного дворянского рода. Его предки занимали видные посты в армии и администрации, начиная с прапрадеда контр-адмирала флота при Елизавете Петровне.

В шесть лет Ника, как звали его родные, начал заниматься музыкой, но учительницы попадались неинтересные, и занятия не увлекали.

Нике было 12 лет, когда отец привез его в Петербург и определил в морской кадетский корпус. Сбылась сокровенная мечта стать моряком. Занимался Ника усердно и ровно. И все же бытовавшие здесь нравы были ему чужды. Он страдал от бессмысленных занятий "фрунтом", муштры.

В этом же году он начал брать уроки по фортепиано у виолончелиста оркестра Александрийского театра Улиха. Занятия сводились, главным образом, к совместной игре в четыре руки. В 1858 году Ника начал учиться у известного пианиста Федора Андреевича Канилле. Педагог пришелся по душе. Под его руководством были сделаны первые опыты сочинительства. Однако старший брат – Воин Андреевич решил их прекратить, считая, что трата времени на музыку может неблагоприятно сказаться на учебе в корпусе. По-своему он был прав: 16-летний юноша потерял интерес к морскому делу. Музыка вторглась в его жизнь, отодвинув на второй план все остальное. А тут еще осенью 1861 года произошла встреча с Балакиревым, и молодой Римский-Корсаков стал участником балакиревского кружка. Он оказался вовлеченным в горячие обсуждения и споры. Юноша был счастлив, что его принимают как равного эти талантливые люди, увлеченные музыкой. Творческие радости были омрачены большим горем: умер отец. Римский-Корсаков тяжело пережил эту утрату.

А осенью 1862 года на петербургской пристани он простился с провожавшими его Балакиревым, Кюи, Канилле. Римский-Корсаков отправился в кругосветное плавание с твердым намерением продолжать заниматься композицией. Действительно, он сразу взялся за сочинение Анданте для симфонии на тему русской народной песни про татарский полон, предложенной Балакиревым. Это произведение он отправил на суд учителя и получил одобрительный ответ. Однако за время плавания Римский-Корсаков больше ничего не написал.

Радостным было возвращение на родину, где его ждали друзья-единомышленники. Римский-Корсаков оказывается, наконец, в том мире, который стал для него на всю жизнь единственным. Он много и с жадностью читает, играет на фортепиано, стремясь наверстать упущенное в плавании время. Дружеское внимание, поддержка старших членов "Могучей кучки" помогли Николаю Андреевичу почувствовать и себя их товарищем.

Римский-Корсаков усердно работал над Первой симфонией, дописывал ее, оркестровал, следуя указаниям Балакирева. В октябре 1865 года она была исполнена в концерте Бесплатной музыкальной школы.

В 1867 году Римский-Корсаков написал "музыкальную картину" "Садко" для оркестра, принесшую ему заслуженную славу. Молодого композитора пленила сказка о поединке гусляра с океаном-морем. Стоило приступить к сочинению, как ожили воспоминания о плавании на "Антаре": картины бушующего моря и нежной зыби, фосфорического свечения океанских вод, черного южного неба с крупными, блестящими звездами. "Садко" – первая работа, в которой Римский-Корсаков по-настоящему почувствовал собственный творческий пульс. И его охватило желание одолеть высоты, казавшиеся еще недавно недоступными. Тогда зародилась и идея "Антара" – программного симфонического сочинения на сюжет восточной сказки.

В эти же годы к Николаю Андреевичу пришла большая любовь. В исполнении произведений членов кружка участвовали две очаровательные девушки – Александра и Надежда Пургольд. Римский-Корсаков все чаще бывает у Пургольдов. Он восхищается игрой Надежды Николаевны, и не только игрой. Ему нравится делиться с ней мыслями и жизненными планами.

Летом 1869 года, написав первый хор задуманной оперы, он поспешил на дачу к Пургольдам. Услышав в исполнении Надежды Николаевны пронизанную страхом и тоской мелодию, так странно диссонирующую с перезвоном колоколов, он окончательно понял, что будет писать "Псковитянку".

