Психодиагностика в дореволюционной

России и в СССР

 

Становление и развитие психологического тестирования не оставалось без вни- мания российских психологов. В дореволюционной России начала XX в. тесты были хорошо известны и популярны. Особый интерес к тестам проявляли педа-

1.5. Психодиагностика в дореволюционной России и в СССР 85

 

 

Григорий Иванович Россолимо

Родился в 1860 г. Профессор Московского университета, выдающий- ся специалист в области психиатрии, неврологии и психологии. Ос- новоположник детской неврологии в России. Описал специфический патологический рефлекс, известный в дальнейшем под его именем. Выдвинул идею количественной оценки духовной жизни человека с цельювыявленияиндивидуальносвоеобразногопрофиляразвития больной и здоровой личности. «Психологические профили» Россоли- мо являются передовыми по сравнению с диагностическими разра- ботками на Западе. Умер в 1928 г.

 

 

гоги,' надеявшиеся с их помощью получить сведения о степени одаренности уча- щихся, особенностях их личности, осуществить диагноз и прогноз психического развития. Делались попытки организации при школах кабинетов для эксперимен- тально-психологического (тестового) обследования учащихся. Сторонники есте- ственно-научного направления в развитии психологии (А. П. Нечаев, Н. Е. Ру- мянцев, Г. И. Россолимо и др.) активно способствовали распространению идей тестирования, зачастую, подобно своим западным коллегам, возлагая на тесты слишком большие надежды.

Работы по психологическому тестированию в России до 1917 г. в первую оче- редь связаны с именами выдающихся психиатров и психологов Г. И. Россолимо и Ф. Е. Рыбакова. В 1908 г. Григорий Иванович Россолимо публикует шкалу для измерения уровня развития общих способностей, вошедшую в историю психоло- гии и психодиагностики под названием «Психологические профили». Г. И. Рос- солимо, конструируя тест, шел не эмпирическим путем, а разработал систему те- оретических представлений о структуре личности и интеллекта. Основной целью своего теста автор считал выработку критериев отличия нормальных детей от име- ющих разные степени умственной отсталости (ср. с исследованиями А. Бине). Эта задача была успешно решена в новой для психологического тестирования того времени форме — теста, состоящего из 11 субтестов (субтесты основывались на выделении 11 психических процессов, которые разбивалась на пять групп: вни- мание, восприимчивость, воля, запоминание, ассоциативные процессы) и позволя- ющего представить полученные данные в виде профиля. Задания варьировались по категориям обследуемых (дети, взрослые интеллигентные, взрослые неинтел- лигентные). Впервые была предложена и формула перевода профиля с графиче- ского языка на арифметический. «Профили» получили высокую оценку научной общественности, были переведены на несколько языков.

Не менее интересны и исследования Ф. Е. Рыбакова, разработавшего тест для определения уровня развития пространственного воображения. «Фигуры Рыба- кова» быстро стали известны в мире, по их подобию создавались многочислен- ные тесты, использующиеся и в настоящее время, например тест интеллекта, предложенный Р. Мейли в 1955 г. Судьба всех дореволюционных

ских разработок в России — забвение на родине, но использование и развитие (ча- сто под другими именами) за рубежом.

Так же как и в зарубежье, в России того времени звучали призывы к трезвой оценке тестов, призывы, сопровождающие развитие психологического тестирова-

86 Глава 1. История психодиагностики. Введение

 

 

ния во всех странах и свидетельствующие прежде всего об огромном социальном значении этих исследований. В 1912 г. Г. И. Челпанов всячески подчеркивал, что

«психологические тесты имеют исключительно научное значение, т. е. могут при- меняться исключительно только для научных исследований, но не для практиче- ских целей»1. Это мнение Г. И. Челпанова, одного из создателей и первого руко- водителя Психологического института, основывалось на том, что тесты дают зна- ния лишь об отдельных проявлениях личности, которые к тому же требуют не одномоментного, а длительного изучения, не обеспечиваемого тестированием.

