Являются созависимыми, не только де

fi

друг с другом, но включающие в себя маршруты просто к
разным частям одной и той же истины или реальности, предполагаемой исчерпывающей Модели единого истинного
Бога. Таким образом, две дороги праведности и зла на самом деле являются развилками одной
дороги, и наиболее радикальной альтернативой любой из них является двусмысленная “третья” дорога
в Фейри.

Этот контраст работает и по-другому. Вебер (1991: 139) подчеркивает, что
программа рационального овладения зависит от “веры... в то,что в принципе
можно овладеть всеми вещами с помощью расчета”. И это неизбежно требует монизма: единого
принципа, в отношении которого все, по крайней мере теоретически, может быть понято и упорядочено. В
его отсутствие можно было бы получить более одной несоизмеримой истины без общего
логоса, без теоретического способа судить между ними – что является реальной ситуацией в
анимизме и политеизме и их светской версии, плюрализме – и это полностью
неприемлемо для любой программы с универсалистскими устремлениями. Короче говоря, для того, чтобы “управлять
ими всеми... чтобы

fi

найдите их... чтобы привести их всех и... связать их” ([1954-5] Толкин 1991:

Необходимо одно кольцо.

Из этого неизбежно следует, что корни разочарования лежат в религии – или, скорее,
если быть более точным, в авраамических религиях (хотя я не говорю, что они лежат только там).
Вебер видел этот момент явно, как это сделал Т. В. Адорно и М. Хоркхаймера ([1944] 1994: 18,
5, 8): “разум и религия осудить и осуждает принцип волшебные чары.”
К тому же, светской современности, религия даже более строгий ребенка открыли по
протестантизм, требует именно “удаление анимизм” и “уничтожение
на этом настаивают как боги, так и качества”. Как метафизически и исторически, современность
, таким образом, основана на отрицании явно не в магии, чьи упор на мощность, контроль
и манипуляция-это лить воду на собственную мельницу и большую часть которого была поглощена начале
современной науки, но из-анималисты чары, особенно, если жить более-
thanhuman природы; и это то, что до сих пор преследует ее смутные мечты.

Из этого также следует, что разрыв между теизмом и светским рациональным модернизмом представляет собой

Относительный, а не радикальный (см.

Таблица 37.1

). Истина заменяет Бога, и

fi

C причина заменяет

Откровение, ученый

fi

c авторитеты заменяют теологов,и природа ереси меняется,
но важные аспекты фундаментальной логики не меняются. Происхождение и цель по-прежнему уникальны
и универсальны;

8

по – прежнему существует королевская дорога, ведущая от нее и к ней; и врагом для обеих
программ остается, поразительно, “суеверие” - то есть в этом контексте нелицензированное (то
есть дикое) колдовство. Из этого снова следует, что, в отличие от чар, как религиозные, так и
светские универсалистские программы являются разными вариантами одного и того же пути с его двумя
ветвями. Они представляют собой, по сути, “два соперничающих” монизма “” (Jonas 1982: 16), и
шумные, утомительно предсказуемые “дебаты” между так называемыми "Новыми атеистами" и религиозными
фундаменталистами - это в значительной степени война за контроль над “Знанием, Правилом, Порядком".

9

472

АНИМИЗМ

В

ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТЬ

Тем не менее, остается важное принципиальное различие между теизмом и
секуляризмом. Это проистекает из апофатической природы Бога как в конечном счете непостижимой
духовной тайны, которая отрицает

fi

последнее обещание анализа и контроля этой материальной
реальности, в конечном счете ограниченной, даже если она очень сложна, кажется, оправдывается наукой. Таким образом, теизм
отрицает то, что охватывает сциентизм: перспективу окончательного овладения, а вместе с ней и полное
разочарование. Тем не менее, есть точки соприкосновения в том, что касается модернистской науки/
научных

fi