Мысль об этой опере неотступно преследовала его уже много месяцев. Написанная в начале 1860-х годов, но запрещенная к постановке, пьеса Мея "Псковитянка" привлекла внимание Балакирева и Мусоргского. Они настойчиво рекомендовали ее Римскому-Корсакову как основу для оперного либретто. Четыре года продолжалась работа над "Псковитянкой". Это было время до предела заполненное событиями, переживаниями. Многое изменилась в жизни Римского-Корсакова. Умер любимый брат – Воин Андреевич. Душевная близость, возникшая между ним и Надеждой Пургольд в первый год знакомства, постепенно выросла в нежную привязанность. В декабре 1871 года Надежда – милая, добрая девушка, с серьезным нежным лицом и задумчивыми глазами стала невестой Римского-Корсакова.

Разучивание оперы началось осенью 1872 года, когда Николай Андреевич и Надежда Николаевна вернулись из свадебного путешествия по Швейцарии и Северной Италии. В январе 1873 года состоялась премьера. Публика хорошо приняла оперу. За полтора месяца прошло десять спектаклей при полном зале.

Отшумели аплодисменты премьеры, жизнь вернулась в обычную колею. Дел было много. Еще в 1871 году Римский-Корсаков начал преподавать в консерватории. Только приступив к работе, Римский-Корсаков понял, насколько значительны пробелы в его музыкальном образовании. Как часто пытался он объяснить это друзьям. Но ничего не получалось. Его длительный и нелегкий труд по техническому совершенствованию в 1873-1878 годах, неотделимый от освоения классического наследия, не встретил понимания балакиревцев. Стасов и Мусоргский, горячие поборники эстетических принципов "Могучей кучки", расценивали это как предательство. Мрачные прогнозы балакиревцев будто оправдались, техническое перевооружение не принесло ожидаемых плодов. Новая, Третья симфония, впервые исполненная под управлением автора в феврале 1876 года в зале Дворянского собрания, была встречена сдержанно и публикой и прессой. Не лучшая участь постигла и созданный в 1875 году струнный квартет. По-видимому, новая композиторская техника еще довлела над его стилем письма, мешала свободному полету вдохновения. Композитор страстно мечтал о том, чтобы писать легко, непринужденно. И вот пришло вдохновение, в ярком и пестром наряде чудесной украинской народной песни, вместе с благоуханием теплой южной ночи, серебристым сиянием месяца над зеркальной гладью прудов; пришло прямо со страниц поэтичнейших гоголевских, рассказов "Вечера на хуторе близ Диканьки". Римский-Корсаков хорошо знал "Майскую ночь", не раз читал в детстве, слушал у Балакирева, где любили читать Гоголя вслух, упивался вместе со своей невестой замечательной поэмой в прозе.

"Майская ночь" создавалась в 1878 году. Составляя либретто, Римский-Корсаков стремился сохранить план повести Гоголя, колоритный язык ее героев. Опера писалась быстро: за месяц был создан целый акт. "Майская ночь" заполнена мелодией – полнокровной, идущей от сердца, способной обобщенно выразить и чувство героя, и сценическую ситуацию, и динамику действия. Построение оперы также иное: появляются самостоятельные номера – песни, ансамбли, сцены.

"Майская ночь" была закончена, но Римскому-Корсакову не хотелось уходить из мира сказок, где доброе всегда красиво, а злое уродливо, где наказан порок и справедливость торжествует. Он попросил у знаменитого драматурга Островского разрешения использовать пьесу для оперы, сам составил либретто, которое драматург одобрил. Сюжет "Снегурочки" давал композитору возможность воспеть жизнь народа, протекающую просто, бесхитростно, в согласии с природой, отобразить его быт, красочные обряды.

"Снегурочка" увидела свет рампы в начале 1882 года. Н.Ф. Тюменев, ученик Римского-Корсакова, вспоминал о премьере: "Поставлена "Снегурочка" была роскошно… Таких постановок уже давно не бывало на нашей сцене… Костюмы даже на хористах и статистах были великолепны… Вокальное исполнение, за немногими исключениями, было вполне удовлетворительно". Островский, для которого сценическая жизнь "Снегурочки" была неотделимой от музыки Чайковского, сказал: "Музыка Корсакова к моей "Снегурочке" удивительна; я ничего не мог никогда себе представить более подходящего и так живо выражающего всю поэзию древнего языческого культа и этой сперва снежнохолодной, а потом неудержимо страстной героини сказки".