В советский период в педологии и психотехнике 1920-1930-х гг. практика те- стирования набирает обороты. Тесты получают широчайшее применение прежде всего в учебно-воспитательных учреждениях. Плодотворно работают в области психологического тестирования М. Я. Басов, М. С. Бернштейн, П. П. Блонский, А. П. Болтунов, С. М. Василейский, С. Г. Геллерштейн, В. М. Коган, Н. Д. Леви- тов, А. А. Люблинская, Г. И. Россолимо, И. Н. Шпильрейн, А. М. Шуберт и др.

На Украине публикуют свои новаторские исследования А. М. Мандрыка и М. Ю. Сыркин. Основное внимание в их работах уделяется теоретическим аспек- там прикладной статистики в психологическом тестировании (Мандрыка, 1931), а также критериям точности тестовых испытаний и сопряженности получаемых данных с социальными факторами (Сыркин, 1929). Особо следует отметить вклад Л. С. Выготского. Разработанное этим выдающимся психологом учение о психоло- гическом диагнозе, его особенностях и этапах сохраняет свое значение и поныне.

Многие идеи и разработки тех лет не только соответствовали мировому уров- ню, но и опережали его. В то же время продолжаются жаркие дискуссии об ин- струментах измерения индивидуальных различий. Многие критики отмечают отсутствие теоретического обоснования тестов, без которого они превращаются в «наукообразную игру в бирюльки... портят жизнь, как взрослого, так и ребен- ка»2. Среди противников тестов были такие известные психологи и педагоги, как К. Н. Корнилов, А. В. Залкинд, С. С. Моложавый, наконец Н. К. Крупская. Почти в одно и то же время, с интервалом в несколько месяцев (1927), научная и педаго- гическая общественность страны то выступает за самую широкую тестологиче- скую практику (I Педологический съезд), то признает тесты недопустимыми для всеобщего пользования (Конференция по вопросу об оценке успеваемости уча- щихся при педагогической студии НКП РСФСР). Дискуссии, как и тестирование, были прерваны известным постановлением ЦК ВКП(б) «О педологических из- вращениях в системе наркомпросов» от 4 июля 1936 г.

О чем же шла речь в этом печально знаменитом постановлении, которое всеми пишущими на эту тему только упоминается? Ознакомимся с основными положе- ниями в том виде, как они были сформулированы более 65 лет назад.

В постановлении указывается, что «практика педологов, протекавшая в пол- ном отрыве от педагога и школьных занятий, свелась в основном к ложнонаучным экспериментам и проведению среди школьников бесчисленного количества обсле-

 

 

Челпанов Г. И. Психология и школа. — М., 1912. — С. 180.

Корнилов К. Н. Сравнительная значимость методов научного исследования в области психологии и педагогики с точки зрения марксизма // Психология. — 1928. — N° 1. — С. 27.

1.5. Психодиагностика в дореволюционной России и в СССР 87

 

 

дований в виде бессмысленных и вредных анкет, тестов и т. п., давно осужденных партией. Эти якобы научные «обследования», проводимые среди большого ко- личества учащихся и их родителей, направлялись по преимуществу против не- успевающих или не укладывающихся в рамки школьного режима школьников и имели своей целью доказать якобы с «научной» «биосоциальной» точки зрения современной педологии наследственную и социальную обусловленность неуспе- ваемости ученика или отдельных дефектов его поведения, найти максимум отри- цательных влияний и патологических извращений самого школьника, его семьи, родных, предков, общественной среды и тем самым найти повод для удаления школьников из нормального школьного коллектива».

В этих же целях действовала обширная система обследований умственного раз- вития и одаренности школьников, некритически перенесенная на советскую поч- ву из буржуазной классовой педологии и представляющая из себя форменное изде- вательство над учащимися, противоречащая задачам советской школы и здравому смыслу. Ребенку 6-7 лет задавались стандартные казуистические вопросы, после чего определялся его так называемый «педологический» возраст и степень его ум- ственной одаренности. Все это вело к тому, что все большее и большее количество детей зачислялось в категории умственно отсталых, дефективных и «трудных».