"Снегурочка" наполнила сердце композитора жизненной силой, помогла пережить горе и холод невосполнимых утрат. В феврале 1881 года не стало Мусоргского. Через шесть лет умер Бородин. После смерти Мусоргского и Бородина композитор принялся за сложнейшую работу – завершение их незаконченных произведений. Это Римскому-Корсакову удалось блестяще. Кипучая, интенсивная жизнь Римского-Корсакова в 1880-е годы, его работа над творческим наследием друзей, педагогическая, дирижерская, общественная деятельность отодвинули на второй план сочинение музыки. И все-таки именно тогда Римский-Корсаков создал два великолепных симфонических произведения – "Испанское каприччио" и "Шехеразаду". "Испанское каприччио", произведение, в котором, композитор обнаружил удивительное богатство воображения. "Шехеразада" – это сказка в музыке. И хотя она "рассказана" русским композитором, музыка ее носит ярко выраженный восточный характер.

Весной 1894 года Римский-Корсаков начал сочинять вторую оперу на гоголевский сюжет – "Ночь перед Рождеством" и почти одновременно работал над "Садко". Много лет не давала ему покоя недопетая песня о сказочном гусляре, теперь он решил вернуться к ней, создать крупное эпическое полотно на основе старинных былин и сказаний.

Подобно предыдущим операм, "Садко" был задуман как двуплановое произведение. Но в отличие от них, здесь фантастика не главенствует над реальным миром.

Композитору было уже за пятьдесят, но в душе расцветала весна – праздничная, ликующая, полная вдохновения. Послушный ее призыву, он писал с упоением. Рождались певучие романсы, за ними – две одноактные оперы – "Вера Шелога" и "Моцарт и Сальери", уже зрели мысли о "Царской невесте". Хотелось сделать как можно больше. Быть может потому, что знал: теперь не надо просить о постановке. Сумбурный, но талантливый, артистически чуткий директор Частной оперы Мамонтов ждет его новых опер.

Приступая к работе над "Царской невестой", композитор стремился к тому, чтобы стиль оперы был по преимуществу певучим. Поставленной цели композитор добился. Премьера прошла успешно. Аплодисменты, венки, восхищение почитателей, сочувствие публики, торжество театра… Но не обошлось и без ложки дегтя. Холодно встретили оперу "беляевцы": не одобрил Глазунов, вежливо промолчал Лядов, пожал плечами Кюи.

В 1899 году Россия отмечала столетие со дня рождения Пушкина. Римский-Корсаков принял деятельное участие в торжествах. Знаменательной дате он посвятил кантату "Песнь о вещем Олеге" и оперу "Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре Гвидоне Салтановиче и о прекрасной Царевне Лебеди".

Октябрьским вечером 1900 года сказка ожила на сцене Частной оперы. Она предстала в чудесных декорациях и костюмах Врубеля. Зал был полон… В Москве Римского-Корсакова любили, считали своим. Овациям и венкам не было конца.

Едва закончив "Салтана", композитор начал работать над оперой "Сервилия" на сюжет из эпохи Древнего Рима. Это произведение малоинтересно по содержанию и сценическому решению. Не лучшая участь постигла и "Пана Воеводу" – "оперное интермеццо" из жизни шляхетской Польши, посвященное памяти Шопена.

Напряженная композиторская и педагогическая деятельность сказалась на здоровье Римского-Корсакова. Однако, невзирая на мрачные настроения, в 1902 году Римский-Корсаков закончил одно из своих самых новаторских произведений – оперу "Кащей Бессмертный".

Наступил страшный день 9 января 1905 года. Жители Петербурга были потрясены "кровавым воскресеньем" Широкая волна забастовок охватила столицу. В консерватории накалу страстей способствовал вопиющий инцидент: один из вольнослушателей – солдат полковой музыкальной команды – бахвалился своими "подвигами" на Дворцовой площади. Студенческая сходка потребовала исключения погромщика. Дирекция отказала. Сходки следовали за сходками, студенты настаивали на прекращении занятий до осени. Римский-Корсаков поддержал требования студентов. В ответ последовало постановление об увольнении Римского-Корсакова. Это событие всколыхнуло общественность Вслед за Римским-Корсаковым из консерватории в знак протеста ушли Глазунов, Лядов и другие профессора.

Римского-Корсакова не покидала мысль о создании оперы, обличающей царизм Композитор, никогда не крививший душой, привыкший смотреть правде в глаза, быть честным в помыслах и поступках, решил запечатлеть в музыке тупость и жестокость власти, ставшей врагом и палачом своих подданных. Он знал, что за ним зорко следят, что его произведение в условиях царской цензуры вряд ли увидит сцену, но решил выполнить, возможно, в последний раз, свой долг гражданина. Осенью 1906 года Римский-Корсаков приступил к работе над "Золотым петушком". Пушкинская сказка привлекла композитора отточенностью пародийного жала, бичующим остроумием, антимонархической направленностью. Составивший либретто Вельский также считал, что опера должна стать достойной отповедью наступившему разгулу реакции.