В документе отмечалось, что «...представителям нынешней так называемой пе- дологии предоставляется широкая возможность проповеди вредных лженаучных взглядов и производства массовых, более чем сомнительных экспериментов над детьми». ЦК ВКП(б) осудил теорию и практику педологии, признав ее базиру- ющейся на ложнонаучных антимарксистских положениях, и потребовал преодо- ления антинаучных принципов и взглядов педологов, их суровой критики. В по- становляющей части один из пунктов гласит: «Ликвидировать звено педологов в школах и изъять педологические учебники»1. Таковы важнейшие из имеющих от- ношение к психологическому тестированию положения этого постановления.

Как видно, один из наиболее «тяжелых» упреков в адрес тестов состоял в том, что с их помощью все большее и большее число детей относили к умственно от- сталым. Как же реально обстояло дело с интеллектуальным развитием подраста- ющего поколения в то время? В диагностических исследованиях, проведенных в

1920-е гг., были получены данные о том, что существуют национальные и соци- альные отличия в уровне интеллектуального развития детей. Широкую извест- ность приобрели исследования интеллекта детей в Узбекистане. Было обнаруже- но, что уровень интеллекта узбекских детей, сравнительно с русскими и украин- скими учащимися, значительно ниже. Причины интеллектуального отставания этих детей виделись в тяжелых социально-бытовых условиях, особенностях фи- зиологического развития. Не только среднеазиатские дети, но и дети славянского пролетариата и крестьян оказались обладающими низким интеллектом. Соответ- ствующие обследования конца 1920-х гг. показали, что IQ советских учащихся в среднем на 7 % ниже, чем американских школьников. При этом IQ детей служа- щих был более высоким, чем у детей рабочих, а самый низкий — у детей крестьян.

 

 

Ранее, в 1934 г. была ликвидирована мощная разветвленная система психотехнических учреждений

страны, закрыт журнал «Советская психотехника».

88 Глава 1. История психодиагностики. Введение

 

 

Социальные различия в интеллекте между детьми рабочих и служащих носили устойчивый характер1. Если к этому добавить исследования интеллекта взрослых, где у выходцев из рабоче-крестьянской среды также отмечался невысокий IQ, и данные о том, что одаренная интеллигенция оказывалось родом из дворянства, духовенства и купечества, то нетрудно представить себе идеологическую реакцию победившего класса на такие исследования.

В научной литературе советского времени единственным объяснением вмеша- тельства высших партийных инстанций было указание на то, что интенсивное и неконтролируемое использование «бессмысленных» тестов в промышленности и народном образовании привело к серьезным ошибкам в деле обучения, воспита- ния, наконец, классификации работников по различным профессиям. Согласно официальной позиции, ввиду надвигающейся тестомании2, ее вреда и было при- нято это постановление, которое «положило конец "тестологии" и расчистило путь для дальнейшего плодотворного развития советской психологической науки» (М. Г. Ярошевский, 1950).

И все-таки почему понадобилось накладывать запрет на все работы в области

«тестологии»? Только ли потому, что тесты обнаруживали недостаточный уро- вень интеллекта нового правящего класса? Верно, что теория психологического тестирования существенно отставала от практики, как верно и то, что тесты не- редко попадали в руки тех, кто не имел должной психологической подготовки. Издержки практики тестирования отождествлялись с недостатками тестов. Но не это основные причины запрета тестирования.

Выступая на I Всесоюзном педологическом съезде (1927), К. Н. Корнилов го- ворил: «Позвольте вас спросить, для чего применяют тесты? Если все это прово- дится на Западе, то другое дело все же советская школа, потому что в нашей жиз- ни мы вовсе не ценим фактора интеллекта так высоко, как на Западе. Интеллек- туально одаренный человек у нас не значит: пригодный к жизни». Здесь дан, возможно помимо воли автора, ответ на вопрос, почему тесты стали неугодны. Хотя речь и идет о тестах интеллекта, тех самых, с помощью которых «всегда мож- но "доказать", что дети буржуазии дают более высокие показатели, чем дети тру- дящихся» (А. В. Петровский, 1967), сказанное может быть распространено на лю- бые методики измерения индивидуальных различий.