"Золотой петушок" был закончен летом 1907 года. Директор императорских театров Теляковский хотел сразу осуществить постановку в Большом театре, но московский генерал-губернатор воспротивился: острота сатиры насторожила ревностного царедворца. Опера так и осталась в портфеле композитора. Она была исполнена позже, в 1909 году, но ее Римскому-Корсакову уже не удалось увидеть.

Незаметно подкралась тяжелая болезнь. Вначале она лишь временно выводила из строя. 21 июня 1908 года окончательно сразила. Душной летней ночью композитор ушел из жизни.

 

Габриель Форе (1845-1924)

 

 

Форе часто называют французским Шуманом. Среди современных ему композиторов он с наибольшей тонкостью и пониманием представлял камерную инструментальную музыку.

Габриель Форе родился 12 мая 1845 года в Памье, департаменте Арьеж на юге Франции, в семье школьного учителя математики и дочери капитана наполеоновской армии. Судьба не баловала композитора – в семье он был шестым ребенком, и старшим было не до него. По воспоминаниям родителей, он был всегда погруженным в себя, молчаливым. С детства он полюбил дивную природу своего края – юга Франции, близ Пиренеев. Не потому ли его лучшие сочинения проникнуты удивительным лиризмом! "Мастер очарований" – назвал композитора Дебюсси.

Музыкальная одаренность Форе обнаружилась случайно – Габриель питал страсть к импровизациям на фисгармонии. Обучение в Парижской консерватории для родителей Форе было не по средствам, поэтому Габриель поступил в бесплатную школу классической и религиозной музыки в Париже, где проучился одиннадцать лет.

Знаменательным для Габриеля событием был приход в школу на место преподавателя фортепиано двадцатипятилетнего Камиля Сен-Санса. "Мне выпало бесценное счастье быть в числе его учеников, – вспоминал Габриель. – Он садился за фортепиано и показывал нам мастеров, от которых нас держал в отдалении строгий классицизм наших школьных программ и которых в эти далекие годы не знал никто, кроме некоторых любителей. …Он не отказывался посвящать нас в свои собственные работы по мере того, как он их осуществлял, мы черпали в этом источнике самые плодотворные уроки, какие только можно себе вообразить". Сен-Санс для Габриеля был не только учителем, но и большим другом. Видя исключительную одаренность ученика, Сен-Санс не раз доверял ему заменять себя в некоторых выступлениях, позже посвятил ему свои Бретонские впечатления для органа, использовал тему Форе во вступлении своего Второго фортепианного концерта.

Окончив школу с первыми премиями по композиции и фортепиано, Форе едет работать в Бретань. Совмещает служебные обязанности в церкви с музицированием в светском обществе, где он пользуется большим успехом. Форе вскоре по оплошности теряет свое место и возвращается в Париж. Здесь Сен-Санс помогает ему устроиться органистом в небольшой церквушке. Значительную роль в судьбе Форе сыграл салон знаменитой певицы Полины Виардо. Позже композитор писал ее сыну: "Я был встречен в доме твоей матери с доброжелательностью и приветливостью, которых никогда не забуду. Я сохранил… воспоминание о дивных часах; они так драгоценны одобрением твоей матери и твоим вниманием, горячей симпатией Тургенева…"

Общение с Тургеневым положило начало связям с деятелями русского искусства. Позже у него завязались знакомства с Танеевым, Чайковским, Глазуновым, в 1909 году Форе приезжал в Россию и выступал с концертами в Петербурге и Москве. В салоне Виардо нередко звучали новые произведения Форе.

В Габриеле Форе хотели видеть достойного продолжателя оперного творчества Гуно, Массне, Бизе, Делиба. На путь оперного композитора Форе подталкивало также искреннее восхищение Жюля Массне его вокальным творчеством. Но душа Форе тянулась к камерному жанру.