Психологические тесты становятся ненужными, более того, вредными тогда, когда обществом (или от его имени) найдены какие-либо отличные от научных критерии, определяющие, например, способность его членов к той или иной дея- тельности. В качестве таких критериев может выступать принадлежность к опре- деленному классу, партии, личная преданность лидеру, конфронтация с властью (или ее отсутствие) в прошлом и т. п. Поэтому-то в истории советской психоло- гии утверждается, что «проблема тестов всегда являлась (выделено мной. — Л. Б.)

 

 

Курек Н. С. Педология и психотехника о нравственном, интеллектуальном и физическом уровнях

развития населения СССР в двадцатые годы // Психологический журнал. — 1997. — Т. 18. — № 3. — С. 149-159.

Интересны количественные характеристики «тестомании». По данным А. М. Шуберт (1930), в 1920—

1930 годы в стране использовались 25 отечественных и 17 зарубежных тестов.

1.5. Психодиагностика в дореволюционной России и в СССР 89

 

 

одной из наиболее острых проблем методологического вооружения психологи- ческой науки»1.

Любопытно, что работающий совсем в иных социальных условиях американ- ский психолог О. Брим, анализируя причины негативных установок по отноше- нию к тестам в США, указал на две основных, но собственно к науке отношения не имеющих. Первая — личностные особенности критиков-противников, среди которых преобладают лица авторитарного типа, противящиеся любым социаль- ным переменам и, как правило, принадлежащие к правым политическим форми- рованиям. Вторая причина усматривается в системе социальных ценностей обще- ства. Залогом позитивного отношения к тестам является одобрение обществом принципа конкуренции между его членами, принципа, в соответствии с которым ведущие роли должны быть отданы наиболее талантливым людям.

Ущерб, нанесенный психологической науке разгромом психотехники и борь- бой с «педологическими извращениями», огромен и сопоставим, пожалуй, лишь с теми потерями, которые понесли биология и кибернетика. В 1930-е гг. были лик- видированы те направления исследований, которые являлись связующими звень- ями психологии с практикой.

О психологических тестах советские психологи старались забыть как о страш- ном сне. Судьбы многих психологов, работающих в педологии и психотехнике и бесследно исчезнувших в годы репрессий середины 1930-х гг., становятся извест- ными только сегодня. Многие ученые были уничтожены. Трагическим примером может служить судьба И. Н. Шпильрейна, психотехнические исследования кото- рого были посвящены изучению профессий, научной организации труда, разра- ботке методик отбора для Красной армии. В 1935 г. он был арестован по обвине- нию в антисоветской деятельности, а в декабре 1937 г. — расстрелян.

В предвоенный период (1935-1941) и более чем два послевоенных десятиле- тия советская психология всячески избегает всего того, что связано с индивиду- ально-психологическими различиями и их измерением2.

В 1960-1970-е гг. в советской психологии, в противовес зарубежной, развива- ется так называемый «качественный подход», реализуемый прежде всего в диаг- ностике умственного развития. Такой подход предполагает изучение способно- стей в условиях выполнения соответствующей деятельности, именно той, способ- ности к овладению которой исследуются. Качественная диагностика, оказавшись достаточно эффективной для решения сравнительно узкого крута задач, в силу своей громоздкости, ориентированности на лабораторные условия, т. е. неприспо- собленности к запросам практики, не могла заменить тесты.

Можно достаточно точно указать на время возрождения тестологических (пси- ходиагностических) исследований в советской психологии. В марте 1969 г. на Центральном совете Общества психологов СССР психодиагностика была призна-

 

 

Петровский А. В. История советской психологии. — М.: Просвещение, 1967. — С. 156.

Разгром психологии был продолжен на Павловской сессии 1950 г., сохранившей о себе недобрую память в среде психологов. В начале 1950-х гг. советская психология, в основном замкнувшись на внутренних проблемах, даже не пыталась искать какие-либо точки соприкосновения с пронизанной идеологией общественной практикой; существовала как подавленная физиологией схоластично- академическая дисциплина, представленная чуть более чем шестью сотнями ученых.

90 Глава 1. История психодиагностики. Введение

 

 

на одной из наименее развитых областей психологического знания, крайне нуж- давшейся во внимании со стороны исследователей. И, хотя этому предшествовали публикации ведущих советских ученых1, доказывающих принципиальную несо- стоятельность буржуазных тестов и призывающих разрабатывать диагностиче- ские методики на основе марксистских принципов, большинством психологов ре- шение ЦС ОП СССР было воспринято как долгожданное официальное «разре- шение на тесты».

В период, предшествовавший «разрешению на тесты», звучали не только голо- са тех, кто доказывал их несостоятельность. Следует отметить особо вклад Ленин- градской психологической школы в становление советской психодиагностики. Во многом благодаря инициативе со стороны Б. Г. Ананьева, признанного лидера ле- нинградских психологов, тесты начинают занимать полноправное место в психо- логических исследованиях. Осуществлявшийся под руководством Ананьева гран- диозный проект комплексного исследования человека потребовал привлечения тестов интеллекта, личностных опросников и других малоизвестных тогдашним психологам диагностических инструментов. Не оставался в стороне и основанный Бехтеревым Ленинградский психоневрологический институт. Благодаря работам психологов и психиатров этого научного учреждения, психологическая обще- ственность страны получила возможность познакомиться не только со многими зарубежными методиками, но и с первыми клинико-психологическими исследо- ваниями, проведенными с их помощью.

Говоря об этом времени, хотелось бы обратить внимание на то, что с самого начала именно задача развития психодиагностики, а не, предположим, психоло- гического тестирования или тестологии, ставилась перед советскими учеными. Трудно ответить на вопрос о причине использования именно этого термина. Мож- но предположить, что одной из причин была его «созвучность» с качественным анализом, сравнительно с чужеродными, количественно ориентированными и долгое время опасными тестированием, тестологией. Свою роль, очевидно, сыг- рал и его величество случай. Следом за СССР термин «психодиагностика» вхо- дит в употребление в ряде тогдашних социалистических стран.

Возвращение тестов происходит на фоне дискуссий о предмете марксистской психодиагностики, ее месте в системе психологического знания, принципах и ме- тодах, об отношении к зарубежному опыту. Впрочем, порой ставится вопрос и о це- лесообразности существования этого направления исследований. В этих дискус- сиях значительное место отводилось обсуждению роли тестов в психологических исследованиях. Это связано с тем, что в сознании нескольких поколений психо- логов слово «тест» связывалось с прилагательными «буржуазный» и «порочный»; в лучшем случае указывалось на «слепоту» диагностических методик, подавля- ющее большинство которых «не имеет под собой прочно обоснованной научной базы» (Б. М. Теплов, 1960,1963).

Критика тестов, их диагностических возможностей нередко проводилась с по- зиций борьбы с «педологическими извращениями», была эмоционально предвзя-

 

 

Леонтьев А. Н., Лурия А. Р., Смирнов А. А. О диагностических методах психологического исследова-

ния школьников // Советская педагогика. — 1968. — № 7.

1.5. Психодиагностика в дореволюционной России и в СССР 91

 

 

той и сводилась к безосновательным обвинениям в методологической (читай: иде- ологической) несостоятельности. Иногда тесты, объявляемые «количественным подходом» к диагностике психических явлений, противопоставлялись уже упо- мянутому «качественному», который признавался единственно верным. Под тер- мином «тестирование» разумелась едва ли не идеологическая диверсия, попытка протащить в советскую науку чуждые ей взгляды и концепции. При этом, пони- мая значение тестов, некоторые ученые (напр., К. К. Платонов, 1972) предприни- мали вызывающие сегодня у непосвященных недоумение попытки отделить тест (объективный прием) от тестирования (сложившаяся за рубежом порочная прак- тика применения тестов).