Осуществить творческие намерения композитору помогли его верные друзья Камиль и Мари Клер, тонкие ценители камерно-инструментальных жанров. В дни летних каникул 1876 года, окружив Форе заботой и вниманием, они предоставили ему возможность полностью отдаться творчеству. В то лето была написана его знаменитая соната для скрипки и фортепиано, о которой Сен-Санс писал: "Мы находим в этой сонате все, что может пленять: новизну формы, поиск модуляций, интересные звучания, использование самых неожиданных ритмов; но превыше всего то очарование, которое исходит от произведения в целом и побуждает обычную публику воспринимать самые непредвиденные вольности как вещи вполне естественные".

Музыка скрипичной сонаты изысканна, утонченна. В ней сказалось влияние стиля Сен-Санса. В первой части сонаты развиваются две темы: порывистая, энергичная и напевная лирическая. Вторая часть – мягкая баркарольная – подводит к заключительной скерцозной части.

Отличительной чертой национальных французских композиторов и пианистов является особое чувство тембра инструмента, его красочной палитры. Форе был верен этой традиции, не случайно его называют "сладкозвучный Орфей".

"Те, кому посчастливилось близко соприкасаться с Форе, знают, как верно его искусство отражало его самого, в такой степени, что его музыка порой им казалась гармоничным преображением изысканного обаяния его личности. …Форе… с легкостью и неподражаемым изяществом подчиняет всякое внешнее впечатление своей внутренней гармонии", – такую характеристику Форе дал французский композитор, критик и педагог Поль Дюка.

Менее удачно сложилась личная жизнь композитора. После разрыва помолвки с невестой (дочерью Виардо) Форе пережил тяжелое потрясение, от последствий которого избавился лишь Через два года. Возвращение к творчеству началось с романсов (в том числе знаменитое "Пробуждение"), привлекавших слушателей мелодической красотой, тонкостью гармонических красок, лирической мягкостью, и Баллады для фортепиано с оркестром (1881), отличающейся красочной музыкальной зарисовкой благоухания летней южной ночи, обольстительным "танцем эльфов" и сказочными, мелькающими, словно сновидения, радужными образами.

Развивая традиции листовского исполнения, Форе создает произведение с выразительной мелодикой и почти импрессионистской гармонией красок. Женитьба на дочери скульптора Фремье (1883 год) и успокоение в семье сделало жизнь Форе более счастливой. Это отразилось и в музыке. В фортепианных произведениях и романсах этих лет композитор достигает удивительного изящества, тонкости, созерцательного удовлетворения.

Форе жил с женой в Париже, где с 1877 по 1891 год возглавлял хоровую капеллу, а с 1896 года был органистом церкви Ла-Мадлен. В 1892 году его назначили правительственным инспектором провинциальных консерваторий. С 1896 года Форе стал профессором по классу композиции Парижской консерватории. В это же время он начал выступать в периодической печати.

Весьма плодотворным для Форе оказалось обращение к поэзии Поля Верлена. Анатоль Франс охарактеризовал его как самого оригинального, самого грешного и самого мистичного, самого сложного и самого смятенного, самого безумного, но уж, конечно, и самого вдохновенного, и самого подлинного из современных поэтов. Форе написал на его стихи около 20 романсов, в том числе циклы "Из Венеции" и "Добрая песня".

Самые крупные удачи сопутствовали излюбленным Форе камерным жанрам, на основе изучения которых он строил и свои занятия с учениками по классу композиции. Одной из вершин его творчества является великолепный Второй фортепианный квартет, полный драматических коллизий и взволнованной патетики (1886). Многие исследователи и почитатели творчества Форе считают шедевром его "Реквием" с мягкой и благородной скорбью его песнопений (1888).

Форе принял участие в открытии первого концертного сезона XX столетия, сочинив музыку к лирической драме "Прометей" (по Эсхилу, 1900 год). Это было колоссальное предприятие, в котором приняли участие примерно 800 исполнителей и которое проходило во французском Байрейте – в театре под открытым небом среди Пиренеев на юге Франции. В момент генеральной репетиции разразилась гроза. Форе вспоминал: "Гроза была ужасающая. Молния упала на арену прямо в место (вот совпадение!), где Прометей должен был высекать огонь… декорации оказались в плачевном состоянии. Однако погода улучшилась, и премьера имела ошеломляющий успех".

С 1903 по 1913 год Форе возглавлял отдел музыкальной критики газеты "Фигаро". Он одним из первых обратил внимание музыкальной общественности на Клода Дебюсси. "Пять стихотворений Бодлера" Дебюсси он назвал произведением гения. Многое в творчестве, да и в жизни связывало этих двух художников, в частности одни и те же замыслы. Оба композитора, например, написали ряд романсов на одни и те же стихи Верлена. Среди них "Мандолина" и "Лунный свет", который Равель назвал одним из самых прекрасных вокальных сочинений французской музыки.