Дискуссии о тестах периодически вспыхивают вплоть до середины 1970-х гг. и окончательно угасают к началу 1980-х. Психологов-практиков, а их ряды посте- пенно растут, интересуют не вопросы идеологической чистоты тестов, а те возмож- ности, которые открываются с их использованием в школе, клинике, спорте, во всех сферах жизнедеятельности человека. Поэтому параллельно продолжающим- ся дискуссиям тесты поначалу робко, а затем все более активно используются в медико-психологических исследованиях, изучении разных возрастных групп, профориентации и профотборе, судебно-психологической экспертизе (В. Н. Мя- сищев и др., 1969; Б. Г. Ананьев и др. 1970-1976; И. Н. Гильяшева, 1969-1974; Е. И. Степанова и др., 1971-1974; Л. Ф. Бурлачук, 1971-1975; К. М. Гуревичидр.,

1974-1975 и многие другие).

В этих работах, осуществлявшихся без поддержки1, а нередко и при сопротив- лении со стороны официальной психологии, не только накапливался собственный опыт организации и проведения диагностических исследований, но и были полу- чены оригинальные данные, обогащающие известные представления об индиви- дуально-психологических особенностях личности в норме и патологии. Наряду с эмпирическими работами появляются и первые теоретические, анализирующие состояние дел в зарубежных исследованиях. Именно этими исследованиями со- ветских психологов конца 1960-х — середины 1970-х гг. был дан ответ на вопрос о том, быть или не быть тестам.

Вторая половина 1970-х гг. знаменуется возрастающим интересом исследовате- лей к проблемам психодиагностики, прежде всего к зарубежным методикам. Уве- личивается количество публикаций, публикуются первые монографии, посвящен- ные как отдельным проблемам, так и психодиагностике в целом (В. Г. Норакидзе,

1975; Ф. Б. Березинидр., 1976; В. М. Блейхери Л. Ф. Бурлачук, 1978; Л. Ф. Бурла- чук, 1979). Психодиагностика признается в качестве одной из основных сфер при- ложения профессиональных возможностей психологов, становится неотъемле- мым элементом их обучения. И в то же время академическая наука при классифи- кации отраслей психологического знания не находит места для психодиагностики2.

 

 

Ярким свидетельством сказанному является отсутствие с 1960 по 1978 г. каких-либо публикаций в

журнале «Вопросы психологии». Исключение составляют статьи М. С. Бернштейна и Б. Г. Анань- ева, опубликованные в 1968 г. Первая была посвящена элементарным психометрическим процеду- рам, а вторая определяла психодиагностику как направление психологических исследований.

См., напр.: Общая психология: Учебник / Под ред. А. В. Петровского. — М.: Педагогика, 1976; а так- же другие учебные издания тех лет.

92 Глава 1. История психодиагностики. Введение

 

 

В 1980-е гг. и вплоть до распада СССР в 1991 г. в советской психодиагностике становится «привычным» делом использование зарубежных тестов, оперирование их теоретическими конструктами, причем так, как будто содержание их давно из- вестно и не заслуживает особого рассмотрения. Публикуемые экспериментальные работы буквально пестрят полученными у обследуемых данными об их «шизоид- ности», «экстрапунитивности», «силе Эго» и тому подобных характеристиках. Широкое хождение среди практиков, постоянно нуждающихся в диагностических методиках, получают разнообразные самиздатовские «адаптации» тестов, в дей- ствительности представляющие собой варианты непрофессионально выполнен- ных переводов с соответствующих зарубежных изданий, преимущественно англо- американских. У пользователей тестов сформировался «дилетантски потреби- тельский» подход к психодиагностическому инструментарию, тот подход, когда научный анализ методик заменяется простым описанием и применением, когда вне поля зрения остаются теоретические основания их построения и игнорируют- ся психометрические требования. Достаточно обыденна ситуация, когда психо- лог-практик, а часто просто дилетант, измеряя с помощью свежепереведенного иностранного теста, например, интеллект, весьма смутно представляет себе, как теоретически описывается это понятие автором теста, каковы надежность и валид- ность методики, не располагает нормативными данными, наконец, не осведомлен об этике работы с людьми. Каковы причины сложившейся в это время (и продол- жающейся во многом поныне) такой практики использования тестов?

Процесс заполнения «диагностического вакуума» происходил стихийно, по- этому, естественно, был ориентирован на готовый продукт — тест, опускалось все то, что связано с его разработкой и нормативно-этическими аспектами примене- ния, а собственный опыт был давно утрачен. Становится это возможным прежде всего потому, что отношение «большой психологии» к психологической диагно- стике лучше всего может быть охарактеризовано как позиция стороннего наблю- дателя. Такая позиция не случайна и вызвана не идеологической опасностью со стороны тестов. О ней, кстати, постепенно забывают. Дело в том, что в советской науке отсутствует дифференциально-психологическое направление исследова- ний, без которого наука об измерении индивидуальных различий превращается в ремесло применения тестов, отсутствует то направление, которое на Западе ин- тегрировалось с тестологией еще в начале прошлого века.

Дифференциально-психологические исследования в СССР признавались как не имеющие какой-либо «серьезной теоретической основы, которая объясняла бы происхождение и развитие самих индивидуальных различий» (В. М. Русалов,

1991). Считалось (и считается), что для доказательства реального существования личностных черт или факторов интеллекта дифференциальная психология долж- на опираться на объективно регистрируемое психофизиологическое проявление поведения (Б. М. Теплов, 1985; В. Д. Небылицын, 1976; и др.). Таким образом, с точки зрения Б. М. Теплова и его последователей, индивидуально-психоло- гические различия по чертам личности, интеллекту, фиксируемые с помощью тестов, должны рассматриваться как случайные. Они не могут быть отнесены к собственно индивидуальным до тех пор, пока не будет доказана их связь со свой- ствами нервной системы и установлено их устойчивое «поведенческое» (нейро-

1.5. Психодиагностика в дореволюционной России и в СССР 93

 

 

динамическое) проявление — на вегетативном, электроэнцефалографическом, мо- торном и т. д. уровнях»1.

Рассмотренные соображения, если говорить кратко, лишают психологическую науку права на собственную (психологическую) теорию, объясняющую механиз- мы тех явлений, которые она изучает. Причины индивидуально-психологических различий, тех же особенностей личности, стремятся обнаружить на вегетатив- ном (!) уровне. Подобная «игра на понижение» — не что иное, как одна из форм психофизиологического редукционизма. Можно предположить, что недооценка индивидуальных различий, их изучение только на низшем уровне, ориентация на раскрытие наиболее общих психических закономерностей в известном смысле сти- мулировалась и социальным заказом, видением особого места психологической науки в социалистическом обществе, обществе равных друг другу людей.

Анализируя просчеты, ошибки советской психодиагностики, говоря о том, что она оставила нам в качестве наследства, а ситуация в этой области исследований мало изменилась со времен распада СССР, нельзя обойти и ее достижения в этот период. В 1980-е гг. продолжается обсуждение общих и частных проблем психоди- агностики, при этом широко привлекается собственный исследовательский опыт. Назовем книги Е. Т. Соколовой (1980), В. С. Аванесова (1982), М. М. Кабанова с сотр. (1983), Б. В. Кулагина (1984), Л. Ф. Бурлачука (1989), Б. Г. Херсонского (1989). Каждая из них вызывала значительный интерес психологов всех специаль- ностей, внимательно изучалась практиками. Появляются первые учебные посо- бия для студентов2, первый словарь-справочник3, адресованный широкому кругу специалистов. В этих работах, и это следует отметить особо, реализуется слияние тестологического, измерительного подхода с дифференциально-психологиче- ским, что составляет подлинную сущность психологической диагностики как нау- ки. В эти годы окончательно изживается все еще бытовавшее среди психологов старшего поколения мнение о том, что «тенденция обособления "психодиагно- стики" в особую научно-практическую дисциплину, со своим предметом, теорией и методами... представляется... построенной на ложных основаниях» (Д. Б. Эль- конин, 1980).