На дружбу Форе и Дебюсси повлияла обаятельнейшая певица Эмма Бардак – оба были влюблены в нее, что вызвало в личной жизни каждого из них семейную драму. Эмме Бардак Форе посвятил одно из своих замечательных произведений – "Добрую песню" на стихи Верлена; Эмма стала ее первой исполнительницей.

О вспышке творческого вдохновения композитор говорил: "Я не писал никогда так стихийно, как "Добрую песню", я могу, я должен добавить, что в содействии непосредственности понимания, по крайней мере, равная доля принадлежит той, которая осталась самой волнующей исполнительницей этого произведения". Впоследствии Эмма Бардак стала женой Дебюсси. Дружеские взаимоотношения двух композиторов были разрушены. Однако, несмотря на это, в годы своего директорства в Парижской консерватории Форе пригласил в совет консерватории вместе с д'Энди также Дебюсси.

В 1903 году Форе тяжело заболел: "Бывают периоды, когда звучания музыки я совсем не слышу! Как своей, так и другой". Композитор уединился: ему необходима была полная тишина. Пример Бетховена его вдохновлял, он творил и за последний период жизни создал немало значительных произведений, которые с полным правом можно считать победой над страшным недугом. Среди этих произведений опера "Пенелопа" (1913). До сих пор она считается одним из шедевров французской музыки XX века!

По поводу этой оперы Онеггер писал: "Из всех произведений современной оперной музыки наиболее, быть может, захватывающее – "Пенелопа". Обусловлено ли это исключительной простотой ее средств, верной выразительностью некоторых ее фраз или же отказом от любых внешних эффектов и облегчением драматических коллизий – не берусь сказать, поскольку чувствую себя перед лицом чуда…"

Простота музыкального языка оперы, правдивость интонаций, отсутствие внешних эффектов – все это очаровывает слушателей. Театр помог Форе стать популярным, но его камерные произведения лишь позднее стали широко известны. Музыке Форе свойственна мечтательная, порою созерцательная лирика. Его привлекает музыкальная пейзажность. Точную характеристику творчества композитора дал Мийо: "Скромность примененных средств и чувство меры в лиризме не дают его голосу состариться. Свежесть тем, изобретательность гармоний, невероятное разнообразие модуляций всегда сохраняют за его музыкой ту новизну, которая, прежде всего, обращает на себя внимание, когда слушаешь его произведения".

Огромное значение для развития французской музыки имела общественная деятельность композитора. Он принимал активное участие в деятельности Национального общества, призванного пропагандировать музыкальное искусство Франции. В 1905 году Форе занял пост директора Парижской консерватории. За короткое время Форе сделал консерваторию одним из передовых музыкальных учреждений в Западной Европе. С огромной энергией Форе осуществлял свои планы. Даже враждебно настроенные к нему профессора прозвали его Робеспьером. Форе в 1910 году стал президентом нового – Независимого музыкального общества, организованного не принятыми в Национальное общество молодыми музыкантами, среди которых было немало учеников Форе. Он воспитал плеяду видных композиторов, среди которых М Равель, Ш Кеклен, Ж. Роже-Дюкас, Ф. Шмитт, Н. Буланже, Дж Энеску, Л. Обср и другие В 1917 году Форе добился объединения французских музыкантов путем введения независимых в Национальное общество, что оздоровило атмосферу концертной жизни

В 1919 году в связи с обострившейся глухотой Форе вынужден был оставить пост директора консерватории и прекратить педагогическую работу. В последние годы жизни Форе развившийся недуг привел к тому, что в его сочинениях светлые лирические тона сменились мрачными и даже трагическими. Форе скончался 4 ноября 1924 года в Париже.

.В 1935 году друзья и почитатели творчества Форе, крупнейшие музыканты, исполнители и композиторы, среди которых было немало его учеников, основали Общество друзей Габриеля Форе, пропагандирующее музыку композитора – такую ясную, такую чистую, такую французскую и такую человечную.

 

Леош Яначек (1854-1928)

 

 

С каждым годом имя чешского композитора Леоша Яначека все чаще появляется на оперных и концертных афишах, и в этом можно увидеть одно из самых важных проявлений справедливого приговора истории. Яначеку было за пятьдесят, когда, ютясь в моравском захолустье габсбургской Австро-Венгрии, он переходил от надежды к отчаянию, в который раз перелистывая страницы своих партитур. Как о несбыточном счастье мечтал он услышать их в реальном, а не в воображаемом звучании.

Композитор родился 3 августа 1854 года в краю густых лесов и старинных замков, в небольшой горной моравской деревушке Гуквальды. Он был девятым из четырнадцати детей учителя средней школы. Его отец, кроме других предметов, преподавал музыку, был скрипачом, церковным органистом, руководителем и дирижером хорового общества. Мать также обладала незаурядными музыкальными способностями и познаниями. Она играла на гитаре, хорошо пела, а после смерти мужа исполняла партию органа в местном костеле. Детство будущего композитора было бедным, но здоровым и привольным. Он навсегда сохранил душевную близость к природе, уважение и любовь к моравским крестьянам, которые были воспитаны в нем с малых лет.

Лишь до 11 лет прожил Леош под родительским кровом. Его музыкальные способности и звонкий дискант решили вопрос о том, куда следует определить ребенка. Отец отвез его в Брно к Павлу Кржижковскому – моравскому композитору и собирателю фольклора Леош был принят в церковный хор Старобрненского августинского монастыря. Мальчики-певчие жили при монастыре на казенный счет, посещали общеобразовательную школу и проходили музыкальные дисциплины под руководством строгих наставников-монахов. Композицией с Леошем занимался сам Кржижковский.

Воспоминания о жизни в Старобрненском монастыре нашли отражение во многих сочинениях Яначека (кантаты "Амарус" и "Вечное Евангелие"; секстет "Юность"; фортепианные циклы "Во мгле", "По заросшей тропе" и др.). Атмосфера древней моравской культуры, осознанная в те годы, воплотилась в одном из шедевров композитора – "Глаголической мессе" (1926).

Здесь, в центре Моравии, в городе Брно, Яначек начинает и свою служебную деятельность по окончании педагогического учебного заведения: он становится учителем, продолжая традиции деда, отца и матери. В 1873-1876 годах Яначек стал хормейстером хорового общества ремесленников "Святоплук". Мечты о дальнейшем музыкальном образовании остаются мечтами на долгие годы. Только в 1878 году ему удается вырваться в мир "большой музыки", в Лейпциг и Вену. До этого он за один год прошел двухлетний курс игры на органе в Пражской школе органистов В воображении он видел себя в Петербурге в классе Антона Рубинштейна. В реальности же он постигает тайны "композиторской кухни" в немецких консерваториях.

Но все же в главном деле своей жизни – творчестве – настоящего большого руководителя у него не было. Все, чего он достиг, было завоевано не благодаря школе и многоопытным советчикам, а совершенно самостоятельно, путем трудных исканий, подчас методом проб и ошибок.

С конца 1870-х годов Яначек руководит Моравским певческим обществом. В 1881 году он создает Органную школу в Брно. Около сорока лет он бессменно руководил ею, воспитывал здесь не только органистов, но и музыкантов более широкого профиля дирижеров, регентов, композиторов. На базе школы Яначека в 1919 году выросла Консерватория, в 1947 году реорганизованная в Академию искусств имени Яначека.

Огромная занятость могла только затруднить процесс творчества, но не убить потребность создавать музыку. Яначек был прирожденным композитором.

Наиболее ранние из известных сочинений датированы концом 1870-х годов: шестичастная Сюита для струнного оркестра, "Идиллия" для того же состава; "Зденкины вариации" для фортепиано, очевидно, связанные, как показывает их название, со Зденкой Шульц, ставшей вскоре женой композитора. В этих сочинениях, как и в хоровой "Осенней песне" на стихи Ярослава Вархлицкого, в "Думке" для скрипки и фортепиано заметны типичные черты композитора-романтика, идущего стезей, проложенной Шубертом, Мендельсоном, Брамсом, но при этом сохраняющего черты национальной самобытности.

Долгие годы композитор трудился и боролся в провинциальной безвестности. Пражская профессиональная среда его долго не признавала, только один Дворжак ценил и любил своего младшего коллегу. В то же время укоренившееся в столице позднеромантическое искусство было чуждо моравскому мастеру, опиравшемуся на народное творчество и на интонации живой звучащей речи. С 1886 года композитор вместе с этнографом Ф. Бартошем каждое лето проводил в фольклорных экспедициях. Он опубликовал множество записей моравских народных песен, создал их концертные обработки, хоровые и сольные. Высшим достижением были симфонические "Лашские танцы" (1889). Одновременно с ними вышел знаменитый сборник народных песен (свыше 2000) с предисловием Яначека "О музыкальной стороне моравских народных песен", ныне считающимся классическим трудом в фольклористике. Его оперные опыты были более трудными.