Делаются первые шаги на пути разработки оригинальных методик, многие из которых сегодня достаточно активно используются в психологических иссле- дованиях (А. Е. Личко и др., 1983; В. М. Мельников и Л. Т. Ямпольский, 1985; К. Акимова и др., 1988; В. В. Столин и др., 1988; А. А. Кроник, 1991 и др.). Необхо- димо подчеркнуть важность начатой в 1980-е гг. работы по преодолению почти то- тальной психометрической безграмотности психологов, воспринимавших как не- что экзотическое требования к надежности и валидности тестов и не имевших эле- ментарных навыков их конструирования. Обращается внимание и на разработку (не завершенную до сих пор) этических норм, которыми должны руководство- ваться создатели и пользователи психологических тестов.

 

 

Русанов В. М. Психология и психофизиология индивидуальных различий: некоторые итоги и ближай-

шие задачи системных исследований // Психологический журнал. — 1991. — Т. 12. — № 5. — С. 3-17.

Общая психодиагностика / Под ред. А. А. Бодалева, В. В. Столина. — М: Изд-во Моск. ун-та, 1987.

Бурлачук Л. Ф., Морозов С. М. Словарь-справочник по психологической диагностике. — Киев: Нау- кова думка, 1989.

94 Глава 1. История психодиагностики. Введение

 

 

В конце 1980-х гг. все более отчетливо определяются основные области ис- следований в психодиагностике, постепенно приобретающей статус науки мно- гоотраслевой — общей психодиагностики. К специальным психодиагностикам, складывающимся в этот период, можно отнести: клиническую, профессиональ- ную, спортивную м педагогическую. Во всех этих областях внедряются компью- терные варианты диагностических тестов, а тем самым расширяются границы общей психодиагностики, все чаще обращающейся к вопросам разработки, оцен- ки эффективности и применения диагностических средств с учетом возможнос- тей, предоставляемых современной вычислительной техникой.

После распада Советского Союза, в последнее десятилетие XX в. развитие пси- хологической диагностики, впрочем как и других наук, естественно, несколько затормозилось. Тем не менее в основных психологических центрах, которыми про- должали и продолжают оставаться в первую очередь Москва и Петербург в Рос- сии, а в Украине — Киев, велась определенная работа в области психодиагности- ки, позволившая достигнуть заметных результатов.

Одной из существенных проблем этого периода, оставшихся в наследство от советской психодиагностики, была острая нехватка методик для практических психологов. Кустарно изготовленные тесты, а в основном это были неадаптиро- ванные зарубежные методики, не могли удовлетворять психологов. Поэтому важ- ным событием, повлиявшим на развитие психодиагностической практики, стало создание в Петербурге ИМАТОНа (Госстандарт России) — предприятия, которое занялось подготовкой и продажей тестов для психологов. Первоначально это были известные зарубежные тесты, а позднее появляются и отечественные. В отличие от многих известных западных фирм — производителей тестов, ИМАТОН не только распространитель собственной продукции, но и организатор ее научного сопровождения. Психологи-практики могут получить или совершенствовать свои знания в области психодиагностики, работая с тестами путем участия в кратко- срочных обучающих программах, а также конференциях, которые регулярно про- водятся ИМАТОНом.

Среди новых публикаций следует отметить первую на русском языке книгу, посвященную конструированию тестов1, новые учебные пособия2, а также очеред- ное издание словаря-справочника по психодиагностике. Наряду с конструирова- нием оригинальных тестов, которых становится все больше, продолжается и адап- тация известных зарубежных, проверка их надежности и валидности на отече- ственных выборках. Тем не менее и в 1990-е гг. продолжает сохраняться известный дефицит психологических методик. Достаточно сказать, что проведенный «Пси- хологической газетой» (№ 4/43, 1999) опрос показал, что лидируют по частоте использования в России тест Люшера (51 % опрошенных!), личностный опросник Кеттелла, опросник на определение акцентуации личности и некоторые из шкал Векслера. Многие современные зарубежные методики остаются неизвестными практикам, сохраняется, хотя и не столь явно, как ранее, пренебрежение психомет- рическими требованиями к используемым тестам. Компьютерные тесты продол-

 

 

Клайн П. Справочное руководство по конструированию тестов: Введение в психометрическое про-

ектирование / Пер. с англ.; Под ред. Л. Ф. Бурлачука. — Киев: ПАН Лтд., 1994.