Сюжет его первой оперы – "Шарка" корнями уходит в народные легенды о чешских девах-воительницах, хранящих обычаи матриархата, унаследованные от княгини Либуше, первой правительницы Чехии. Написанная в традициях романтической оперы, с эмоциональной приподнятостью, обилием хоровых и ансамблевых эпизодов, "Шарка" целиком базируется на мелодической основе чешского фольклора. Увы, с "Шарки" начинается список сочинений Яначка, на десятилетия заточенных в его рабочей комнате.

Следом Яначек написал этнографические балет "Ракош Ракочи" (1890) и оперу "Начало романа" (1891), в которых обильно цитировались народные песни и танцы. Балет даже ставился в Праге во время Этнографической выставки в 1895 году. Эти произведения были временным этапом в творчестве Яначека. Композитор шел по пути создания большого правдивого искусства. Им двигало стремление противопоставить отвлеченности, жизненность, древности – сегодняшний день, выдуманной легендарной обстановке – конкретность народного быта, обобщенным героям-символам – простых людей с горячей человеческой кровью.

Этого удалось достигнуть лишь в третьей опере "Йенуфа" (по драме Г Прейссовой, 1894-1903 годы) "Йенуфа", или "Ее падчерица", – социальная драма. Она написана горячо, в ней страстно обличается зло. Но Прейссова не избежала множества натуралистических деталей в обрисовке быта, в раскрытии душевного мира героев Яначек вторгается в работу Прейссовой и добивается создания выразительного либретто с четкой драматургической структурой.

Композитор убежденно следовал основной идее не допустить в музыке сентиментальности и мелодраматизма Ему, свободно владеющему тайнами мелодического письма, легко было бы наполнить музыку "сладкозвучием", создать, как любил выражаться Даргомыжский, "льстивые для уха мелодии" Именно этого он избегал

Из-под пера непризнанного композитора, нарушившего к тому же привычные нормы "оперности", обратившегося к острой манере письма, родилось произведение огромной силы социального обличения и одновременно – огромной силы художественного воздействия, произведение, в полном смысле слова новаторское Именно потому оно произвело отрицательное впечатление на благодушно-либеральное руководство Пражского театра, в результате отклонившего "Йенуфу". Понадобилось 13 лет борьбы, чтобы великолепное произведение, сегодня идущее в театрах всего мира, попало наконец на столичную сцену. В 1916 году опера имела оглушительный успех в Праге, а в 1918 году в Вене, что открыло безвестному 64-летнему моравскому мастеру путь к мировой славе.

В период творческой катастрофы Яначек пережил жесточайший удар судьбы – смерть дочери, девушки редкой красоты и редких душевных достоинств. До этого Яначек потерял горячо любимого сына. Дети были названы русскими или, как говорил Яначек, "пушкинскими именами" – Ольга и Владимир. Только необоримая воля к жизни, к творчеству, участие в борьбе за национальное освобождение Чехии от габсбургского орла не дали талантливому музыканту склонить голову и предаться отчаянию. Отголоски события этих черных лет слышны в фортепианном цикле "По заросшей тропе".

В начале XX века у Яначека отчетливо проявляются социально-критические тенденции. Композитор пишет фортепианную сонату "С улицы" и помечает ее датой 1 октября 1905 года, когда австрийские солдаты разгоняли в Брно молодежную демонстрацию, а затем – трагические хоры на стихи рабочего поэта Петра Безруча – "Кантор Гальфар", "Маричка Магдонова", "70 000" (1906). Особенно драматичен хор "Маричка Магдонова" о гибнущей, но не покорившейся девушке, вызывавший всегда бурную реакцию зала. Когда композитору после одного исполнения этого сочинения сказали "Да это же настоящий митинг социалистов!" – он ответил "Именно этого я и хотел". К тому же времени относятся первые наброски великолепной симфонической рапсодии "Тарас Бульба", полностью завершенной композитором в разгар Первой мировой войны, когда правительство Австро-Венгрии гнало чешских солдат воевать против русских.

Последнее десятилетие жизни и творчества композитора (1918-1928) можно назвать лирико-философским, им созданы сама